Как пал великий город

Вступление султана Мехмеда II в Константинополь. Худ. Ж.-Ж. Бенжамен-Констан. 1876 год

Гибель Византии потрясла весь христианский мир. Позже, в XIX веке, утвердилось мнение, что именно это событие стало концом Средневековья и началом Нового времени. Но адепты этой теории забывали, что Византия погибла не один раз, а три, причем дважды в этом были виноваты не враждебные мусульмане, а собратья по вере, западные христиане. Турецкий султан нанес ей лишь последний роковой удар.

Первое падение Константинополя произошло в 1204 году, когда армия крестоносцев захватила город и жестоко разграбила его. Византия была разделена между европейскими феодалами и греческими аристократами. В 1261 году представитель последних – никейский император Михаил Палеолог – вернул грекам град Константина, однако единство огромной прежде державы восстановить не смог. В его руках остались только северо-запад Малой Азии, Фракия и большая часть Пелопоннеса, но и эти владения продолжали уменьшаться под натиском многочисленных врагов.

Ложная надежда

На Византию попеременно нападали европейские рыцари, сербы, болгары, но самым опасным ее врагом стали турки-османы, создавшие в 1299 году свое государство недалеко от Константинополя. Сформировав сильную армию и существенно сократив владения Византии, турки в 1389 году разбили сербское войско на Косовом поле, а в 1396-м разгромили крестоносцев и заняли Болгарию. Османам помогали побеждать религиозный пыл и умелая военная стратегия; их главной силой были янычары, набранные из покоренных народов и воспитанные в беспрекословной преданности султану.

Впервые турки осадили столицу Византийской империи еще в 1393 году. Потерпев неудачу, султан Баязид I поклялся взять город, но понес поражение от великого Тамерлана и умер в плену. На какое-то время страну охватила смута, а в 1422 году внук Баязида Мурад II, собравшись с силами, опять осадил Константинополь. Империя вновь устояла, но от нее остались лишь столица и владения на Пелопоннесе, все другие территории пришлось отдать туркам. Иоанн VIII Палеолог просил помощи у папы римского и германского императора, однако последний был поглощен борьбой с чешскими еретиками-гуситами. Что касается папского Рима, то тот уже давно устами папы Григория VII заявил: «Константинополю лучше оказаться в руках мусульман, чем христиан, не признающих власть католической церкви».

В самом начале 1438 года византийский император с константинопольским патриархом Иосифом II и делегацией духовенства прибыл в Феррару, где открылся Вселенский собор. Целых полтора года сперва там, а потом во Флоренции гостям из Византии выкручивали руки, требуя признать власть папы. В конце концов в июле 1439-го была подписана Флорентийская уния, по которой Восточная церковь подчинялась Западной при сохранении своих обычаев и обрядов. Фактически это событие стало вторым падением Византии. Понимая, что оно вызовет массовое недовольство греков, ни император, ни патриарх по возвращении в Константинополь не решились открыто объявить народу о заключении унии. Не признали ее и другие православные церкви, включая Русскую.

Подписывая унию, Иоанн VIII рассчитывал, что в ответ католики выполнят свое обещание и организуют крестовый поход против османов. Однако европейские государи, занятые своими проблемами, никак не могли договориться об этом. В итоге в поход в 1444 году двинулись только поляки, венгры и валахи, 20-тысячная армия которых была бесславно разбита турками под Варной. Ко времени смерти Иоанна, успевшего узнать о еще одном катастрофическом поражении крестоносцев в октябре 1448-го на том же Косовом поле, даже сторонникам унии стало ясно, что желанной помощи с Запада ждать бессмысленно.

Портрет султана Мехмеда II. Худ. Джентиле Беллини. 1480 год

Тучи сгущаются

Новым императором стал 43-летний брат Иоанна Константин XI, храбрый воин и умелый администратор. Однако требуемыми силами он не располагал, и оставалось лишь надеяться на внезапное ослабление турок. В 1451 году показалось, что эти надежды сбываются. Умер султан Мурад II, которому наследовал его 18-летний сын Мехмед II, считавшийся неопытным и простодушным. Но очень скоро он проявил себя как умный, жестокий и решительный правитель, главной целью которого был захват новых владений – и прежде всего византийской столицы. Греческий историк Дука, современник описываемых событий, отмечал, что он «ночью и днем, ложась в постель и вставая, внутри своего дворца и вне его имел одну думу и заботу – какой бы военной хитростью и с помощью каких машин овладеть Константинополем». Машины упомянуты не случайно: Мехмед понимал, что пробить мощные стены города сложно, и начал искать для этого технические средства. Ему помог венгерский мастер Орбан. Кстати, тот вначале предложил свои услуги византийцам, но султан заплатил ему больше. Отлитая Орбаном огромная пушка «Базилика» метала каменные шары весом полтонны. У турок было также множество других пушек и осадных машин.

