От Нюрнберга к Токио

Окончательную точку во Второй мировой войне поставили два судебных процесса над главными военными преступниками – Нюрнбергский и Токийский. В промежутке между ними отношения прежних союзников всерьез испортились, из-за чего итоги процессов оказались во многом разными

Через три месяца после победы над нацистской Германией, 8 августа 1945 года, правительства СССР, США, Великобритании и Франции заключили соглашение об организации суда над главными военными преступниками, к которому вскоре присоединились еще 19 государств. Проведенный на основе этого решения Нюрнбергский трибунал сурово осудил не только лидеров Третьего рейха и ряд преступных организаций, но и саму идеологию нацизма. Выработанные на процессе принципы международного права стали определяющими в работе Организации Объединенных Наций, и в этом была немалая заслуга наших юристов, участвовавших в трибунале. 

Токийский процесс, изначально проходивший под контролем одной – американской – стороны, проявил куда меньшую последовательность в наказании военных и государственных преступников. На скамье подсудимых оказались далеко не все японские бонзы, направлявшие и поощрявшие убийц в военной форме. Ушли от наказания и руководители японских монополий (дзайбацу), ставшие вскоре надежными помощниками США в создании антисоветского «щита» на Тихом океане. 

Суд народов 

Нюрнбергский процесс, который называли также Судом народов, открылся 20 ноября 1945 года. На его проведении настаивал прежде всего Советский Союз, в то время как западные державы, понесшие в войне значительно меньшие жертвы, были не прочь расправиться с нацистскими лидерами без суда. Такую мысль еще в 1942 году высказывал британский премьер-министр Уинстон Черчилль, а госсекретарь США Корделл Хэлл заявил, что предпочел бы «расстрелять и уничтожить физически все нацистское руководство». Да и президент Франклин Рузвельт говорил: «Мы должны быть по-настоящему жесткими с Германией… Немцев нужно либо кастрировать, либо обращаться с ними таким образом, чтобы они забыли и думать о возможности появления среди них людей, которые хотели бы вернуть старые времена и снова продолжить то, что они вытворяли в прошлом». 

Выступление Уинстона Черчилля в Фултоне

Руководство СССР оказалось гораздо дальновиднее и мудрее многих западных политиков, выступив за юридическую процедуру наказания военных преступников. Когда Черчилль пытался навязать Иосифу Сталину свое мнение, тот твердо возразил: «Что бы ни произошло, на это должно быть… соответствующее судебное решение. Иначе люди скажут, что Черчилль, Рузвельт и Сталин просто отомстили своим политическим врагам!» В итоге в Нюрнберге подсудимым были обеспечены все процессуальные гарантии. 

Обвиняемые имели право защищаться лично или при помощи адвоката, предъявлять доказательства в свою защиту и представлять свидетелей (причем свидетелей со стороны защиты в результате было в два раза больше, чем со стороны обвинения). Никто не препятствовал подсудимым говорить: выступление одного только Германа Геринга, которого называли «наци № 2», заняло на процессе практически два дня. Непосредственно в зале суда и заранее на местах были допрошены сотни свидетелей, рассмотрены тысячи документов, фотографий, лент кинохроники. Стенограммы процесса составили почти 40 томов, содержащих около 16 тыс. страниц. Все 403 заседания трибунала были открытыми, их посетили многие тысячи людей, в первую очередь журналисты. Организаторы сделали все, чтобы процесс стал именно судом, а не политическим судилищем над побежденными. 

С каждым днем картина преступлений обвиняемых становилась все более страшной, а приговор – все более очевидным. Но 5 марта 1946 года в американском Фултоне Черчилль заявил: «Коммунизм – угроза Западу. С ним надо бороться». На скамье подсудимых в Нюрнберге сразу воцарилось радостное возбуждение. Геринг прямо заявил: «Ну вот, теперь-то мы их разобьем!» Теперь нацисты стали вести себя куда смелее, нередко ставя обвинение в тупик. На одном из заседаний тот же «наци № 2» вывел из себя американского обвинителя Роберта Джексона. Положение спас главный обвинитель от СССР Роман Руденко, продолживший допрос. По словам американского журналиста, «от пулеметной очереди его убийственных вопросов» Геринг сразу потерял свой кураж. Английский юрист, другой свидетель происходящего, высказался еще образнее: «Этот гусь спекся!» 

