Царский титулярник

Подавляющее большинство этих изображений не имеет ничего общего с оригиналами. Это вымысел. Но часто мы, не ведая подобных тонкостей, воспринимаем портреты буквально. И, рассматривая их, нередко удивляемся бравому виду молодого «праотца» династии Рюрика или старческой немощи князя Святослава, погибшего в расцвете сил на порогах Днепра.

Справочник для дипломатов

Книга, ставшая источником иллюстраций для многочисленных изданий по истории нашей страны, получила в науке название «Большая государственная книга», или «Царский титулярник».

Титулярники – справочники-письмовники по титулам русских и иностранных правителей – содержали очень важную дипломатическую информацию. И в первую очередь – как правильно титуловать монархов европейских и азиатских стран. Подготавливая грамоты для послов, посланников или гонцов, приказные люди должны были выверять по таким справочникам титулы властителей. Ошибки и отступления не допускались. Здесь надо иметь в виду, что в Средневековье и в раннем Новом времени монарх олицетворял государство. Оно было неотделимо от его личности, или, проще, он и был государством. Не случайно в истории Смуты самый трагичный этап – «безгосударево время», наступившее в 1611–1612 годах.

Титул был неотъемлемой принадлежностью монарха. Он обозначал его положение в иерархии правителей, содержал перечисление владений, даже отражал амбиции – на место, земли и короны, венчающие головы других суверенов. Словом, титул – это целая программа, считываемая подданными внутри страны и соперниками-соседями. Поэтому его искажение воспринималось как оскорбление государя, «умаление» его чести, что становилось законным основанием для ответных действий, вплоть до объявления войны. Отсюда та болезненная щепетильность, с которой стороны отслеживали написание титулов – чужих и своих. И здесь никак нельзя было обойтись без титулярников, фиксировавших формуляры обращений и содержавших тексты договоров, и «ссылок» (выписок из посольских книг).

В Московском государстве титулярники создавались в Посольском приказе. Известно несколько экземпляров таких книг, датируемых XVI–XVII веками. Но тот, о котором идет речь, занимает особое место – из-за адресата, содержания и обилия роскошных иллюстраций. Воистину это титулярник титулярников. Царь-титулярник!

Царь Алексей Михайлович. «Царский титулярник». 1672 год.

Артамоново дело

Чем можно объяснить появление подобного титулярника? Очевидно, что это было связано с особыми обстоятельствами, побудившими внести изменения в содержание книги и привлечь к работе мастеров Оружейной палаты. Известно, что «строился» «Царский титулярник» в январе-мае 1672 года при главе Посольского приказа Артамоне Матвееве. Эта личность не нуждается в представлении. Монарший фаворит, за плечами которого были годы безупречной службы, Артамон Сергеевич рано вошел в узкий круг доверенных лиц государя, оставшегося в истории под прозвищем Тишайший. Правда, для царедворцев Матвеев долго оставался низкородным выскочкой: сына дьяка сильно подводило его происхождение. Однако он крепко усвоил абсолютистскую формулу успеха: важно не столько происхождение, сколько исполнительность, непоказная преданность и умение предугадывать желания государя. В этом Матвеев превзошел всех. Царь стал проявлять интерес к иноземным потехам – Матвеев организует придворный театр. Даже уклад жизни он выстраивает на новомодный манер, допуская в своем доме вольности, заимствованные у иностранцев. Сам государь бывал у него не единожды.

Было бы ошибочно считать, что восхождение Матвеева – следствие одной угодливости. Он был человеком государственным, чутко улавливающим веяния времени. В 1671 году Матвеев занял пост главы Посольского приказа вместо Афанасия Ордина-Нащокина. Произошла не просто смена приоритетов во внешней политике. Матвеев осознал необходимость преобразований в работе приказа, связанных с новым положением России в системе международных отношений. Оттесненная в начале века на периферию европейской дипломатии, Москва при втором Романове не только вернула утраченное, она стала весомым игроком в Восточной Европе. В отдаленной перспективе это ставило задачу реорганизации всей службы, которая заметно отставала от дипломатии Нового времени. Но пока Матвеев действовал в рамках возможного. Возросшая международная активность потребовала навести порядок в делах приказа: пересмотреть столбцы, составить обновленные архивные росписи, систематизировать материалы. Особняком стояла задача создания нового титулярника, отражавшего происшедшие перемены. Впрочем, на этот раз замысел справочника был грандиознее. «Титулярник» должен был содержать краткую систематизированную историю отношений со странами, знание которой столь необходимо в дипломатической практике. Задуманная рукописная книга, таким образом, мыслилась как расширенное пособие и даже больше – как монография по истории дипломатии.

