Девять дней из жизни Николая

Двести двадцать пять лет назад родился император, ставший образцом российского самодержца и давший свое имя целой эпохе в истории страны

Он появился на свет в Царском Селе 25 июня (6 июля) 1796 года в семье цесаревича Павла Петровича, который спустя полгода взойдет на престол после смерти Екатерины Великой, а еще четыре с половиной года спустя будет убит в результате последнего в истории России дворцового переворота. Николай, будучи третьим ребенком мужского пола в императорской семье (перед ним были братья Александр и Константин, старше его на 19 и 17 лет соответственно), не должен был и не готовился стать императором. Однако после смерти Александра I и отказа от прав на престол Константина Павловича все-таки став государем, Николай изо дня в день, из года в год сам создавал из себя правителя Российской империи. Девять предложенных дат – девять страниц книги жизни, напоминающих о том образе императора, который остался в нашей истории.

 

13 июня 1819 года: «Разверзается под ногами пропасть»

«В залу порхнуло прелестное существо. Молодая дама была одета в голубое платье, по бокам приколоты маленькими букетами мелкие алые розы, на затылке три крошечные букли, на шее крупный жемчуг. Она не шла, а как будто плыла или скользила по паркету. За ней почти бежал высокий веселый молодой человек, который держал в руках соболью палантину и кричал ей вслед: "Шарлотта, Шарлотта, вы простудитесь!"» Красивая пара, великая княгиня Александра Федоровна и великий князь Николай Павлович! Внешне – счастливая семья, здоровые дети, карьера гвардейского генерала.

Но картинка светской жизни срисована юной Александрой Россет в том году, когда в четырех надежных местах уже лежали запечатанные конверты, надписанные рукой императора Александра: «В случае моей кончины открыть… прежде всякого другого действия». В конвертах – судьба империи на всю ее последующую жизнь. Письменное подтверждение того, о чем 23-летнему Николаю объявил старший брат Александр еще летом 1819 года: Николай будет следующим императором, ибо только у него есть сын, через которого продлится царский род Романовых.

Приход к Зимнему дворцу 1-го батальона лейб-гвардии Преображенского полка 14 декабря 1825 года. Худ. А.И. Ладюрнер. 1852 год

Разговор 13 июня запомнился Николаю на всю жизнь: «Государь уехал, и мы с женою остались в положении, которое уподобить могу только тому ощущению, которое должно поразить человека, идущего спокойно по приятной дороге, усеянной цветами и с которой всегда открываются приятные виды, когда вдруг разверзается под ногами пропасть, в которую непреодолимая сила ввергает его, не давая отступить или воротиться». Александра вторила: «Мы готовы были разрыдаться». Вместо понятного будущего – «галеры» императорской власти. Оставалось ждать, когда случится всегда неизбежное и всегда неожиданное. Случилось в ноябре 1825-го.

 

14 декабря 1825 года: «Если я хоть час буду императором…»

Николай вступал на престол, зная, что в борьбе за власть были убиты отец и дед (и не ведая, что и сына убьют, и правнуков). У него было достаточно информации о разветвленном политическом заговоре в армии и в гвардии, о том, что в день 14 декабря в столице начнется вооруженный мятеж. Ночью накануне они с Александрой молились и дали друг другу клятву умереть с честью. В письме к сестре Марии Николай признавался, что воля императора Александра для него тяжела и ужасна, просил «молиться за несчастного брата».

Но все сомнения и переживания остались за дверями личных покоев. В 6 утра к подданным вышел Государь – в парадном мундире Измайловского полка, с ярко-голубой андреевской орденской лентой через плечо – и сразу объявил: он вынужден принять престол, поскольку покоряется воле цесаревича Константина. И прямо спросил: «Нет ли у кого каких сомнений?» Когда же в ответ последовали уверения в преданности и готовности жертвовать собой, Николай, «с осанкою и величием, которые еще живы в памяти у свидетелей сей незабвенной минуты», сказал: «После этого вы отвечаете мне головою за спокойствие столицы; а что до меня касается, если я хоть час буду императором, то покажу, что этого достоин».