После допроса Руденко Геринг почти прекратил активное сопротивление: ему, а вместе с ним и другим нацистам, стало ясно, что раскола между союзниками не будет, несмотря на фактически начавшуюся холодную войну. Все организаторы процесса были настроены довести дело до конца. 30 сентября 1946 года суд начал оглашение приговора, завершившееся на следующий день. Двенадцать обвиняемых были приговорены к смертной казни (один из них, пропавший без вести Мартин Борман, заочно). Казнь состоялась в ночь на 16 октября в спортзале местной тюрьмы (Геринг накануне успел принять яд в камере). Семеро получили пожизненные или длительные тюремные сроки. Трое были оправданы. Преступными объявлялись организации СС, СД, гестапо, а также руководство нацистской партии. 

Нюрнбергский процесс стал важной вехой в развитии международного права, впервые осудив виновных в преступлениях против мира и человечества. После этого в 1948 году в рамках ООН была принята Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, а в 1949-м – четыре Женевские конвенции о защите жертв войны. 

Главный обвинитель от СССР Роман Руденко во время выступления на Нюрнбергском процессе

Со своим уставом 

Предав суду военных преступников на Западе, союзники твердо намеревались сделать то же на Востоке. Это решение было зафиксировано еще в Потсдамской декларации от 26 июля 1945 года: «Мы не стремимся превратить японцев в расу рабов или уничтожить их как нацию, но суровое наказание постигнет всех военных преступников, включая и тех, кто подвергал военнопленных жестокому обращению». В ходе дальнейших переговоров между СССР, США, Великобританией, Китаем, Францией, Австралией, Канадой, Новой Зеландией и Голландией было достигнуто соглашение о том, что главных японских военных преступников будет судить трибунал, состоящий из представителей этих девяти государств. Позже к соглашению присоединились Индия и Филиппины. Из представителей названных 11 стран и был сформирован Международный военный трибунал для Дальнего Востока. 

На Московском совещании в декабре 1945 года министры иностранных дел СССР, США и Великобритании приняли решение возложить организацию Токийского трибунала на командующего американскими оккупационными войсками в Японии генерала Дугласа Макартура. Это сразу сказалось на подготовке процесса, которую Макартур фактически саботировал. В изданных в 1964 году мемуарах он признавался: «Ничто не доставляло мне столько хлопот, как Международный трибунал над японскими военными преступниками в Токио. <…> Потсдамская декларация требовала наказания всех лиц, которые принимали участие в развертывании войны, всех милитаристов и ультранационалистов. Я сильно сомневался в правильности этого решения, так как оно вело к отстранению от активной деятельности способных людей, необходимых для строительства новой Японии». Макартур сделал все, чтобы вывести из-под суда ведущих японских политиков, руководителей монополий, а также членов правящей семьи и самого императора Хирохито. Сохранение имперской системы было важным для США, которые считали, что введение оккупационного режима пройдет легче и управлять Японией будет проще, если у власти останется император. 

Если устав Нюрнбергского трибунала основывался на паритете стран-союзниц, то устав Токийского, разработанный одними американцами, предусматривал почти полную зависимость суда от Макартура, который соответствующий документ и утвердил. Главным обвинителем был назначен американский адвокат Джозеф Кинан, близкий к окружению президента США Гарри Трумэна, а председателем трибунала – австралийский судья Уильям Уэбб, поставивший перед собой задачу «не копировать Нюрнберг». Так и случилось: если в Нюрнберге прежние союзники продуктивно (хоть и не без сбоев) сотрудничали, то в Токио это сотрудничество сразу свелось на нет. В ходе процесса американцы перестали даже кормить бесплатно советскую делегацию. Не разрешали они нашим представителям и допрашивать обвиняемых, мотивируя это тем, что Советский Союз… не должен интересоваться преступлениями японцев против китайцев и других покоренных народов. 

