Операция «Анадырь»

О драматических событиях октября 1962 года «Историку» рассказал бывший начальник Главного штаба Ракетных войск стратегического назначения РФ, генерал-полковник в отставке Виктор ЕСИН, который, будучи молодым лейтенантом, участвовал в «экспедиции» на Кубу.

Операция по доставке на Кубу 44-тысячной группировки советских войск получила условное наименование «Анадырь». Ее удалось спланировать и осуществить на высоком уровне. В короткие сроки была создана Группа советских войск на Кубе (ГСВК). В ее состав входил и 79-й ракетный полк, дислоцировавшийся в Литве. Именно оттуда 25-летний выпускник Военной артиллерийской инженерной академии имени Ф.Э. Дзержинского (в настоящее время Военная академия Ракетных войск стратегического назначения имени Петра Великого) инженер-лейтенант Виктор Есин отправился в долгий и рискованный путь на Остров свободы. Впрочем, ему и другим офицерам было объявлено, что полк передислоцируется на учения, которые пройдут «на отдаленной территории». О том, что эта территория находится в Западном полушарии, никто из них, разумеется, не знал…

Ложный след

– Вы участвовали в операции «Анадырь». Каковы личные впечатления о событиях того времени?

– 16 июня 1962 года офицерам моего 79-го ракетного полка, который дислоцировался в литовском городке Плунге, объявили, что полк привлечен к «учениям на отдаленной территории». Тогда мы и предположить не могли, что нам вскоре предстоит убыть на Кубу. Готовились к учениям и переброске.

В начале августа полк был передислоцирован железнодорожным транспортом в Севастополь, где началась погрузка на сухогруз «Кимовск» личного состава, вооружения и военной техники второго ракетного дивизиона полка (в нем я временно исполнял обязанности заместителя командира по ракетному вооружению). Удивило то, что в Севастополе нас переодели в гражданскую одежду. Военную форму мы сложили в чемоданы и вещевые мешки. 19 августа при посадке на судно пограничники у трапа изъяли у нас все документы, удостоверяющие личность. Куда следует сухогруз, никто из находившихся на его борту не знал. А когда на судно начали грузить лыжи и овчинные тулупы, пошли слухи, что нас отправляют в район, где скоро наступит зима.

– Отсюда название операции – «Анадырь»?

– Под Анадырем тогда действительно возводились стартовые позиции для ракетного полка. Это была не случайная метафора, а ложный след.

– Обеспечение секретности транспортировки было на высоком уровне?

– В целях обеспечения скрытности перевозки ракет их погрузка в портах на борт судов проводилась только в темное время суток с соблюдением мер светомаскировки. К выполнению этой задачи привлекли ограниченный круг лиц, место погрузки зачищалось от посторонних. Ракеты на транспортных тележках загружались в нижние трюмы, где их закрепляли специальными приспособлениями к бортам судна, чтобы избежать повреждений во время морского перехода. Этими работами мне довелось руководить на сухогрузе «Кимовск». А на верхней палубе перевозивших ракеты судов размещалась народно-хозяйственная техника в целях введения в заблуждение противника относительно взятого на борт груза.

– Когда стал известен истинный пункт назначения?

– После того как миновали Гибралтарский пролив. Был вскрыт секретный пакет, хранившийся в сейфе капитана судна, – его туда положили перед отплытием. В нем содержались указания следовать в кубинский порт Касильда и разрешение объявить об этом личному составу воинского эшелона и экипажу «Кимовска». Под документами стояли подписи министра обороны СССР Маршала Советского Союза Родиона Малиновского и министра морского флота СССР Виктора Бакаева. Так мы узнали, где находится тот таинственный район проведения «учений на отдаленной территории».

На Острове свободы

– Насколько тяжелым оказался переход через Атлантический океан?

– Он был изнурительным, потребовал серьезного напряжения физических и моральных сил всего личного состава. Условия нахождения офицеров и солдат на судне были, мягко говоря, спартанскими. Нас разместили в твиндеках (первый трюм после палубы) на двухъярусных деревянных нарах. Там было душно, температура воздуха поднималась до 50°С, поскольку не была предусмотрена принудительная вентиляция. Выход на верхнюю палубу в целях соблюдения скрытности разрешался только в темное время суток и по очереди, мелкими группами. Пища выдавалась два раза в сутки. Океан постоянно штормило. От качки подавляющее большинство из нас страдало морской болезнью.

– Американцы на пути не встречались?

– Они обнаружили «Кимовск», когда судно обогнуло Гаити. Над нами летали американские самолеты, а два эсминца с базы в Гуантанамо стали нашим «эскортом».

С прибытия в порт Касильда 12 сентября начинается третий период моих впечатлений от операции «Анадырь», связанный с развертыванием на Кубе нашего полка и приведением его в готовность к выполнению поставленных боевых задач.

