Настройки

Наше всё

№114 июнь 2024

Вадим Эрлихман, кандидат исторических наук

В чем секрет популярности Александра Пушкина, как он сам относился к собственной славе и как смог стать главным поэтом России? Об этом «Историку» рассказал автор книг о Пушкине, писатель и переводчик Михаил Визель.

Беседовал Вадим Эрлихман

Михаил Визель

В конце 1810-х годов, когда Пушкин только входил в литературу, русская публика читала в основном иностранцев. По словам Михаила Визеля, до Отечественной войны 1812 года популярны были почти исключительно французы, но потом произошел мощный всплеск патриотизма – и читатели впервые обратили внимание на русских авторов. Одним из них оказался молодой Пушкин. В этом смысле ему повезло. Но, безусловно, талант важнее везения, поскольку большинство литераторов, пришедших вместе с ним, были довольно быстро забыты, а он по-прежнему «наше всё». Как ему это удалось?

Памятник А.С. Пушкину перед зданием Русского музея в Санкт-Петербурге. Скульптор М.К. Аникушин. 1957 год

Культовый поэт

– Первый большой успех Пушкина связан с поэмой «Руслан и Людмила». Что она дала нашей литературе?

– Действительно, она стала ярким дебютом, показав всем, что на тогда еще очень тусклом небосводе русской литературы взошла новая звезда. Но куда больше по сравнению с ней был успех так называемых южных поэм Пушкина, появившихся через несколько лет. «Кавказский пленник», «Цыганы», «Бахчисарайский фонтан» – именно они создали поэту громкую славу, но «Руслан и Людмила» впервые сделали его известным. Именно благодаря этому произведению от него отклеился эпитет «племянник», поскольку до того публика лучше знала его дядю Василия Львовича. Теперь же – когда спрашивали: «Читали ли вы нового Пушкина?» – по умолчанию имелся в виду Александр Сергеевич.

Что касается нашей литературы, то ей эта поэма подарила в первую очередь легкость! Прежде русские стихи могли быть и звучными, и глубокомысленными, но оставались тяжеловесными, а под пером молодого Саши Пушкина они заиграли. В них появились и юмор, и озорство, и, конечно, тот откровенный эротизм, который имел в виду писатель Андрей Синявский, когда отмечал, что Пушкин вбежал в литературу «на тонких эротических ножках». И все это выражалось с легкостью, какой не было ни у Василия Жуковского, ни у Гаврилы Державина, ни у других поэтов. Легкость Пушкина проявлялась даже в обращении к «преданьям старины глубокой», что тоже увеличило популярность «Руслана и Людмилы». В свете всплеска патриотизма после триумфального завершения войны с Наполеоном молодой поэт обратился к истории, к корням и, хотя здесь он был неуникален, также оказался успешнее других благодаря все той же легкости и поэтическому мастерству.

– Как у него возникла репутация надежды русской словесности? В какой момент он стал популярным автором и в чем выражалась эта популярность при жизни?

– Как я уже сказал, невероятный взлет популярности Пушкина связан с публикацией в 1822 году его первой южной поэмы «Кавказский пленник». На ее успех наложились романтические обстоятельства его собственной жизни: он оказался в ссылке, причем именно за свои стихи, что придавало поэту ореол мученика. Надо помнить, что это были годы перед восстанием декабристов, когда в России витали свободолюбивые настроения и считалось, что всякий продвинутый молодой человек должен быть в оппозиции к царю и всем предполагаемым тиранам. Пушкин превосходно вписался в эту моду, и если те стихи и эпиграммы, за которые он угодил в ссылку, циркулировали в списках в очень небольшом кругу, то «Кавказский пленник» и последующие поэмы были широко доступны. С них и начался его культ как романтического поэта.

