Конец эпохи

Тридцать лет назад закончилась история СССР. Несмотря на нарастание кризисных явлений, распада страны никто не ожидал

В декабре 1991-го по приглашению МИД Японии я вместе с группой дипломатов из республик Советского Союза оказался в Стране восходящего солнца. Японцы принимали нас очень радушно, возили по разным городам, и как раз в автобусе, по пути, по-моему, из Осаки в Токио, мы узнали о том, что подписаны Беловежские соглашения, согласно которым СССР прекращает свое существование. Эта новость вызвала у всех шок. Неясно было, что же происходит и к чему это приведет.

Тогда многим казалось, что, несмотря на все проблемы, которые были у нашего союзного государства, все-таки удастся сохранить его каркас. Тем более что до последнего момента предпринимались довольно серьезные усилия, чтобы в том или ином виде сохранить Союз. Я помню пресс-конференцию, которая прошла в середине ноября по итогам совещания глав республик, входивших в Советский Союз. Выступавший на ней президент России Борис Ельцин в присутствии президента СССР с высокой долей уверенности говорил о том, что Союз будет сохранен. Его поддерживали в этом и главы союзных республик, стоявшие рядом. И хотя высказывались разные мнения относительно того, кто же в результате войдет в обновленный Союз, у всех было ощущение, что распада удастся избежать. Ведь Беловежские соглашения были подписаны через девять месяцев после референдума, который показал достаточно твердое желание большинства граждан всей страны сохранять отношения в рамках Союза…

Помню, все ехавшие в автобусе замолчали и только потом началось активное обсуждение произошедшего. Особенно, как мне показалось, чувствовали себя подавленными представители наших центральноазиатских республик, поскольку судьбу Советского Союза решили без участия этих стран. Соглашения-то были подписаны только Россией, Белоруссией и Украиной. Я помню, как таджикский коллега из нашей делегации говорил мне о том, что «у нас не было даже мысли уходить из Советского Союза», – по его мнению, получилось, будто вопрос был решен за их спиной…

Что касается меня, то я, конечно, испытал очень большое огорчение, когда узнал о случившемся. Я понимал, что процесс суверенизации так или иначе приведет к дальнейшему разъединению. Это было очевидно даже исходя из исторического опыта, ведь СССР – не первое большое государство, которое распалось, и было ясно, что со временем разделение на «мы» и «они» будет нарастать. Будет потерян единый хозяйственный комплекс, начнут рушиться человеческие связи. А мы всегда с гордостью говорили о том, что мы из Советского Союза, – и не только россияне, но и наши друзья из других республик. Отсюда – чувство горечи по поводу распада, которое сохранилось у меня до сих пор.

Я и сегодня убежден, что Советский Союз в том или ином виде мог быть сохранен. Наверное, это было бы гораздо менее централизованное государство, чем СССР, но общехозяйственный комплекс, исторические, языковые, родственные, семейные связи позволили бы сохранить ту или иную форму единства в более прочном виде, чем это сумело сделать СНГ, появившееся на месте Советского Союза.

Все эти 30 лет обсуждается вопрос, кто больше виноват в том, что СССР перестал существовать. Мне в связи с этим вспоминается фраза Талейрана, которая стоит эпиграфом в предисловии к мемуарам последнего председателя императорской Госдумы Михаила Родзянко: «Никто не устраивает революцию, и никто в ней не повинен. Виновны все». Вот и я считаю, что виноваты были все, кто в 1991-м подвел страну к этой черте: и те, кто так стремительно решил закончить существование Советского Союза, и те, кто так активно взялся за его перестройку, что не смог удержать некогда мощную конструкцию от не предусмотренного изначальным планом преобразований обрушения.

Фото: НАТАЛЬЯ ЛЬВОВА