Потом для него было свое «смеешь выйти на площадь»: сначала – Дворцовая, забитая народом (Николай убедился, что здесь его сторонники), потом – Сенатская. Как не хотелось императору начинать царствование с кровопролития! Но восставшие подали пример: застрелены и изрублены верные присяге генералы и офицеры, избиты полицейские; от пуль, летящих из мятежных каре, падают раненые солдаты и зеваки на бульваре. Сгущающиеся сумерки могли стать сумерками России – надо было действовать решительно. Приближенные требовали открыть огонь из пушек страшной на таком расстоянии картечью – и этим спасти империю.

Быть может, в этот момент Николай внутренне осознал важный принцип поведения верховной власти: чувства и эмоции частного человека, как бы гуманны они ни были, должны быть стянуты железной уздой государственной необходимости. Их место – в доверительных беседах с семьей и немногими преданными друзьями, а не на площадях перед тысячами подданных. «Спасти империю». Император потом вспоминал: «Эти слова меня снова привели в себя. Опомнившись, я видел, что или должно мне взять на себя пролить кровь некоторых и спасти почти наверное всё; или, пощадив себя, жертвовать решительно государством». Николай взял на себя ответственность в этот великий и решительный момент и приказал открыть огонь. Новая Смута отодвинулась почти на столетие.

Портрет графа Александра Бенкендорфа. Худ. Е.И. Ботман. 1859 год

3 июля 1826 года: «Чем больше утрешь слез несчастных, тем лучше исполнишь свое назначение»

Вновь созданное Николаем Третье отделение Собственной его императорского величества канцелярии давало возможность быстро и напрямую, без путешествия по бесконечным инстанциям государственного аппарата, доводить до сведения государя важнейшую информацию о потаенной жизни общества, его нуждах и проблемах, помогать ему «покровительствовать притесненным». Информация для принятия необходимых решений добывалась тайно и передавалась только императору и его администрации.

Согласно довольно правдоподобной легенде, главная цель Третьего отделения была облечена Николаем в символическую форму. Когда его глава Александр Бенкендорф, узнав о своем новом назначении, попросил у государя конкретных инструкций, тот протянул ему белый носовой платок: «Вот твоя инструкция; чем больше утрешь им слез несчастных, тем лучше исполнишь свое назначение». Левые публицисты иронизировали над этой историей, создавая образ возрожденной зловещей Тайной канцелярии, воюющей исключительно с политическими «крамольниками». Однако бóльшую часть забот 16, а позже 32 чиновников Третьего отделения занимали проблемы, далекие от борьбы с революционным духом. В круг их ответственности входили контроль за деятельностью религиозных сект; борьба с контрабандой и фальшивомонетчиками; наблюдение за перемещением по стране иностранцев (фактически – контрразведка); сбор сведений заграничной агентурой (политическая разведка); пересмотр дел, решенных в нижних инстанциях, в том числе рассрочка и сложение казенных взысканий; помещение детей на казенный счет в учебные заведения; причисление незаконных детей к законным (при определенных условиях); рассмотрение жалоб на личные оскорбления и нарушение супружеских обязанностей, злоупотребления опекунов и злоупотребления по делам завещаний и наследства и т. п. Особой важной функцией Третьего отделения стали ежегодные обзоры общественного мнения, которое, как говорилось в начале первого же обзора, «есть для власти то же, что топографическая карта для начальствующего во время войны». Один из мемуаристов назвал такой орган при императоре «орудием искусственной гласности за неимением гласности естественной».

 

29 сентября 1830 года: «Делить с вами опасности и труды»

Стихийные бедствия напоминают правителям о пределах человеческой власти. Александр I был угнетен своим бессилием перед петербургским наводнением 1824 года. На долю Николая досталась страшнейшая эпидемия холеры 1830–1831 годов. Эта «индийская зараза» сеяла смерть, поднимаясь с юга вдоль Волги; она прогнала знаменитую Нижегородскую ярмарку и заперла Пушкина в Болдине. В двадцатых числах сентября холера захлестнула Москву, из которой началось массовое бегство жителей. Встречным путникам мужики кричали: «Мор!»

