Суздальская старина

О том, как менялся город на протяжении своей тысячелетней истории, «Историку» рассказал член-корреспондент РАН, доктор исторических наук Алексей Сиренов.

Беседовал Владимир Рудаков

Алексей Сиренов

Случай с профессором Сиреновым особый: он не просто многие годы занимается историей Суздальского края, но и сам родом из этих мест – владимирский. В Суздале окончил художественно-реставрационное училище и лишь потом переехал в Санкт-Петербург, где после окончания исторического факультета СПбГУ работал в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки. Сейчас он преподает в родном университете и возглавляет важнейший исследовательский центр Северной столицы – Санкт-Петербургский институт истории РАН. «Если выделять три самые главные эпохи в истории Суздаля, то это, во-первых, XIII–XIV века, когда он был столицей удельного княжества, во-вторых, XVI–XVIII столетия, когда город развивался как архиерейская столица, и, в-третьих, вторая половина XX – начало XXI века, когда Суздаль стал столицей туристической», – говорит Алексей Сиренов. Однако начать свой разговор мы решили с глубокой древности.

Культовый город

– Первое упоминание Суздаля связано с подавлением восстания 1024 года, во главе которого были некие волхвы. Что мы знаем о сохранении язычества на столь отдаленных от Киева территориях в первой половине XI века? 

– Проблема в том, что у нас есть только один источник, который рассказывает об этом восстании, – «Повесть временных лет». Поэтому говорить о том, что представляла собой иерархия языческих богов в этих местах, мы не можем. Возникали, кстати, фантазии на эту тему. Так, в XVIII веке местный историк Ананий Федоров, наследием которого я занимаюсь, пытался названия разных районов Суздаля объяснить с точки зрения существования здесь когда-то языческих капищ. Например, в городе до сих пор есть улица Ярунова Гора: Федоров связывал ее название с тем, что на этом месте якобы располагалось капище бога Яруна. Дальше – больше. Место, где раньше находился кабак, суздальцы с присущим им юмором в XVII веке назвали Облупой, по всей видимости, потому, что пропивали в этом кабаке все свои средства и выходили из него как облупленные – без денег и, может быть, даже отчасти без одежды. А вот с точки зрения Федорова, тут прежде было капище древнего бога Облупы.

– Конечно, все это не выдерживает никакой критики. 

– Разумеется. Но важно иметь в виду, что с распространением христианства язычество не исчезло, ведь у нас и сегодня остаются некие языческие представления и предрассудки. В этой связи вспомним один замечательный документ – донесение середины XVIII столетия суздальского епископа Порфирия в Синод. Он писал, что не может больше находиться на епископской кафедре, потому что велико противодействие язычников его миссионерской деятельности, почти в каждом доме есть люди, которые совершают языческие обряды. Но что это за обряды? Речь идет прежде всего о народной медицине, сопряженной с заговорами. И вот епископ полагал, что должен с этим бороться, просвещать местных жителей, но у него ничего не получалось. То есть, по мнению церковного иерарха, язычество существовало в каких-то своих проявлениях еще очень долго.

Однако в чем оно выражалось в тот период, о котором вы спрашиваете? У нас есть упоминание о волхвах в летописной статье 1024 года и их роли в восстании, когда в неурожайный год люди выступили против тех, кто укрывал урожай. Значит, некие языческие представления и какая-то иерархия богов все-таки были, как были и служители языческого культа, эти самые волхвы. Но это все, что мы можем сказать.

Христианство и язычество. Худ. С.В. Иванов. 1909–1912 годы

Разграбление Суздаля монголами в 1238 году. Лицевой летописный свод. XVI век

Парадоксы истории

– Почему Владимир выиграл у Суздаля, став центром земли в середине XII века, хотя она по-прежнему называлась Суздальской еще долгое время?

– Этому вопросу посвящена большая научная литература. Как правило, исследователи считают, что, когда Андрей Боголюбский приехал в Северо-Восточную Русь, ему было важно иметь свою группу поддержки. А в старых городах, таких как Ростов и Суздаль, уже сформировались группировки бояр, была сильна городская община, и князь зависел бы от них. Он не смог бы быть самостоятельным в своих поступках, если бы опирался на ростовское или суздальское боярство. Ему требовался молодой город, где таких сложившихся отношений среди элит не было. Владимир в этом смысле подходил больше. Но надо сказать, что князь Андрей не просто переехал в другой город, он для него немало сделал, построив уникальные, столичного уровня, каменные храмы – и во Владимире, и в своей резиденции Боголюбово.

