От чего умер Ленин?

Причины болезни и смерти Владимира Ленина – одна из самых засекреченных тем советской истории, породившая множество слухов и версий.

В литературе различного качества и достоинства, описывающей последние годы жизни Ленина, указываются самые разные причины его смерти. Причем о сугубо медицинских вещах, как правило, рассуждают люди, не имеющие специального образования и незнакомые с историей болезни пациента.

Владимир Ленин сидит на краю постели. Горки, июль-август 1923 года

Спрятанный дневник

Сообщество врачей в России по вопросу о том, чем болел и от чего умер Ленин, разделилось приблизительно пополам. Одни считают, что имел место какой-то очень необычно протекающий атеросклероз, другие – что перед нами самое типичное клиническое оформление нейроваскулярного люэса, то есть сифилиса.

Для выбора между этими вариантами любому исследователю потребуются не только глубокие знания истории медицины и понимание эволюции представлений о сосудистых поражениях мозга на протяжении последних 150 лет, но и доступ к оригинальным и, что очень важно, нецензурированным документам лечащих врачей «пациента № 1». Такие документы есть, и они хранятся в фонде № 16 Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ). В этом фонде много ценнейшей информации, но наибольший интерес с медицинской точки зрения представляют, пожалуй, материалы под названием «Дневник истории болезни В.И. Ленина с 28 мая 1922 года по 21 января 1924 года». Это последовательно надиктованные машинисткам записи трех дежурных врачей вождя – нейросифилидолога Алексея Кожевникова (до 7 мая 1923 года) и неврологов профессоров Василия Крамера (до 5 июля 1923-го) и Виктора Осипова (до конца жизни пациента). В дневнике приводятся также мнения профессоров Владимира Бехтерева, Григория Россолимо, Отфрида Фёрстера и ряда других специалистов.

Долгое время об этом документе ничего не знали ни историки, ни сообщество врачей. Правда, в конце января 1924 года, вскоре после смерти Ленина, Комиссия ЦИК СССР по организации его похорон вносила в ЦК РКП(б) предложение о публикации правленой версии дневника – с исключением специфических сведений лечебно-процедурного свойства. Доктор Кожевников тогда подготовил к печати свою часть записей, но в итоге даже она, причем в неполном варианте, увидела свет лишь в 1991–1992 годах на страницах журналов «Вопросы истории КПСС» и «Кентавр». И только в 2017-м в РГАСПИ мне были предоставлены оригинальные нецензурированные материалы, которые я подверг анализу с использованием, что важно отметить, монографий и учебников первой четверти ХХ века, написанных в том числе самими лечившими и консультировавшими Ленина врачами.

Письмо В.И. Ленина И.В. Сталину и в Политбюро ЦК РКП(б) с просьбой освободить его от чрезмерной опеки немецких врачей Г. Клемперера и О. Фёрстера. Автограф М.И. Ульяновой. 15 июня 1922 года

И все-таки сифилис

Дневник начинается с анамнеза пациента. Там указано, что Ленин с 1892–1893 годов страдал головными болями, которые сопровождались повышением температуры. Именно в таком состоянии он приехал в революционную Россию. 

Примечательно, что в дневнике нет никаких диагнозов или любого термина, объясняющего причину заболевания. Между тем этот бесценный документ свидетельствует, что врачам диагноз вождя был ясен с самых первых дней. Проводимое лечение говорит о том, что он страдал нейроваскулярной формой люэса – широко распространенного в то время (до изобретения антибиотиков) заболевания. Никаких разногласий среди врачей по этому поводу не возникало. Из дневника также следует, что противосифилитическое лечение, которое велось вплоть до смерти пациента, было обоснованным.

Приведу отрывки из первой записи: «Память, критика нормальны. Эмоциональная сфера в общем порядке, но больной волнуется и слегка возбужден. <…> Зрачки равномерные, на свет реагирует хорошо. В произвольной речи – невозможность говорить сложными фразами. Многие предметы не может назвать их именами. При всем этом обращенные к нему словами фразы понимает отчетливо, но выполнить некоторые движения, как, например, движения, связанные с просьбой коснуться правой рукой левого уха, абсолютно не может. Наоборот, привычные движения, как застегивание пуговиц, хватание стакана и т. д., производит по просьбе вполне правильно и без размышлений. Читает свободно, но усвоить смысл прочитанного не может».

