Потомки Мономаха

Отцы-основатели Суздальской земли заложили исторический фундамент всей российской государственности. Правда, сами они об этом, конечно, даже не догадывались.

Юрий Долгорукий, два его сына – Андрей Боголюбский и Всеволод Большое Гнездо, два внука – Юрий и Ярослав Всеволодовичи, а также правнук Александр Невский, названный «солнцем Суздальской земли», – все они «отрасль Мономахова», как говорили в старину.

Жажда власти

Сегодня князя Юрия Долгорукого, сына Владимира Мономаха, знают в основном как основателя Москвы, но для современников он был прежде всего первым правителем Суздальской земли.

История этой земли во многом восходит к Любечскому съезду 1097 года, на котором русские князья попытались разделить владения по принципу «каждый да держит отчину свою». За Владимиром Мономахом по решению съезда закреплялись помимо Переяславля Южного (ныне Переяслав, недалеко от Киева), Смоленска и Новгорода еще и обширные северо-восточные земли, входившие в состав владений Рюриковичей чисто формально. Туда-то, в Ростов, он и отправил княжить одного из своих младших сыновей – Юрия (Георгия).

Примерно в 1108 году Мономах сам посетил северо-восток Руси, разоренный набегами волжских булгар, и начал строить (вероятно, на месте заброшенной крепости Владимира Святого) новый город – Владимир. Юрий же после кончины отца в 1125 году перенес стол из Ростова в Суздаль и активно занялся обустройством своих владений. Достоверно известно об основании им современного Переславля-Залесского, Юрьева-Польского и Дмитрова, с меньшей уверенностью можно говорить о Звенигороде, Галиче (Мерьском) и Твери. Под 1147 годом впервые упомянута в летописях Москва, где князь дал «обед силен» своему союзнику. А любимой резиденцией Долгорукого стала соседняя с Суздалем Кидекша, где он поставил не только сохранившуюся до наших дней церковь Бориса и Глеба, но и крепость. 

Усиливая свои северо-восточные владения, Юрий Владимирович при этом упорно жаждал править в Киеве – «матери городов русских». Дважды он променял Суздальскую землю на Переяславль Южный, откуда открывался прямой путь на Киев, но каждый раз ему приходилось отступать. В 1149 году Юрий наконец завладел главным городом тогдашней Руси, но вскоре был оттуда изгнан. Только после смерти своего основного соперника – племянника Изяслава Мстиславича – он обосновался в Киеве. И снова ненадолго: прокняжив там меньше двух лет, он умер в мае 1157-го после пира. По преданию, его отравили местные бояре. 

Из преданий известно и его прозвище – Долгорукий, которым, по мнению историка XVIII века Михаила Щербатова, князя наградили за «алчность к приобретению». В советский период про первого правителя Суздальской земли неожиданно вспомнили в связи с празднованием 800-летия Москвы и заложили ему памятник в центре столицы, который был открыт в 1954-м. В 1989 году в киевской церкви Спаса на Берестове нашли предполагаемые останки князя Юрия, и если это действительно так, то он имел длинные кисти рук. Впрочем, это никак не отменяет его властолюбия.

Благочестивый деспот

Сын и наследник Юрия Андрей, получивший посмертно прозвище Боголюбский, родился между 1120 и 1125 годом. В конце 1140-х отец посадил его князем в Вышгороде близ Киева. Ему пришлось участвовать в ожесточенной борьбе за власть, и Андрей Юрьевич, по словам знаменитого историка Василия Ключевского, «любил забываться в разгаре сечи, заноситься в самую опасную свалку, не замечал, как с него сбивали шлем», но при этом «тотчас после горячего боя он становился осторожным, благоразумным политиком».