Греки надеялись на великого везира Халил-пашу, который в обмен на щедрые взносы защищал их интересы при турецком дворе. Но когда Халил попытался убедить султана отказаться от дорогостоящей военной кампании, Мехмед пригрозил за такие слова содрать с него кожу. Вскоре старому везиру пришлось готовить оружие и провиант для осады Константинополя, после взятия которого он был казнен как предатель. В апреле 1452-го турки начали возводить на берегу Босфора крепость Румелихисар, которая не давала союзникам Византии прийти к ней на помощь с севера (путь с юга был уже блокирован). Летом – всего за четыре месяца – она была построена, а осенью войска Мехмеда методично захватили все остававшиеся вокруг Константинополя византийские крепости.

В начале 1453 года султан стал собирать армию для штурма города. Тогдашние авторы утверждают, что ее численность доходила до 200 тыс. человек, но современные историки склоняются к более скромным цифрам – 70–80 тыс. В любом случае защитники Константинополя располагали куда меньшими силами. Самой боеспособной частью их войска были 3 тыс. наемников из Генуи, Венеции и других итальянских городов. Папа Николай V отправил на помощь всего 200 лучников во главе с кардиналом Исидором – митрополитом Киевским и всея Руси, бежавшим из Москвы и активно поддерживавшим унию с католиками. Что касается самих греков, то среди горожан удалось набрать только 5–6 тыс. добровольцев, к тому же большей частью не имевших боевого опыта. Их пытались подчинить более квалифицированным итальянцам, что вызывало частые ссоры. Да и сами итальянцы, особенно венецианцы с генуэзцами, враждовали между собой, что мешало координации сил.

Флорентийский собор Санта-Мария-дель-Фьоре, где в 1439 году была подписана церковная уния

Град обреченный

2 апреля 1453 года, в начале Страстной недели, турки подступили к городским стенам. Константин XI распорядился перекрыть залив Золотой Рог цепью и разрушить все ведущие в город мосты. 5 апреля в лагерь осаждающих прибыл сам султан, сразу же обратившийся к грекам с предложением сдаться. Он обещал сохранить им жизнь и имущество, а императору оставить во владение земли на Пелопоннесе. Константин ответил, что готов на любые уступки и любую дань, но не сдаст город. На другой день турецкие тяжелые орудия начали забрасывать столицу каменными и зажигательными ядрами. День за днем пушки разрушали стены, однако за ночь горожане восстанавливали их. 18 апреля турки в первый раз пошли на штурм – их атаку отбили генуэзцы во главе с отважным кондотьером Джованни Джустиниани. Участник обороны венецианец Никколо Барбаро писал, что мусульмане в тот день потеряли 200 человек, а христиане – ни одного. 21 апреля генуэзцы вновь добились успеха, проведя через Золотой Рог три корабля с провизией. А 24-го пушка Орбана, наносившая основной урон стенам, разорвалась при очередном выстреле.

Все эти события не подорвали решимость Мехмеда. Свой ход конем он сделал 22 апреля, приказав перетащить корабли в Золотой Рог по суше. Теперь турки обстреливали Константинополь со всех сторон. Городские укрепления разрушались все сильнее, а резервы защитников таяли. 9 мая император велел поставить все оставшиеся корабли на якорь, а их моряков отправить на стены. Султан тем временем распорядился рыть под стенами туннели, но 16 мая греки услышали шум работ и обрушили туннель, замуровав в нем 60 турецких воинов. Попытка взять город с помощью огромных осадных башен также кончилась неудачей.

Мехмед продолжал отправлять Константину предложения о капитуляции, а император по-прежнему принимал все условия, кроме главного – сдачи столицы. 24 мая для поднятия духа защитников устроили крестный ход с иконой Богоматери, но неожиданно хлынул ливень, молящиеся разбежались и в суматохе уронили икону. Той же ночью над куполом Святой Софии зажглось странное сияние, и Барбаро писал: «Этот знак дал… государю понять, что пророчества сбудутся и что его империя приближается к своему концу». После военного совета 26 мая султан приказал с удвоенной силой обстреливать город, но через два дня пушки смолкли. Плененные турками греки сумели известить соотечественников, что на 29-е назначен решительный штурм.