Профессор Осипов, основной лечащий врач Ленина с 5 июля 1923 года до конца его жизни, писал в книге «Частное учение о душевных болезнях», изданной в том же 1923-м: «Распознавание сифилиса мозга… должно прежде всего основываться на клинической картине и наблюдении за течением болезни. Всегда следует оценить надлежащим образом те признаки, которые свойственны сифилитическим психозам и редко отсутствуют; значение их крайне важно, если даже они выражены слабо. Сюда относятся головные боли, головокружения и обмороки, не говоря уже о более грубых симптомах органического поражения, как эпилептоидные и апоплектоидные припадки».

Клиническая картина на 28 мая 1922 года позволяла диагностировать у «пациента № 1» развитие сифилитического психоза, который за несколько дней до того перешел от неврастенической формы к паралитической. Именно об этих стадиях болезни Осипов писал в монографии: «Приведенная клиническая картина может явиться в качестве продромального или начального периода более тяжелого сифилитического поражения мозга, так называемого псевдопаралича».

Владимир Ленин в кресле-коляске во время прогулки в парке. Рядом – его лечащие врачи Федор Гетье и Павел Елистратов. Горки, лето 1923 года

«Ври, да знай же меру!»

У врачей Ленина были весьма серьезные основания говорить о начальных стадиях нейролюэса. Это собирательное обозначение поражений нервной системы при сифилитической инфекции, которые могут возникнуть в любой момент заболевания. На ранних этапах нарушения кровоснабжения головного мозга еще незначительны, но уже происходят когнитивные нарушения. Зачастую такие пациенты воспринимаются окружающими как сильно утомившиеся неврастеники. Сами больные жалуются на головные боли, нарушение сна, переутомление. Первая, неврастеническая форма сопровождается нарастающими по ночам головными болями, которые истощают пациентов и отнимают у них силы. Раздражительность, придирчивость, мнительность и тревожность, усугубляющиеся бессонницей, очень характерны для данной стадии болезни. Зачастую отмечаются забывчивость, мрачное настроение, невозможность сосредоточиться. Бывало, головные боли достигали такой силы, что пациенты пытались покончить с собой.

На сифилитическую природу сосудистого поражения мозга указывали и относительно молодой возраст Ленина, и отсутствие у него сахарного диабета и гипертонической болезни. Кроме того, появление у больных старше 40 лет признаков неврастении и мучительных головных болей именно по ночам также говорило о сифилисе.

Если врачи решили лечить люэс, то далее мы должны увидеть в их дневнике предписание специфического лечения, состоящего из втирания ртутной мази, введения арсенобензольных препаратов, а также препаратов йода и висмута. Так и произошло. 5 июня 1922 года в записях указано начало приема пациентом препаратов йода, которые он будет получать курсами до конца жизни. С 1 июля врачи назначили инъекции препарата на основе мышьяка: «Введено 0,15 арс». Арсенобензольные препараты часто отмечены в дневнике как ars (арс), от латинского названия мышьяка – arsenicum. 3 июля значится: «Введено 0,15 арс, сделана перевязка с ртутью».

12 июля появилась интересная запись: «Утром Владимир Ильич спросил Марию Ильиничну [младшая сестра Ленина. – «Историк»], были ли бюллетени о его здоровье, и очень смеялся, когда узнал, что в первом было сказано о желудочно-кишечном заболевании, сопровождавшемся нарушением кровообращения. Сказал: "Я думал, что лучшие дипломаты в Гааге, а оказывается, это они в Москве – это врачи, составившие бюллетень о моей болезни"». В этот же день Ленин написал письмо, где интересно второе примечание: «Т. Каменев! <…> P.P.S. Только что услышал от сестры о бюллетенях, вами обо мне выпущенных. И хохотал же! "Послушай, ври, да знай же меру!"». 