Выросший в суздальской тиши, Андрей тяготился жизнью на юге и в 1155 году открыто ослушался отца, покинув Вышгород. С собой он увез чудотворную икону, ставшую позже известной как Владимирская икона Божией Матери. Именно с князем Андреем Юрьевичем, стремившимся прослыть благочестивым, связывают возникновение праздника Покрова Пресвятой Богородицы. Свою резиденцию близ Суздаля он назвал Боголюбово и предпочитал проводить время там, хотя столицей Северо-Восточной Руси (после смерти отца) сделал Владимир. Стараясь превзойти Киев, князь украшал свой стольный город храмами, возвел знаменитые Золотые ворота. В политике он опирался не на родовитых бояр, а на дружинников, которым раздавал за верную службу имения, – так впервые на Руси появилось дворянство. Недовольных этим бояр Андрей безжалостно лишал поместий и казнил, ссорился с церковными иерархами и изгнал своих единокровных братьев Михалко и Всеволода (позже получившего прозвище Большое Гнездо). Они отправились на предполагаемую родину матери – в Византию.

В 1164 году Боголюбский одержал победу над волжскими булгарами, а спустя пять лет вступил в борьбу за Киев, куда послал войско во главе со своим сыном Мстиславом. Вместе с союзниками суздальцы взяли город штурмом и три дня грабили его, разорив дотла даже церкви и монастыри. Летопись сообщает: «И бысть в Киеве на всих человецех стенание, и туга, и скорбь неутешимая». Первым из русских князей победитель Андрей не захотел сам княжить в Киеве и, оставшись во Владимире, посадил там своего младшего брата Глеба (вскоре тот, судя по всему, тоже был отравлен боярами, как и его отец). В последующих неудачах Боголюбского можно было бы усмотреть небесную кару за разорение киевских храмов, но скорее причиной тут стало отсутствие у него поддержки как за пределами Суздальской земли, так и внутри ее. В 1170 году при штурме Новгорода, в котором княжил один из соперников Андрея, войско суздальцев было наголову разбито, хотя в итоге новгородцы согласились сделать князем малолетнего сына Боголюбского – Юрия. Вскоре провалился очередной поход на булгар, а потом воины Андрея при попытке вернуть Киев осадили Вышгород, но вновь потерпели поражение.

Все это увеличивало недовольство бояр, решившихся на заговор. В ночь на 29 июня 1174 года князь был застигнут врасплох в своей усадьбе и безжалостно убит. Несмотря на непопулярность среди современников, Андрея Боголюбского все же почитали за благочестие и при Петре Великом канонизировали, а с 2020 года он по благословению патриарха Московского является покровителем войск радиационной, химической и биологической защиты России.

Чудо от образа Богоматери «Знамение» (Битва новгородцев с суздальцами). Икона. Середина XV века

Битва 1170 года стала основой иконописного сюжета, изображающего, как суздальцы мечут стрелы в почитаемую в Новгороде икону Богоматери «Знамение»

Схватка за владимирский стол

Узнав о гибели Андрея, в бесхозную Суздальскую землю поспешили его младшие братья Михалко и Всеволод, а также племянники – Мстислав и Ярополк Ростиславичи. Отрок Юрий, на тот момент уже единственный остававшийся в живых сын покойного князя, от греха подальше бежал из родных земель. Позже он стал мужем грузинской царицы Тамары, но рассорился с ней и бесславно сгинул на чужбине. Что касается прочих наследников, то Ростиславичей поддержали бояре (включая убийц Андрея), а Юрьевичей – горожане и дворянство. Михалко первым добрался до Владимира, но войско Ростиславичей осадило город и через семь недель вынудило его сдаться. Так княжение во Владимире получил Ярополк, а в Ростове – его брат Мстислав.

Впрочем, Юрьевичи уступать не собирались: призвав на помощь черниговцев, они в июне 1175 года подступили к Владимиру и выгнали племянников. Как обычно бывало в те беспокойные времена, в драку за владимирский стол ввязались почти все русские князья. Уже через год севший во Владимире Михалко умер, и союзники надеялись легко справиться с его преемником Всеволодом. Мстислав Ростиславич, к тому времени получивший княжение в Новгороде, помчался на зов ростовских бояр, как только узнал о болезни дяди Михалко, но в июне 1176-го был разбит Всеволодом на реке Липице. Хотя за это поражение новгородцы лишили его власти, он не успокоился. Вместе со своим родичем Глебом Рязанским в следующем году Мстислав опять двинулся к Владимиру.