Многие преступления, вопреки протестам СССР и Китая, были изъяты из-под юрисдикции Токийского трибунала. Так, не рассматривал он злодеяния отряда № 731, который испытывал на людях биологическое оружие. Гораздо позже выяснилось, что японцы в обмен на отказ от преследования виновных передали все результаты опытов США. В итоге советской стороне пришлось провести свой процесс над военными преступниками в Хабаровске. В 1981 году нидерландский судья Берт Ролинг (в то время – последний из живых членов Токийского трибунала) заметил: «Как одному из судей Международного военного трибунала мне очень горько узнать, что в соответствии с приказами из центра самые отъявленные японские военные преступники держались под секретом и были скрыты от судебного преследования правительством США». 

Нескорый и неправый 

Процесс начался 3 мая 1946-го и длился целых два с половиной года. Первоначально суду Международного военного трибунала планировалось предать 29 человек. Но еще накануне ареста бывший премьер Фумимаро Коноэ покончил с собой, а уже во время процесса умерли Иосукэ Мацуока, бывший министр иностранных дел, и Осами Нагано, бывший министр военно-морского флота. Сюмэй Окава, один из авторов расистской теории японского превосходства, «отец японского фашизма», был признан невменяемым. В Японии, в отличие от Германии, обвиняемым предоставили небывалую свободу: им даже позволили самим явиться в тюрьму. Профессор Университета Такусёку (Токио) Василий Молодяков отмечает: «За ними не приезжали, их не арестовывали, в тюрьму их не тащили. У многих иностранцев это вызывало недоумение: преступники получили возможность скрыться, бежать. Но с другой стороны, куда бежать с Японских островов? И кстати, никто бежать не пытался. А возможность покончить с собой была предоставлена всем. Ею воспользовались немногие: кто-то не нашел в себе сил, кто-то верил в лучшее, а кто-то знал что-то важное, что позволяло рассчитывать на благоприятный исход…» 

Обвинительный акт состоял из 55 пунктов, содержащих обвинения как в отношении всех подсудимых, так и в отношении каждого в отдельности. Им инкриминировались преступления против мира, то есть развязывание агрессивной войны, и преступления против человечности, в том числе массовые убийства мирных жителей и военнопленных. Среди оглашенных на заседаниях суда чудовищных фактов была резня, устроенная японцами в Нанкине после взятия города в 1937 году (ее жертвами стали около 300 тыс. человек). Обнародовались факты казней и пыток, применяемых к пленным и гражданскому населению, и даже ритуального поедания японскими офицерами печени врагов (что якобы придавало бесстрашие). В ходе процесса было доказано, что такая жестокость не являлась исключением, а была обычной практикой, призванной парализовать противника страхом и свести к минимуму возможное сопротивление. Вместе с тем американская сторона четко придерживалась избранной линии – обвинять во всем только узкий круг военных и государственных лидеров, выводя из-под удара всех прочих, особенно императорскую семью. Например, приказ о той же Нанкинской резне отдал принц Ясухико Асака, но генерал Иванэ Мацуи фактически взял всю вину на себя – и был приговорен к высшей мере наказания. 

«Наци № 2» Герман Геринг (в центре) был приговорен к смертной казни

Американцы твердой рукой управляли Токийским процессом, подчас удаляя из зала суда свидетелей и журналистов (чего в Нюрнберге практически не случалось). Тем не менее злодеяния японцев были столь ужасающими, что на одном из последних его заседаний прозвучали такие слова обвинения: «Эти люди… добровольно предпочли встать на дорогу войны, принеся смерть и несчастье миллионам людей и вызывая разрушение и ненависть всюду, где проходили их войска. Они поставили на карту судьбу своего народа и, как обыкновенные преступники, везде приносили только лишь смерть, зло, разрушение и хаос тем, чья судьба была им вверена. <…> Их выбор пал на агрессию, на путь войны, и они сделали это свободно и добровольно. За этот выбор они должны нести ответственность». 