4 сентября был начат второй курс препарата на основе мышьяка. 30 сентября указано, что в течение 24 дней больной принял 50 грамм йода. Запись от 10 марта 1923 года сообщает о начале третьего курса арсенобензольного препарата. 13 марта впервые был применен препарат висмута (инъекция). А 21 марта состоялся расширенный консилиум врачей, пришедших к выводу, что лечение, которое проводилось прежде, было клинически правильным. Таким образом, участвовавшие в совещании зарубежные специалисты, в том числе известный немецкий нейросифилидолог Макс Нонне, подтвердили верность поставленного их российскими коллегами диагноза. Учитывая локализацию болезни в сосудах головного мозга, врачи констатировали менинговаскулярную форму нейросифилиса.

22 марта был начат четвертый курс препарата мышьяка. В дневнике говорится: «Введен арс в форме еnesol, у пациента ухудшение состояния… полная афазия [утрата речевых функций. – «Историк»], галлюцинации, больного удерживают, сильное возбуждение». 12 апреля врачи приняли решение о втирании ртутной мази. 7 мая Бехтерев говорил о раздражении оболочек мозга у пациента, указав, что процесс это не атеросклеротический. 15 мая – начало пятого курса мышьяка, Ленина срочно перевезли в Горки. До 25 мая «инъекции арс» сделались почти ежедневными. В начале июня – новый курс, в конце месяца – его продление. 28 ноября Бехтерев предложил начать лечение неосальварсаном, еще одним мышьяксодержащим препаратом, но и это не помогло. 21 января 1924 года в 18:50 три врача констатировали смерть Ленина.

Представленная в дневнике история болезни не оставляет ни малейшего сомнения, что большой коллектив российских и немецких врачей лечил пациента только от нейросифилиса – никакого другого лечения не было. Причиной кровоизлияния в мозг, типичного исхода нейроваскулярного сифилиса, стал разрыв аневризмы, также типичный на фоне развития этого заболевания. Особенностью данного конкретного случая было то, что свою роль сыграли хроническое переутомление пациента и состояние дистресса после ранения в 1918 году. В свою очередь, болезнь вызвала изменения психики, что не могло не сказываться на принимаемых Лениным в последние годы жизни решениях.

Постановление Политбюро ЦК РКП(б) о расширении консилиума врачей, лечащих В.И. Ленина. 15 марта 1923 года

Нехорошая болезнь

Слухи о «неприличном» происхождении заболевания вождя появились еще до его кончины и продолжают гулять до сих пор. Однако же напомню, что в начале ХХ века заразиться сифилисом можно было не только половым путем. Эта болезнь была распространена тогда куда шире, чем сегодня: например, в Гамбурге ею страдали каждый четвертый мужчина и каждая десятая женщина, а в России при тотальных осмотрах сифилис выявляли в разных регионах у 11–43% населения. Безусловно, виной тому и повальная антисанитария, и отсутствие средств антисептики, а часто и просто горячей воды.

Истоки сифилиса теряются в глубокой древности. В Европе он получил распространение после открытия Америки, хотя более вероятен другой его источник – Африка, откуда прибывало множество рабов. В ту эпоху огромные массы людей перемещались по всему свету и приносили с собой в новые климатические условия возбудителей местных болезней. Так возникали вспышки ранее неведомых в странах Старого Света заболеваний.

Особенно широко сифилис был распространен в армии, что заставило Петра I в 1716 году издать указ о бесплатном лечении от венерических болезней всех военнослужащих, кроме офицеров (с них взималась плата). Его преемники боролись с «франц-венерою» («французской», или «польской болезнью»), как тогда называли сифилис, разными способами, включая попытки искоренить проституцию. Так, в 1800-м Павел I указом полиции предписывал «развратных женщин, какие есть и впредь оказываться будут в обеих столицах, отсылать прямо на иркутские фабрики». Тем не менее сифилис гулял по России, а его вспышки приходились на периоды войн и революций. В 1920-е «французская болезнь» поразила 6% населения РСФСР, причем в тяжелой форме. Советская система здравоохранения смогла исправить ситуацию: к моменту распада СССР заболеваемость сифилисом снизилась в 30–40 раз, а нейросифилис, которым во времена Ленина страдали от 10 до 40% пациентов психлечебниц, свелся к единичным случаям.