Портрет Артамона Матвеева. Худ. И. Фоллевенс Старший. 1700 год.

Князь Рюрик и князь Игорь. «Царский титулярник». 1672 год.

На радость царю

Но почему же титулярник «Царский»? По-видимому, Матвеев при его составлении руководствовался еще одним мотивом. Он готовил экземпляр подносного «Титулярника» – настоящего царского подарка для августейшей особы. В его действиях улавливается желание порадовать государя, удовлетворить его духовные и эстетические запросы. Здесь уместно вспомнить о тех жизненных перипетиях, которые пережил Алексей Михайлович на рубеже 1660–1670-х годов. В начале марта 1669 года от родильной горячки преставилась царица Мария Ильинична Милославская. Незадолго до этого, прожив всего два дня, угасла новорожденная царевна Евдокия. Три месяца спустя умер четырехлетний царевич Симеон. В январе 1670-го последовал еще один неожиданный и оттого сокрушительный удар – скончался наследник престола царевич Алексей Алексеевич. Почти полтора года царь пребывал в глубокой скорби. Дворцовые разряды того времени чаще обычного пестрят пометками о его уклонении от церемоний: «выхода нет», «стола у государя не было».

«Излечение» и возвращение государя к активной жизни произошло не без участия Матвеева. В его доме Тишайший встретил Наталью Нарышкину, о красоте и веселом нраве которой Артамон Сергеевич успел нашептать вдовствующему монарху. Воспрянувший духом государь сделал свой выбор. В январе 1671 года за закрытыми воротами Кремля сыграли свадьбу. Вторая женитьба Алексея Михайловича была мало похожа на первую. Тогда свадебная церемония проходила в обрамлении душеспасительных песнопений. Воспитанник ревнителей, молодой Тишайший чурался пагубного веселья. Теперь было все иначе. Сорокаоднолетний царь спешил наверстать упущенное, насладиться жизнью. И Матвеев, похоже, был готов всячески поддержать этот настрой.

Новый «Титулярник» должен был порадовать Алексея Михайловича и содержанием и оформлением. Для его создания были привлечены лучшие силы Посольского приказа – переводчик, дипломат, просветитель Николай Спафарий и подьячий Петр Долгово. Присматривал за всем Матвеев.

Трудно сказать, в какой мере «Титулярник» стал сюрпризом для царя. Некоторые историки считают, что он изначально был причастен к замыслу. Но даже в этом случае Тишайший едва ли знал о подробностях всех промежуточных стадий работы над ним. Особенно новационным должен был стать обширный визуальный лицевой ряд, отсутствующий в прежних изданиях. Созданный художниками Иваном Максимовым и Дмитрием Львовым, он включал портреты 30 великих князей и царей, 11 вселенских и московских патриархов, 22 иностранных монархов. И это помимо цветных изображений печатей и гербов земель, делавших книгу еще и первым русским гербовником.

В мае 1672 года работа над «Титулярником» была завершена. Поднесенный государю, он стал для него приятным подарком, возможно, умноженным через несколько дней радостным известием о рождении сына, будущего Петра Великого. Показательна чисто деловая реакция Тишайшего на подношение. Книгу велено было оставить в Посольском приказе для работы. И с ней работали, о чем свидетельствуют приписки на полях. Больше того, в мае 1686 года книгу расплели, добавили «белые тетради» и переплели заново. Причина была весомая, достойная анналов истории. Здесь разместили материалы о «Вечном мире» с Польшей, закрепившем за Россией Смоленщину, Северскую землю, Левобережную Украину с Киевом.

Передача первого экземпляра «Титулярника» Тишайшим в Посольский приказ вовсе не свидетельствовала о его разочаровании. Напротив, поступило указание сделать еще два экземпляра. На той же александрийской бумаге с иллюстрациями, но для удобства пользования – меньшего формата. Один экземпляр для царя, другой – для царевича Федора, с целью обучения и подготовки наследника к правлению. Таким образом, у «Титулярника» появилась еще одна функция – учебная. Новые издания (1673–1677 годов) дополнили иллюстрациями, среди которых было не самое удачное изображение юного Петра. Нет сомнения, что страницы этих экземпляров перелистывались царевичами Федором и Петром. Последний даже успел лично встретиться с некоторыми из персон «Титулярника» в своей первой поездке за границу. Нам остается лишь гадать, вспоминал ли он при этом о миниатюрах из своей «детской» книги…

Великие князья Святослав Игоревич и Владимир Святославич. «Царский титулярник». 1672 год.

