Академия Советского Союза

В ХХ веке отечественная наука достигла крупных успехов. О том, как и за счет чего развивалась Академия наук СССР, «Историку» рассказал директор Института истории естествознания и техники имени С.И. Вавилова РАН, доктор исторических наук Роман Фандо.

Беседовал Олег Назаров

Роман Фандо

27 июля 1925 года постановлением Центрального исполнительного комитета и Совета народных комиссаров СССР Академия наук была признана «высшим ученым учреждением Союза ССР». Спустя два года утвердили Устав АН СССР. Он связал ее деятельность с задачами науки, решение которых необходимо для развития народного хозяйства и культуры страны.

На сломе эпох

– Насколько негативно на российскую науку повлияли революция, Гражданская война и массовая эмиграция?

– Сегодня это кажется невероятным, но факты говорят о том, что даже в тяжелые и голодные годы Гражданской войны в Советской России создавались научные институты. Напомню, до революции значительная часть науки была сосредоточена в университетах, где появилось много научных школ. Численность сотрудников Императорской академии наук составляла всего 220 человек, из которых лишь примерно половина являлись научными сотрудниками. Финансировалась академия исключительно государством и выполняла государственные заказы. По современным меркам она была совсем небольшой структурой: 21 комиссия, 19 лабораторий, станций и музеев, библиотека, архив, типография, словолитня и книжный склад. Академических институтов не существовало.

Дать однозначную оценку последствий Февральской и Октябрьской революций, Гражданской войны и эмиграции нельзя. Одновременно происходили как разрушительные, так и созидательные процессы. Далеко не все члены Императорской академии к начавшимся в 1917 году переменам отнеслись негативно. Февральскую революцию многие из них поддержали. Непременный секретарь академии индолог Сергей Ольденбург в июле-августе 1917-го даже был министром народного просвещения в составе Временного правительства.

Гораздо больше ученых, в том числе академиков, не приняли Октябрьскую революцию. В первую очередь это касается гуманитариев. Во время Гражданской войны и сразу после нее нашу страну покинули многие представители науки. Другие приняли решение об эмиграции уже в 1930-е годы. В числе оказавшихся за границей академиком был, например, химик Владимир Ипатьев. В Соединенных Штатах он получил свыше 300 патентов, создал свою научную школу. Еще один выдающийся химик академик Алексей Чичибабин уехал во Францию. Как невозвращенцев их исключили из Академии наук и лишили советского гражданства. 22 марта 1990 года Общее собрание Академии наук СССР восстановило (посмертно) в правах 49 ученых, включая Ипатьева и Чичибабина. Оставшиеся на родине после революции представители естественных и точных наук попытались выстроить отношения с новой властью, стремясь сохранить накопленный научный потенциал.

– К науке у большевиков было более трепетное отношение, чем к дореволюционной культуре. С чем это связано?

– Наука – это не только интеллектуальный ресурс страны. От науки во многом зависит ее обороноспособность. Идеи ученых являются основой для прикладных направлений. Еще в годы Первой мировой войны наука была переориентирована на мобилизационные рельсы. Так, возникли специальные лаборатории по испытанию химического оружия и созданию средств защиты от него. Химик-органик Николай Зелинский, будущий академик АН СССР, изобрел противогаз. Потребности фронта дали толчок развитию химической промышленности, производству более прочных видов стали и так далее.

В 1915 году образовали Комиссию по изучению естественных производительных сил России – КЕПС. Ее задачей была ориентация академической науки на практические нужды. В состав КЕПС вошли академики Владимир Вернадский и Николай Курнаков, будущий академик Александр Ферсман и другие. После Октябрьской революции комиссия стала активно заниматься институционализацией науки. На базе ее отделений формировались лаборатории, а потом и научные институты. Причем как академические, так и ведомственные. Например, появились Институт почвоведения и Институт экспериментальной биологии. В 1918 году по инициативе известного физика Дмитрия Рождественского был образован Государственный оптический институт. Созданные там оптические прицелы стали производить Тульский и другие оружейные заводы. В январе 1922 года под руководством председателя КЕПС академика Вернадского в Петрограде был создан Радиевый институт. Перед ним стояла задача научиться добывать и очищать урановые и плутониевые руды. Во Франции и Германии такие методы уже изобрели, а в России еще нет.

Заседание Президиума Академии наук СССР. Худ. А.М. Грицай, В.П. Ефанов, Л.С. Котляров, К.М. Максимов, Б.В. Ставицкий, П.Ф. Судаков, Б.В. Щербаков. 1951 год

В советское время зачастую мало было сделать научное открытие – ему, как правило, требовалось дать идеологическое обоснование

Лицо государства

– Какие принципиальные изменения произошли в организации науки после революции?

