Не оказаться в хвосте!

Триста лет назад, 28 января (8 февраля) 1724 года, был обнародован указ Петра Великого об основании Академии наук. До смерти самого императора оставался ровно год, и по большому счету академию создавали совершенно другие люди. Тем не менее это было именно его детище.

Петру было не занимать размаха. В стране, где талантливых самородков всегда хоть отбавляй, на тот момент не существовало ученых в европейском смысле слова – то есть людей, профессионально создающих новое знание, занимающихся наукой в качестве своего основного вида деятельности. Петр решил, что без таких людей Россия обойтись не сможет. Так и возникла академия. Даже ближайшие сподвижники первого российского императора поначалу полагали, что это блажь, что главные задачи нового учреждения – утереть нос Европе (вот, мол, мы какие, ничем не хуже заграницы!) да потешить самолюбие самого Петра. Весьма показательно, что за месяц до обнародования указа об учреждении академии ее будущий первый президент лейб-медик Лаврентий Блюментрост в письме будущему первому академику Якобу Герману сообщал, что «его императорское величество решил здесь основать академию для взращения художеств и наук и особо еще для собственного удовольствия».

Действительно, на первых порах академиков приходилось набирать в Европе. Российское государство готово было хорошо платить иноземным ученым. В первые десятилетия существования академии годовые оклады привлеченных в Санкт-Петербург иностранцев колебались от 500 до 1800 рублей – примерно столько же получали президенты коллегий (говоря по-нашему, министры). Это были очень приличные деньги: живя за границей, те же самые ученые имели жалованье, как правило, в три-четыре раза меньше. Да и в России такими окладами мало кто мог похвастаться (например, завербованный на русскую службу иностранец в чине армейского полковника получал около 600 рублей в год, а русский в том же чине и того меньше – примерно 400). Плюс к этому возможность свободно выбирать тематику исследований, работать в прекрасной академической библиотеке, пользоваться богатыми научными коллекциями, которые постоянно пополнялись, издавать свои сочинения, причем без оглядки на царившие в тогдашней Европе тенденции и вкусы. Это было предложение, от которого трудно отказаться.

Разумеется, эти немалые суммы (которые, впрочем, не всегда аккуратно выплачивались) академики должны были отрабатывать. На них возлагались три главные обязанности: во-первых, вести систематические научные исследования, во-вторых, обучать наукам русских юношей (чтобы академия могла пополняться за счет кадров отечественного происхождения) и, в-третьих, по заказу государства проводить экспертизу по тем или иным насущным вопросам и решениям.

Научное детище Петра, как и многие другие его начинания, прижилось и принесло выдающиеся плоды. Академия стала и до сих пор является важнейшим экспертным сообществом нашей страны, на регулярной основе ведущим полномасштабную научно-исследовательскую деятельность. И если в XVIII веке Россия задорого завозила ученых из-за границы, то уже в XIX столетии отечественная академическая наука подарила миру исследователей, ставших признанными флагманами науки. Дмитрий Менделеев, Иван Павлов, Илья Мечников – этот список можно продолжить. В советские годы, превратившись в своеобразное министерство по делам науки, АН СССР развивала в первую очередь фундаментальные направления исследований, которые стали основой для многочисленных прикладных прорывов в народном хозяйстве и оборонном комплексе страны. Чего стоят созданные в это время ядерное оружие и атомная энергетика, атомный ледокольный флот и космические корабли, лазерные технологии и разработки в сфере использования полупроводников! Без вклада академии страна не победила бы самые смертоносные эпидемии, не создала бы великую культуру, не выиграла бы самую страшную войну, не превратилась бы в мощную сверхдержаву, наконец, не выстояла бы в суровое лихолетье 90-х.

Сегодня развитие российской науки – один из главных факторов преодоления нашей технологической и ментальной зависимости, залог того, что в непрекращающейся погоне за знанием мы не окажемся в хвосте. За спиной у нашей академии – великая история, впереди, будем надеяться, не менее великое будущее. Трехсотлетний юбилей РАН – важный повод задуматься, что еще нужно сделать для того, чтобы этим надеждам суждено было сбыться.