Большая государственная печать. «Царский титулярник». 1672 год.

Божьей милостью…

Три темы стали главными в «Титулярнике». Первая – история России, отображенная в родословии великих князей и царей. Текст был подчинен одной задаче – прочертить линию династической преемственности, идущую от Рюриковичей к Романовым. Следовало не просто обосновать права последних на престол, а представить единственно возможными наследниками Рюриковичей. Для этого авторы обратились к тексту «Утвержденной грамоты об избрании на Московское государство Михаила Федоровича Романова», пронизанному идеей богоизбранности кандидата.

«Утвержденная грамота», однако, оставляла открытым вопрос о династическом будущем, ведь избирали Михаила Романова, а не династию Романовых. Так, по крайней мере, истолковывали грамоту их противники. Поэтому в «Титулярник» включили текст «предсмертной речи» Михаила Федоровича, который благословлял сына на царство. Этот сюжет дал основание историку Юрию Эскину, автору комментариев к научному изданию «Титулярника», увидеть в речи царя Михаила отклик на политические настроения 1645 года – времени вступления Алексея Михайловича на престол. Действительно, источники свидетельствуют о якобы созывавшемся Земском соборе, избравшем царевича Алексея, и даже о сомнениях самого первого Романова, будто бы намеревавшегося посадить на престол датского королевича Вольдемара – жениха своей старшей дочери, царевны Ирины. «Предсмертная речь» Михаила, возможно, созданная специально для «Титулярника», была призвана окончательно закрыть эту тему: династия подтверждена и закреплена преемством. Любопытно, что данный пассаж – еще одно убедительное свидетельство того, что «Титулярник» – истинный памятник своего времени. Тема обоснования династических прав оставалась для Романовых злободневной и в 1612-м, и в 1645-м, и даже в 1672 году. Из-за этого им приходилось снова и снова выстраивать защитные бастионы: юридические (Соборное уложение); историко-публицистические («Титулярник»); судебные («Слово и дело государево»).

Тема династии получает в «Титулярнике» еще одно звучание, отчасти унаследованное от Степенной книги, в известной мере отразившей новации времени. Составители «Титулярника» не случайно выстроили зрительный ряд из князей и царей, призванный засвидетельствовать преемство и династическую глубину Романовых. В свое время эта почти библейская старина стала предметом особой гордости Ивана IV. Грозный царь не упускал возможности подчеркнуть свое дарованное «Божьей милостью» превосходство над представителями «молодых» династий и тем более выборными государями, вознесенными вверх «многомятежным человеческим хотением». Романовы приобщались к этой династической глубине, и портретная галерея должна была придать этому родословию зрительную убедительность.

Политическая конъюнктура все же не позволяла окончательно забыть о выборном прошлом. Галерея из 22 государей – современников второго Романова призвана была подкрепить его самодержавство включением в семью суверенов с амбициозными претензиями на первенство.

Царь Иван Васильевич Грозный. «Царский титулярник». 1672 год.

Церковь, власть и внешний мир

Еще одна тема «Титулярника» – история патриаршества на Руси. Она во многом пересекается с темой первой, поскольку затрагивала вопросы власти – на этот раз взаимоотношения власти царской и церковной. При этом Спафарию пришлось считаться с последствиями столкновения Алексея Михайловича с Никоном, которое было осмыслено свидетелями как попытка «умаления» царской власти возгордившимся архипастырем. Касаться напрямую этого болезненного сюжета в «Титулярнике» было незачем, но и оставить без ответа нельзя. Выход был найден по-своему оригинальный. Повествуя об утверждении Московского патриаршества, автор текста уделяет особое внимание Филарету. Его патриаршество преподнесено как время обретения совершенной гармонии между священством и царством. Московский патриарх и великий государь Филарет представлен подлинным духовным и «телесным» отцом молодого монарха. То было всем понятное противопоставление Филарета Никону, истолковавшему светский титул великого государя как основание для теократического вмешательства в царские дела.

Примечательно, что в галерею патриархов была помещена превосходная миниатюра Никона, «изверженного» из патриаршего сана Большим Московским собором 1666 года. Едва ли создатели «Титулярника» решились на подобное, не испросив мнения Алексея Михайловича. Но благодушный Тишайший не был злопамятен. Впрочем, рука Никона на портрете не поднята с благословлением, как это сделано на других изображениях. И все потому, что благословляющий жест не приличествует низложенному первостоятелю. Соответствует тому и приписка: «Прежде бывший патриарх Никон».