«Кимовск» пришел в порт вслед за судном «Омск», которое тремя днями ранее доставило первый воинский эшелон 79-го ракетного полка. В состав 51-й ракетной дивизии наряду с нашим вошли еще два ракетных полка, вооруженных ракетой средней дальности (РСД) Р-12, и два ракетных полка, вооруженных Р-14. Сосредоточение дивизии было прервано 22 октября после установления американцами морской блокады острова. К этому моменту туда доставили только три ракетных полка, вооруженных Р-12. Суда с воинскими эшелонами двух полков, имевших на вооружении Р-14, на начало морской блокады находились в Атлантическом океане. По приказу из Москвы 23 октября они повернули назад, в порты Советского Союза. Таким образом, 51-я ракетная дивизия не смогла в полном объеме развернуться на Кубе. Всего на остров в ее составе прибыло 7956 человек.

– Как проходило развертывание полков?

– Оборудование полевых позиционных районов велось в сложных погодных условиях: в сентябре и октябре на Кубе сезон дождей. Инженерная техника из-за необходимости скрывать эти работы практически не применялась. Основными инструментами стали кирка и лопата. Рабочий день длился 16–18 часов, а выходных не было вообще. Наш полк привел себя в готовность 20 октября. Два других полка сделали это на рубеже 26–27 октября. К этому времени к выполнению боевых задач были готовы 24 пусковые установки с ядерными ракетами Р-12.

С полудня 23 октября начались систематические полеты военно-воздушных сил США над боевыми порядками ГСВК. Это продолжалось до 27 октября, когда по приказу заместителя командующего ГСВК по ПВО генерал-лейтенанта Степана Гречко боевой расчет 507-го зенитного ракетного полка двумя ракетами зенитного ракетного комплекса С-75 сбил в небе над Кубой американский разведывательный самолет U-2. Его пилот погиб. Решение Гречко об уничтожении U-2 не было санкционировано ни Москвой, ни командующим ГСВК генералом армии Иссой Плиевым. В свою очередь, кубинские средства ПВО, которые с 24 октября вели обстрел американских боевых самолетов, также в этот день сбили один из них. После потери самолетов руководство США взяло паузу и приостановило полеты над Кубой. Обстановка накалилась до предела, нависла зловещая тишина.

– То есть втайне доставить оружие на Кубу удалось, но потом американцы операцию все-таки раскрыли. В чем причина?

– На Кубе возникли проблемы с маскировкой позиций советских полков, вооруженных ядерными РСД и входивших в состав 51-й ракетной дивизии, которая составляла основу боевой мощи ГСВК. Причинами были крайне скудная маскировочная емкость ландшафта и несоответствие цветовой гамме растительности острова используемых нашими ракетными полками маскировочных сетей. Как следствие, американцам удалось, анализируя результаты аэрофотосъемки, проведенной разведывательным самолетом U-2, вскрыть факт развертывания на Кубе советских ракетных баз. Это и привело к объявлению президентом США Джоном Кеннеди 22 октября так называемого «карантина» вокруг острова в 500-мильной зоне – по сути, морской блокады.

Сухогруз «Касимов» транспортирует личный состав и технику 759-го минно-торпедного авиационного полка на Кубу. Сентябрь 1962 года.

По 70 «хиросим» каждая

– Было ли лично у вас в октябре 1962 года понимание, что мир стоит на грани ядерной катастрофы?

– На тот момент у меня лично, в то время инженер-лейтенанта, было одно главное понимание – сделать все возможное для выполнения своего воинского долга, если поступит приказ о проведении пуска ракет. О другом размышлять мне было недосуг. Я был полностью поглощен работами, связанными с приведением вооружения и военной техники в готовность к выполнению боевых задач. К тому же мы не обладали сведениями, необходимыми для оценки складывавшейся в мире военно-политической обстановки. До нас доводилась лишь строго дозированная информация. Мы даже не знали, как обстоят дела в Советском Союзе. Но, как я потом узнал, командование ГСВК располагало более обширной информацией о положении как в СССР, так и в мире. Однако с нами, офицерами нижних звеньев, оно ею не делилось.

– Тем не менее ожидали ли вы приказа о пуске ракет в самые острые часы Карибского кризиса?

– 23 октября полк перевели в повышенную боевую готовность. А самый острый момент кризиса – это ночь с 27 на 28 октября. Да, мы готовились к тому, что может поступить приказ из Москвы на проведение нами пуска ракет, поскольку накануне в полк были поставлены ядерные боеголовки. По 70 «хиросим» каждая. Наши Р-12 могли донести их до Вашингтона и Нью-Йорка.

27 октября 1962 года – в день кульминации Карибского кризиса – мир находился на грани третьей мировой войны с массированным применением ядерного оружия. Как непосредственный участник тех событий, я благодарю Бога за то, что он не лишил лидеров Советского Союза и США мудрости и политической воли. Никите Хрущеву и Джону Кеннеди хватило разума не перейти роковую черту, отделявшую мир от ядерной катастрофы. В итоге они смогли договориться о мирном разрешении Карибского кризиса, который обоснованно считается одним из определяющих событий второй половины ХХ века и наиболее опасным моментом в истории после окончания Второй мировой войны.

С облегчением мы выдохнули в полдень 28 октября, когда командующий ГСВК Плиев довел до командира 51-й ракетной дивизии генерал-майора Игоря Стаценко директиву министра обороны СССР о приведении дивизии в исходное положение с последующей ее передислокацией в Советский Союз. Стало ясно, что американское вторжение на Кубу не состоится. Мы были удовлетворены тем, что обеспечили защиту революционной республики.

