«Мы только кулак из кармана показали»

С первых дней Карибского кризиса Фидель Кастро горячо поддержал твердый настрой Никиты Хрущева в борьбе с «американским империализмом». В сообщении лидеру СССР, переданном через советского посла в Гаване Александра Алексеева 27 октября 1962 года, вождь Кубинской революции даже говорил о возможности упреждающего ядерного удара по США, полагая, что американское вторжение на остров неизбежно.

Известие о выводе советских ракет, к тому же осуществляемом под надзором международных инспекторов, стало для Кастро шоком. Тем более что он узнал об этом из сообщений мировых СМИ. Ему происшедшее представлялось не просто капитуляцией СССР перед обнаглевшими янки, но и сговором двух сверхдержав, совершенным за спиной маленькой Кубы. 29 октября Кастро публично заявил, что не согласится с международными инспекциями на своей территории, и выдвинул свои условия урегулирования кризиса – снятие экономической блокады острова, прекращение подрывной деятельности против Кубы и нарушений ее воздушного и водного пространства, а также ликвидация военной базы США в Гуантанамо. «Новость о внезапном и практически немотивированном решении вывести ракеты вызвала слезы у многих кубинцев и советских людей, которые были готовы погибнуть с гордо поднятой головой» – так отреагировал Кастро.

Хрущеву пришлось дважды браться за перо, чтобы объяснить ему позицию Москвы. Это были личные послания, отправленные на имя вождя Кубинской революции 30 и 31 октября. Советский лидер трактовал дело так, что это Америка вынуждена была пойти на уступки. «Мы только кулак из кармана показали американскому империализму, – писал Хрущев 31 октября, – и он сразу же признал право Кубы на независимость». Вывод ракет, продолжал он, был ответной уступкой СССР, необходимой для предотвращения ядерной войны, в результате которой революционная республика перестала бы существовать. Теперь мирное развитие Кубы обеспечено, а Советский Союз будет делать все возможное для ее защиты и процветания, подчеркивал Хрущев.

С деликатной дипломатической миссией – уговорить кубинское руководство согласиться на намеченные условия урегулирования конфликта – в Гавану отправился член Президиума ЦК КПСС Анастас Микоян, пользовавшийся на Кубе большим авторитетом. В первые дни переговоров атмосфера была очень напряженной. «Люди они хорошие, – телеграфировал Микоян Хрущеву, – но с тяжелым характером, экспансивные, эмоциональные, нервные, взвинченные, очень вспыльчивые, болезненно воспринимающие все до мелочей». Тем не менее ему постепенно удалось добиться согласия кубинцев. По окончании растянувшихся почти на месяц переговоров Президиум ЦК постановил, что «Микоян блестяще справился с поручением».

Предлагаемое вниманию читателей послание первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущева премьер-министру Кубы Фиделю Кастро от 30 октября 1962 года впервые публикуется полностью по хранящемуся в Российском государственном архиве новейшей истории (РГАНИ) подлиннику. Документ воспроизводится с сохранением стилистических особенностей источника.

Фидель Кастро и Никита Хрущев на трибуне Мавзолея. 1 мая 1963 года.

Послание первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева премьер-министру Кубы Ф. Кастро от 30 октября 1962 года

ГАВАНА

СОВПОСОЛ

Срочно передайте Ф. Кастро следующее:

«Дорогой товарищ Фидель Кастро,

мы получили Ваше письмо от 28 октября и сообщения о беседах, которые Вы, а также президент Дортикос имели с нашим послом.

Мы понимаем ваше положение и учитываем трудности, которые вы имеете сейчас, на первом переходном этапе после ликвидации высшего напряжения, возникшего при угрозе нападения со стороны американских империалистов, которого вы ожидали с часу на час.

Мы понимаем, что для вас созданы определенные трудности тем, что мы дали согласие правительству США на снятие ракетной базы с Кубы, как наступательного оружия, в обмен на обязательства США отказаться от вторжения на Кубу войск самих США и их союзников в Западном полушарии, снять так называемый "карантин", то есть прекратить блокаду Кубы. Это привело к ликвидации конфликта в зоне Карибского моря, который был чреват, как Вы хорошо понимаете, столкновением двух могущественных держав и перерастанием в мировую ракетно-ядерную войну.

Как мы поняли нашего посла, среди кубинских товарищей существует мнение, что кубинский народ хотел бы другого заявления, во всяком случае, не заявления об отзыве ракет. Возможно, такие настроения в народе имеются. Но мы, политические и государственные деятели, являемся руководителями народа, который не все знает и не может сразу охватить все то, что должны охватывать руководители. Поэтому мы должны вести за собой народ, тогда народ будет идти за нами и уважать нас.