– После Февральской революции должность президента Академии наук стала выборной – до этого президента назначал император. 15 (28) мая 1917 года состоялось внеочередное собрание академии. Президентом избрали известного геолога, палеонтолога и горного инженера Александра Карпинского. С тех пор эта должность остается выборной.

В первые годы советской власти, как я уже говорил, появились научные институты, впоследствии получившие статус академических. Конечно, они возникали не на пустом месте, и дело не только в КЕПС. До революции существовали частные лаборатории. Их спонсировал в том числе созданный в 1909 году фонд имени Х.С. Леденцова [назван в честь вологодского мецената, купца первой гильдии Христофора Леденцова. – «Историк»], целями которого были содействие научным открытиям, исследованиям в области естествознания, поддержка технических изобретений и усовершенствований. Часть закупленного фондом еще до революции оборудования досталась Институту экспериментальной биологии. Член-корреспондент Академии наук биолог Николай Кольцов стал его директором. Если же говорить в целом, после революции тот сегмент науки, который был частным, попал в сферу деятельности академии. И в результате ее деятельность быстро приобрела другой масштаб.

Кроме того, большевики не только давали государственные заказы, но и установили строгий государственный контроль над их выполнением. Важно и то, что на инициативы ученых партия и правительство реагировали весьма позитивно. Вот почему многие академики стали создавать отдельные научные структуры. Поначалу штаты институтов были небольшими – 12–20 человек. Но возглавлявший институт академик являлся в нем полноправным хозяином, начинал контактировать с властью, которая охотно с ним общалась. Директор института мог легко попасть на прием и к наркому просвещения РСФСР Анатолию Луначарскому, и к наркому здравоохранения РСФСР Николаю Семашко, и к сменившему его Михаилу Владимирскому. Впоследствии штаты академических институтов значительно расширились.

Удостоверение почетного члена Академии наук СССР Иосифа Сталина

– Насколько описанная вами советская система организации науки с ключевой ролью академии была уникальна? Где еще в мире были подобные прецеденты?

– Точных аналогов не существовало. Хотя примеры государственного финансирования академии привести можно. Парижская академия наук появилась еще в 1666 году. Членство в ней было пожизненным. Нового академика брали только на освободившееся после смерти кого-то место. Государство финансировало и научную, и издательскую деятельность академии. Во Франции имелись и научные институты – как государственные, так и частные. Многие российские ученые до революции стажировались в этой стране. С их подачи большевики использовали именно французский опыт работы Академии наук. Кстати, наш Радиевый институт был создан по аналогии с таким же французским институтом.

– Как на деятельности Академии наук отразился переезд в Москву в 1934 году?

– Пока академия находилась в Ленинграде, она редко оказывалась в поле зрения высшего руководства Советского Союза. Переезд в Москву означал, что теперь в Кремле решили больше уделять ей внимания и усилить контроль над ее деятельностью. Так оно и произошло.

– Какова роль Иосифа Сталина в развитии и поддержке науки в СССР?

– С одной стороны, в период его правления наука, являясь лицом Советского государства, была в почете. В сталинские времена ученые занимались решением многих важнейших задач. Лучшие из них получали Сталинские премии и другие награды. Академики имели хорошие жилищные условия, автомобили, пользовались академическими дачами.

С другой стороны, в годы репрессий погибло и пострадало очень много ученых. Среди геологов таковых было 968 человек. В 1930 году по так называемому «Академическому делу» арестовали видных историков – члена-корреспондента Сергея Платонова, академиков Николая Лихачева и Матвея Любавского. Репрессии нанесли серьезный урон науке…

Наука и идеология

– Почему начались гонения на генетику?

– В 1920-х – первой половине 1930-х годов генетика в СССР успешно развивалась. Советские генетики делали доклады на международных конгрессах, печатались в престижных научных журналах, их приглашали за границу для передачи опыта. Первые нападки на генетику начались в 1936 году. А разгрому она подверглась на сессии Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В.И. Ленина, проходившей с 31 июля по 7 августа 1948 года. Сталин лично следил за этим: в итоговый проект постановления сессии ВАСХНИЛ он красным карандашом внес свою правку. Негативную роль в судьбе генетики и генетиков сыграл избранный с подачи Сталина академиком Трофим Лысенко.

– Почему такой подозрительный человек, как Сталин, поверил в прожекты Лысенко?