В итоге упорный соискатель стола потерпел новое тяжелое поражение у реки Колокши. Пленного Глеба Рязанского бросили в темницу, где он вскоре умер. Иная доля досталась Ростиславичам, тоже попавшим в плен, – их ослепили то ли по приказу Всеволода, то ли по воле «бояр и купцов владимирских». Но, похоже, не до конца, поскольку позже разнеслась весть о чудесном прозрении Ярополка после усердной молитвы в церкви Бориса и Глеба на Смядыни в Смоленске. Между тем Мстислав Ростиславич вошел в историю с прозвищем Безокий. Всеволод Юрьевич Большое Гнездо стал бесспорным победителем схватки за власть, увенчав триумф утверждением титула «великого князя». 

Семейные ценности

К моменту занятия стола во Владимире Всеволоду было 22 года, он успел недолго (35 дней) еще в 1173 году побыть князем в Киеве, но, подобно своему брату Андрею Боголюбскому, предпочитал родные края. Прозвище Большое Гнездо объяснить нетрудно: у него было 12 детей. Николай Карамзин писал о нем: «…княжил счастливо, благоразумно от самой юности и строго наблюдал правосудие. <…> Он казнил злых, миловал добрых. Воспитанный в Греции, Всеволод мог научиться там хитрости, а не человеколюбию: иногда мстил жестоко, но хотел всегда казаться справедливым».

Новый князь действительно провел детские годы в Византии вместе с матерью, полюбил там книжную мудрость, однако по возвращении был вынужден окунуться в кровавые разборки. Уже в 1180 году ему пришлось воевать с киевским великим князем Святославом Всеволодовичем, не желавшим уступать контроль над Рязанью. В этом конфликте проявилась свойственная Всеволоду тактика: он не рвался в бой, а простоял с войском две недели на пограничной реке Влене, пока устрашенные его силой Святослав и его союзники не ушли восвояси. Средств на вооружение владимирский князь не жалел: в «Слове о полку Игореве» сказано, что его войско может «Волгу веслами расплескать, а Дон шлемами вычерпать».

Помирившись с престарелым киевским князем, Всеволод тем не менее надолго подчинил своему влиянию Новгород, откуда был изгнан сын Святослава. После смерти соперника в 1194 году он умело стравливал друг с другом южнорусских князей, вынудив их считаться с ним. Сам он, как мы знаем, на киевский стол не рвался, но посадил рядом, в Переяславле Южном, своего малолетнего сына Ярослава. С началом нового витка общерусской междоусобицы в 1205 году Ярослав лишился Переяславля, и в ответ Всеволод двинулся походом на Чернигов – главный центр его новых соперников. Однако на полпути свернул в Рязанское княжество, обвинив местных союзных ему князей в намерении предать его. Здесь он показал мстительность, о которой писал Карамзин. Осаждая Пронск, Всеволод уморил множество горожан голодом и жаждой, а через год сжег саму Рязань, когда там вспыхнуло восстание. В итоге черниговские Ольговичи пошли на мир, вернув под контроль Всеволода Переяславль и выдав княжну Агафью за его сына Юрия.

Всеволод широко использовал брачную дипломатию, роднясь через многочисленных сыновей и дочек с нужными ему князьями. Но сыновья его выросли и стали проявлять непокорство. Когда он состарился и «нача изнемогати», решил завещать Владимир с Суздалем старшему сыну Константину, а Юрию отдать Ростов. Константин же пожелал владеть и Владимиром, и Ростовом – и отец в гневе лишил его великого княжения. Поэтому неудивительно, что, когда в 1212 году Всеволод скончался, между его наследниками вспыхнула междоусобица. Кстати, Юрий, всегда отличавшийся миролюбием, соглашался уступить брату власть, прося себе только Ростов, но Константин вновь не пошел на компромисс. Юрия поддержал его брат Ярослав, какое-то время княживший в Новгороде, но новгородцы прогнали его, сменив на воинственного князя Мстислава Удатного (то есть Удачливого).

Весной 1216-го Мстислав Удатный в союзе с Константином выступил против Юрия и Ярослава. Решающее сражение опять произошло на Липице: суздальцы потерпели полное поражение, потеряв убитыми 9 тыс. человек. После этого Константин вступил во Владимир, но мстить никому не стал. Юрия он поначалу отправил князем в приволжский Городец-Радилов, а сам занялся строительством храмов и собиранием книг, которые любил «паче всякого имения». Проживший всего 32 года Константин Всеволодович, предчувствуя свою близкую смерть, передал Юрию Суздаль и завещал ему великое княжение владимирское. 

