Герои и жертвы кризиса

Они принадлежали к разным поколениям: Хрущев был на 23 года старше. Он даже как-то обмолвился, что ему трудно вести дела с человеком, который моложе, чем его сын. Несмотря на это, советский лидер отличался куда более крепким здоровьем, чем Кеннеди, который после полученной на войне травмы страдал от болей в спине и не мог обходиться без сильнодействующих препаратов, что время от времени приводило к вспышкам эмоций и необдуманным решениям.

Совершенно разным был и политический опыт этих двоих: Кеннеди прошел школу публичной политики, привык к критике и конкуренции, научился уважать оппонентов. Хрущев твердо усвоил правила выживания в сталинском «ближнем кругу»: ни в коем случае нельзя показывать слабость, щадить врагов и признавать свои ошибки. Все это, да еще помноженное на идейные разногласия и различия в геополитических интересах двух стран, делало взаимодействие двух лидеров весьма непростым. Впрочем, в кризисной ситуации им все-таки удалось достичь взаимопонимания. Правда, на пользу политической карьере обоих это не пошло.

Модель персонального бункера на случай ядерной войны. США, 1951 год.

Надежды и разочарования

Победа Кеннеди на выборах в ноябре 1960 года не вызвала в СССР особого оптимизма. «Правда» писала, что новый президент является «такой же креатурой крупного капитала, как его предшественник». Советские и американские обозреватели сходились в том, что Кеннеди при всем желании не сможет быстро улучшить отношения двух стран, поскольку он победил с небольшим отрывом, не контролировал конгресс и при любых уступках Москве мог потерять политические очки.

При этом сам Хрущев воспринял избрание Кеннеди с надеждой. Еще во время визита в США в 1959 году он познакомился с молодым сенатором, предсказав ему большое будущее. 20 января 1961 года, в день инаугурации Кеннеди, он заявил американскому послу в Москве Льюэллину Томпсону, что согласен на обмен осужденного в СССР летчика-шпиона Фрэнсиса Гэри Пауэрса, от чего раньше отказывался. Новый президент в ответ рекомендовал госчиновникам умерить антисоветские выпады: налаживание отношений с Советским Союзом вписывалось в провозглашенную им политику «новых горизонтов». Этому мешали узлы противоречий на Кубе, в Берлине и других местах, но Кеннеди считал, что при наличии доброй воли их вполне можно развязать. Правда, в этом он и некоторые (далеко не все) его советники не получали поддержки: большая часть вашингтонского истеблишмента выступала за отказ от любых компромиссов и ее интересы приходилось учитывать.

Представители новой администрации не раз предлагали Москве организовать встречу двух лидеров, но Кремль ответил согласием только в мае 1961-го. Этому предшествовали два события: 12 апреля состоялся успешный полет в космос Юрия Гагарина, поднявший престиж СССР буквально до небес, а 19 апреля на Кубе был разгромлен снаряженный американцами десант антикастровских эмигрантов. Сочтя Кеннеди после этого ослабленным и готовым к уступкам, Хрущев согласился встретиться с ним в Вене. Перед встречей опытный дипломат Аверелл Гарриман предупреждал президента: «Не позволяйте ему вас уболтать. Он постарается вас запугать и запутать, но не обращайте на это внимания». 25 мая Кеннеди обратился к нации и призвал увеличить расходы на оборону, в том числе втрое – на ракетные вооружения. Решив, что этого хватит, чтобы обуздать советского лидера, он 3 июня прилетел в Вену.

Эти переговоры Кеннеди в беседе с госсекретарем Дином Раском назвал «самым тяжелым испытанием в своей жизни». Гарриман увидел его «потрясенным», а вице-президент Линдон Джонсон злорадно заметил: «Хрущев до смерти напугал мальчишку». Ошарашенные переводчики с обеих сторон всячески смягчали выражения советского лидера, но сам Кеннеди рассказывал: «Никогда еще не встречал такого человека. Я ему говорю, что ядерная война убьет 70 млн человек за 10 минут, а он смотрит на меня и отвечает: "Ну и что?"» В стенограмме, впрочем, эта фраза выглядела по-другому: «Если США хотят войны – это их проблема».

Вернувшись в Вашингтон, президент объявил о призыве резервистов, по всей стране стали массово строить бомбоубежища. После этого Хрущев пригрозил: «Если Кеннеди начнет войну – он станет последним президентом Соединенных Штатов». В августе 1961-го войска СССР и ГДР окружили Западный Берлин бетонной стеной, а в октябре двум лидерам пришлось срочно вступить в переговоры, чтобы предотвратить вооруженный конфликт на линии разграничения. В итоге американские и советские танки, стоявшие с направленными друг на друга орудиями, были отведены, а Кеннеди подытожил ситуацию так: «Стена, черт побери, лучше, чем война».