– Да тот сам был своего рода проектом. Его продвигал некий Исаак Презент, ставший после возвышения Лысенко академиком ВАСХНИЛ. После Великой Отечественной войны страну нужно было восстанавливать. Тяжелую ситуацию усугубил голод 1946 года. Лысенко обещал за несколько лет накормить страну хлебом, что заинтересовало Сталина. Ведь генетики этого не обещали. Для того чтобы получить желаемый сорт растения, требуются годы, а иногда десятилетия. Надо сначала получить семена, потом произвести скрещивание. Это достаточно сложный процесс. При этом планы селекционеров не всегда реализуются: выведенные растения могут оказаться незимостойкими или с плохими вкусовыми свойствами. 

Кроме того, Лысенко импонировал Сталину своим социальным происхождением, тем, что был выходцем из народа. Он так и называл себя – «народным академиком». Тогда как многие ученые-генетики не имели рабоче-крестьянского происхождения, были детьми дворян, купцов и священнослужителей.

К сожалению, инициативы Лысенко – не единственный подобный проект. Так, Сталинскую премию получила старая большевичка Ольга Борисовна Лепешинская. Она пыталась опровергнуть клеточную теорию и выдвинула лженаучную идею о «живом веществе». Лепешинская доказывала, что клетка необязательно должна возникнуть из клетки путем деления, а может сформироваться из неклеточного вещества. Ее антинаучные методы лечения даже внедрялись с целью продления молодости и жизни людей.

Академик Трофим Лысенко. Вторая половина 1940-х годов

– Какие еще области научного знания помимо генетики подверглись гонениям при Сталине?

– Вскоре после разгрома генетики аналогичный удар был нанесен по физиологии, цитологии, вирусологии и некоторым другим наукам. Серьезная угроза нависла и над квантовой физикой. Ее разгром с большим трудом удалось предотвратить академику Сергею Вавилову и другим ученым.

Но не будем забывать и о гуманитарных науках. Еще в 1938 году вышла печально знаменитая «История ВКП(б). Краткий курс», которую редактировал Сталин. «Краткий курс» негативно повлиял на условия работы историков. Ущерб был нанесен и отечественной философии.

Президент Академии наук СССР Сергей Вавилов. 1940-е годы

– Какое место в этих гонениях занимала коммунистическая идеология? Насколько сильным было ее влияние на науку и в какую сторону?

– Идеология играла ведущую роль. Достаточно упомянуть, что полемика между генетиками и сторонниками Лысенко развернулась на страницах журнала «Под знаменем марксизма». Каждый из участников разгоревшейся дискуссии пытался под свою теорию подтянуть марксистско-ленинскую идеологию и упрекнуть оппонента в непоследовательности. Все они цитировали ленинские работы и труды Фридриха Энгельса.

В советское время зачастую мало было сделать научное открытие – ему, как правило, требовалось дать идеологическое обоснование. Хотя в большей степени такой идеологический гнет ощущался в отношении гуманитарных, а не естественнонаучных дисциплин. Гуманитарные науки находились в загоне. С точки зрения руководства страны, они не приносили конкретной и ощутимой пользы народному хозяйству. Показательно, что если до революции больше половины действительных членов Академии наук были гуманитариями, то в советское время гуманитарии оказались в меньшинстве. Зато развивались естественные науки, создавались институты естественнонаучного профиля.

Именно у гуманитарных академических институтов появились конкуренты, не входившие в систему Академии наук. Главными из них были такие идеологические структуры, как Академия общественных наук при ЦК КПСС и Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.

Президент Академии наук СССР Мстислав Келдыш с космонавтами на пресс-конференции, посвященной полетам в космос кораблей «Союз-2» и «Союз-3». 1968 год

Период расцвета

– Верным ли будет утверждение, что Академия наук СССР была своеобразным министерством по делам науки?

– Да. Академия напрямую подчинялась сначала Совнаркому, а потом Совету министров СССР, то есть в этом смысле была уравнена с министерствами, не попадая под ведение ни одного из них. Получая прямое государственное финансирование, она самостоятельно планировала свою деятельность и руководила ей. Это позволяло проводить фундаментальные научные исследования, действительно развивать науку.

– На какие годы пришелся расцвет академии?

– На тяжелое послевоенное время. Советский Союз в годы Великой Отечественной понес колоссальные людские, финансовые и материальные потери. Тысячи городов были разрушены. Но даже в тех условиях государство вкладывало в науку огромные деньги. В итоге страну быстро восстановили, был осуществлен атомный проект, началось освоение космоса.

– Кого из президентов Академии наук СССР вы считаете наиболее эффективным организатором научной деятельности? Каковы его главные достижения?