Долгое время таких больных лечили исключительно препаратами ртути путем втирания. В XVIII веке также стали использовать йод, а в 1910 году к этим средствам добавились препараты на основе мышьяка, прежде всего сальварсан. Оказывая лечебное воздействие, мышьяк мог и пагубно влиять на здоровье пациентов. Например, полный паралич правой половины тела, случившийся у Ленина 4 августа 1922 года, четко коррелирует с введением арсенобензольного препарата. Доктор Кожевников зафиксировал: «Сделано вливание 0,3 ars, во время лежания после впрыскивания разговаривал, вдруг замолчал и стал как бы жевать и чмокать губами, правая рука и нога еще действовали, но вскоре после этого они перестали двигаться. Лицо скошено влево, не говорит, глаза открыты, правая рука и нога неподвижны, левыми производит движения. Началось в 12:48. <…> Несколько раз делал попытку заговорить, но издавал лишь отдельные звуки и слоги. Но из слов опять "да‑да", "нет‑нет" и "а черт". <…> В 6 часов Владимир Ильич рассказал, что с ним произошло. Он все время был в сознании и понимал, что с ним происходит».

Подобные «спазмы» у пациента отмечались и позднее, и обычно они следовали за введением препарата мышьяка. О пагубном влиянии этих лекарств на нервную систему знали уже тогда, но только после открытия пенициллина в 1940 году токсичные арсенобензольные препараты были постепенно вытеснены антибиотиками.

«Труп пожилого мужчины»

«Труп пожилого мужчины правильного телосложения» – это первые слова в акте патологоанатомического исследования тела Ленина. Напомню, что на момент смерти ему было лишь 53 года 9 месяцев. Кому в наши дни придет в голову назвать человека в этом возрасте пожилым? Конечно, можно предположить, что в данном случае имело место ускоренное старение, связанное с болезнью или износом организма вследствие повышенных нагрузок. Но, может быть, ничего необычного в такой формулировке тех лет не было? Чтобы понять, частный ли это случай, я запросил в архиве оригинальный акт, составленный тем же специалистом в 1926 году при вскрытии тела Феликса Дзержинского. В нем тоже фигурирует «труп пожилого мужчины», хотя Дзержинский умер в возрасте всего 48 лет. При этом в акте профессионально, на самом высоком уровне описан именно атеросклероз, как мы его понимаем сегодня.

Сейчас, когда человечество быстро и неуклонно стареет, причиной смерти приблизительно половины населения развитых стран являются клинические последствия атеросклероза. В свое время я полагал, что Ленину препаратами на основе мышьяка ускорили течение как раз этой болезни. Однако, судя по записям врачей, они были уверены, что перед ними не атеросклероз, а нейролюэс, лечение которого и проводилось согласно принятым тогда стандартам. Атеросклероз у Ленина, конечно, был, как сказали бы сегодня, по возрасту, но причиной его смерти стал не он, а одно из самых распространенных в те годы инфекционных заболеваний в определенной клинической форме, выразившейся в поражении сосудов головного мозга. Несмотря на стандартность данного клинического случая для того времени, болезнь и смерть Ленина останутся уникальным фактом в истории мировой медицины.

Лента времени

30 августа 1918 года 

Совершено покушение на Ленина. Одна пуля застряла в левом плече, другая прошла в левой лопаточной области между ребрами, задев левое легкое.

16 сентября 1918 года

С разрешения врачей Ленин приступил к работе после ранения.

17 января 1922 года

Из-за плохого самочувствия уехал на отдых в подмосковную усадьбу Костино.

1 марта 1922 года

Вернулся на работу в Москву.

23 апреля 1922 года

Произведена операция по извлечению одной из пуль, другую, глубоко лежавшую в области левого плеча, удалять не стали.

23 мая 1922 года

Приехал на отдых в подмосковную усадьбу Горки (ныне Горки Ленинские).

25 мая 1922 года

Почувствовал слабость в правой руке и сильную головную боль.

27 мая 1922 года

Состояние ухудшилось: глубокое расстройство речи, слабость правых конечностей.

4 августа 1922 года

Перенес временный паралич правой половины тела с потерей речи.

2 октября 1922 года

Вернулся на работу в Москву.

5 ноября 1922 года

Перенес приступ клонических судорог и паралича, который длился одну минуту.

25 ноября 1922 года

Снова приступ клонических судорог в правой ноге, в результате чего Ленин упал на пол.