Кадр из фильма «Тринадцать дней» (США), посвященного событиям Карибского кризиса. 2000 год.

– Как кубинцы отнеслись к демонтажу ракет?

– Хрущев решение о демонтаже стартовых позиций РСД Р-12 и их выводе с Кубы принял без согласования с ее руководителями. В мемуарах он объяснял это тем, что в стрессовой ситуации в ночь с 27 на 28 октября у него не было времени для общения с Фиделем Кастро, поскольку с ним существовал только закрытый телеграфный канал связи, по которому можно было передавать исключительно предварительно закодированную информацию. На это требовалось длительное время. Другой закрытой связи с Кубой тогда не существовало.

Принятое Хрущевым решение вызвало у Фиделя Кастро большое раздражение и сильное недовольство. В частности, в Гаване считали, что в обмен на вывод с Кубы советских ядерных ракет Москва могла бы потребовать от Вашингтона вывести американские войска из Гуантанамо и передать территорию этой военной базы в восточной части острова правительству Республики Куба.

Уроки Карибского кризиса

– Как вы оцениваете решение СССР разместить ракеты на Кубе?

– Мое личное мнение, как тогда, так и сегодня, – эти решения были правильными. Они диктовались складывавшимися обстоятельствами и были им адекватны. Надо было уберечь Кубу, союзника СССР, от американской агрессии, к которой США активно готовились, особо не скрывая своих приготовлений. Для этого потребовалось разместить на острове ядерные ракеты, поскольку по-другому решить поставленную задачу было невозможно из-за абсолютного превосходства американцев по обычным вооружениям в зоне Карибского бассейна.

Еще одним обстоятельством, обеспечившим правомерность переброски ядерного оружия на Кубу, явилась симметричность такого шага Советского Союза в ответ на развертывание американских ядерных средств вблизи его границ, в том числе РСД «Юпитер» и «Тор» в Турции, Италии и Великобритании. В сложившейся обстановке решение советского правительства, одобренное руководством Кубы, о размещении там ограниченной группы наших войск с ядерным оружием – при всей кажущейся его авантюрности – было единственной реальной мерой сдерживания американской агрессии.

– Как кризис отразился на советской и американской военной доктрине?

– Впервые оказавшись в положении относительно равной опасности с СССР, правящие круги США пришли к выводу, что их огромный ядерный потенциал, который обеспечивает разгром любой вражеской страны, не может защитить американских граждан. Американские эксперты тогда прогнозировали, что в случае обмена ядерными ударами с Советским Союзом людские потери в США составят не менее 80 млн. Оценив такой ущерб как неприемлемый, Вашингтон отказался от прежних планов нанесения первым ядерных ударов по СССР и его союзникам.

В Москве убедились в том, что, обладая ядерным потенциалом, пусть и уступающим по своей мощи американскому, можно осуществлять в отношении США ядерное сдерживание. Чтобы оно было гарантированным, необходимо иметь не уступающий противнику ядерный потенциал. После 1962 года СССР начал массовое развертывание различных комплексов с ядерными ракетами. В год на боевое дежурство ставилось свыше 100 единиц таких комплексов. Ядерного паритета с США Советский Союз достиг в конце 1960-х – начале 1970-х.

Сухогруз «Волголес» с ракетами на борту в сопровождении американского эсминца возвращается в СССР. Карибское море, ноябрь 1962 года.

– То есть из Карибского кризиса были извлечены уроки?

– Сложившийся в октябре 1962 года паритет страха, при котором ни Вашингтон, ни Москва не сочли себя вправе рассчитывать на победу в возможной ядерной войне, привел правящие круги обеих сторон к выводу, что им необходимо избегать прямого военного столкновения, чтобы не быть втянутыми в эскалацию, чреватую переходом к ядерной войне. И с тех пор этот урок Карибского кризиса хорошо усвоен. Между США и СССР, а теперь Россией не было случаев прямого военного противоборства с участием их вооруженных сил.

Еще одним весьма важным уроком стало понимание Москвой и Вашингтоном необходимости иметь постоянную связь, так называемую «горячую линию», которая позволяла бы в экстренных случаях высшим государственным руководителям напрямую обращаться друг к другу. Такая «горячая линия» была создана в 1963 году. Она действует и сейчас, но, естественно, на гораздо более высоком технологическом уровне.

Дальнейшими шагами в деле предупреждения непреднамеренного развязывания ядерного конфликта стало заключение в 1971 году Соглашения о мерах по уменьшению опасности возникновения ядерной войны между СССР и США, а в 1973-м – Соглашения между СССР и США о предотвращении ядерной войны. Оба этих соглашения остаются действующими до сих пор, но теперь в формате между США и Россией.

Что почитать?

Фурсенко А., Нафтали Т. Адская игра. Секретная история Карибского кризиса. 1958–1964. М., 2001

Кокошин А.А. Размышления о Карибском кризисе в контексте проблемы стратегической стабильности. М., 2012