В чем выражался этот культ при жизни? Во всем, в чем обычно выражается культ: барышни падали в обморок и в объятия поэта, мужчины стремились с ним выпить и пообщаться. Конечно, брали автографы – тогда это были записи в альбомах. Раскупались его гравированные портреты. Сам Пушкин относился к этому с юмором и писал в 1828 году лицейскому другу Антону Дельвигу, как соседские дети приехали на него посмотреть, поскольку им сказали, что он «весь сахарный, а зад его яблочный». Ну, детей, может, и надо было завлекать, а для взрослых слов о том, что где-то «будет Пушкин», хватало, чтобы всеми силами стремиться туда – и не только в Петербурге, но и в самой глухой провинции.

«Но можно рукопись продать»

– Какими были тиражи прижизненных изданий Пушкина и насколько хорошо они раскупались?

– Даже сейчас, когда тиражи книг снова приблизились к пушкинским временам, трудно представить, насколько узким был тогда слой читающей публики. И не только потому, что книги стоили очень дорого (та же поэма «Руслан и Людмила» продавалась за 10 рублей, а жалованье гоголевского Акакия Акакиевича составляло 33 рубля в месяц), но и потому, что даже у многих условно грамотных людей не было привычки читать (а другие, как мы знаем, предпочитали французские романы). Обычный тираж достигал 1200 экземпляров, и пушкинские книги, как правило, таким и выходили, хотя бывали исключения. У тех же южных поэм тираж оказался значительно выше.

У Пушкина были книги, которые не раскупались. Например, «История Пугачевского бунта», на которую он очень рассчитывал в этом плане, осталась нераспроданной больше чем наполовину. Книги месяцами так и лежали в его квартире. То же произошло с основанным им журналом «Современник»: уже после гибели поэта усилиями его друзей он выпускался в количестве 600 экземпляров, из которых две трети не расходились. Рост тиражей пушкинских книг, как и русских книг вообще, шел довольно медленно. Даже в начале XX века тираж дешевых изданий составлял около 10 тыс., и лишь в советское время он стал измеряться миллионами.

– Иногда Пушкина называют первым профессиональным русским литератором. Согласны ли вы с этим? Использовал ли Пушкин какие-то приемы для своего продвижения?

– Вторая часть вашего вопроса показывает, как сегодня искажено представление о профессионализме. Профессионалом считается не тот, кто живет на то, чем он занимается, а тот, кто себя раскручивает как представителя этой профессии. В домедийные времена все было иначе: профессионалом в каком-то деле был тот, кто в материальном, денежном смысле обеспечивал себя своим делом. В этом отношении Пушкин, безусловно, был первым в России профессиональным поэтом. Все его предшественники зарабатывали на жизнь или службой, или дарами своих влиятельных, а порой и коронованных поклонников. Иногда первым профессиональным стихотворцем называют Александра Сумарокова, но он также жил в той модели, когда надо преподнести императрице или вельможе хвалебную оду и получить за это какое-то благодеяние – табакерку с бриллиантами или выгодную, хлебную должность. Пушкин никакой должности не искал, не говоря уже о табакерке, и пытался жить доходом от публикации своих произведений. Все мы помним: «Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать».

Пытался он и защищать свои авторские права: известен случай, когда петербуржский немец Август Ольдекоп перепечатал «Кавказского пленника» вместе с его немецким переводом и Пушкин подал на него жалобу. Выяснилось, однако, что в российских законах не существовало статьи, по которой можно было привлечь нарушителя в этом случае. То есть все понимали, что это как бы нехорошо, но формально карать было не за что, переводы печатались без разрешения автора. Пришлось как-то приспосабливать законодательство к новым обстоятельствам, так что Пушкина с полным основанием можно считать еще и основоположником защиты авторских прав в России.

– Известна фраза из гоголевского «Театрального разъезда после представления новой комедии»: «Вот, например, и Пушкин. Отчего вся Россия теперь говорит о нем? Всё приятели кричали, кричали, а потом вслед за ними и вся Россия стала кричать». Насколько она отражает действительность?

