Вопросы истории Древней Руси

Двадцать лет назад вышел первый номер научного журнала «Древняя Русь. Вопросы медиевистики». О замысле и его воплощении, а также о медиевистике как таковой «Историку» рассказала главный редактор издания, доктор филологических наук Елена Конявская

Без преувеличения, это первый научный журнал в нашей стране, полностью посвященный истории Древней Руси. За прошедшие годы он стал одним из самых известных и авторитетных периодических изданий, публикующих исследования историков, археологов, филологов, искусствоведов, занимающихся историей русского Средневековья. В нем печатаются как отечественные, так и зарубежные авторы, убеленные сединами мэтры и начинающие исследователи. Тираж невелик, и поэтому журнал почти невозможно купить. Но не беда – каждый номер выкладывается в свободный доступ в интернете, сразу становясь достоянием всего научного сообщества. Уже давно не встретишь сколько-нибудь серьезной работы по ранней истории нашей страны, в которой не было бы ссылок на материалы, выходившие на страницах «Древней Руси». 

Русь древняя или средневековая? 

– Термин «медиевистика» обычно относят к изучению западноевропейского Средневековья. В какой мере он применим к нашей древности? 

– Мне кажется, что во многом вопрос схоластический. Это не более чем традиция, причем она сложилась в ХХ веке, когда термин «медиевистика» стали относить к изучению западной истории. Но еще в XIX веке медиевисты занимались исследованиями русского Средневековья. И если посмотреть, что сейчас пишется в энциклопедиях и словарях, то медиевистика – это все, что касается западно- и центральноевропейской истории, а также истории византийского региона и славянских стран. Постепенно понятие расширяется. 

Но вторая половина названия журнала возникла исключительно по техническим причинам. Когда я пришла регистрировать наименование, оказалось, что словосочетание «Древняя Русь» уже занято: на Дальнем Востоке к тому времени появилась газета с таким названием. Мы прибавили вторую составляющую, и получилось: «Древняя Русь. Вопросы медиевистики». 

– А первая часть – «Древняя Русь»? Что вкладывается в понятие сейчас и где проходит водораздел между древней историей и последующим периодом? Петровское время? 

– Мы считаем, что наш период – с IX по XVII столетие, хотя все очень условно. Тут играет роль традиция изучения древнерусской литературы, поскольку историки русский XVII век всегда выделяли как раннее Новое время, а иногда даже XVI век туда же относили. Но это только в отношении русской истории. Понятно, что в Западной Европе раннее Новое время уже с XV века начинается… Мы же считаем рубежом начало Петровской эпохи. 

– В этом смысле образ Древней Руси расходится с образом Киевской Руси? 

– Да. Поскольку термин не покрывает всего исторического периода и всего ареала. История же не только киевская, куда деть, например, Новгород Великий или Северо-Восток Руси? Правда, у основоположника украинской историографии Михаила Грушевского этот регион назывался «Северо-Восточный угол». Можно, конечно, и углом называть, но все-таки это часть нашего Древнерусского государства. Советским историкам, тому же академику Борису Грекову – автору классической монографии «Киевская Русь», который этим термином активно пользовался, – было очевидно, что речь идет прежде всего о Древнерусском государстве, а не о Киеве и его окрестностях. 

Мне же кажется, что надо опираться хоть на какое-то аутентичное самоназвание. В то время ни Киевской, ни Древней Русью эти территории не назывались, а было самоназвание «Русская земля». Конечно, так назвать журнал об истории мы не планировали и остановились на «Древней Руси». 

– Вам не режет слух термин «средневековая Русь», который часто используют как синоним Древней Руси? 

– Нет, это вполне взаимозаменяемые понятия. Но «средневековая Русь» звучит более наукообразно, а «Древняя Русь» – более образно и эмоционально. 

Комплексный подход 

– Неужели ваш журнал – первое научное издание в России, целиком посвященное древнерусскому периоду нашей истории? 