Никита Хрущев и Джон Кеннеди во время встречи в Вене. 4 июня 1961 года.

Не переступить черту

С начала 1962 года администрация Кеннеди активно наращивала военную мощь, посылая при этом Москве примирительные сигналы. Дав интервью хрущевскому зятю Алексею Аджубею, президент передал через него любезное письмо советскому лидеру, а на следующей встрече пообещал, что США не станут нападать на Кубу. Представители СССР тоже высказывались в миролюбивом духе, поэтому для Кеннеди стала шоком информация о появлении на Кубе советских ракет, которую он услышал от своего советника по национальной безопасности Макджорджа Банди утром 16 октября.

Президент был разъярен не только внезапно возникшей угрозой, но и тем, что советские представители до последнего лгали ему, отрицая наличие ракет на Кубе. Именно этой яростью объяснялась его первая реакция на шокирующее известие: «Придется их разбомбить». Но очень скоро, взяв себя в руки, он стал неуклонно выступать за дипломатическое разрешение кризиса. Нередко оставаясь при этом в одиночестве – члены администрации и особенно военные требовали ударить по Кубе и размещенным там советским войскам. Не в силах справиться с ними, Кеннеди поручил уговоры своему брату Роберту, главе Министерства юстиции США, который убедил советников согласиться на более мягкий вариант – морскую блокаду острова, причем названную уклончивым словом «карантин». Только после этого президент вздохнул с облегчением: начало войны было по крайней мере отодвинуто.

Для Хрущева те дни тоже стали нелегким испытанием. 22 октября на заседании Президиума ЦК он обрушился с критикой на министра обороны СССР Родиона Малиновского, не сумевшего спрятать ракеты от американской разведки. Тем же вечером, узнав из обращения Кеннеди к нации о введении блокады, Никита Сергеевич вдруг сменил тон и предложил: «Сходим, товарищи, в Большой театр! Сейчас в мире напряженная обстановка, а мы появимся в театре. Наш народ и иностранцы будут это видеть, и это станет действовать успокаивающе». «Но сами-то мы очень тогда беспокоились, – писал он в воспоминаниях. – А если начнется война? Тогда, как говорится, попал в драку – не жалей волос».

Но к «драке» ни советский, ни американский лидеры не стремились. Начался обмен через посредников тайными посланиями, в результате чего к 28 октября была достигнута договоренность о взаимных уступках. При ее обсуждении с советниками Кеннеди столкнулся с нервной реакцией «ястребов». В ответ на его слова о том, что мир отодвинут от опасной черты, начальник штаба ВВС Кёртис Лемей стукнул кулаком по столу: «Господин президент, вы не можете этого делать! Это величайшее поражение в истории Америки!» Зная, что генерал не одинок, Кеннеди не стал вступать в дискуссию, а с ледяным выражением лица объявил: «Совещание закончено, все свободны».

Итоги Карибского кризиса Хрущев попытался подвести на Пленуме ЦК 23 ноября: «Если бы мы не уступили, может быть, Америка больше уступила? Может быть, и так. Но это могло быть похоже на детскую сказку, когда два козла встретились на перекладине перед пропастью. Они проявили козлиную мудрость, и оба упали в пропасть». Советский лидер признал, что обе стороны пошли на уступки, но тем не менее объявил результаты кризиса своей победой.

Никита Хрущев и министр обороны СССР Маршал Советского Союза
Родион Малиновский. 1960 год.

Разрядка, оборванная пулей

Победителем мог чувствовать себя и Кеннеди, устранивший без единого выстрела серьезную угрозу безопасности США. Однако Карибский кризис принес ему немало врагов – это и «ястребы» в армии, и антикоммунисты в госаппарате, и мафиози, не сумевшие вернуть потерянные активы на Кубе. Президента все громче обвиняли в капитуляции перед «красными», особенно после того, как он предпринял реальные шаги по разоружению. Сразу после кризиса Кеннеди распорядился установить «горячую линию» связи между Белым домом и Кремлем, а также снабдить все ядерные заряды несколькими электронными замками для предотвращения их случайного запуска. В беседах с советниками он все чаще выступал за ограничение и даже полный запрет ядерного оружия.

Выражением новых взглядов президента стала речь в Американском университете в Вашингтоне, произнесенная 10 июня 1963 года. Ее часто называют его политическим завещанием. Кеннеди заявлял, что в ядерной войне не может быть победителей, поэтому ее надо предотвратить любым путем. Он с оптимизмом говорил о советско-американских отношениях: «Мы не закрываем глаза на наши различия, но мы должны также подчеркивать наши общие интересы». В той же речи впервые из уст американского президента прозвучало слово «разрядка» и было объявлено, что в скором будущем СССР, США и Великобритания согласуют договор о частичном запрещении ядерных испытаний. Этот договор был подписан 5 августа в Москве, и Кеннеди с немалым трудом добился его ратификации в конгрессе.