– Нужно отметить, что слова эти принадлежат не самому Николаю Васильевичу, который, как мы знаем, дружил с Пушкиным и относился к нему с громадным уважением, а персонажу его произведения, который пытается своим очень ограниченным умишком понять феномен поэта и находит вот такое бытовое объяснение. Конечно, Пушкин, как всякий человек, жил в определенной социальной среде, у него был круг друзей и знакомых, которые знали ему цену. Однако он стал тем, кем стал, вовсе не потому, что его как-то раскручивали или продвигали. Тем более не стоит причиной успеха поэта называть некое покровительство власти – эта власть в лице и самих монархов, и их приближенных могла относиться к нему враждебно или снисходительно, карать его или миловать, но его продвижению в любом случае никак не помогала.

У дома Пушкина на Мойке после дуэли. Худ. А.Я. Мацкевич. 1986 год

Самый большой тираж из прижизненных пушкинских изданий – 5000 экземпляров – имел «Евгений Онегин», вышедший в 1837-м. Издатель рассчитывал продать книгу за год, но тут Пушкин погиб – и весь тираж раскупили в течение недели

«Лета к суровой прозе клонят»

– Почему «Евгений Онегин» считается центральным произведением Пушкина? Были ли согласны с этим сам автор и его современники?

– «Евгения Онегина» он писал дольше всех прочих своих вещей, начав роман в 1823 году, а закончив в 1831-м. Ему уже перевалило за тридцать, Пушкин сознавал, что завершил определенный этап жизни, и замечал: «Лета к суровой прозе клонят». Черту под этим этапом он подвел, дописав «Онегина» (не без трудностей, поскольку последнюю, десятую главу автор сжег, а восьмую убрал из романа). И напряженность работы над романом, и долгий срок его написания привели к тому, что «Онегин» с его простым сюжетом и небольшим числом героев и впрямь стал «энциклопедией русской жизни», по удачному выражению Виссариона Белинского. В этом смысле роман в стихах – действительно центральное произведение Пушкина, что понимали и современники поэта. Например, возвращаясь к тиражам, самый большой тираж из прижизненных пушкинских изданий – 5000 экземпляров – имел именно «Евгений Онегин», вышедший в 1837-м. Издатель Илья Глазунов рассчитывал продать книгу за год, но тут Пушкин погиб – и весь тираж раскупили в течение недели.

Написав «Онегина», Александр Сергеевич понимал, что сделал лучшее, большее из того, что мог сделать в стихах, и дальше нужно заняться чем-то другим – той же прозой, о которой упоминал. Завершая в Болдине онегинские главы, он наряду с этим начал «Повести Белкина» и другие прозаические сочинения. В то же время Пушкин пытался писать драмы, очерки, исторические труды – в общем, явно стремился выйти за границы поэтического амплуа, считал себя чем-то большим, чем поэт, что тогда было неуникальным, но достаточно редким явлением. Конечно, в последние годы он еще писал прекрасные стихи, такие как «Памятник» или «Из Пиндемонти», не говоря уже о поэме «Анджело», но «Онегин» остался вершиной его творчества. Прошло уже почти 200 лет, и мы все более отчетливо видим, что это не только «энциклопедия русской жизни», но и непревзойденный образчик русского стиха, русской поэзии в ее лучшем проявлении.

Цесаревич Николай Александрович и Елизавета Фёдоровна в роли Онегина и Татьяны.png
Цесаревич Николай Александрович (будущий император Николай II) в роли Онегина и великая княгиня Елизавета Федоровна в роли Татьяны в дворцовой постановке. 1890-е годы

– В каком жанре, на ваш взгляд, Пушкин особенно силен?