На общем паническом фоне неожиданно прозвучало обращение императора Николая к московскому генерал-губернатору: «Я приеду делить с вами опасности и труды». Утром 29 сентября 1830 года Николай стоял в Успенском соборе Кремля и внимал слову Филарета, митрополита Московского: «Цари обыкновенно любят являться царями славы, чтобы окружить себя блеском торжественности, чтобы принимать почести. Ты являешься ныне среди нас как царь подвигов… чтобы трудности препобеждать. Такое царское дело выше славы человеческой, поелику основано на добродетели христианской. Царь Небесный провидит сию жертву сердца твоего и милосердно хранит тебя…»

Умный либеральный скептик князь Петр Вяземский тогда же записал в дневнике: «Здесь нет никакого упоения, нет славолюбия, нет обязанности.

Император Николай I своим присутствием усмиряет холерный бунт в Санкт-Петербурге в 1831 году. Литография. 1839 год

Выезд царя из города, объятого заразою, был бы, напротив, естественен и не подлежал бы осуждению, – следовательно, приезд царя в таковой город есть точно подвиг героический. Тут уже не близь царя близь смерти, а близь народа близь смерти!» Восемь самых критических дней император отдавал распоряжения, постоянно показывался на улицах, посещал холерные палаты в госпиталях и, только устроив и обеспечив все, что можно было предусмотреть, выехал из Первопрестольной в Петербург.

 

9 мая 1834 года: «Чтобы освободить крестьян во всей империи»

Уже первый николаевский Комитет 6 декабря 1826 года, занявшийся проблемой улучшений и преобразований в стране, всерьез обсудил (и передал на рассмотрение императору) записку Михаила Сперанского о последовательных мерах по улучшению положения крепостных. Идея знаменитого реформатора сначала устроить быт казенных крестьян, а потом по их образцу «привести крепостных крестьян в то же положение» легла в основу будущей работы по крестьянскому вопросу. Николай призвал для этой цели графа Павла Киселева, которого назвал своим «начальником штаба по крестьянской части». Киселев навсегда запомнил день 9 мая 1834 года, когда при личной встрече император объявил, что крепостное право «в настоящем его положении более оставаться не может», что он с самого вступления на престол готовит процесс, который хочет «вести против рабства, когда наступит время, чтобы освободить крестьян во всей империи».

Реформу государственных крестьян Киселев провел в 1837–1841 годах. Наступала пора обратить внимание на крепостных, и в 1847-м Николай объявил депутации смоленского дворянства: «Лучше нам отдать добровольно, нежели допустить, чтобы у нас отняли. Крепостное право причиною, что у нас нет торговли». И не кто иной, как демократ Виссарион Белинский, делился с друзьями важнейшей политической новостью года – «большим движением по вопросу уничтожения крепостного права». Он сообщал, что государь «вновь и с большею против прежнего энергией изъявил свою решительную волю касательно этого великого вопроса». Однако Николай привык все делать основательно, но медленно, не в духе эпохи стремительной промышленной революции: он считал, что грандиозность замысла требует осмотрительности и постепенности. В результате он завещал освободить крепостных крестьян наследнику Александру Николаевичу.

Портрет государственного деятеля и реформатора Михаила Сперанского. Худ. А.П. Брюллов. После 1833 года

1 января 1846 года: «Вы достойны вашего высокого звания»

Даже последовательные критики Николая Павловича не могли не признать, что император и его эпоха и воспитали профессионального императора, одного из самых выдающихся преобразователей России – Александра II. Дав сыну достойное образование (которым руководил Василий Жуковский), Николай направил его на изучение государственного ремесла на практике. В 1834 году, сразу после достижения совершеннолетия, наследник стал присутствовать на заседаниях Сената, а вскоре стал членом Синода, дабы «приобретать сведения, потребные и по сей части для его высокого назначения». Удачная женитьба Александра, создание «малого двора», который рано или поздно станет «большим», появление на свет императорских внуков – все было для Николая знаком божественного предрасположения к династии. Он все больше привлекал Александра к управлению страной, сделал в 1842 году полноправным членом Государственного совета и Комитета министров. Император ввел сына в работу важнейших комитетов того времени, в том числе Финансового, Кавказского, Комитета по строительству Санкт-Петербургско-Московской железной дороги, а во второй половине 1840-х доверил наследнику тайные дела: председательство в двух секретных комитетах по «улучшению участи крепостных крестьян».

