Великий Петр

В начале осени 1689 года 17-летний Петр отстранил от власти свою единокровную сестру Софью и начал самостоятельное правление. В итоге молодая властная царевна, перевернувшая представления современников о роли женщины в политике, долгих пятнадцать лет была вынуждена провести в стенах Новодевичьего монастыря, где и умерла 46 лет от роду. К этому времени ее брат уже успел добиться первых побед над шведами и начал строительство Санкт-Петербурга…

Царствующие Романовы даже по тогдашним меркам не отличались долголетием. Сам Петр, не доживший до 53 лет, вполне может считаться рекордсменом: его дед, царь Михаил Федорович, умер в 49 лет, а отец, Алексей Михайлович Тишайший, и вовсе в 46 (про единокровных братьев Петра – царей Федора и Ивана Алексеевичей – и говорить нечего: первый прожил всего 20, а второй – 29 лет). Видимо, долголетие в то время плохо сочеталось с властью.

Впрочем, Петру хватило отведенных судьбой лет, чтобы войти в историю в качестве правителя выдающегося. «Отец Отечества» и «Великий» – эти эпитеты он вполне заслуженно получил от сенаторов наряду с громким титулом императора Всероссийского. Он был одним из демиургов российской государственности: недаром философ Георгий Федотов писал о «гении Петра и нечеловеческом труде его, со всей семьей орлов XVIII века, создавших из царства Московского державу Российскую». Если верить данным сегодняшних соцопросов, Петр I, с точки зрения россиян, давно и уверенно входит в пятерку самых выдающихся людей всех времен и народов, то и дело вырываясь в этом рейтинге на лидирующие позиции…

Слишком много в нашей истории связано с его исполинской фигурой. Грозный, жестокий, хитрый, гневливый. Величественный и при этом не по-царски простой, смело разрушающий представления о том, как должен вести себя православный государь. Склонный к безумным порывам и в то же время упрямый в доведении до ума задуманного. Царь-плотник, царь-бабник, царь-выпивоха, царь-просветитель. И это все о нем.

Он строил корабли, осушал болота, рыл каналы, путешествовал по Европе (до него русские цари, как известно, вообще не выезжали за пределы собственной страны), сражался. Петр совершил почти невозможное – рассек русскую историю на до- и послепетровское время. Тем самым он одних ввергнул в уныние, а других привел в полный восторг по поводу им содеянного. Прошло почти три века с момента его смерти, а его фигура до сих пор вызывает яростные мировоззренческие споры. Например, о том, что лучше – скорые и радикальные преобразования («Россию поднял на дыбы») или медленная, постепенная эволюция? И что дороже – результаты весьма широко понимаемого прогресса (и неважно, какой ценой) или «слезинка ребенка», перевешивающая все возможные новации и модернизации?

Масштабную дискуссию о деяниях первого российского императора затеяли славянофилы и западники. Одни говорили, что Петр зря свернул с наезженной дороги русской истории, другие, напротив, считали, что именно так и должно было поступить. Спор этот, продолжающийся и сегодня, только при поверхностном анализе выглядит как спор между двумя непримиримыми лагерями.

В действительности же это дискуссия, разворачивающаяся внутри одного субъекта мысли (не случайно еще Александр Герцен, имея в виду славянофилов и западников, писал, что они, «как двуликий Янус, смотрели в разные стороны, но сердце у них билось одно»). Этот субъект, порой переживающий самое настоящее раздвоение личности, – мы сами, каждый из нас, вечно желающих обновлений и улучшений, силы и богатства, но так, чтобы без надрыва и лишних усилий и чтобы всякому от этого было только хорошо.

С Петром такая же история. Вот сделал бы все то же самое, но малой кровью (а лучше и вовсе без крови), никого не принуждая, без (по выражению Николая Бердяева) «гипертрофии государства», без войны и строительства «на костях», вот тогда бы и был молодец. Другой вопрос: что было бы, если без этой «жести» у него ничего б не получилось? Думаю, прозвали бы его время «застойным», «упущенным», а самого Петра записали бы в неудачники.

Мне кажется или мы правда всегда слишком многого хотим от государственных деятелей такого исключительного масштаба?

Что бы ни говорили и ни писали о первом русском императоре, Петр – это прежде всего обновление. Именно с «петровского номера» мы решили обновить и макет нашего журнала. Надеемся, обновленный «Историк» придется вам по душе.