Начатый процесс разоружения прервался 22 ноября 1963 года, когда Америку и весь мир потрясло известие об убийстве Джона Кеннеди в Далласе. Поспешному вердикту, приписавшему преступление убийце-одиночке Ли Харви Освальду, противоречит множество фактов – начиная с убийства самого Освальда таким же «одиночкой» Джеком Руби, связанным, как позже выяснилось, с мафией и кубинскими эмигрантами. Именно эти две силы чаще всего называют причастными к исполнению заговора, организацию которого вполне могли возглавить «ястребы» из ЦРУ и правительственных структур. Об этом стали говорить буквально в первые дни после убийства во всем мире, в том числе в Москве. В справке, подготовленной КГБ для Президиума ЦК, отмечалось: «Убийство… президента США Джона Ф. Кеннеди было организовано реакционными монополистическими кругами в союзе с профашистскими группами Соединенных Штатов… Указанные круги были недовольны отдельными сторонами внешней и внутренней политики Кеннеди, в частности некоторыми мероприятиями по нормализации советско‑американских отношений».

Президент США Джон Кеннеди (в центре) во время инспекционной поездки в Форт-Стюарт, Джорджия. На заднем плане – ракетный комплекс MGR-1. Ноябрь 1962 года.

Проигравшие победители

В свою очередь, американская разведка в рассекреченных в 2017 году отчетах доносила из Москвы, что новость о случившемся в Далласе была встречена там «с большим шоком и оцепенением» и в память о президенте даже звонили колокола церквей. Одновременно американские СМИ попытались возложить вину на Кремль, ведь Освальд несколько лет жил в СССР, а незадолго до убийства посетил советское посольство в Мехико. В США до сих пор выходят книги, где без всяких доказательств утверждается: президента чуть ли не лично «заказал» Освальду Хрущев, не простивший ему вынужденных уступок во время Карибского кризиса. Есть и другая версия, озвученная в недавней книге Джеймса Дугласа «Зачем убили Джона Кеннеди». Согласно ей Освальд работал на американские спецслужбы, которые хотели не только устранить слишком миролюбивого президента, но и свалить вину за это на русских, вызвав в итоге желанную «ястребами» ядерную войну.

Но даже если эта хитроумная комбинация имела место, то цели она не достигла. Обвинения Москвы в убийстве Кеннеди прекратились как по команде, когда прибывший на похороны член Президиума ЦК Анастас Микоян привел веские доказательства того, что Освальд никогда не был советским агентом. Хотя, похоже, американцев убедило не это, а искреннее горе Хрущева. По словам его сына Сергея, он даже заплакал, узнав о смерти Кеннеди. В мемуарах Никита Сергеевич писал: «Из всех президентов США, которых я знавал, Кеннеди – человек с наиболее высоким интеллектом, умница, резко выделяющийся на фоне своих предшественников».

Самому Хрущеву Карибский кризис также не прибавил популярности на фоне провалов в сельском хозяйстве и других областях. Правда, его обвиняли не в капитуляции перед Западом, а в том, что он своей авантюрой едва не втянул страну в катастрофу. Свою роль сыграло и то, что после кризиса Хрущев еще решительнее взялся за сокращение армии и кадровые чистки в ее руководстве. Это сделало министра обороны Малиновского одним из главных участников заговора, который привел к смещению Никиты Сергеевича на Пленуме ЦК в октябре 1964 года. В ходе заседания среди припомнивших Хрущеву события вокруг Кубы был и его любимец, секретарь ЦК Александр Шелепин: «Кубинский кризис – авантюра, жонглирование судьбами народа». Хрущев пытался возражать, утверждая, что риск был неизбежен, но бесполезно. Его отправили в отставку.

Знаменитый разведчик Николай Леонов считал обоих лидеров жертвами кризиса. «По моему глубокому убеждению, – говорил он, – Джон Кеннеди был убит за свою линию и поведение в ходе Карибского кризиса… Второй пострадавшей стороной был Никита Сергеевич Хрущев. Я убежден, что во многом он также пострадал из-за Карибского кризиса. Точнее, из-за того, что едва не втянул СССР в атомную войну и опаснейшую международную авантюру».

Что прочитать?

Таубман У. Хрущев. М., 2008 (серия «ЖЗЛ»)

Чернявский Г.И., Дубова Л.Л. Клан Кеннеди. М., 2014 (серия «ЖЗЛ»)