– Трудно избежать банальности, говоря, что он одинаково хорош во всем – в поэзии, прозе, драме и так далее. Тут речь скорее идет о личных пристрастиях каждого. Меня самого, например, уже давно «лета к суровой прозе клонят», поэтому особенно сильно восхищает и завораживает поздняя пушкинская проза. В том числе маленькие, сравнительно малоизвестные фрагменты, включенные в собрания сочинений, – из них могли вырасти, но так и не выросли целые произведения. Это, допустим, фрагмент, начинающийся со слов: «Цезарь путешествовал, мы с Титом Петронием следовали за ним издали». Это начало «Повести из римской жизни» близко мне как человеку, связанному с Италией, и из этого ростка так и хочется вырастить какое-то большое дерево. Безусловно, из прозы Пушкина вырастили свои дерева и Лев Толстой, и Федор Достоевский, и последующие авторы, такие как Андрей Белый, – это можно доказать буквально, по текстам. Но доказывать незачем: «каждый пишет, как он дышит». Достаточно констатировать, что пушкинская проза, как и поэзия, стала образцом для всей нашей последующей литературы.

– Стремился ли Пушкин достичь определенного уровня славы, как у того или иного его предшественника, или превзойти кого-то конкретного? И как он сам оценивал свой успех, свои шансы остаться в веках?

– По воспоминаниям современников, Пушкин как человек отличался немалым тщеславием: он буквально увивался вокруг графов и князей, добиваясь их внимания, стремился приблизиться ко двору. Но в литературе ничего подобного не наблюдалось: поэт не пытался ни с кем соревноваться, поскольку знал себе цену и знал, что цена эта ни с какой другой не сопоставима. Об этом упоминается в его письмах, в том числе к жене, причем и в шутку, и всерьез.

Он никому не хотел подражать и высоко оценивал свои шансы остаться в истории, о чем, собственно, исчерпывающе говорит знаменитый «Памятник». Интересно, что здесь, в видимой простоте этого сочинения, как всегда у Пушкина, заключена сложность. Он ведь не просто создал «Памятник», но и вплел его в очень древнюю поэтическую традицию, начинающуюся с Горация, хотя, скорее всего, и до Горация кто-то по этой модели уже писал. Вместе с тем «Памятник» появился именно в 1836 году, когда поэт переживал, если можно так сказать, кризис среднего возраста, испытывал определенные сомнения по поводу своего положения в литературе и хотел это положение как-то закрепить.

– Продолжая эту тему, скажите, почему в последние годы жизни он считал себя литературным неудачником? «И Пушкин стал нам скучен, и Пушкин надоел, и стих его незвучен», – писали его недоброжелатели. В чем причина этого?

– Нет, он не считал себя неудачником – он думал, что публика его не понимает, но проблема заключена в публике, а не в нем. С годами Пушкин все более критически оценивал как идейную зрелость своих читателей («К чему стадам дары свободы?»), так и их эстетический вкус. Разумеется, поэта раздражало, что его новые книги плохо продаются, что невелик успех его «Современника», ведь «Северная пчела» Фаддея Булгарина или романы Михаила Загоскина расходились куда лучше. Пушкина угнетала невозможность обеспечить себя литературой: приходилось погружаться в хозяйственные, помещицкие дела, ему ненавистные, и по старинке обращаться к царю, прося какой-то помощи. Это тоже страшно его бесило, но речь опять-таки идет о бытовой, жизненной сфере, а не о литературной.

открытие.png
Открытие памятника А.С. Пушкину в Москве в 1880 году. Худ. С.И. Куклинский. 1940-е годы

Бронзовый Пушкин, открытый 6 июня 1880 года на Тверском бульваре, стал первым в России памятником не царю или полководцу, а частному лицу

Всемирно отзывчив

– Как повлияла трагическая гибель Пушкина на признание его в обществе?

