«Повеселей, ребятки!»

Хрущев и по своей фактуре, и по темпераменту годился в актеры-комики – полный, раскованный, вертлявый острослов, любивший бурную жестикуляцию. Анекдоты о нем буквально разлетались по стране. Впрочем, и сам он был не прочь пошутить

Во всем мире знали фразу: «Кукуруза – царица полей!» Обложка журнала Life с фото Н.С. Хрущева и надписью: «Игра под простачка на ферме» (Фото предоставлено РГАСПИ)

Почти всю свою риторику Хрущев строил на репризах и экспромтах, очень любил эпатировать публику и считал это своим главным оружием. Его наружность и повадки народного балагура располагали к юмористическому восприятию.

Влиял и ветерок свободы, который, что ни говори, закружил головы вскоре после смерти Сталина: во всяком случае, при Хрущеве за безобидные байки уже не сажали. Поэтому в народе ходили придуманные анекдоты о первом секретаре, а сам Хрущев создавал непридуманные на телеэкране…

«Мой маленький Маркс»

Шутки часто были простыми и даже грубоватыми: сам-то он не из графьев вышел. О своих университетах говорил с улыбкой: «Я выучился считать до 30, и отец решил, что учения с меня хватит: "Все, что тебе нужно, – выучиться считать деньги, а больше 30 рублей у тебя все равно никогда не будет"». Впрочем, в окружении Сталина за изяществом шуток, похоже, никто особо не следил.

Рассказывали, что однажды, когда Хрущев на заседании Политбюро, уже после войны, деловито изложил свои соображения по строительству агрогородов, не забыв упомянуть про электрификацию, газ, водопровод, Сталин, выслушав, подошел к нему, погладил по лысине и воскликнул: «Мой маленький Маркс!»

Потом Сталин умер.

Всенародное прощание проходило в Колонном зале Дома союзов. Лучшие музыканты дни напролет исполняли траурные мелодии. А за ширмой стояли стулья, стол с бутербродами и самоваром, можно было отдохнуть и подкрепиться.

Скрипач Давид Ойстрах впоследствии вспоминал, что в какой-то момент за ширму заглянул Хрущев – лицо небритое, усталое, но не панихидное. Оглядев сидевших у самовара знаменитостей, он сказал вполголоса:

«Повеселей, ребятки!»

И его лысая голова исчезла.

На одной из встреч после XX съезда КПСС Хрущеву подали из зала записку с вопросом: «Как вы могли допустить репрессии, почему молчали, когда Сталин насаждал культ личности?» Никита Сергеевич попросил встать того, кто послал записку. Никто не поднялся. «Вот поэтому мы и молчали!» Выразительный и поучительный ответ…

А это вряд ли быль, хотя свидетели наверняка найдутся. Во время какой-то поездки по стране к Хрущеву подбежала девочка: «А правду говорят, что вы запустили не только первый спутник, но и сельское хозяйство?» – «А кто это говорит?» – «Мой папа!» – «Передай своему папе, что я умею сажать не только кукурузу!»

Рассказ неизвестного писателя

Хрущев охотно давал интервью зарубежным журналистам. Вот и с Уильямом Хёрстом-младшим он побеседовал весьма обстоятельно, при этом даже ни разу не перешел на крик. Ближе к концу интервью Хёрст поинтересовался отношением коммунистов к религии, и Хрущев, известный атеист, ответил следующее: «Читал я еще в юношеские годы один рассказ – не помню, правда, автора… И там была изложена такая история.

Два разбойника подкараулили на дороге путника, напали на него и убили. Забрали все пожитки и ушли. Шли-шли, устали и решили сделать привал, а заодно и посмотреть, что имеется в котомке убитого. Нашли кусок сала. Один вытащил нож и начал это сало резать: сейчас, думает, закусим. А второй говорит: «Нельзя сегодня. Сегодня пятница – день постный». Вот вам и вся религия: человека зарезали, а мясное есть не стали – религия-де запрещает».

Хрущев потом еще долго рассуждал о вере, Крестовых походах и жертвах инквизиции.

Когда текст интервью переводили на английский язык, то решили, что хорошо бы упомянуть название рассказа о путнике и двух разбойниках и указать его автора. В Институт мировой литературы, ленинградский Пушкинский Дом, а также в Союз писателей СССР отправили запрос: уточнить, кто сочинил рассказ.

Двое суток 50 выдающихся советских литературоведов пытались отыскать это произведение, но не смогли. Да и, право, существовало ли оно вообще? На слабую фантазию Хрущеву жаловаться не приходилось…

Свое мнение об отношениях между советскими и американскими политиками он тем же американцам преподнес в такой вот шутливой форме: «У нас с вами один спорный вопрос – земельный: кто кого закопает».