Ночь на 16 декабря 1922 года 

Резкое ухудшение состояния здоровья, паралич правых конечностей продолжался 35 минут.

Ночь на 23 декабря 1922 года

Дальнейшее ухудшение: наступил паралич правой руки и правой ноги.

23 декабря 1922 года – 6 марта 1923 года

Ленин продиктовал свои последние статьи и письма.

10 марта 1923 года

Усиление паралича правой половины тела, потеря речи.

Июль 1923 года

Состояние Ленина стало медленно улучшаться, он начал ходить с посторонней помощью и ездить в кресле-коляске по дому и парку.

18–19 октября 1923 года

Ленин приехал в Москву, ночевал в Кремле.

Конец декабря 1923 года

Резкое ухудшение.

21 января 1924 года

Умер в Горках.

Официальная версия

О смерти Ленина советские люди узнали из опубликованного 22 января 1924 года в газетах правительственного сообщения. Вопреки истине, там утверждалось: «Ничто не указывало на близость смертельного исхода»

«Последнее время в состоянии здоровья Владимира Ильича наступило значительное улучшение. Все заставляло думать, что здоровье будет дальше восстанавливаться. Совершенно неожиданно вчера в состоянии здоровья Владимира Ильича наступило резкое ухудшение. Несколько часов спустя Владимира Ильича не стало», – сообщала газетная публикация. В тех же газетах вышел довольно краткий «Бюллетень» о смерти вождя, который подписали лечившие его врачи и их срочно приехавшие из Москвы в Горки коллеги – всего 11 человек. Там говорилось: «21 января в состоянии здоровья Владимира Ильича Ленина внезапно произошло резкое ухудшение: в 51/2 ч. дня дыхание стало прерывистым, наступило бессознательное состояние, появились общие судороги, и в 6 ч. 50 м. Владимир Ильич скончался при явлениях паралича дыхательного центра».

Более подробно о причине смерти рассказывалось в акте патологоанатомического вскрытия тела Ленина, опубликованном в «Правде» 25 января: «Основой болезни умершего является распространенный артериосклероз сосудов на почве преждевременного их изнашивания (Abnützungssclerose). Вследствие сужения просветов артерий мозга и нарушения его питания от недостаточного потока крови наступали очаговые размягчения ткани мозга, объясняющие все предшествовавшие симптомы болезни (параличи, расстройства речи). Непосредственной причиной смерти явилось: 1) усиление нарушения кровообращения в головном мозгу и 2) кровоизлияние в мягкую мозговую оболочку в области четверохолмия».

В этом документе обращает на себя внимание прежде всего уникальный, нигде ранее не встречавшийся термин Abnützungssclerose (по-немецки – «склероз от изнашивания»), а также то, что его не подписал один из присутствовавших при вскрытии специалистов Федор Гетье, первый главный врач Солдатёнковской (ныне Боткинской) больницы. Возможно, Гетье не был согласен с версией об артериосклерозе, которая оглашалась в противовес уже распространившимся слухам, что Ленин умер от сифилиса. Развеять эти слухи убеждал своих коллег другой участник патологоанатомического исследования – нарком здравоохранения РСФСР Николай Семашко. Известна его докладная записка от 24 января: «Разъяснение об отсутствии всяких указаний на сифилитическое поражение они все… считают более целесообразным упомянуть в протоколе микроскопического исследования, которое сейчас готовится».

Приведем цитату из протокола: «Ввиду циркулировавших слухов в России и за границей о специфическом характере заболевания покойного В.И. Ульянова (Ленина) врачи, пользовавшие покойного, заявляют, что никаких указаний на lues [сифилис. – «Историк»] нет ни в его анамнезе, ни в результатах исследования крови и черепно-мозговой жидкости, ни в данных произведенного вскрытия тела». Ставя точку в официальной версии, Семашко писал в статье «Что дало вскрытие тела В.И. Ленина»: «Основой болезни считали… артериосклероз. Вскрытие подтвердило, что это была основная причина болезни и смерти Владимира Ильича. <…> Этим констатированием протокол кладет конец всем предположениям (да и болтовне), которые делались при жизни Владимира Ильича у нас и за границей относительно характера заболевания».