– Все президенты начиная с Сергея Вавилова, занявшего этот пост в 1945 году, были хорошими организаторами. Являясь крупными учеными, они определяли направления развития науки и ее организационную структуру. После смерти Вавилова в 1951 году президентом был избран известный химик-органик Александр Несмеянов. Он способствовал ослаблению гонений на генетиков, биологов и биохимиков. Академия наук стала расширять свою географию, и не без успеха: в то время некоторые региональные институты по своему потенциалу даже превосходили столичные. В 1957 году было образовано Сибирское отделение Академии наук СССР. Его возглавил математик академик Михаил Лаврентьев. Под эгидой отделения открылось несколько крупных исследовательских институтов, и они быстро вышли на пик научных изысканий. Среди них и Институт цитологии и генетики: многие ученые, репрессированные в сталинское время, стали его сотрудниками, получили возможность для проведения исследований.

– То есть возрождение генетики началось в Сибири?

– Да. Только в 1966 году в Москве появился Институт общей генетики, а в 1969-м – Институт медицинской генетики. В Сибири же основали академические городки, создали хорошие условия для работы и жизни ученых. Там возникла своя атмосфера, свой свободный дух. Ученые новосибирского Академгородка проводили совместные мероприятия, походы и так далее.

– Следующим президентом Академии наук стал Мстислав Келдыш?

– Совершенно верно. При нем, в 1961–1975 годах, продолжилось развитие космической программы. В это время академия могла похвастаться достижениями в самых разных областях науки. Возросла техническая оснащенность институтов и лабораторий, укрепились связи с министерствами и их научными учреждениями.

– Больше всего Нобелевских премий советские ученые получили как раз в 1960-е годы. Это результат стечения обстоятельств или были другие причины?

– Обстоятельства и совпадение разных факторов играли свою роль. Из советских ученых этой награды удостаивались прежде всего физики, причем по схожим тематикам. А биохимик мирового уровня Александр Браунштейн, сделавший множество научных открытий, четырежды был номинирован на Нобелевскую премию, но так ее и не получил. С годами присуждение этой премии стало очень политизированным.

На рубеже тысячелетий

– Можно ли говорить о замедлении или прекращении развития науки в конце советской эпохи, при Михаиле Горбачеве?

– Наука развивается не только по социальным законам, но и имеет внутреннюю логику развития. Хотя, безусловно, обстановка тех лет негативно отразилась на состоянии отечественной науки. Началась четвертая волна эмиграции, произошла огромная «утечка мозгов» в страны Европы, США и Израиль. В 1990-е годы у Российской академии наук не было денег не только на покупку необходимого оборудования. В выступлениях на заседаниях Президиума Академии наук ее президент Юрий Осипов не раз говорил, что у академических институтов нет средств на оплату коммунальных услуг. Актуальными стали проблемы с отоплением, освещением и так далее. Неудивительно, что в таких условиях многие исследования были остановлены, а ученые стремились найти работу за пределами России. Появилась возможность выехать за границу и, например, устроиться в лабораторию, где были лучшие условия.

Общее собрание Российской академии наук. 2017 год

Сейчас мы вернулись к дореволюционной ситуации, когда академия была своеобразным клубом ученых и не имела институтов. Научные институты теперь подчиняются Минобрнауки

– Многие и вовсе ушли тогда из науки, стали заниматься бизнесом, политикой. Для нее это было минусом…

– Да, в советское время она получила такое развитие еще и потому, что у талантливых людей было меньше путей для самореализации. Кроме того, выпускник вуза должен был три года отработать по распределению. Некоторых выпускников направляли в академические институты. В годы перестройки спектр возможностей для самореализации расширился… Но для науки это, вне всякого сомнения, пошло в минус.

– Какие потери были наиболее ощутимы и какие травмы не преодолены до сих пор?

– Трудно оценить в целом. Поскольку я сам занимаюсь историей биологии, могу сказать, что молекулярная биология понесла очень серьезные потери. Почти все тогдашние выпускники этой кафедры МГУ уехали в США. Многие из них сделали там карьеру, стали заведовать лабораториями, кафедрами и даже институтами. Отечественная школа молекулярной биологии дала американской науке немало имен. Схожая ситуация в нанохимии. Нобелевскую премию получили несколько уехавших из нашей страны ученых. Так что потери, понесенные российской наукой во второй половине 1980-х и в 1990-е годы, огромны. Полностью восполнить их не удастся.

– Если Академия наук СССР была своего рода министерством по делам наук и наука имела карт-бланш от государства, то сейчас ситуация иная. Считается, что она должна развиваться за счет проектов и грантов…

– Сейчас мы вернулись к дореволюционной ситуации, когда академия была своеобразным клубом ученых и не имела институтов. Академики проводят свои заседания и научные сессии. Небольшими тиражами выпускаются академические журналы. Сегодня научные институты больше не находятся под управлением Президиума РАН, а подчиняются Министерству науки и высшего образования Российской Федерации.