Эти справедливые слова не учитывали, однако, ни того, что многие преступники остались безнаказанными, ни того, что американцы и их союзники сами были виновны в тех же военных преступлениях. Это отметил в своем особом мнении судья Радхабинод Пал из Индии, предложивший вообще освободить обвиняемых от наказания. Во всяком случае до той поры, пока руководство Соединенных Штатов не будет тоже осуждено – за применение против Японии атомных бомб, а все западные страны – за политику колониализма, не менее жестокую, чем японская. Индиец заявил, что при имеющем место подходе трибунал «потерпел неудачу в обеспечении чего-либо иного, кроме предоставления победителям возможности отмщения». Критики Токийского процесса не раз отмечали и то, что он, в отличие от Нюрнбергского, не осудил преступные организации японских милитаристов и их идеологию. В результате, как того и хотел Макартур, многие недавние военные преступники вместо наказания получили руководящую роль в строительстве «новой Японии». 

Зал заседаний Токийского трибунала. Вверху под флагами – судьи

Из палачей в святые 

12 ноября 1948 года Токийский трибунал вынес приговор, согласно которому семеро военных преступников (бывшие премьеры Хидэки Тодзио и Коки Хирота, а также пять генералов) были приговорены к смертной казни. Их повесили в ночь на 23 декабря во дворе тюрьмы Сугамо. Американские власти отвергли просьбу осужденных принять смерть в лучшей одежде. Тодзио особенно сокрушался по поводу того, что пойдет на виселицу в «лохмотьях» – американской военной спецовке, которую заключенные носили в тюрьме, ибо это противоречило традиции самураев идти в битву, откуда нет возврата, разряженными до предела. Он удовлетворился тем, что сочинил стихи примерно такого содержания: «Хотя я ныне ухожу, я вернусь на родину и полностью искуплю свой долг перед страной». 

Остальные обвиняемые были приговорены к пожизненному или длительному тюремному заключению, но уже в 1956 году последний из них вышел на свободу. Американцы не стали утруждать себя и поиском других военных преступников: возбуждение соответствующих уголовных дел в Японии прекратилось в 1948-м. А с 1951 года началась реабилитация тех, против кого уже были возбуждены дела. Из 210 288 лиц, подлежавших ответственности, было реабилитировано 201 574. Это и открыло путь к оправданию главных преступников, которые были осуждены Токийским трибуналом. 

В Нюрнберге Геринг убеждал американских психологов, работавших с подсудимыми, что пройдет совсем немного времени и немцы выстроят пантеон для верных служителей гитлеровского рейха, перенесут туда в мраморных урнах их прах и будут вечно поклоняться им как героям, павшим в борьбе за величие Германии и ее народа. Этого, как известно, не случилось, а вот в Японии грезы «наци № 2» смогли осуществиться. Прах семерых повешенных был выброшен в море, но еще долго ходили слухи, что его удалось похитить и сохранить. А 16 августа 1960 года на вершине горы Микэнояма около города Нагоя был открыт памятник главным японским военным преступникам. На нем высекли надпись: «Могила семи самураев-мучеников». При открытии мемориала им были возданы надлежащие почести. На памятнике можно прочесть и такие слова: «Одиннадцать государств – США, Англия, Советский Союз, Китай, Австралия, Канада, Франция, Голландия, Новая Зеландия, Индия, Филиппины – учредили Международный военный трибунал для Дальнего Востока, где учинили суд над действиями Японии, потерпевшей поражение в войне вследствие применения американцами атомной бомбы, нарушения Советским Союзом договора о ненападении, а также из-за нехватки необходимых материалов». Еще там написано: «Обратим наши взоры в даль Тихого океана и подумаем, кто ответствен за войну». 

Душам казненных преступников, как и других «воинов, павших за императора», поклоняются в синтоистском токийском храме Ясукуни, где с некоторых пор не стесняются появляться и премьер-министры страны. Со временем военные награды посмертно получили почти 2 млн японцев, погибших в сражениях Второй мировой. В 1964 году, когда началось это награждение, японский ветеран Мотицура Хасимото, готовивший «людей-торпед» (кайтен), писал: «Японский подводный флот был полностью уничтожен, но бессмертный дух моряков-подводников все еще живет с нами на широких океанских просторах. Мы храним память о многих отважных воинах, покоящихся в Тихом, Индийском и Атлантическом океанах, с морского дна до наших ушей доносится их шепот». 