– Насколько сильный удар монгольское нашествие нанесло по развитию Суздаля? Есть мнение, что после этого события его упадок был уже предрешен.

– С этим я не соглашусь. Все было скорее наоборот. После нашествия начала складываться иная структура управления русскими землями, и Суздаль получил своего князя. В 1257 году им стал брат Александра Невского Андрей Ярославич. Во второй половине XIII века формировалась самостоятельная суздальская княжеская династия. Для развития города и всей прилегающей территории это имело немалое значение. Так что, мне кажется, монгольское нашествие и XIII столетие в целом, как ни парадоксально, принесли Суздалю и большую самостоятельность, и более высокий статус. Правда, впоследствии, уже в XIV веке, князья перебрались в Нижний Новгород, сделав его столицей единого Нижегородско-Суздальского княжества. Но изначально центром княжества все-таки был Суздаль.

– Я знаю, что вы изучаете литературные памятники Северо-Восточной Руси. Можно ли говорить о существовании суздальской средневековой литературной традиции?

– В этом отношении Суздалю не повезло. Здесь не было ни своей литературной, ни собственной летописной традиции. Именно поэтому мы очень мало знаем о том, что происходило в самом Суздале. О событиях XII и XIII веков есть лишь краткие упоминания в летописях других городов, несравнимые с теми рассказами о местных событиях, которые дошли до нас в составе, например, владимирского летописания.

– И даже ростовского.

– И даже ростовского, вы правы, потому что в Ростове определенно летописание велось, а про Суздаль у нас нет даже оснований предполагать это. Парадокс: для древнерусского человека слово «Суздаль» было значимым, Суздальской землей называли всю Северо-Восточную Русь, но при этом про сам средневековый Суздаль летописи сообщали очень скупо. И поэтому, когда мы начинаем разбираться, кто был первым князем, что мы знаем о княжеской династии, как назывался первый суздальский каменный храм, оказывается, что вопросов тут гораздо больше, чем ответов.

Великие князья Святослав Всеволодович и Андрей Ярославич. 1247–1252 годы. Худ. В.П. Верещагин. 1890-е годы

Стены и башни Спасо-Евфимиева монастыря. Фотография С.М. Прокудина-Горского. 1912 год

Центр епархии

– Если говорить про более позднюю эпоху, в какой мере Суздаль был типичным городом или он все же выделялся из общего ряда?

– Суздаль – это прежде всего столица одной из крупных русских епархий. Таких столиц у нас было немного, и все они отличаются от других городов, причем каждая по-своему. Так что тот неповторимый облик, которым мы любуемся до сих пор, Суздалю придали епископы, которые там жили. С XVI века они начали активно вести хозяйство в городе и за его пределами. Ведь в Суздальскую епархию долгое время входила, например, даже Таруса.

– Та, что на Оке? Но ведь это совсем в другой стороне…

– Тем не менее. А в XVIII веке к Суздальской епархии были приписаны Нижний Ломов и Наровчат – сейчас это город и село в Пензенской области соответственно. Существовала чересполосица в распределении земель, и чем больше земель относилось к епархии, тем она была, естественно, богаче, тем оживленнее велась ее хозяйственная деятельность. На XVI–XVIII столетия пришелся пик хозяйственной деятельности в Суздале. На мой взгляд, ни до, ни после город так не развивался. Ну разве что в последние полвека, которые можно назвать еще одним периодом его расцвета.

Если мы сравним Суздаль с Ростовом, скажем, с Вологдой, еще одним архиерейским центром, с Новгородом или Псковом, то увидим, что эти города чем-то похожи. Не случайно они сейчас входят в наиболее популярные туристические маршруты и кинематографисты не обходят их стороной. Дело в том, что в них хорошо сохранилась архитектура того времени.

Что же касается Суздаля как уездного центра, то он был вполне типичным. Если посмотрим на другие уездные центры, у которых не было «епархиального прошлого», как, к примеру, ближайший к Суздалю Юрьев-Польский, то там, безусловно, такого обилия храмов, памятников архитектуры мы не найдем.

Вид на реку Каменку от Торговых рядов. Фотография С.М. Прокудина-Горского. 1912 год

Век двадцатый

– Как вы считаете, советская власть гуманно обошлась с суздальским наследием? Ведь в разных местах все по-разному происходило, хотя антирелигиозная линия, конечно, была единой. В какой мере Суздаль сохранил свой облик после 1917 года?

