Наследники Ленина

Как только Ильич из-за болезни отошел от руководства страной, в его окружении развернулась нешуточная борьба за власть.

Иосиф Сталин, Лев Каменев, Михаил Томский, Ян Рудзутак, Вячеслав Молотов, Михаил Калинин, Николай Бухарин несут гроб с телом Владимира Ленина. Москва, Павелецкий вокзал, 23 января 1924 года

Предвидя эту ситуацию, вождь всячески пытался внедрить в партии коллективное руководство – для этого в марте 1919 года было создано Политбюро ЦК РКП(б). В него помимо самого Ленина вошли Лев Троцкий, Иосиф Сталин, Лев Каменев и Николай Крестинский, место которого пару лет спустя занял Григорий Зиновьев. Четверо членов Политбюро были названы как возможные лидеры партии в знаменитом «Письме к съезду», продиктованном Лениным в конце 1922 – начале 1923 года. В этот ряд не вошли зампред Совнаркома Алексей Рыков и профсоюзный лидер Михаил Томский, включенные в Политбюро совсем недавно, весной 1922-го. Их претендентами на власть никто всерьез не считал, как, впрочем, и названных в письме Николая Бухарина и Георгия Пятакова, которых Ленин отнес к «молодым силам».

Хотя все члены руководящего органа клялись хранить партийное единство, на деле оно трещало по швам: на каждом съезде заявляли о себе всевозможные фракции и оппозиции, набирали силу влиятельные региональные кланы. Взять это своеволие под контроль мог только исключительный лидер, и каждый из кандидатов в вожди видел в этой роли себя. Все они (кроме Каменева, игравшего роль «прицепа» к своему более влиятельному другу Зиновьеву) имели мощные опоры: у Троцкого это была армия, у Зиновьева – Коминтерн и парторганизация Петрограда, у Сталина – партийный аппарат.

«Сталин слишком груб»

На своем пути к власти Сталин не знал ни мгновенного взлета, как Троцкий, ни череды успехов и провалов, как Зиновьев: его движение вверх было медленным и терпеливым. После победы революции он стал наркомом по делам национальностей, однако в условиях Гражданской войны большую часть времени проводил на фронтах. Там он не только получил опыт руководства массами, но и поссорился с Троцким, которого обвинил в чрезмерном доверии к бывшим царским офицерам. Ленин встал на сторону наркомвоенмора, при этом велев ему «наладить совместную работу» со Сталиным. Впрочем, их отношения так до конца и не наладились, чему способствовало высокомерие Троцкого, называвшего своего оппонента «наиболее выдающейся посредственностью в партии».

Сталин и правда не мог сравниться с «демоном революции» ни в красноречии, ни в бойкости пера. Хотя, конечно, он не был «посредственностью», умел доходчиво доносить свою позицию и на митингах, и в газетных статьях. Его достоинствами стали упорство, методичность и интуиция, помогающая выбирать сторонников. Сталин внимательно приглядывался к опыту Якова Свердлова, превратившего Секретариат ЦК РКП(б) из скромного канцелярского органа в орудие всезнающего контроля над партией и партийцами. В 1921 году, после смерти Свердлова, должность ответственного секретаря ЦК занял Вячеслав Молотов, сразу наладивший тесные связи со Сталиным. Тогда же последний сравнил партию с «орденом меченосцев»: верхушкой этого ордена в его представлении и должен был стать партаппарат. Еще одним органом контроля над партией являлась Центральная контрольная комиссия, фактический глава которой Валериан Куйбышев тоже сделался союзником Сталина. Другими его союзниками – уже не по аппаратному, а по «земляческому» признаку – были лидеры кавказских большевиков Серго Орджоникидзе и Сергей Киров. Вместе с ними Сталин сперва советизировал Закавказье, а потом попытался приструнить заигравшихся в самостоятельность лидеров Советской Грузии. Этот конфликт, сопровождавшийся рукоприкладством со стороны Орджоникидзе, вызвал резкую отповедь Ленина, обвинившего Сталина и Орджоникидзе в «великорусском шовинизме». К тому же осенью 1922 года Ильич отверг сталинскую концепцию автономизации советских республик в рамках РСФСР, продвинув вместо нее идею их равноправного союза.