Бывший премьер-министр Японии Хидэки Тодзио (на трибуне) дает показания на Токийском процессе

В Японии переписываются учебники, в которых ее участие во Второй мировой войне изображается так, что это вызывает официальные протесты со стороны государств, подвергшихся в те годы японской агрессии. Ширится поток милитаристской литературы, где первое место занимают книги о войне, беспредельно восхваляющие свершения японских вооруженных сил на море, в воздухе, на земле и под водой. На киноэкранах вновь маршируют бравые солдаты Империи восходящего солнца… 

В заключение приведу цитату из состоявшейся в 2017 году во время съемок документального фильма о Токийском процессе беседы с политологом, преподавателем Университета Хосэй (Токио) Акина Кобаяси: «Если говорить о чувствах японцев, особенно молодых, то им почти ничего не известно о войне. И сейчас, как мне кажется, это одна из главных проблем японского общества. При этом тема Хиросимы и Нагасаки в Японии подается предельно изолированно от других событий, от войны в целом. О том, чем Япония занималась в Маньчжурии или на Корейском полуострове, что она делала в других странах Азии, у нас сегодня вообще почти не говорят. В результате, когда рядовой японец пытается представить себе, что такое война, у него возникает ощущение, что мы, японцы, – жертвы».

Отравители в мундирах 

В декабре 1949-го, через год после суда над японскими военными преступниками в Токио, начался еще один процесс – в Хабаровске. Там советское руководство, недовольное половинчатыми решениями Токийского трибунала, судило бывших военнослужащих печально известного отряда № 731 

Этот отряд был создан в 1932 году в режиме строгой секретности на территории оккупированной японцами Маньчжурии. Более 3 тыс. человек под началом генерала Сиро Исии занимались разработкой биологического оружия и его испытанием на людях. За 13 лет в ходе бесчеловечных экспериментов погибло от 3 тыс. до 10 тыс. человек – пленных китайцев, корейцев, русских. Отряд прекратил работу незадолго до конца войны, а его командиры вместе с результатами исследований оказались в Японии, где вскоре начали сотрудничество с американцами. Естественно, никто даже не думал отдать их под суд… 

Старший научный сотрудник Гарвардской школы Кеннеди (штат Массачусетс) Закир Кауфман констатирует: «Правительство США предоставило расширенную амнистию, обеспечило питанием, довольствием и досугом более 3600 японских ученых, врачей и других служащих, которые в годы войны были задействованы в проведении экспериментов над людьми и жертвами которых стали тысячи мирных жителей и военнопленных из числа союзных армий. США были крайне заинтересованы в информации, полученной в результате медицинских экспериментов, и в связи с надвигающейся холодной войной предпочли получение этой информации торжеству правосудия». Японский историк, профессор Токийского университета Харуки Вада отмечает: «Члены отряда № 731 после войны получили места в научно-исследовательских и медицинских учреждениях Японии. Были даже те, кто стал преподавателем в университетах. То есть они спокойно дожили свой век, не понеся никакой ответственности за свои преступления». 

Под судом оказались только немногие служащие отряда, попавшие в советский плен (11 человек), а также бывший командующий Квантунской армией Отодзо Ямада, которому подчинялось это специальное подразделение. Процесс в Хабаровске, начавшийся 25 декабря 1949 года, проходил в окружном Доме офицеров Советской армии. Судебное присутствие представлял Военный трибунал Приморского военного округа. Председательствовал на процессе генерал-майор юстиции Дмитрий Чертков, обвинителем был государственный советник юстиции 3-го класса Лев Смирнов (в будущем – председатель Верховного суда СССР). Защиту обвиняемых осуществляла группа из восьми московских и хабаровских адвокатов. Процесс был открытый, зал заседания все время переполнен. Хабаровск избрали местом проведения суда, так как согласно японскому плану нападения на Советский Союз под названием «Кантокуэн» этот город должен был одним из первых подвергнуться бактериологической атаке. В списке также значились Благовещенск, Чита, Уссурийск… 

