Что двигало Ельциным?

За чередой новогодних праздников эта дата прошла почти незамеченной. Между тем ровно 20 лет назад – в начале 1996 года – министром иностранных дел России вместо Андрея Козырева был назначен Евгений Примаков…

Период президентства Бориса Ельцина, вероятно, был самым неудачным периодом в истории российской дипломатии. У руководства страны в те годы фактически не было сколько-нибудь внятной внешнеполитической доктрины. Вместо этого имелись иллюзии по поводу грядущего возникновения новых отношений с Соединенными Штатами. С этими иллюзиями была связана недооценка уже тогда очень напористой, если не сказать агрессивной политики США, их постоянно нарастающего нажима на Россию.

Андрей Козырев, возглавлявший в первой половине 1990-х Министерство иностранных дел, осуществлял (я позволю себе сильное выражение) капитулянтскую политику по отношению к Соединенным Штатам. Это был курс, предусматривавший уступки по самым важным и самым чувствительным для нас вопросам. О защите национальных интересов России окружение Ельцина, и прежде всего глава МИД Козырев, как будто вообще запамятовали…

Эта линия приняла настолько выраженный и всем очевидный характер, что возникло общественное недоверие не только к внешнеполитическому курсу, но и лично к Козыреву, которое, судя по всему, ощущал и президент России Ельцин. Полагаю, именно поэтому – ощущая растущее общественное недовольство Козыревым – он и решил его убрать.

Не думаю, что к этому моменту сам Ельцин сильно поменял свои взгляды на внешнюю политику. По крайней мере, у меня сложилось впечатление, что Ельцин и его окружение до самого последнего времени его пребывания в должности президента кардинально своих взглядов не пересматривали. Скорее всего, замена Козырева на Примакова объяснялась проще: на носу были президентские выборы, а рейтинг Ельцина в тот момент стремительно мчался к нулю.

«Мистер Да» Козырев висел еще одной гирей на ногах и без того непопулярного президента, решившего идти на второй срок. На мой взгляд, поэтому возник запрос на нового министра.

Евгений Максимович Примаков, будучи в то время руководителем Службы внешней разведки, еженедельно информировал президента о ситуации в мире. Сами эти доклады были под грифом «Секретно». Но поскольку меня с Примаковым связывала многолетняя, еще со студенческой скамьи, с нашей юности, близкая дружба, я в те годы был в курсе тех оценок, которые Евгений Максимович давал и ситуации в мире, и деятельности наших внешнеполитических структур. Поэтому я могу предположить, что, когда общественное недовольство Козыревым достигло предела и перед Ельциным встал вопрос о необходимости его замены на посту министра иностранных дел, выбор президента пал именно на Примакова.

Это назначение знаменовало собой серьезнейший поворот и во внешнеполитическом курсе России, и в деятельности самого министерства. В годы пребывания на Смоленской площади Андрея Козырева министерство в целом и наши дипломаты (сотрудники центрального аппарата и наших учреждений за рубежом) находились в очень униженном положении.

Евгений Максимович – человек, отнюдь не оторванный от реальной жизни, – начал свою деятельность с решения их проблем. Он добился весьма существенного увеличения заработной платы работникам центрального аппарата и сотрудникам наших зарубежных представительств, он начал менять настрой к работе, повышать престиж, но одновременно и ответственность дипломатов.

Однако это были, так сказать, внешние обстоятельства, а суть дела состояла в начавшейся корректировке нашего внешнеполитического курса. Изменился тон в отношении зарубежных лидеров. При Козыреве американцы в Москве, как они сами это называют, «клали ноги на стол». С приходом Примакова такая ситуация ушла в прошлое.

Очень много у нас рассказано о знаменитом развороте самолета, на котором летел Примаков, тогда уже премьер, с государственным визитом в Соединенные Штаты в 1999 году. Но это был не просто разворот воздушного корабля – это был коренной поворот во всей внешнеполитической линии нашей страны. Можно смело утверждать, что Примаков начал осуществлять его еще в 1996-м, когда пришел работать в МИД.

Конечно, всякие аналогии условны, но я вижу непосредственную связь между этим наделавшим много шума разворотом над океаном и знаменитой речью Владимира Путина в Мюнхене в 2007 году. Не случайно на прощании с Евгением Максимовичем нынешний министр иностранных дел Сергей Лавров сказал, что наша внешняя политика, наша дипломатия сегодня продолжает дело, начатое Евгением Примаковым…

Валентин Зорин, доктор исторических наук, политический обозреватель МИА «Россия сегодня»