– Прежде всего эта гибель сформировала могучий стереотип восприятия поэта в русской культуре, который хорошо сформулировал Владимир Высоцкий: «Кто кончил жизнь трагически, тот истинный поэт». Да, этот стереотип уже существовал, например, в Англии: можно вспомнить раннюю смерть Джорджа Байрона, Джона Китса, Перси Биши Шелли. Но в России его породил именно Пушкин, смерть которого вызвала и рост продаж его книг (я уже вспоминал в этой связи «Евгения Онегина»), и дальнейшее распространение его популярности. В толпе, собравшейся у дома умирающего поэта на Мойке, были не только его поклонники, но и, как отмечают мемуаристы, «чуйки», то есть простые петербуржцы, вряд ли читавшие стихи Пушкина. Именно за счет таких «чуек» увеличивалось с годами число его почитателей – благодаря пушкинскому наследию, а также его мифу, важной частью которого стала трагическая смерть.

– Что поэт Аполлон Григорьев вкладывал во фразу «наше всё»? И почему «наше всё» – именно Пушкин?

– Ну, об этом надо спрашивать самого Григорьева… Но я вполне могу подписаться под этой фразой, поскольку Пушкин успел высказаться буквально обо всем, на все темы и отразить в своем творчестве все литературные жанры. Взять поэтику скандала Достоевского или поэтику абсурда Франца Кафки, любое явление нашей или даже не нашей жизни – и выясняется, что он писал об этом, прибегал к этому, пусть даже в краткой, зачаточной форме. Вот кто, кстати, помнит, что именно Пушкин первым попытался заменить в публикации вымаранные цензурой строчки точками? И что бы с нами ни случилось, всегда оказывается, что он говорил о чем-то подобном.

– Когда Пушкин действительно превратился в «наше всё» – литературное божество, выше которого нет?

– С моей точки зрения, здесь можно проследить три этапных события. Первым стало открытие 6 июня 1880 года памятника Пушкину на Тверском бульваре в Москве. Оно было отмечено речью Достоевского, который не меньше Григорьева приложил руку к прославлению поэта. Именно тогда Достоевский сказал о «всемирной отзывчивости» Пушкина, присущей будто бы каждому русскому человеку. Надо помнить еще, что этот монумент стал первым воздвигнутым в России памятником не царю или полководцу, а частному лицу и его сооружение исполнило предсказание самого поэта через довольно недолгий по тем временам срок – 44 года.

Вторым событием было празднование столетия Пушкина в 1899 году. Судя по всему, именно тогда в Москве повесили мемориальную табличку на одном из домов Немецкой слободы, где он, как считалось, родился (потом ее дважды переносили на другое место). Тогда же в том районе открылась Библиотека-читальня имени Пушкина, которая существует до сих пор, а ее первым директором стала дочь поэта Мария Александровна Гартунг. Кстати, она была одним из прототипов Анны Карениной, а умерла в Москве уже после революции, дожив до 86 лет. Наконец, третьим событием оказалось празднование в 1937 году столетия гибели Пушкина. Может быть, странно торжественно отмечать смерть человека, тем более трагическую, но все произошло именно так. Вот тогда Пушкин и пошел, что называется, в народ. Появились первые анекдоты о нем и отмеченные в литературе фразы вроде такой: «А свет кто будет в уборной гасить – Пушкин, что ли?» Так культ Пушкина обрел всенародный характер.

– Когда, при каких обстоятельствах и с каким произведением Пушкин попал в школьную программу? Были ли произведения, уместность которых в программе горячо оспаривалась?

– Надо сказать, что стихи Пушкина появились в хрестоматиях для учащихся еще при его жизни, начиная с 1829 года. Но говорить о некоей школьной программе можно только с середины XIX века, когда возникло массовое народное образование и начали создаваться учебные пособия. В первую учебную программу по русскому языку и словесности, которую издали в 1852 году Алексей Галахов и Федор Буслаев, попало довольно много сочинений Пушкина – как отдельные стихотворения, так и отрывки из «Евгения Онегина», «Бориса Годунова», поэм и повестей. В советское время Пушкина в программах и хрестоматиях стало еще больше, хотя набор произведений поменялся. Если прежде главное внимание уделялось стихам о природе, о временах года, патриотическим отрывкам, то теперь к ним добавились вольнолюбивые стихи и, например, повесть «Дубровский», которую тоже подверстали к революционной борьбе.

