«В чем сила, брат?»

Известный вопрос Данилы Багрова из культового фильма начала 2000-х по большому счету применим и к геополитике – как говорится, и к странам, и к континентам. В случае с Россией, безусловно, одним из главных преимуществ являются наши просторы. И конечно же, люди, их населяющие.

Вспомним, почти 200 лет назад Александр Сергеевич Пушкин писал об особом предназначении России, чьи «необъятные пространства поглотили монгольское нашествие». Поэт – человек, мыслящий образами и сформировавшийся под впечатлением от победоносного исхода Отечественной войны с Наполеоном, – несомненно, модернизировал прошлое. Никаких «необъятных пространств» у Руси 30–40-х годов XIII века еще не было: монголы имели дело с небольшими княжествами, правители которых часто враждовали друг с другом. Русские пространства возникли позже – с конца XV столетия, когда завершилась эпоха зависимости от Орды, а на месте горстки разнокалиберных территорий сложилось единое Русское государство. В XVI веке, при грозном царе Иване Васильевиче, оно начало беспрецедентное движение в сторону восходящего солнца – Поволжье, затем Урал, Сибирь, а потом и Дальний Восток. И в 1812-м, когда лучшая армия Европы, возглавляемая военным гением едва ли не «всех времен и народов», потерпела сокрушительное поражение в наших заснеженных широтах, это была уже другая страна и другие пространства. Их значение для судьбы России трудно переоценить. И Пушкин – подлинный гений, человек с острым историческим чутьем и глубоким национальным чувством – это очень точно уловил.

XIX век, а затем и ХХ столетие – со своим неуклонным техническим прогрессом – накрепко связали восток страны с ее центральной частью. Стальная скрепа – Транссибирская магистраль; мощные миграционные потоки, перемещавшие население в оба направления – на восток и на запад; колоссальный технологический прорыв, поднявший на новый уровень и методы добычи полезных ископаемых, и способы их транспортировки, – все это явилось важнейшим источником нашего развития. Советский Союз никогда не смог бы победить в самой страшной войне, а затем стать одним из двух мировых лидеров, настоящей сверхдержавой, если бы не Сибирь с ее ресурсами и пространствами и сибиряки с их волей и мужеством, особенно наглядно проявившимися в морозные дни октября-декабря 1941 года, когда немцы стояли на подступах к Москве.

Однако важно понимать, что пространства от Урала до Тихого океана сыграли важнейшую роль в сохранении нашего суверенитета не только во время Великой Отечественной. Два распада – 1917 и 1991 годов – едва не перечеркнули историческую Россию. Дважды за историю ХХ века наша страна имела все шансы вернуться в то состояние, в каком русские земли встретили монгольское нашествие. Можно быть уверенным, что была бы раздробленность – а уж новый Батый на нее нашелся бы. Распадись Россия «до основанья» в те лихие годы – и никакого «затем» у нее, скорее всего, не было бы. Сыскались бы охотники поживиться за ее счет!

Это были страшные развилки истории, на кону стояла будущность государства, а значит, и будущность людей, живущих на его территории. Но страна удержалась на краю пропасти, и не просто удержалась, а, зализывая кровоточащие раны (они и сейчас кровоточат!), смогла подняться на ноги, почувствовать себя прежней, крепкой в своей основе и вновь способной побеждать. Причина этого – в том числе в силе Сибири. Вот почему наши недруги грезят о «деколонизации», под которой понимают отрезание от России территорий на востоке.

Выдающийся британский историк, один из авторов нашего журнала Доминик Ливен, анализируя драматическую русскую историю ХХ века, писал, что распад Российской империи, а затем и распад СССР не сумели разрушить «силовую основу» страны в виде ее ресурсных, людских и военных возможностей, сконцентрированных в Сибири и на Дальнем Востоке. «Это все равно, как если бы после распада Британской колониальной империи Австралия, Канада и Новая Зеландия, вместе взятые, остались частью Соединенного Королевства, к тому же расположенной на одном с ним континенте», – подчеркивал Ливен. Именно поэтому Россия каждый раз – и после 1917-го, и после 1991-го – могла возрождаться из хаоса и руин. Получается, в Сибири наша сила, брат!