Однако на политический вес Сталина это не повлияло: еще в апреле 1922-го он получил должность генерального секретаря ЦК, а с ней и возможность контролировать партаппарат. В декабре того же года у Сталина, старавшегося со всеми сохранять ровные отношения, случился острый конфликт с женой Ленина Надеждой Крупской. Нарушая запрет об ограждении больного вождя от работы, вынесенный Пленумом ЦК, она сообщала мужу важные политические новости, за что Сталин резко отчитал ее по телефону. Крупская пожаловалась Ленину, который, видимо, в ответ продиктовал известное добавление к «Письму к съезду» от 4 января 1923 года: «Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека». Сталин поспешил извиниться. Конфликт удалось уладить, хотя, возможно, все завершилось бы иначе, если бы не очередное ухудшение здоровья Ильича, от которого он не оправился уже никогда. После его смерти противники генсека огласили то самое письмо на XIII съезде РКП(б). Оправдываясь, Сталин утверждал, что он груб только по отношению к врагам партии, и тогда это было принято как должное.

«Хватающий самоуверенностью»

Историков часто удивляет пассивность, проявленная Троцким в решающие месяцы борьбы за ленинское наследство. Особенно потому, что она противоречила той бешеной активности, которую он развивал все предыдущие годы. Троцкий соединял в себе таланты блестящего оратора, не менее яркого публициста и железного, безжалостного организатора. Он стал главным мотором побед Красной армии, но не смог вовремя остановиться и с окончанием Гражданской войны продолжал настаивать на милитаризации общества и разжигании мировой революции, топливом для которой должна была стать Россия. И если среди военных эта грозная риторика еще пользовалась успехом, то настрадавшиеся обыватели, не исключая членов партии, воспринимали ее с недовольством.

Недолюбливали Троцкого и многие ветераны революционной борьбы, которые видели в нем выскочку и приспособленца, примкнувшего к большевикам только летом 1917 года. Возможно, вспоминали эпитеты Ленина, который в 1911-м в пылу полемики обзывал Троцкого Иудушкой (но не «политической проституткой» – это изобретение более поздних лет, не имеющее никакого отношения к вождю революции).

После первого ленинского инсульта в мае 1922 года Каменев, Зиновьев и Сталин образовали неформальную «тройку» для руководства партией. Своим главным конкурентом в борьбе за власть они считали Троцкого. Сам наркомвоенмор, по выражению историка Дмитрия Волкогонова, полагал, что «только он может быть преемником Ленина, что это место логикой истории давно забронировано для него». Между тем Ильич выражал опасения в связи с властолюбием Троцкого, отмечая в «Письме к съезду», что он «самый способный человек в настоящем ЦК, но и чрезмерно хватающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела». Ленин выступал за его присутствие в руководстве партии, но чаще предпочитал иметь дело со Сталиным. Троцкий в мемуарах признавал: «…Ленину было во многих случаях удобнее опираться на Сталина, Зиновьева или Каменева, чем на меня. <…> У меня были свои взгляды, свои методы работы, свои приемы…»

В конце 1922 года позиции Ленина и Троцкого оказались близки по вопросам создания СССР и борьбы с бюрократией – в обоих случаях Сталин являлся их оппонентом. Может быть, Троцкий рассчитывал, что союз с вождем даст ему дополнительные шансы в борьбе за власть. Но он ни разу не появился у ложа больного вождя в Горках, куда Сталин приезжал чуть ли не еженедельно. А в январе 1924-го вообще уехал отдыхать в Сухум, так и не сумев вернуться на похороны Ленина. Это обстоятельство сыграло роковую роль в его политической судьбе.

Владимир Ленин и Иосиф Сталин в Горках. 1922 год

Наркомвоенмор Лев Троцкий (в центре) на Красной площади в Москве принимает парад в честь Третьего конгресса Коминтерна. 1921 год

Григорий Третий

Среди ленинских наследников Зиновьев выглядит самым неочевидным: ни своими способностями, ни популярностью в обществе он не мог тягаться со Сталиным и Троцким. Однако не был и таким ничтожеством, каким его изображали после падения с олимпа власти. Английская скульпторша Клэр Шеридан, лепившая в Москве бюсты советских лидеров, в том числе Зиновьева, вспоминала: «В отличие от остальных большевиков, он не является ярым фанатиком. При других обстоятельствах мог бы прославиться на музыкальном поприще. Всегда стремится произвести приятное впечатление. Обладает хорошей интуицией, настойчивостью и упорством».

