Декабрьская импровизация

Восстание дворянских революционеров против самодержавного режима готовилось задолго до декабря 1825 года. И в течение девяти лет, пока обсуждались программы и тактики действий, никто и предположить не мог, что выверенная технология мятежа будет вмиг опровергнута и наспех переиначена живым ходом истории.

Восстание на Сенатской площади 14 декабря 1825 года. Худ. К.И. Кольман

Трудно сказать, как и когда произошло бы восстание (или, по другой версии, мятеж) декабристов, если бы его начало резко не подстегнула внезапная смерть императора Александра I. Александр Павлович умер в Таганроге 19 ноября 1825 года, а Петербурга это известие достигло только через восемь дней – как раз в тот момент, когда в столице шел молебен о здравии императора.

Стихийный сценарий

Сакраментальное «Король умер. Да здравствует король!» было произнесено, после чего возникла сумятица и в рядах радикалов, совершенно не готовых к выступлению, и в правительственных сферах, где к тому времени еще не определились с фигурой наследника престола.

Одно за другим последовали события, неожиданные для всех подданных Российской империи.

Великий князь Константин Павлович, которому присягнули все правительственные учреждения и гвардия, править империей не собирался. В то же время, будучи фактическим наместником Царства Польского и пребывая в Варшаве, он не спешил прислать официальное отречение от престола в пользу брата Николая. Судорожная переписка между ними заняла около трех недель, и именно этот период междуцарствия дал дворянским революционерам возможность подготовить выступление в столице. Оно назначалось на 14 декабря – день переприсяги войск и государственных учреждений новому императору Николаю I. К этому моменту радикалы успели разработать план восстания и написать «Манифест к русскому народу» – краткий конспект своей социально-политической программы, который они намеревались предъявить на подпись сенаторам.

«Так будет же республика!» Выступление Павла Пестеля на собрании Северного общества в Петербурге в 1824 году. Худ. К.М. Гольштейн. 1936 (Фото предоставлено М. Золотаревым)

Полковник Сергей Трубецкой и поэт Кондратий Рылеев представили ясный и хорошо продуманный план военной операции по захвату города. Вот что предусматривалось этим планом.

В Петербурге действуют три отряда. Первый, под командованием капитана Александра Якубовича, проникает в Зимний дворец, захватывает его и тем самым изолирует Николая Павловича и его семью от верных престолу сил. Второй, руководимый полковником Александром Булатовым, занимает Петропавловскую крепость – арсенал гвардии. Наконец, третий отряд, во главе с Сергеем Трубецким, выдвигается к Сенату и требует от сенаторов подписать «Манифест к русскому народу».

Однако восстание пошло по совершенно иному сценарию и превратилось в патетическую импровизацию. «Ах, как славно мы умрем!» – так обозначил ее тему поэт Александр Одоевский. Правда, идея подобного исхода вдохновила далеко не всех декабристов: в частности, Трубецкой отнюдь не разделял восторгов своего единомышленника.Тактика отступленияПлан Трубецкого и Рылеева затрещал по швам уже на рассвете того декабрьского дня. Сначала капитан Якубович и полковник Булатов отказались вести свои отряды на Зимний дворец и Петропавловскую крепость: опасаясь возможных жертв, они не желали прослыть в глазах сограждан палачами. Затем несколько полковников, на которых также рассчитывали декабристы, не решились поддержать восстание, а Петр Каховский категорически отказался взять на себя роль цареубийцы.

Избранный диктатором восстания Сергей Трубецкой (уже в ходе мятежа на этой позиции его заменит князь Евгений Оболенский) к Сенату вообще не явился. На следствии он показал, что от выхода на площадь его удержало то, что, находись он рядом с каре, должен был бы непременно участвовать в напрасном кровопролитии. Ведь и его приказ восставшим атаковать превосходившие силы противника, и попытка убедить солдат вернуться в казармы равным образом привели бы к трагедии. Неявка же его на площадь оставляла надежду на то, что все закончится мирно.

Думается, диктатор лукавил. Дело, скорее всего, было в том, что, по его мнению, судьба выступления решалась теперь совсем не у Сената, а около Зимнего дворца, где какая-либо часть мятежных войск, спешащая к «своим», могла случайно арестовать царскую семью. Имея в руках таких заложников, можно было разговаривать с Николаем I с позиции силы. Поэтому полковник и провел весь день наблюдая за ближайшими подходами к дворцу.

А мы, спустя сто девяносто зим, понаблюдаем за трагическими событиями знаменитого декабрьского дня 1825 года.Опасения и надежды 7.30. Николай, Александр, Михаил и Петр Бестужевы, Петр Каховский, Евгений Оболенский и Кондратий Рылеев после короткого совещания покидают квартиру последнего и отправляются в казармы, чтобы попытаться увлечь за собой роты, батальоны и полки столичного гарнизона.