Конечно, были произведения, которые ни в коем случае не могли попасть в школьную программу, такие как «Гавриилиада» или «Царь Никита и сорок его дочерей», и никаких споров по этому поводу не возникало. Но были и другие, которые прочно вошли в круг детского чтения, хотя сам Пушкин явно писал их для взрослых. Я имею в виду его сказки, порою довольно жестокие и часто непонятные для детей. Впрочем, это относится и к народным сказкам, которым поэт подражал и которые преображал, тоже выступив здесь новатором в русской литературе.

Оформление Пушкинской площади к столетию со дня гибели А.С. Пушкина. Москва, 1937 год

Символ России

– Почему революционные призывы «бросить Пушкина с парохода современности» быстро сменились новым культом поэта?

– Предлагая «бросить Пушкина с парохода», футуристы сели в лужу, ведь пароходы очень скоро вышли из употребления, став более архаичными, чем Пушкин. А фантазии про народовластие и мировую революцию сменились новым суперцентрализованным государством, которому Пушкин оказался очень полезен. Во-первых, его стихи были красивыми и понятными, они воспитывали «чувства добрые», то есть качества нормальных граждан, которые требуются любой власти. Во-вторых, поэт за свою короткую жизнь проделал большую идейную эволюцию: начав как либерал и яростный противник какой бы то ни было тирании, он закончил ее камер-юнкером, собеседником царя и получателем его «целевых грантов», как сказали бы мы сейчас. И автором таких стихотворений, как «Клеветникам России». Поэтому Пушкин с его «всемирной отзывчивостью» удобен любой власти, как, впрочем, и ее противникам.

– Что означали пушкинистика и культ Пушкина для советской интеллигенции?

– Он был очень востребован филологами, которые хотели заниматься литературой, не прославляя при этом метод соцреализма, что требовалось тогда от любого исследователя современной поэзии и прозы. Многие уходили в XIX век, когда соцреализма еще не существовало, и спокойно занимались своим делом. Речь идет не о каких-то приспособленцах, а о честных, иногда выдающихся ученых, которые очень тонко и умно делали свое дело, тоже, конечно, способствуя формированию культа Пушкина. И не только Пушкина, но и его эпохи, декабристов и вообще русского дворянства. Например, в книгах Юрия Лотмана все дворяне изумительно образованны и воспитанны, в их домах сплошной политес, балы и так далее. С другой стороны, вспомним о Семене Гейченко – вовсе не корифее науки, но восторженном энтузиасте, который возродил Михайловское из пепла, создал Пушкинский музей-заповедник и сделал его центром культа Пушкина, где было много забавного, описанного Сергеем Довлатовым в «Заповеднике», но была и искренняя любовь к поэту.

– Каков Пушкин сегодня? Кто он в большей степени в нынешнем тренде – классик, бунтарь, консерватор или просто символ России, русского характера?

– Я бы назвал его скорее просто символом, поскольку он, как было сказано, «наше всё» – поэт и писатель, модернист и консерватор, классик и современник. Какие бы изменения ни происходили в нашей культуре и жизни, Пушкин своим творческим наследием приспосабливается к ним и приспосабливает их к себе. Один лишь пример: сейчас, после нашего разговора, я пойду сочинять сюжет для комикса о Пушкине. Я сам предложил эту идею, поскольку считаю, что Пушкин вполне может быть героем комикса и других столь же современных форм искусства. А там, глядишь, настанет время, когда и комикс устареет, как пароход, но Пушкин по-прежнему останется с нами.

Лента времени

26 мая (6 июня) 1799 года

Родился в Москве.

1 1799.png