Если бы мы, потакая настроениям в народе, пошли на поводу у некоторых наэлектризованных слоев населения и отказались пойти на разумное соглашение с правительством США, тогда, вероятно, началась бы война, в ходе которой погибли бы миллионы людей, а оставшиеся в живых сказали бы, что виноваты руководители, которые не предприняли необходимых мер для предотвращения этой истребительной войны.

А предотвращение войны и нападения на Кубу зависело не только от мер, которые принимали наши правительства, но и от учета действий враждебных сил, которые расположены рядом с вами. Поэтому надо было учитывать все положение в целом.

Кроме того, имеются высказывания о том, будто мы с вами не проконсультировались в этих вопросах, прежде чем принять известное Вам решение.

По этому поводу мы должны возразить: мы консультировались с Вами, дорогой товарищ Фидель Кастро, когда Вы прислали нам телеграммы одну тревожнее другой и, наконец, последнюю телеграмму от 27 октября, в которой Вы сказали, что почти уверены, что нападение на Кубу будет осуществлено. Вы считали, что это только вопрос времени: нападение в течение 24 часов или в течение 72 часов. Получив от Вас эту очень тревожную телеграмму и зная ваше мужество, мы считали, что это совершенно обоснованная тревога.

Разве это не было консультацией с вашей стороны с нами? Мы восприняли эту телеграмму как сигнал крайней тревоги. Если бы при сложившихся условиях, а также имея информацию о том, что воинствующая оголтелая группа милитаристов США хотела воспользоваться создавшейся ситуацией и осуществить нападение на Кубу, мы с вами продолжали консультироваться, то потеряли бы время и этот удар был бы нанесен.

У нас сложилось мнение, что наши стратегические ракеты на Кубе стали притягательной силой для империалистов: они перепугались и из-за боязни, что ракеты будут пущены в ход, могли пойти на то, чтобы вывести их из строя бомбежкой или осуществить вторжение на Кубу. И надо сказать, что они могли вывести ракеты из строя. Поэтому, повторяю, ваша тревога была совершенно обоснованной.

В телеграмме от 27 октября Вы предложили нам первыми нанести удар ядерным оружием по территории противника. Вы, разумеется, понимаете, к чему это привело бы. Ведь это был бы не просто налет, а начало мировой термоядерной войны.

Дорогой товарищ Кастро, я считаю это ваше предложение неправильным, хотя я понимаю, чем оно было вызвано.

Мы пережили самый ответственный момент, когда могла начаться мировая термоядерная война. Конечно, в таком случае США понесли бы огромные потери, но и Советский Союз, весь социалистический лагерь также тяжело пострадал бы. Что касается Кубы, кубинского народа, то вообще трудно даже сказать, чем для него это могло закончиться. В первую очередь в огне войны сгорела бы Куба. Нет никакого сомнения, что кубинский народ героически сражался бы, но что он героически погиб бы, в этом тоже не приходится сомневаться. Но ведь мы ведем борьбу с империализмом не для того, чтобы умереть, а для того, чтобы использовать все наши возможности, меньше потерять в этой борьбе и больше выиграть, чтобы победить, добиться победы коммунизма.

Сейчас в результате проведенных мер мы достигли той цели, которая ставилась нами, когда мы с вами договаривались поставить ракетные средства на Кубе. Мы вырвали обязательство у США не вторгаться на Кубу самим и удерживать от этого их союзников из стран Латинской Америки. Все это мы вырвали без ядерного удара.

Мы считали, что надо использовать все возможности, чтобы отстоять Кубу, закрепить независимость, суверенитет Кубы, сорвать военную агрессию и исключить мировую термоядерную войну на данном этапе.

И мы этого достигли.

Здесь мы, конечно, пошли на уступки, на компромисс; действовали по принципу уступка за уступку. США тоже сделали уступку, дали перед всем миром обязательство не нападать на Кубу.

Поэтому если сравнить: агрессия со стороны США и термоядерная война или компромисс, уступка за уступку, сохранение в неприкосновенности Кубинской Республики и предотвращение мировой войны, – я думаю, итог такой бухгалтерии, такого сравнения совершенно ясен.

Разумеется, в защите Кубы, как и других социалистических стран, мы не можем полагаться на заявления правительства США. Мы принимаем и будем принимать впредь все меры к укреплению нашей обороны и наращиванию сил на случай необходимого ответного удара. Сейчас в результате наших поставок оружия Куба укреплена как никогда раньше. У вас и после демонтажа ракетных установок будет могучее оружие для отражения врага как на земле, в воздухе, так и на море, на подступах к острову. В то же время, как Вы помните, мы сказали в нашем послании президенту США от 28 октября, что "мы одновременно хотим создать уверенность у кубинского народа в том, что мы находимся вместе с ним и не снимаем с себя ответственности за оказание помощи кубинскому народу". Всем понятно, что это грозное предупреждение противнику с нашей стороны.