За эти способности (плюс таланты оратора и публициста) Зиновьеву прощали многие ошибки. Простили даже то, что в канун Октябрьской революции он вместе с Каменевым (куда же без него?) выступил против вооруженного восстания и огласил в прессе ленинский план, вызвав гнев Ильича. В «Письме к съезду» Ленин отозвался об этом инциденте невнятно, отметив, что «октябрьский эпизод Зиновьева и Каменева, конечно, не являлся случайностью», но что он «мало может быть ставим им в вину лично». После революции двое друзей занимали весьма значимые позиции в руководстве партии и государства. Зиновьев возглавил Петроградский (позже Ленинградский) совет рабочих и солдатских депутатов, а в 1919 году стал также председателем Исполкома Коммунистического интернационала – «вождем мировой коммуны», как подхалимски писали в одном из журналов. Каменеву доверили руководство Моссоветом, а после смерти Ленина он сменил его на посту председателя влиятельного Совета труда и обороны СССР.

Впрочем, несмотря на славословия в прессе, авторитет Зиновьева в партии был невысок. Помимо «эпизодов отступничества» вспоминали трусость, проявленную им при наступлении белых на Петроград (он крайне плохо организовал оборону и собирался бежать из города). Зато Зиновьев отличился кровавыми репрессиями против «бывших», которые презрительно называли его Григорием Третьим (после Отрепьева и Распутина) или еще хуже – Гришкой Самозванцем. Куда более высокую оценку, как ни странно, Зиновьев получил за рубежом, где его считали главным организатором «шпионской сети Коминтерна».

Претендуя на роль идейного наследника Ленина, Зиновьев выступал с политическими отчетами ЦК на ХII и ХIII съездах РКП(б), выпускал множество книг и статей, начал издавать собрание своих сочинений. В 1924 году город Елисаветград (будущий Кировоград) на Украине был переименован в Зиновьевск. Правда, у Троцкого со Сталиным тоже появились «свои» города.

Лев Каменев и Григорий Зиновьев. 1920-е годы

Злейшие товарищи

В марте 1923 года Ленин перенес очередной инсульт, окончательно лишившись возможности работать. Это сразу же обострило борьбу за власть: на XII съезде в апреле началась первая – пока осторожная – критика Троцкого. В июле ЦК, контролируемый «тройкой» Каменева, Зиновьева и Сталина, учредил комиссию для проверки состояния Красной армии, пришедшую довольно скоро к выводу, что армия «развалена» и Троцкий руководит ею плохо. Сторонники Троцкого в военном командовании постепенно лишались своих постов. Лев Давидович в ответ развернул кампанию против бюрократизма, в котором обвинял партаппарат во главе со Сталиным.

В январе 1924 года XIII партконференция решила призвать в партию 100 тыс. рабочих «от станка» – в противовес выходцам из «мелкобуржуазной среды». Считалось, что последние преобладают среди сторонников Троцкого. После смерти Ленина «тройка» продвинула на пост председателя Совнаркома СССР «политически нейтрального» Алексея Рыкова, решительно взяв курс на выдавливание троцкистов с ведущих постов во власти и армии. Вскоре состоялся XIII съезд партии, на котором Троцкого буквально затравили. В своем докладе Зиновьев, уже не скрывавший претензий на власть, назвал троцкизм «враждебным ленинизму мелкобуржуазным течением». От наркомвоенмора требовали покаяться, признать ошибки, но он упрямо отказывался. Тогда Сталин выступил в роли миротворца, усмиряя «кровожадность» Зиновьева.

Бывшие товарищи быстро сделались злейшими врагами. Вскоре Зиновьев и Каменев потребовали исключения Троцкого из партии, но не получили поддержки большинства ЦК. Тогда же они со Сталиным начали обвинять друг друга в идейных ошибках, что привело к фактическому распаду «тройки». Осенью 1924-го разгорелась так называемая «литературная дискуссия» по поводу статьи Троцкого «Уроки Октября»: с ее помощью бывший «вождь № 2» пытался склонить массы на свою сторону, но потерпел неудачу. В январе 1925-го он лишился поста наркомвоенмора. Дальнейшие события развивались стремительно: Каменев и Зиновьев, недовольные ростом влияния Сталина, обрушились на выдвинутую им теорию «победы социализма в отдельно взятой стране», что дало старт новой волне подковерной борьбы. Ее итог был закреплен в конце года на XIV съезде, где «новая оппозиция» Каменева и Зиновьева подверглась разгрому. Сталин утвердил себя в роли лидера партии, а к 1930-му, покончив с последней – бухаринско-рыковской – оппозицией, стал ее единоличным вождем.

Плакат. Худ. И.В. Симаков. 1924–1925 годы

Что почитать?

Чернявский Г.И. Лев Троцкий. М., 2012 (серия «ЖЗЛ»)

Хлевнюк О.В. Сталин. Жизнь одного вождя. М., 2015