– В большой мере сохранил. Было разрушено всего несколько храмов, хотя среди них пятиглавый Троицкий собор, построенный в конце XVII века при митрополите Суздальском Иларионе, – один из красивейших и самых значительных в Суздале. Но взорвали и снесли все-таки мало, если сравнивать с другими городами.

Причина, мне кажется, состоит в том, что Суздаль был захолустьем. Это глубокая провинция уже в XIX веке. Через город не прошла железная дорога, здесь не развивалась промышленность. Суздальская торговля начала хиреть еще в XVIII столетии, когда изменились торговые пути. Описывая состояние города в середине этого столетия, все тот же Федоров, его первый историк, отмечал, что «купечество у нас стало недостаточное», и вспоминал те времена, когда в конце XVII – начале XVIII века суздальские купцы были гораздо богаче. Он сравнивал суздальских купцов и юрьев-польских и находил, что те гораздо «достаточнее и прибыточнее», чем суздальские. И в первой половине XX века ситуация, по сути, оставалась прежней. Да, это был центр уезда, потом центр района Ивановской промышленной, а затем Владимирской области, которую образовали в 1944 году, но не более того. Разумеется, здесь тоже проводили линию партии и правительства по насаждению атеизма, и все, что смогли разрушить, разрушили… Но сил на районном уровне было мало.

– Почему через пять лет после смерти Иосифа Сталина возникла идея превратить город в этакую визитную карточку русской древности?

– В послевоенный период стали активно вестись исторические исследования. В этом смысле 1950-е, 1960-е, 1970-е годы – это своего рода золотой век. И здесь огромное значение имела деятельность специалистов, изучавших владимиро-суздальские памятники. Большую роль сыграл замечательный археолог, историк архитектуры Николай Николаевич Воронин, который не только занимался академическими, как бы мы сейчас сказали, исследованиями, но и популяризировал древнюю историю этого края. Его путеводители по старинным городам Владимирской земли, написанные прекрасным языком, не утратили своей актуальности до настоящего времени.

Были, конечно, и объективные предпосылки – решения, принятые правительством, о создании музеев-заповедников, необходимости исторического просвещения, воспитания патриотизма. Этому важному делу посвятили себя умные, мудрые люди, которые понимали, что патриотизм – это сложное нравственное чувство, которое нужно развивать, причем не только на каких-то конкретных примерах подвигов, но и создавая почву для любви к Родине. Вот почему создание Золотого кольца и превращение Суздаля в город-музей – это были, на мой взгляд, очень дальновидные решения. Это проекты, которые работали тогда и работают до сих пор.

– Почему на такую особую роль выбрали именно Суздаль?

– На это решение повлияли хорошая сохранность и обилие памятников, а также близость к Москве. Ведь Великий Новгород, который очень активно восстанавливали после войны, по количеству памятников архитектуры не уступает Суздалю, к тому же многие его храмы гораздо древнее суздальских, да и историческая традиция богаче, но Суздаль существенно ближе к столице. Сюда легче доехать. Плюс, безусловно, здесь сохранилась среда русского провинциального города, причем даже с элементами средневековой планировки. Тут не было все подчинено правилам регулярной застройки времен Екатерины II, а в последующем из Суздаля не стали делать промышленный центр.

Торговые ряды в Суздале. 1969 год

Троицкий собор (не сохранился до наших дней, взорван в 1934 году). Фотография С.М. Прокудина-Горского. 1912 год

Пятиглавый Троицкий собор, построенный в конце XVII века при митрополите Иларионе, был одним из красивейших в Суздале

Собор Рождества Богородицы в Суздальском кремле. Фотография С.М. Прокудина-Горского. 1912 год

Шествие пионеров по Кремлевской улице. Суздаль, 19 мая 1962 года

Гении места

– Есть ли у Суздаля свои гении места? Если бы вас попросили назвать три главных имени, связанных с городом в разные исторические эпохи, кого бы вы выделили?

– В XIV веке это Евфимий Суздальский – известный святой, основатель Спасо-Евфимиева монастыря. Следующая фигура – Иларион, который в 80-е годы XVII столетия стал архиепископом, а затем и митрополитом Суздальским. Он был близок к царю Федору Алексеевичу, некоторые источники даже называют его царским духовником. С его подачи государь вместе со своими многочисленными сестрами совершил визит в Суздаль, после чего там была учреждена митрополичья кафедра. Впервые суздальский архиерей стал митрополитом. Большую часть храмов города и его окрестностей возвели именно при Иларионе. Можно сказать, что современный облик Суздаля процентов на сорок обязан его активной строительной деятельности. Не случайно после смерти митрополита было составлено его Житие, а также зафиксированы чудеса у его гроба.