Вы говорите, в том числе и на митингах, что Америке верить нельзя. Это, конечно, правильно. Ваши заявления по поводу условий переговоров с США мы также считаем правильными. То, что над Кубой был сбит американский самолет, оказалось полезной мерой, поскольку эта операция прошла благополучно. Это наука империалистам.

Конечно, наши враги будут по-своему толковать события. Кубинская контрреволюция тоже будет стараться поднимать голову; но, мы думаем, с внутренним врагом вы вполне справитесь и без нашей помощи. Главное, чего мы добились, – это предотвращение агрессии со стороны внешнего врага на данное время.

Мы считаем, что агрессору нанесено поражение. Он приготовился напасть на Кубу, а мы его остановили и вынуждаем признать перед мировым общественным мнением, что он не будет этого делать на данном этапе. Мы это расцениваем как большую победу. Империалисты, конечно, не откажутся от борьбы против коммунизма. Но мы также имеем свои планы и будем принимать свои меры. Этот процесс борьбы будет продолжаться, пока в мире существуют две социально-политические системы, пока одна из них – а мы знаем, что это наша коммунистическая система, – не победит и не восторжествует во всем мире.

Товарищ Ф. Кастро, мы решили послать Вам этот ответ поскорее. Более подробный анализ всего того, что произошло, мы дадим в письме, которое пришлем в ближайшее время. Там будет дан более развернутый анализ положения и наша оценка итогов ликвидации конфликта.

Сейчас, когда начались переговоры по урегулированию конфликта, мы просим Вас сообщить Ваши соображения. Со своей стороны мы будем сообщать Вам о ходе этих переговоров и проводить необходимые консультации.

Желаем Вам, товарищ Фидель Кастро, и всему вашему руководящему коллективу успехов. Эти успехи несомненно будут. Будут еще козни против вас, но мы будем принимать вместе с вами все меры с тем, чтобы парализовать эти козни и содействовать укреплению и развитию Кубинской революции.

Н. ХРУЩЕВ

30 октября 1962 года».

РГАНИ. Ф. 3. Оп. 18. Д. 104. Л. 43–47. Машинопись. Подлинник

«Мы не просили Вас уступить»

Такова главная мысль Фиделя Кастро, уже на следующий день написавшего ответ Никите Хрущеву

Я получил Ваше письмо от 30 октября. Вы представляете дело так, что с нами и вправду проконсультировались перед тем, как вывести стратегические ракеты. <…> Не знаю, какие известия получили Вы, я же несу ответственность только за послание, отправленное мною вечером 26 октября и полученное Вами 27 октября.

На Кубе существовала тревога только одного рода: боевая тревога. <…> Опасность не могла нас испугать, потому что мы уже давно чувствуем, как она висит над нашей страной.

Новость о внезапном и практически немотивированном решении вывести ракеты вызвала слезы у многих кубинцев и советских людей, которые были готовы погибнуть с гордо поднятой головой. Вам, вероятно, неизвестно, насколько кубинский народ настроен выполнить свой долг перед Родиной и перед человечеством.

Вы, товарищ Хрущев, считаете, что мы эгоистически думали о себе, о нашем самоотверженном народе, готовом принести себя в жертву, причем, конечно же, не слепо, а полностью осознавая, какой опасности он себя подвергает?

Мы знали, что будем уничтожены, как Вы намекаете в своем письме, в случае термоядерной войны. Тем не менее мы не просили Вас вывести ракеты. Мы не просили Вас уступить.

Я понимаю дело так, что, если агрессия развязана, нельзя уступать агрессорам еще и привилегию решать, когда следует использовать ядерное оружие.

Я не предлагал Вам, чтобы в разгар кризиса СССР нападал. Я предлагал, чтобы после империалистического нападения СССР действовал не колеблясь и ни в коем случае не допустил ошибки, позволив врагам первыми нанести по нему ядерный удар.

Я взялся за это дело, не обращая внимания на то, насколько оно щекотливо, повинуясь долгу революционера и испытывая самое бескорыстное чувство восхищения и любви по отношению к СССР.

Не часть кубинского народа, как сообщили Вам, а подавляющее большинство кубинцев в настоящее время испытывают невыразимую горечь и печаль.

Империалисты вновь заводят речь об оккупации нашей страны, заявляя, что Ваши обещания эфемерны. Но наш народ горит желанием сопротивляться, возможно, как никогда, полагаясь на себя и на свою волю к победе.

Мы будем бороться против враждебных обстоятельств. Мы справимся с трудностями и выстоим. При этом ничто не сможет разрушить узы нашей дружбы и бесконечную благодарность СССР.

С братским приветом,

Фидель Кастро

31.10.1962

Из письма Кастро Хрущеву. Цитируется по книге:

Кастро Ф., Рамоне И. Моя жизнь. Биография на два голоса. М., 2009. С. 313–315