Между тем на последнем военном совете 28 мая среди защитников Константинополя по-прежнему не было единства. Джустиниани, командующий византийским флотом Лука Нотарас и другие полководцы обвиняли друг друга в трусости и даже предательстве. Возможно, доля правды в этом была: во время штурма Нотарас увел своих воинов со стены, а когда султан въехал в город, поспешил поднести победителю припрятанные им сокровища. Мехмед спросил: «Почему же ты не захотел помочь своему императору и родине своей и отдать им эти богатства?» – и вскоре приказал обезглавить подхалима.

Император Константин XI Палеолог во время битвы 29 мая 1453 года. Худ. Т. Хаджимихаил. 1932 год

Императору предлагали бежать на генуэзской галере, но Константин XI ответил: «Если мой город пал, мне незачем больше жить»

Последний бой

В ночь на 29 мая в турецком лагере загудели трубы. Солдаты бросились в атаку на три бреши, пробитые накануне в городских стенах. В первых рядах шли башибузуки – нерегулярные отряды, гонимые жаждой грабежа. Со стен в них стреляли из пушек и луков, лили кипяток. Когда штурмующие пытались отступать, их гнали назад янычары во главе с самим султаном. Осажденные сражались с мужеством отчаяния. Центральный участок оборонял отряд Джустиниани, пока командира не ранили в грудь. Генуэзцы тут же понесли кондотьера на корабль и вместе с ним покинули Константинополь (вскоре он умер от раны). Но и тогда турки не смогли пробиться к стенам. Историки расходятся во мнениях о причине падения города. Некоторые винят в предательстве Нотараса или флорентийца Нери, будто бы передавшего завоевателям ключи от ворот. Так или иначе, защитники не выдержали натиска многократно превосходящих их врагов. Считается, что турки сперва преодолели северную Влахернскую стену, а оттуда распространились повсюду.

К полудню в гибнущем городе остались лишь два центра сопротивления. Во Влахернах оборонялись венецианцы, которых в итоге взяли в плен и казнили всех до единого. У ворот Святого Романа был окружен император с кучкой сторонников. Историк Михаил Критовул отмечал, что Константину предлагали бежать на генуэзской галере, но он ответил: «Если мой город пал, мне незачем больше жить». Во время ожесточенной схватки последний византийский император был сражен ударами в спину и голову. Его тело опознали в груде трупов по императорским пурпурным сапогам. Голову Константина победоносный Мехмед велел провезти по разным городам, чтобы все узнали о гибели Византии. Греки втайне оплакивали своего правителя, а в папском Риме, не пожелавшем ему помочь, героя пытались представить трусом. Историк и поэт Эней Сильвий Пикколомини, позже ставший папой Пием II, писал, ссылаясь на очевидцев: «Император не сражался, как подобает королю, но бросился наутек и упал в толпе в узких воротах и умер, растоптанный ногами». Римский посланец кардинал Исидор оказался ловчее Константина: он отдал свою одежду какому-то нищему, ставшему жертвой турок, а сам умудрился бежать.

Многим осажденным повезло меньше. В «Большой хронике», приписанной бывшему логофету (канцлеру) Византийской империи Георгию Сфрандзи, говорится: «Тех, кто умолял о пощаде, турки подвергали ограблению и брали в плен, а тех, кто сопротивлялся и противостоял им, убивали; в некоторых местах вследствие множества трупов вовсе не видно было земли. И можно было видеть необыкновенное зрелище: стенание и плач и обращение в рабство бесчисленных благородных и знатных женщин, девушек и посвященных Богу монахинь, безжалостно, несмотря на их вопли, влекомых турками из церквей за косы…» Очевидцы скорбно описывали разорение храмов, массовые грабежи и насилие. Турки, наслышанные о богатствах имперской столицы, перерыли весь город в поисках сокровищ. Но главной захваченной ими ценностью были рабы: большую часть населения Константинополя, около 50 тыс. человек, угнали в плен, а негодных для работы стариков и больных убили на месте.

Мехмед II по турецкому обычаю дал своим воинам три дня на разграбление города, однако уже 30 мая въехал туда и приказал пресечь грабежи. Он твердо решил сделать Константинополь своей столицей и сохранить как можно больше его красот – включая Святую Софию, сразу же превращенную в мечеть. В скором будущем городу предстояло вернуть себе прежнюю славу и значение, но уже как столице другой империи.

Константинополь и турецкие крепости Анадолухисар и Румелихисар. Фрагмент панели кассоне «Взятие Трапезунда». Худ. Аполлонио ди Джованни. 1460-е годы

Что почитать?

Острогорский Г.А. История Византийского государства. М., 2011

Рансимен С. Падение Константинополя. М., 2020