31 августа 1842 года Николай впервые возложил на сына часть настоящих императорских обязанностей: вручил ему «решение дел» по всем высшим и центральным учреждениям и ведомствам империи на время своего «отсутствия из Петербурга». Опыт оказался удачным и вошел в обычай. 1 января 1846 года Николай с удовольствием удостоил цесаревича высочайшей «достопамятной грамотой»: «Отъезжая за границу… поручил я вам управление большого числа дел государственных, в том полном убеждении, что вы, постигая мою цель, мое к вам доверие, покажете России, что вы достойны вашего высокого звания. Возвратясь ныне, удостоверился я, что надежды мои увенчались, к утешению родительского моего нежно вас любящего сердца».

Вид с Мариинского поста на Амуре. 1850-е годы

7 февраля 1851 года: «Где раз поднят русский флаг, он уже опускаться не должен»

В 1849–1850 годах отправленная на Амур экспедиция капитана Геннадия Невельского открыла, что Амур судоходен и устье его еще не контролирует никакая держава (даже Китай). Невельской проявил инициативу и основал военные посты у устья Амура, объявив его русской территорией. Один из этих постов получил имя императора – Николаевск, будущий Николаевск-на-Амуре, переживший с крестильным именем эпоху антимонархических переименований. Однако в Петербурге действия Невельского были восприняты с недовольством и раздражением. Осторожный глава внешнеполитического ведомства граф Карл Нессельроде опасался обострения отношений с Западом, прежде всего с хозяйничавшей в Китае Англией. Невельского предлагали судить за превышение полномочий и разжаловать в матросы: «чтобы никому не повадно было делать что-либо по собственному попущению».

Защищать Невельского примчался через всю Россию генерал-губернатор Восточной Сибири Николай Муравьев, благословлявший амурскую экспедицию. На решающем заседании Особого комитета ему самому грозили кары за превышение полномочий, но в спор сановников вмешался император. Выслушав Муравьева, Николай назвал поступок Невельского «молодецким, благородным и патриотическим» и произнес знаменитую фразу: «Где раз поднят русский флаг, он уже опускаться не должен». Невельской был награжден орденом Святого Владимира, а через семь лет Россия стараниями Муравьева (теперь уже Муравьева-Амурского) заключила Айгунский договор с Китаем, чем приобрела более 750 тыс. кв. км новой территории (а вместе с фактически занятыми Приуссурийским краем и Сахалином – более 1 млн кв. км).

Портрет великого князя Александра Николаевича, будущего императора Александра II. Худ. Н. Скьявони. 1838 год

9 января 1853 года: «Турция – больной человек Европы»

«Больной человек Европы» – образ Турции, придуманный не императором Николаем и не в его царствование. Уже с XVII века этот образ был известен Западной Европе. Образ «больного тела» Османской империи использовал Шарль Монтескьё в «Персидских письмах», о «весьма больном Турке» писал Екатерине Великой Вольтер. В павловские времена остроумец граф Федор Ростопчин увидел в Османской империи безнадежного больного, «коему медики не хотят объявить об его опасности». Некогда могущественная империя, наводившая прежде страх на всю христианскую Европу, вступила в медленный, но очевидный период «полураспада».