– Но канонизирован он не был?

– Очень может быть, что к лику святых его причислили бы, если бы не знаменитое «суздальское» дело 1718 года, когда был раскрыт – вернее, якобы раскрыт – заговор, связанный с сосланной в Покровский монастырь Евдокией Лопухиной, первой женой Петра I. Поскольку покойный митрополит хорошо относился к царице, то и на него пала тень подозрения…

– А если говорить о гениях места недавнего времени?

– Это Алексей Дмитриевич Варганов. Человек, в общем-то, непубличный. Он приехал в Суздаль из Ленинграда сразу после окончания Высших государственных курсов искусствоведения. В 1931 году он возглавил музей, которым руководил на протяжении нескольких десятилетий. Именно он подготовил Суздаль к превращению в город-музей и организовал масштабные реставрационные работы. Ведь все эти храмы, хотя они и сохранились, так долго стояли безо всякого ремонта, что находились в аварийном состоянии. В 1950–1970-е годы их привели в порядок. В том, что мы смотрим сейчас на Суздаль как на жемчужину Золотого кольца, заслуга именно Варганова. Недаром ему было присвоено звание почетного гражданина Суздаля, а после его кончины одна из улочек в центре города стала носить его имя. 

Преподобный Евфимий

История даже не сохранила его первоначального крестильного имени – только иноческое. Основатель суздальского Спасо-Евфимиева монастыря родился в Нижнем Новгороде. Год его рождения – 1316-й – вычислен на основании летописных сообщений о его кончине зимой 1404–1405 годов и утверждения Жития, что он «поживе… лет 80 и 8». Согласно тому же Житию, постриг Евфимий принял еще юношей. Когда Борис Константинович, один из сыновей нижегородско-суздальского князя, попросил найти монаха, достойного стать игуменом нового монастыря в Суздале, выбор пал именно на него. Для обители избрали место на высоком берегу реки Каменки. Евфимий превратил свой монастырь в настоящую крепость веры. Там находили приют нищие, больные и сироты. В то время у Сергия Радонежского было только полтора десятка братьев, а у Евфимия – уже больше сотни. Это объяснялось просто: первый основал обитель в глухом лесу, а Евфимий нес свой крест в известном древнем городе. В народе сохранились мудрые изречения старца. Когда его спросили, какое из добрых дел наибольшее, он ответил: «То, которое совершается втайне». К концу XVII века основанный им монастырь в честь Преображения Господня, славившийся своими каменными храмами, вошел в число пяти крупнейших в России. Суздальского архимандрита канонизировали в чине преподобных в 1549 году. 

Митрополит Иларион

Иларион (в миру Иван Ананьев) родился в 1631 году в семье нижегородского священника. Овдовев в 20 лет, он принял постриг и поселился во Флорищевой пустыни, расположенной в глухих местах Гороховецкого уезда. Когда эпидемия чумы унесла жизни основателя обители Мефодия и почти всех подвижников, Иларион взялся за ее восстановление. Узнав об этом монастыре, его посещал царь Федор Алексеевич, благодаря которому тут появился величественный каменный собор и другие строения. По воле государя Иларион в начале 1680-х годов получил сан сначала архиепископа, а потом и митрополита Суздальского. Царь сделал его крестным отцом своего сына Ильи, которому суждено было прожить только 10 дней. Став во главе епархии, Иларион по-прежнему вел скромную жизнь и сохранил молитвенное правило Флорищевой пустыни. Он много заботился о строительстве и украшении церквей и возвел в Суздальской епархии около 70 храмов, а также организовал перенесение мощей преподобной Евфросинии Суздальской. После смерти митрополита в 1707 году у его гробницы в Богородице-Рождественском соборе стали совершаться чудеса исцеления. Иеромонах Иоасаф, живший в XIX веке, писал: «Загляните в помянник каждого суздальского жителя – и вы увидите там во главе имя митрополита Илариона».