Член судебно-экспертной медицинской комиссии, врач-паразитолог Ольга Козловская рассказывала: «Когда выступал государственный обвинитель Смирнов, никто из подсудимых не поднял головы. Тишина была полнейшая. Потом дали слово подсудимым. Никто из них не посмел сказать, что он невиновен. Каждый был вынужден признать участие в совершении 

преступлений. Показания против себя подсудимые давали неохотно, заявляли, что якобы они "ничего не знали". Еще бы! Эти изверги занимались дьявольскими экспериментами. Например, ампутировали руки и пришивали их к противоположной стороне тела. Прижизненно анатомировали людей, ставили на них опыты с низкими температурами. Умышленно заражали сифилисом, чумой, сибирской язвой, обезвоживали, истощали и травили их». 

Японский журналист Сёдзи Кондо, автор книги о преступлениях отряда № 731, во время съемок документального фильма «Лаборатория смерти. Апокалипсис по-японски» привел свидетельство участника этих страшных событий: «Один служащий отряда рассказывал, что даже после войны никак не мог забыть такой случай. Из окна его лаборатории, которая находилась на втором этаже, было видно тюрьму и внутренний двор. И когда он смотрел в окно со своего второго этажа, то всегда видел женщину с дочкой, которые грелись на солнышке. Но однажды девочка с мамой пропали… Как выяснилось позже, над матерью с дочкой был поставлен опыт с ядовитыми газами – в специально оборудованной для таких экспериментов комнате со стеклянными стенами. Врачи просто стояли и наблюдали за ходом эксперимента: что будет, если запустить столько-то литров газа, а потом еще и еще… Мать и дитя были похожи на птиц. Мама-птица обняла своего птенца, и так, обнявшись, они и умирали». 

Генерал Отодзо Ямада, бывший командующий Квантунской армией, произносит последнее слово. Хабаровск, декабрь 1949 года

Японским Генштабом были утверждены три основных метода применения бактерий для целей войны: распыление бактерий с боевых самолетов, сброс специальных бактериологических бомб и наземное заражение населенных пунктов, водоемов, пастбищ путем совершения диверсий. Для исполнения этих планов в отряде № 731 был создан целый научно-исследовательский комплекс, позволявший вырабатывать десятки килограммов болезнетворных бактерий. 

Человечество было избавлено от ужасов бактериологической войны лишь благодаря тому, что в августе 1945 года СССР начал стремительное наступление в Маньчжурии прежде, чем Квантунская армия пустила в ход это чудовищное оружие. Ямада на процессе заявлял, что только вступление Советского Союза в войну против Японии и быстрое продвижение Красной армии не дало возможности применить биологическое оружие против СССР и других стран. По признанию одного из бывших служащих отряда, в конце войны готовых к использованию бактерий хранилось столько, что «этого хватило бы для уничтожения всего человечества». 

Военный трибунал приговорил 12 обвиняемых к различным срокам заключения в исправительно-трудовом лагере – от 2 до 25 лет. Смертная казнь в те годы в СССР была отменена. Полностью отбыли наказание лишь осужденные на два-три года. Остальные были освобождены из лагеря уже в 1956 году. Перед отправкой на родину их даже свозили на экскурсии в Москву и Хабаровск. Тогда шла большая политическая игра вокруг мирного договора с Японией и вопроса о принадлежности Курильских островов, и советское руководство решило продемонстрировать японцам добрую волю. Продемонстрировало, но договор так и не был подписан – и не подписан до сих пор. Япония не только не стремится к согласию, но и ставит под сомнение итоги Второй мировой войны, в ходе которой она была готова отравить все человечество, если бы наша армия ее не разгромила. 

                                                                                                                                                       Александр Звягинцев 

Фото: AP/TASS, РИА НОВОСТИ, ЕВГЕНИЙ ХАЛДЕЙ/ТАСС, LEGION – MEDIA