– Первое периодическое издание. До нас был альманах Russia Medievalis – международный ежегодник, основанный выдающимся польским исследователем Древней Руси Анджеем Поппэ, который издавался в Польше с 1973 по 2001 год. Выходящая по сей день в Киеве Ruthenica – тоже ежегодный альманах, посвященный средневековой восточноевропейской истории и археологии. Он возник чуть позже, чем наш журнал, – в 2002-м. Это зарубежные издания. Из наших отмечу более давние, чем наш журнал, продолжающиеся сборники: «Герменевтика древнерусской литературы», издаваемый ИМЛИ РАН, и «Труды Отдела древнерусской литературы» – его выпускает Пушкинский Дом в Санкт-Петербурге. 

– Но это толстые ежегодные альманахи, у вас же журнал, выходящий четыре раза в год… Как возникла его идея? 

– Журналов, которые в целом пишут о русской истории, было достаточно много, а такого, который только о Древней Руси, тогда еще не существовало. Конечно, мы не думали, что, раз нет подобного журнала, нужно его срочно создать. Цель стояла иная – сделать издание, которое не через два и не через четыре года, а более оперативно могло бы публиковать результаты научных исследований, обсуждать и учитывать наработки коллег, вводить новые данные в научный оборот. Кроме того, мы с самого начала хотели сделать журнал междисциплинарным, адресованным специалистам в разных областях, которые занимаются русским Средневековьем. 

– Как вы искали авторов? 

– В первом номере журнала это были те специалисты по русскому Средневековью, которых мы хорошо знали. А потом пришла идея проводить конференцию – нечасто, раз в два года. Мы ее назвали «Комплексный подход в изучении Древней Руси». В итоге мы смогли отбирать лучшие материалы для публикации, что сразу решило проблему с авторами, даже с запасом, потому что сначала было примерно 90 участников, а теперь их уже 200 и более. 90 работ поместить в издание нельзя, и мы сначала печатали тезисы, а потом на их основе – какие-то отдельные, наиболее яркие статьи. Сейчас уже и тезисы невозможно публиковать в журнале, и в прошлом году нам пришлось делать отдельный сборник по итогам конференции. Она тоже стала юбилейной – десятой по счету. 

– Междисциплинарный, комплексный подход в изучении Древней Руси – что в это вкладывалось и насколько являлось новым для того времени? 

Список убийц князя Андрея Боголюбского, найденный при реставрации Спасо-Преображенского собора в Переславле-Залесском в 2015 году

– Относительно новым – раздавались голоса против такого подхода и за сохранение узкой специализации. Но мы исходили из того, что время для размежевания дисциплин прошло, наступило время интеграции, синтеза наук, когда тот или иной феномен истории Древней Руси нужно рассматривать с позиций разных отраслей знания – исторического источниковедения, археологии, лингвистики, истории литературы и т. д. Источников того периода очень мало, а такой подход дает возможность получить истинное знание. Видимо, мы нащупали правильный вектор движения. Мы потом смеялись, что вскоре даже наши отделения в Академии наук объединили: если раньше были Отделение филологии и Отделение истории, то потом создали общее Отделение историко-филологических наук РАН. 

– Журнал «Древняя Русь» выкладывается в свободный доступ – вы на нем не зарабатываете? 

– Нет, конечно. Мы считаем, что материалы журнала должны быть доступны всем, кто интересуется историей Древней Руси. Мы не ставим задачу приносить прибыль. Это было бы странно. Собственно говоря, мы занимаемся наукой, и других целей журнал не преследует. 

«Гораздо больше возможностей» 

– За 20 лет, как вы считаете, насколько изменилась отечественная медиевистика? 

– Мне трудно судить, потому что я внутри процесса. Но по-моему, «жить стало лучше, жить стало веселее». Вырос уровень требований. В высокой науке существовал некий олимп, где восседало несколько человек, а остальные работали «чуть ниже». Сейчас не так, сейчас как раз многие приблизились к олимпу, а те, кто недотягивает, стараются соответствовать. 