Подвижник Суздаля

Алексей Варганов (1905–1977) родился в селе Покровском недалеко от Ростова Великого. Окончив ленинградские Высшие государственные курсы искусствоведения, он приехал в Суздаль и с тех пор нечасто покидал город, ставший для него родным. За время его работы директором музея суздальские коллекции выросли в шесть раз, а сам музей сменил скромные три комнаты на 25 залов. Именно Варганов начал систематическое и серьезное изучение истории города. В Богородице-Рождественском соборе ему удалось обнаружить уникальные фрески домонгольского периода, а также оказавшуюся замурованной древнюю лестницу на хоры. Он стал первым директором Владимиро-Суздальского музея-заповедника, образованного на базе Суздальского историко-художественного и Владимирского краеведческого музеев в 1958 году. Трудно переоценить то, что сделал Варганов для города как архитектор-реставратор. Суздаль обязан ему сохранением многих памятников. Своей лебединой песней он считал восстановление Крестовой палаты Архиерейского дома. Сам реставратор писал: «Видимо, увековечу себя в архитектуре Архиерейских палат. Эта работа досталась мне лихо!» В 1979 году одной из центральных улиц города было присвоено имя человека, превратившего Суздаль в легендарный заповедник русской старины.

Мытарства князя Пожарского

Освободитель Москвы, один из главных героев народного ополчения скончался в апреле 1642 года и согласно завещанию был погребен в родовой усыпальнице в суздальском Спасо-Евфимиевом монастыре. Через 40 лет, со смертью его внука Юрия, род Пожарских прекратился по мужской линии, и вскоре могилы князей оказались заброшены. Потом усыпальницу и вовсе разобрали «за ветхостью». Когда в 1850 году в Суздаль приехали великие князья Николай и Михаил Николаевичи, они изъявили желание побывать на могиле освободителя Отечества. Отыскать ее не удалось, и ситуацию решили срочно исправить, подключив археолога Алексея Уварова. Кроме того, по всей России организовали сбор средств на сооружение надгробного памятника Дмитрию Пожарскому. В конкурсе победил проект архитектора Алексея Горностаева, предложившего возвести мавзолей-часовню из белого каррарского мрамора – с искусной резьбой, бронзовыми рельефами и мозаичной иконой Спасителя. Дело затянулось, и часовню торжественно открыли только в 1885 году. А в 1933-м ее разрушили: новой власти понадобился мрамор с могилы героя. Чудом уцелели рельефы бронзовой двери и образ Спасителя. Заново построенная по старинным рисункам усыпальница освящена в 2009 году.

Диковинные врата

Богородице-Рождественский собор, один из символов Суздаля, расположен в самом центре города, в стенах кремля. Еще в начале XII века при Владимире Мономахе здесь возвели храм из плинфы (широкого и плоского кирпича), но в 1222 году великий князь владимирский Юрий Всеволодович начал строительство нового – из белого камня. Собор пережил нашествие Батыя, но в 1445-м верхняя его часть рухнула из-за пожара во время набега казанских татар. В 1528 году епископ Суздальский Геннадий взялся за возрождение храма, который получил кирпичную надстройку и пятиглавое завершение. После революции собор был закрыт, и лишь с 1991 года в нем вновь проводятся богослужения. При реставрационно-исследовательских работах в 1938 году Алексеем Варгановым здесь были открыты ценнейшие фрески первой трети XIII века.

Другое сокровище суздальского собора – западные и южные «златые врата», также изготовленные еще до монгольского нашествия. Их створки обиты медными листами, разделенными на пластины-клейма. Тут представлены сцены из Евангелия (на западных вратах) и деяния ангелов и ветхозаветных героев (на южных). На одном из клейм – Покров Богоматери, самое раннее изображение этого сюжета, свидетельствующее о владимиро-суздальском происхождении праздника. Стыки пластин закрыты валиками и соединяющими их круглыми «умбонами», на которых мы видим лики святых и орнаменты с фантастическими растениями, мифическими птицами и животными. На нижних пластинах ворот мастера поместили изображения грифонов и барсов.

Все рисунки выполнены в уникальной технике огневого золочения: процарапанные иглой на черном лаке линии травились кислотой, а затем заполнялись амальгамой из золота и ртути. При нагревании ртуть испарялась, а золото плавилось и прочно спаивалось с медью там, где лак был удален. Этот метод делал рисунки невероятно четкими: до сих пор изысканные орнаменты и библейские сцены можно разглядеть во всех деталях. «Златые врата» собора напоминают громадные иконы в белокаменном киоте. Как и обычные иконы, они дополнены надписями и играют роль учебника по священной истории. Ручки дверей изготовлены в виде львиных голов, держащих в пасти бронзовые кольца.