10.30. Выслушав пламенную речь Александра Бестужева, 700 солдат гвардейского Московского полка двигаются к Сенатской площади.

К 11.00 кроме московцев Николаю I не присягают лейб-гвардии Финляндский и Гренадерский полки, а также морской Гвардейский экипаж. Московский полк выходит на площадь, а вот попытка поднять гвардейский Измайловский полк проваливается. Капитан Иван Богданович, командующий 2-й ротой этого полка, пробует увлечь за собой солдат, но терпит неудачу. (Забегая вперед, добавим, что в ночь с 14 на 15 декабря он покончит жизнь самоубийством.)

12.00. Время идет. Рылеев с Оболенским берут на себя руководство мятежом и выстраивают Московский полк в каре, поджидая другие восставшие части. Однако их прибытию предшествует появление у Сената генерал-губернатора Петербурга Михаила Милорадовича. Герой Отечественной войны 1812 года, военачальник, горячо любимый солдатами, он напоминает выстроившимся на площади войскам о славе русского оружия и о тяжести греха, связанного с нарушением присяги. Генерал показывает им шпагу с дарственной надписью великого князя Константина и клянется, что тот действительно отрекся от престола.

Складывается критическая для обеих сторон ситуация. Милорадович, двумя неделями ранее практически вынудивший Николая Павловича присягнуть Константину, теперь должен или прекратить мятеж, или навсегда потерять лицо. Декабристы опасаются, что слова известного генерала могут смутить солдат, поддержавших восстание.

Напряжение разряжается выстрелом Каховского: он смертельно ранит генерал-губернатора столицы. А штык Оболенского заставляет лошадь Милорадовича умчать раненого седока с площади. Вскоре к московцам присоединяется 1-я рота лейб-гвардии Гренадерского полка во главе с поручиком Александром Сутгофом, а затем и морской Гвардейский экипаж, ведомый капитан-лейтенантом Николаем Бестужевым и лейтенантом Антоном Арбузовым, – 1100 человек, полный состав. Силы мятежников растут.

13.00. Восставших окружают один пехотный и два кавалерийских полка с несколькими орудиями (правда, к орудиям еще не подвезли зарядов, но декабристы об этом не знают).

Надо сказать, что силы, верные Николаю Павловичу, вообще прибывают на площадь быстрее, чем их противники. В начале второго часа дня император рискует бросить на каре восставших конницу. Гвардейская кавалерия пытается взять противника в клещи, атакуя его со стороны Адмиралтейства и от Сената. Но атака ничего не дает: солдаты – как императорские, так и мятежные – всячески стараются не причинить друг другу вреда.

Проект «Манифеста к русскому народу», составленный перед восстанием 14 декабря

В манифесте Сената объявляется:

1. Уничтожение бывшего Правления.

2. Учреждение временного до установления постоянного, [которое будет осуществляться] выборными.

3. Свободное тиснение, и потому уничтожение цензуры.

4. Свободное отправление богослужения всем верам.

5. Уничтожение права собственности, распространяющейся на людей.

6. Равенство всех сословий пред законом, и потому уничтожение военных судов и всякого рода судных комиссий, из коих все дела судные поступают в ведомство ближайших судов гражданских.

7. Объявление права всякому гражданину заниматься чем он хочет, и потому дворянин, купец, мещанин, крестьянин – все равно имеют право вступать в воинскую и гражданскую службу и в духовное звание, торговать оптом и в розницу, платя установленные пошлины для торгов, приобретать всякого рода собственность, как-то: земли, дома в деревнях и городах, заключать всякого рода условия между собою, тягаться друг с другом перед судом.

8. Сложение подушных податей и недоимок по оным.

9. Уничтожение монополий, как-то: на соль, на продажу горячего вина и проч., и потому учреждение свободного винокурения и добывания соли, с уплатою за промышленность с количества добывания соли и водки.

10. Уничтожение рекрутства и военных поселений.

11. Убавление срока службы военной для нижних чинов, и определение оного последует по уравнении воинской повинности между всеми сословиями.

12. Отставка всех без изъятия нижних чинов, прослуживших 15 лет.

13. Учреждение волостных, уездных, губернских и областных правлений и порядка выборов членов сих правлений, кои должны заменить всех чиновников, доселе от гражданского правительства назначаемых.

14. Гласность судов.

15. Введение присяжных в суды уголовные и гражданские.