Великий князь Всеволод Юрьевич Большое Гнездо. «Царский титулярник». 1672 год

Епископ Ростовский Кирилл находит обезглавленное тело великого князя Юрия Всеволодовича после сражения на реке Сити. Худ. В.П. Верещагин. 1890-е годы

Гибель на реке Сити

Князь Юрий Всеволодович выстроил новый каменный собор в Суздале, но главным его деянием стало основание в 1221 году Нижнего Новгорода – форпоста против булгар и центра волжской торговли. Также на Волге он основал и другой город – Юрьевец. Став великим князем, Юрий подчинял своей власти мордовские и марийские земли, притом не силой, а согласием, запечатлев в мордовских преданиях завет своим наследникам: «С русскими уживайтесь и мордвой не гнушайтесь».

Придерживаясь политики отца, он то ссорил, то мирил между собой южнорусских князей и пытался держать под контролем Новгород. Когда союзники просили у него помощи, Юрий обычно медлил: авось обойдется. Промедлил и в 1223 году, когда почти у самых границ Руси появилось неведомое до того «племя татар» и его 14-летний племянник Василько с дружиной опоздал к месту злосчастной битвы на Калке.

В конце 1237 года монголы осадили Рязань, князья которой обратились за помощью к князю владимирскому. Он не ответил на их зов, желая, по словам летописца, «сам особь брань створити». Должно быть, думал, что рязанские земли, как обычно, заслонят его от набега, а если кочевники и прорвутся, то его сильная дружина легко справится с ними. Но это был не набег, а нашествие. Когда Рязань уже пала, русским удалось дать сражение под Коломной, в котором участвовали и остатки рязанских сил, и дружина из Суздальской земли. Но, увы, они были разбиты, а стоявший во главе войска сын Юрия Всеволод бежал во Владимир. Захватив Москву, монголы пленили там другого сына Юрия и прямиком двинулись к столице Северо-Восточной Руси. Пока владимирцы во главе с воеводой спешно готовились к обороне, сам великий князь отправился на север своих владений собирать новое войско. Одни летописцы упрекают его за бегство, другие возражают: в тех обстоятельствах Юрий поступил самым разумным образом.

Но почему он оставил в городе свою семью? Если надеялся на крепость его стен, то напрасно. После нескольких дней осады монголы ворвались во Владимир и сожгли его. Среди погибших оказалась почти вся семья Юрия: княгиня Агафья, сыновья, младшая дочь, снохи и внуки. Захватчики устремились на поиски великого князя и 4 марта 1238 года настигли его на реке Сити. Князя, как и всех других павших здесь русских воинов, монголы бросили непогребенным, и ростовский епископ Кирилл спустя время опознал его обезглавленное тело по богатой одежде. Останки Юрия захоронили в Ростове, а позже перенесли во владимирский Успенский собор.

Что думали подданные о великом князе при его жизни, сказать непросто, но посмертно он пользовался славой как святой. О Юрии, «истинном и добром пастыре, душу свою на сражении за стадо из церкви Божия положивом», возникло немало легенд. Самая популярная из них гласит, что он своими молитвами защитил от монголов основанный им город Китеж, ушедший на дно озера Светлояр. 

После гибели Юрия в разоренную Суздальскую землю вернулся его брат Ярослав Всеволодович, накануне нашествия ставший киевским князем и пересидевший беду на юге. Подчинившись власти завоевателей, он получил от них ярлык на владимирское княжение. Ярослав, а потом и его сын Александр Невский смогли отвести от Руси другую угрозу – натиск рыцарей-крестоносцев с запада. Между тем ослабленное Владимиро-Суздальское великое княжество непоправимо распадалось на мелкие и мельчайшие уделы, собрать которые лишь через много лет сумели московские князья. Все они были потомками Александра, и род Юрия Долгорукого, считающегося основателем Москвы, продлился и возвеличился именно в ней.