С середины 1840-х годов образ Турции (читай – Османской империи) как «смертельно больного человека» вытеснил прежние идеи Николая о поддержании «слабого соседа». В январе 1853 года беседы Николая с английским посланником Джорджем Гамильтоном Сеймуром сводились к предложениям поделить в ближайшем будущем развалины Османской империи. Император говорил: «Как бы мы все ни желали продлить существование больного человека (а я прошу вас верить, что, подобно вам, желаю продолжения его жизни), он может умереть неожиданно. Поэтому я и спрашиваю вас, не лучше ли раньше подготовиться к этой возможности, чем втянуться в хаос, путаницу и в общеевропейскую войну».

Николай никогда не претендовал на захват всей территории Турции («Мне и Польши достаточно», – говорил он в связи с этим). В планы императора входило создание отдельных православных государств по примеру Валахии и Молдавии; Египет и остров Крит предназначались Англии, часть территорий – Франции и Австрии. Константинополь Николай предполагал оставить под временным контролем международных вооруженных сил. Но в 1853 году Англия, Франция и недавно спасенная Николаем от распада Австрия объединились, чтобы под предлогом защиты «территориальной целостности» Турции остановить Россию. Они продлили «болезнь» еще на полвека, но, когда после Первой мировой войны Османская империя все-таки распалась, европейские державы-победительницы удивительным образом реализовали николаевский план и получили в той или иной степени контроль над образовавшимися государствами. Севрский договор 1920 года расчленял Османскую империю куда более жестоко, нежели это предполагал Николай Павлович, – но Россия в нем не участвовала.

Неудачи Крымской войны набросили тень на все царствование Николая. Он понимал это, старался прятать переживания, но получалось все хуже. В конце 1854 года наблюдательная фрейлина Анна Тютчева записала в дневник: «Вид государя пронизывает сердце. Его красивая и величественная фигура сгорбилась, как бы под бременем забот, тяготеющих над ним. Это дуб, сраженный вихрем, дуб, который никогда не умел гнуться и сумеет только погибнуть среди бури».

Сражение при селении Кюрюк-Дара в окрестностях крепости Карс 24 июля 1854 года. Худ. Ф.И. Байков. Вторая половина XIX века

17 февраля 1855 года: «Учись, как должно умирать!»

Судьба дала императору возможность, редкую для русского монарха: умереть дома, в своей постели. Воспаление легких после перенесенной на ногах простуды оказалось роковым, и 17 февраля 1855 года придворный доктор честно объявил Николаю, что тот может располагать только несколькими часами жизни. Император распорядился оставшимся временем, чтобы проститься перед смертью с самыми близкими людьми – от детей и супруги до личных слуг и гренадеров дворцовой охраны. Каждого слабеющая рука государя осеняла крестным знамением, каждому император отыскивал подходящие слова прощания. Императрице Александре Федоровне Николай в последний раз признался в любви, но вырвавшееся «Как радостно было бы вместе умереть!» строго прервал: «Не греши, ты должна сохранить себя для детей, отныне ты будешь их центром». Наследнику Александру повинился: «Мне хотелось, приняв на себя все трудное, все тяжелое, оставить тебе царство мирное, устроенное и счастливое. Провидение судило иначе. Теперь иду молиться за Россию и за вас. После России я вас любил более всего на свете». Сжимая руку завтрашнего императора, Николай повторял: «Держи всё, держи всё…» Внуку Николаю Александровичу император преподал свой последний урок: «Учись, как должно умирать!»

Незадолго до кончины Николай сделал подробные распоряжения относительно деталей прощания и погребения: в какой зале поставить гроб, какую икону положить возле, где разместить усыпальницу в Петропавловском соборе, на чем сэкономить ввиду войны (на пышном катафалке, на излишествах церемоний), определил, каким способом бальзамировать останки… Затем император прочел свою любимую молитву – праведного Симеона Богоприимца «Ныне отпущаеши» – словно сам себя отпустил с тридцатилетнего поста номер один.

Вынос тела в бозе почившего императора Николая I из Зимнего дворца в Петропавловский собор. Литография В.Ф. Тимма. 1855 год

 

Что почитать?