Упущенный шанс 14.00–14.30. Надежды диктатора восстания чуть было не воплощаются в жизнь. Поручику Николаю Панову удается вывести из казарм три роты Гренадерского полка. Их путь на Сенатскую площадь лежит через Зимний дворец, и гренадеры проникают во двор царской резиденции. Семья монарха оказывается под реальной угрозой. Но гвардейцы-саперы, оставленные императором защищать Зимний и его обитателей, не пускают гренадеров дальше царского двора, и мятежники вынуждены отступить.

Лейб-гренадеры подходят к Сенатской площади, пробиваясь через оцепление кавалергардов, которые, нужно отметить, не слишком-то сопротивляются, и присоединяются к восставшим.

14.30. Температура воздуха – минус восемь градусов. Каре стоит на ветру уже около четырех часов. Оно разрослось до 3000 человек, но держать строй становится все труднее. Солдаты, не получившие команды надеть шинели, оставили их в казармах и теперь мерзнут.

Чаши весов продолжают качаться… И кажется, любой ход ведет к ухудшению позиции той стороны, которая проявляет инициативу. В шахматах такое положение на доске называется «цугцванг». Полковник Николай Стюрлер предпринимает попытку уговорить своих гренадер вернуться в казармы и получает в ответ ранения: сначала легкое – от Оболенского, а затем смертельное – от Каховского.

Петр Каховский (1799–1826) – декабрист. 14 декабря 1825 года смертельно ранил генерала М. Милорадовича и полковника Н. Стюрлера (Фото предоставлено М. Золотаревым)

К мятежникам по очереди выезжают с уговорами влиятельные лица. Это петербургский митрополит Серафим и его киевский коллега Евгений, великий князь Михаил Павлович (поэт Вильгельм Кюхельбекер стрелял в него, но пистолет дал осечку) и командующий гвардейским корпусом генерал Александр Воинов. Свою лепту в переговорный процесс вносит и капитан Александр Якубович, бывший 14 декабря на Сенатской площади, однако, как ни странно, проведший в этот день значительное время вблизи Николая I.

Император распоряжается передать восставшим: если они немедленно вернутся в казармы, инцидент будет исчерпан. Якубович же, подъехав к каре, сообщает мятежникам, что Николай Павлович их боится, что надо продолжать держаться – и победа не за горами. Вернувшись к монарху, капитан заявляет, что участники восстания отказываются от его великодушного предложения…

Ждать и бездействовать?

На город опускаются сумерки. В 15.30 командующий гвардейской артиллерией генерал Иван Сухозанет предлагает пустить в ход пушки, но император колеблется. Ему не хочется начинать царствование с кровавой расправы над подданными. К тому же он опасается реакции на эту расправу тех солдат, что окружают Сенатскую площадь.

Итак, 3000 человек в каре – у памятника Петру Великому, 12 000 верных Николаю войск – вокруг них. Странное «стояние на Сенатской» продолжается.

Восставшим остается только ждать и бездействовать, ибо в руководстве выступлением против самодержавного режима неразбериха, а мощь противника в разы превосходит их, мятежников, силы. У Николая же остается пусть и трудный, но выбор.

Продолжая пребывать в нерешительности, монарх зачем-то высылает на переговоры с восставшими Сухозанета. Этот генерал настолько нелюбим солдатами, что ожидать от его миссии чего-либо, кроме криков «Подлец!» и выстрелов по нему, было чрезвычайно наивно. Взбешенный Сухозанет требует от Николая перейти к решительным действиям против мятежников.

Декабрьский день короток, и в пятом часу дня, страшась темноты и непредсказуемого поведения толп народа, император наконец отдает приказ открыть огонь из трех орудий.

Солдаты-артиллеристы поначалу отказываются стрелять по своим, и к первому орудию приходится встать офицерам. Едва скомандовав: «Первое!», Николай скачет прочь, к Зимнему дворцу, не желая видеть дальнейшей бойни.

Всего несколько сотен шагов отделяет орудия от цели, и залпы картечи сразу ломают строй восставших.

По словам очевидцев, из трех орудий было сделано по две очереди, то есть всего шесть выстрелов. Солдаты побежали в окрестные дворы, на невский лед, вдогонку бросилась кавалерия.

Первое для России выступление оппозиции против самодержавного режима закончилось в Петербурге плачевно…

Согласно полицейским отчетам, в столице в этот день погибли: 1 генерал, 18 офицеров, 282 солдата, 39 человек «во фраках и шинелях», 9 женщин, 19 малолетних и 903 человека черни. Всего 1271 жертва.

Обычная история: от вооруженных столкновений, особенно в крупных городах, более всего страдают не их участники, а мирное население.

Леонид ЛЯШЕНКО, кандидат исторических наук

Что почитать?

Эйдельман Н.Я. Обреченный отряд. М., 1987

Ляшенко Л.М. Декабристы. Новый взгляд. М., 2013

Киянская О.И. Декабристы. М., 2015 (серия «ЖЗЛ»)