Появилась молодежь. Был период, когда она вообще исчезла и мы думали, что это всё. Сорокалетние оказались самыми молодыми специалистами, за ними не осталось никого. Сейчас приходит молодежь – и очень-очень хорошая. 

Много значит и развитие интернета, который еще 20 лет назад пребывал в зачаточном состоянии. С его массовым распространением произошел огромный скачок, и теперь мы несравнимо больше времени можем посвящать непосредственно исследованиям, а не хождению в библиотеки и добыванию разного рода литературы. Многие справочники и источники оцифрованы и есть в свободном доступе. Это дало мощный импульс развитию науки. 

Убийство Андрея Боголюбского в 1174 году. Миниатюра из Радзивилловской летописи. Конец XV века

– В конце девяностых и начале нулевых людям, занятым научным трудом, приходилось буквально выживать, потому что зарплаты были копеечными, особенно у молодых ученых. Сейчас ситуация меняется? 

– Да, и прежде всего за счет того, что у нас сейчас достаточно активно работают фонды. В академических институтах по-прежнему не очень хорошо платят молодежи, и поэтому она не очень хочет идти туда. Но ситуацию выправляют гранты, которые молодежь получает наравне со старшими коллегами. Мы вообще не можем получить грант, если у нас в коллективе нет определенного процента молодых специалистов. Так что здесь тоже стало немного лучше. 

Внимание к деталям 

– Ученых, специализирующихся на ранних периодах истории (неважно, западноевропейской или русской), намного меньше тех, кто занимается историей последних ста лет. Так было всегда. Почему, как вы думаете? В чем специфика исследований древности? 

– Это, по-моему, абсолютно понятно. Специфика в количестве источников. Одно дело, когда у тебя море источников – выбирай и работай. И другое – когда это какие-то фрагменты, дошедшие до нас из глубины веков (именно поэтому, кстати, и нужна междисциплинарность и комплексность – только так из этих фрагментов и можно сложить некий пазл). Но далеко не все готовы работать с фрагментами, не все готовы работать с единичными источниками, по которым очень трудно делать какие-либо обобщения. 

Действительно, обобщишь что-нибудь, а потом найдут еще какой-нибудь фрагмент, и он изменит с таким трудом создаваемую общую картину. Поэтому сколько источников, столько и исследователей. 

– Есть ли какие-то особые качества, которые отличают исследователей древности от тех, кто изучает более поздние периоды истории? 

Битва новгородцев с суздальцами. Икона. Конец XV века

– Думаю, что здесь главное – склад ума и интерес к прошлому. Я всегда говорю своим студентам перед тем, как мы начинаем изучать летописи: если кому-то покажется тяжело и скучно – ну и ладно, значит, это не ваше. Но если вы придете в восторг, тогда вы тест прошли – вы древник. Так что она, любовь к древности, либо есть, либо ее нет. И безусловно, нужна способность в маленькой детали пытаться увидеть гораздо большее, чем она сама по себе на первый взгляд несет. 

– Принято считать, что рукописное наследие Древней Руси очень невелико и несопоставимо с наследием западноевропейского Средневековья. Насколько изучено наше рукописное наследие? 

– Недостаточно, и не только у нас. Полагаю, и другие рукописные собрания тоже не особо изучены, потому что они очень большие. Там надо читать все подряд – каждую страницу, а не просто просмотреть или пролистать. Но это начиная с XVI века. От более раннего периода, вы правы, остались крупицы, потому что все горело. Однако уже с XVI века количество рукописей на порядки увеличивается. Это, конечно, вроде бы более поздние тексты, но на самом деле – более поздние списки. Нужно искать признаки, которые бы давали возможность определить происхождение самого текста, а не только списка. А вот тексты-то как раз могут быть вполне древними, только дошедшими в более поздних копиях. Поэтому наши рукописные собрания – по-прежнему неисчерпаемый источник информации о прошлом, требующий самого кропотливого изучения. 

Фото: НАТАЛЬЯ ЛЬВОВА, ПРЕСС-СЛУЖБА РАН, FINE ART IMAGES/LEGION-MEDIA