Олейников Д.И. Николай I. М., 2012 (серия «ЖЗЛ»)

Выскочков Л.В. Николай I и его эпоха. М., 2018

 

 

 

Из завещания императора Николая I

 

Благодарю всех меня любивших, всех мне служивших. Прощаю всех меня ненавидевших.

Прошу всех, кого мог неумышленно огорчить, меня простить. Я был человек со всеми слабостями, коим люди подвержены; старался исправиться в том, что за собой худого знал. В ином успевал, в другом нет; прошу искренне меня простить.

Я умираю с благодарным сердцем за все благо, которым Богу было угодно на сем преходящем мире меня наградить; с пламенной любовью к нашей славной России, которой служил, по крайнему моему разумению, верой и правдой; жалею, что не мог произвести того добра, которого столь искренне желал.

Сын мой меня заменит. Буду молить Бога, да благословит его на тяжкое поприще, на которое вступает, и сподобит его утвердить Россию на твердом основании страха Божия, дав ей довершить внутреннее ея устройство и отдаляя всякую опасность извне.

 

 

Лента времени

 

25 июня 1796 года

Рождение великого князя Николая Павловича.

 

1 июля 1817 года

Бракосочетание с принцессой Шарлоттой (при крещении нареченной Александрой Федоровной).

17 апреля 1818 года

Рождение первенца Александра (будущего императора Александра II).

 

16 августа 1823 года

Тайный манифест Александра I, объявляющий Николая наследником престола.

 

27 ноября 1824 года

Николай получает известие о смерти Александра I 19 ноября в Таганроге и немедленно присягает Константину Павловичу.

14 декабря 1825 года

Присяга императору Николаю и выступление декабристов в Петербурге.

 

10 февраля 1828 года

Туркманчайский мирный договор с Персией. К России переходят Эриванское и Нахичеванское ханства.

2 сентября 1829 года

Адрианопольский мирный договор с Турцией. К России отходят дельта Дуная и Черноморское побережье Кавказа от реки Кубань до Грузии.

 

29 сентября 1830 года

Николай приезжает в холерную Москву.

17 ноября 1830 года – 6 октября 1831 года

Восстание в Польше.

 

23 июня 1831 года

Николай успокаивает холерный бунт на Сенной площади в Петербурге.

 

14 февраля 1832 года

Манифест «О новом порядке управления и образования Царства Польского», отменивший ранее действовавшую польскую Конституцию.

 

21 марта 1833 года

Циркуляр министра народного просвещения Сергея Уварова о том, чтобы «народное образование, согласно с высочайшим намерением августейшего монарха, совершалось в соединенном духе православия, самодержавия и народности».

26 июня 1833 года

Ункяр-Искелесийский договор с Турцией – наиболее благоприятный для Российской империи за всю ее историю (действовал до 1841 года).

 

23 ноября 1833 года

Первое исполнение гимна «Боже, царя храни!» (под названием «Молитва русского народа»).

1 января 1835 года

Введение в действие Свода законов Российской империи.

 

Март 1835 года

Начало работы первого из секретных комитетов по крестьянскому вопросу.

 

27 декабря 1837 года

Образование Министерства государственных имуществ, начало реформы государственных крестьян.

 

1 июля 1839 года

Начало финансовой реформы Егора Канкрина.

 

1 февраля 1842 года

Указ о строительстве железной дороги Петербург – Москва.

14 марта 1848 года

Манифест о революции в Европе.

 

26 апреля 1849 года

Манифест о помощи Австрии в подавлении Венгерского восстания.

 

22 декабря 1849 года

Исполнение приговора над петрашевцами.

23 июня 1853 года

Вступление русских войск в Дунайские княжества.

 

4 октября 1853 года

Турция объявляет России войну.

 

4 февраля 1854 года

Решение о строительстве Заилийского укрепления (позже – крепость Верный, город Алма-Ата).

 

2 сентября 1854 года

Высадка войск Англии и Франции в Крыму.

 

18 февраля 1855 года

Кончина императора Николая I в Зимнем дворце.

 

Фото: LEGION-MEDIA, © ГИМ