Третьей важной темой «Титулярника» стала история дипломатических отношений. При этом текст был подчинен практическим задачам, для чего его разбили по странам – «адресатам» Посольского приказа. Такое деление не было новшеством для титулярников. Но «Царский титулярник», как уже отмечалось, отличался большей полнотой. То был результат привлечения авторами новых архивных документов – посольских книг, статейных списков, приговоров Земских соборов и т. д. Сюда же вошли рекомендации по составлению грамот, особенности контактов с отдельными странами, генеалогические очерки и таблицы родословия монархов. Привлекли авторы и доступные им иностранные источники. Все это сделало «Царский титулярник» незаменимым историко-дипломатическим справочником, светским по содержанию и преимущественно евроцентристским по направленности.

Портретная галерея

Было бы наивно считать, что большинство портретов из «Титулярника» – плод необузданной фантазии художников. В действительности их создатели руководствовались определенными требованиями, продиктованными общим замыслом книги и сведениями, извлеченными из источников. Символические образы первых правителей Древней Руси обязаны были иметь черты воинственные и державные, подчеркнутые инсигниями власти, которыми их наделили изографы. В свою очередь, портреты патриархов должны были демонстрировать смирение и благочестие. По мнению искусствоведов, исследователей «Титулярника», художники создавали обобщенные типизированные образы, легко считываемые зрителями.

Несколько иная ситуация возникала при обращении к живым или недавно ушедшим персонам. Важнее всего была узнаваемость. И если мифологические образы еще можно было представить в иконописной манере, то с портретами современников дело осложнялось. Здесь требовалось отступление от традиционных иконописных канонов, изображение людей «яко живых». Далеко не все поддерживали это «мирское» направление, не говоря уже о том, что мало кто владел подобной живописной техникой. В той же Оружейной палате трудились представители двух стилей. И оба стиля нашли свое отражение в иллюстрациях книги. Этому не стоит удивляться. Подобная ситуация – прямое следствие переходного характера эпохи. Именно поэтому отечественные искусствоведы рассматривают «Титулярник» как важный этап в формировании российского портретного жанра.

Часть портретов выполнена в типично иконописной линейно-плоскостной традиции, со строгой регламентацией изображения черт лица, волос, положения рук, одежды. Подобные портреты принадлежат, вероятно, кисти патриаршего живописца Дмитрия Львова. Среди них изображения князя Владимира, царевича Дмитрия, патриархов Иова и Гермогена. Львов стремился следовать не только иконописному, но и житийному канону. Так, по канону равноапостольного князя Владимира надо было писать «образом и брадою аки Иоанн Богослов, а власы на главе кудрявы, аки Минины, риза – багор камка, круги золотом, испод – камка лазорева, на главе венец церкви».

Совсем в другой, новаторской манере выполнены портреты художником Иваном Максимовым. К ним относятся, в частности, изображения Ивана Грозного, патриарха Филарета, Алексея Михайловича. Здесь уже встречаются приемы пластической моделировки светотенью, тончайшей штриховки кистью, высветленные детали, придающие образам глубину и реалистичность. Максимов, по-видимому, опирался в ряде случаев на прижизненные изображения своих героев. Так, настороженно смотрящий с миниатюры художника Иван IV невольно перекликается с описанием, сделанным князем Семеном Шаховским: «Образом нелепым, очи имея серы, нос протягновен и покляп, возрастом велик бяше, сухо тело имея, плещи имея высоки, груди широки, мышцы толсты». Кажется, таким правдоподобием художник не порадовал Алексея Михайловича. Позднее для двух следующих экземпляров «Титулярника» Максимов переписал портрет Ивана, создав более идеализированный и мягкий образ грозного монарха.

Нам неизвестно, как отреагировал Тишайший на свой портрет, но, похоже, на этот раз Максимов ему угодил. Аргумент для подобного утверждения – миниатюра из подносного «Титулярника» почти без изменений была воспроизведена в последующих списках. О точности передачи облика Алексея Михайловича свидетельствуют и сохранившиеся изображения, в том числе принадлежащие кисти западноевропейских мастеров.

«Прежде бывший» патриарх Никон. «Царский титулярник». 1672 год.

Царевич Петр Алексеевич. Новое издание «Царского титулярника». 1670-е годы.

По канону равноапостольного князя Владимира надо было писать «образом и брадою аки Иоанн Богослов, а власы на главе кудрявы, на главе венец церкви»