Вступая в публичный разговор с представителями прессы и западными политиками, Хрущев сразу предупреждал: «Если вы начнете бросать ежей под меня, я брошу пару дикобразов под вас».

Когда его пытались поставить в неудобную ситуацию, он быстро реагировал очередной грубоватой, но вполне уместной остротой. Одного американского сенатора, который ему понравился, Хрущев спросил:

«Откуда вы?» – «Из Миннеаполиса».

Никита Сергеевич подошел к карте мира, обвел карандашом Миннеаполис и заявил:

«Это чтобы я не забыл, что этот город должен уцелеть, когда сюда полетят наши ракеты!»

В репертуаре Хрущева всегда находились резкие и скабрезные шутки – на грани и за гранью приличий. Скульптору Эрнсту Неизвестному он выложил:

«Ваше искусство похоже вот на что: если бы человек забрался в уборную, залез бы внутрь стульчака и оттуда, из стульчака, взирал бы на то, что над ним, ежели на стульчак кто-то сядет. На эту часть тела смотрел изнутри, из стульчака».

Грубо? Несправедливо? Разумеется. Но сказано хлестко, и к некоторым художникам так и хочется отнести эту хрущевскую тираду…

Трижды Герой

К нему легко прилеплялись всякие комические прозвища, самое популярное из которых – Кукурузник. В сборниках пословиц и поговорок появилась такая народная мудрость: «Хорошо цветет кукуруза на полях Советского Союза».

Под конец карьеры Хрущев оказался Героем Советского Союза и трижды Героем Соцтруда. По этому поводу острили. Например, так.

Стоят на трибуне Мавзолея Хрущев, Жуков и Кожедуб. Прилетает рой пчел, и все садятся на грудь Хрущева. Он спрашивает: «Почему все пчелы сели на мою грудь, а на вас ни одной?» – «Потому что наши звезды настоящие, а ваши – липовые».

Весьма невеселые шутки, связанные с именем Хрущева, стали появляться в последние годы его руководства страной, когда, несмотря на освоение целины и разговоры о неизбежном построении коммунистического общества, возникла такая проблема, как нехватка хлеба.

Острословы задались вопросом:

«Если победит коммунизм во всем мире, где же мы будем зерно покупать?»

А еще рассказывали анекдот о том, как Хрущева спросили:

«А правда, что при коммунизме можно будет заказывать продукты по телефону?» – «Правда, – отвечал он, – а выдавать продукты будут по телевизору».

Был и такой анекдот. Хрущеву предложили возглавить онкологический центр. Никита Сергеевич замахал руками:

«Я в этом деле ничего не понимаю!» – «Ничего страшного. Вы же руководили сельским хозяйством – и хлеба не стало, займетесь онкологией – может быть, и рака не станет».

Известна байка, что после отставки Хрущева комендант Кремля не хотел подписывать его обходной лист: «Непорядок. Принимал в Мавзолее двоих, а сдает одного…»

Ходила в народе и шутка о том, что успел и чего не успел сделать Хрущев:

«Успел соединить уборную с ванной, не успел – пол с потолком. Успел разделить обкомы партии на промышленные и сельскохозяйственные, не успел разделить Министерство путей сообщения на министерство «Туда» и министерство «Сюда». Успел объединить Крым с Украиной и Карелию с Россией, не успел объединить Еврейскую автономную область с Мордовской АССР.

Успел выпустить новые бумажные деньги в десять раз дороже старых, не успел – серебряные рубли со своим ликом в кукурузном венке. Успел научить сеять хлеб в Союзе, на целине, а собирать – в Америке, не успел научить всех писать так, как сам говорил.

Успел дать орден Ленина и «Золотую Звезду» Героя Советского Союза Насеру – за разгром египетской компартии, не успел дать ему орден «Победа» – за поражение в Синайской войне.

Успел пригласить монархиста Василия Шульгина на ХХII съезд КПСС, не успел посмертно наградить Николая II, Гришку Распутина и князя Феликса Юсупова за создание революционной ситуации в России в 1917 году.

Успел убрать Сталина из Мавзолея, не успел обеспечить в нем место для себя. Успел разгромить «антипартийную группу» Молотова, Маленкова, Кагановича, Булганина и примкнувшего к ним Шепилова, не успел разгромить партийную группу Брежнева, Косыгина, Подгорного, Суслова и примкнувшего к ним Шелепина».

Редакция журнала «Историк»