Сила Сибири

О необходимости «сибиризации» России, роли Провидения и значении человеческого фактора в развитии Сибири в интервью «Историку» размышляет почетный председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике, доктор исторических наук, профессор НИУ ВШЭ Сергей Караганов

Беседовал Владимир Рудаков

Многие столетия своей истории – начиная как минимум с Петра I – российский политический класс с вожделением смотрел на Запад, часто отворачиваясь от собственной страны. По мнению Сергея Караганова, теперь такой подход должен остаться в прошлом: России необходим мощный разворот на Восток – не только к растущим как на дрожжах азиатским центрам влияния, но и к собственному центру силы – Сибири. «Это будет возвращение России к самой себе», – уверен профессор Караганов. И страна этот путь уже начала.

Сергей Караганов

«Заварка» русского характера

– На протяжении многих веков Сибирь воспринимают как некий центр силы – неизведанный, неразгаданный, неосвоенный. Еще Михаил Ломоносов писал, что могущество России будет прирастать Сибирью. В чем сила этого края, на ваш взгляд?

– Я уже давно увлекаюсь историей Сибири, и у меня ответ есть: примерно 500 лет назад что-то толкнуло русских пойти за «Камень» – за Уральские горы. Пошел не только Ермак – за ним, по намеченному им пути двинулись сотни и тысячи людей. Они совершили абсолютно небывалый в истории, немыслимый подвиг, дойдя от Урала до Тихого океана за каких-нибудь 60 лет. Есть огромное количество объяснений, почему они пошли туда. Но ни одно из них, с моей точки зрения, не раскрывает смысла этого феномена. Если мы посмотрим на карту Сибири, то поймем, что рациональными аргументами это просто не объяснить.

Стремление к воле, русской свободе? Да. Но они обрекали себя на тяжкие лишения. Привлекательность добычи «мягкого золота», пушнины? Да. Но никто из них не стал богатым. Я думаю, это было Божественное провидение. Это первое.

Второе. Конечно же, прирастание Сибирью сделало Россию великой державой, настоящей империей. Если бы ее не было, Россия осталась бы восточноевропейским государством на Русской равнине и, может быть, даже не выстояла бы, постоянно осаждаемая то с юга, то с запада. А сибирская пушнина, на доходы от продажи которой с XVI–XVII веков и тем более с XVIII столетия покупалось оружие, давала возможность нам защищать свои территории. Потом уже и сибирский хлеб, и миллионы лошадей с приуральских степей, которые, кстати, стали одной из причин победы России над Наполеоном, и полезные ископаемые – все это и многое другое внесло в развитие нашей страны до сих пор недооцененный вклад. В этом смысле без Сибири не было бы России. Россия была Древней Русью, Русским царством, но великой страной она стала благодаря тому, что около 500 лет назад русские люди устремились за Урал, влекомые неизвестно чем.

И третье. Сибирские земли, в целом восточная часть нынешней России в значительной степени сформировали вектор нашей государственности. Если бы не было монголов, пришедших оттуда, мы бы не стали теми, кто мы есть, поскольку монголы оставили нам, во-первых, континентальное мышление, во-вторых, концепцию централизованного государства, а в-третьих, совершенно уникальную культурную, религиозную, ментальную открытость. Да, они экономически и культурно сдержали наше развитие, но при этом придали ему абсолютно новый мощнейший вектор.

– Как вы считаете, есть ли какой-то особый сибирский характер, о котором часто говорят?

– Конечно, это как раз особенное качество Сибири, которое меня очень привлекает. Не будем забывать, туда съезжались, ссылались, выгонялись, бежали люди самого авантюрного склада – бунтари, бандиты, просто авантюристы, романтики, и они сливались с местными народами, поскольку все-таки русское колонизаторство было в огромной мере иным, чем колонизаторство других европейских держав. Мы не подавляли, не занимались геноцидом, а интегрировались с теми народами, которые присоединяли. В результате выработался совершенно уникальный тип русского человека – сибиряка, гораздо более сильного, более самостоятельного, вольного. Один из моих сибирских знакомых, известный журналист из Тюмени Анатолий Омельчук создал такую формулу: «Сибирь – это "заварка" русского характера». Мне она очень нравится. Каждый раз, когда бываю в Сибири, я встречаю огромное количество людей, которые привлекают своей широтой, силой, готовностью служить обществу, России.

Осада цинским войском русского острога на берегу Амура в 1685 году. Китайский рукописный атлас XVII века

Если бы не было Сибири, Россия так и осталась бы обычным восточноевропейским государством и, может быть, даже не выстояла бы, постоянно осаждаемая то с юга, то с запада

– В одном из ваших текстов я прочитал про сибиряков, что они, как правило, люди упорные, сильные, предприимчивые и куражные. Что значит «куражные»?

– Это снова к вопросу о том, в чем состоит загадка русского характера и что вело русских людей на восток, влекло их к Тихому океану. Часто пишут и говорят, что они хотели уйти от несвободы и стремились за богатством. Но, повторюсь, это не объяснения. По крайней мере, никто из тех, кто вслед за Ермаком завоевывал, а затем осваивал Сибирь, не разбогател. Это потом там появились феноменально богатые люди, но первопроходцы почти ничего не получили. Тогда что их вело туда? Божественное провидение, а с другой стороны – то, что в русском языке называется словом «кураж».

– Это то, о чем Лев Гумилев писал, – пассионарность?

– Частично да, но Гумилев писал про пассионарность, как бы исходившую оттуда, от тех, кто жил в степи и шел к нам, – монголов и прочих кочевников. Однако пассионарность была свойственна и людям, которые устремились с запада на восток, и есть сотни, тысячи потрясающих историй, подтверждающих это.

К вопросу об «азиатчине»

– История Сибири не то чтобы плохо изучена, но ее не очень знают. Вы согласны?

– Полностью. На мой взгляд, одна из самых обидных ошибок русской историографии состоит в том, что мы откровенно плохо знаем собственную историю – историю той части России, которая раскинулась за Уральскими горами. При этом мы довольно хорошо осведомлены о завоевании Америкой ее запада. Но американская история абсолютно ничтожна по размаху в сравнении с тем, что было в Сибири, где кипели феерические страсти, совершались самые настоящие подвиги, происходили тектонического масштаба события.

Мы даже не задумываемся о том, что «первым русским сибиряком» в известном смысле был не кто иной, как великий князь Александр Невский, который отправился в ставку монгольского хана – Каракорум. Этот сюжет прошел мимо русского сознания, видимо, потому, что в какой-то момент наша элита оказалась захвачена европоцентризмом. Долгие годы мы вообще не обращали на свою азиатскую историю никакого внимания, считали ее чем-то скверным и неинтересным, диким и зверским. До самого недавнего времени в российском политическом лексиконе существовало слово «азиатчина». Еще Карл Маркс писал об азиатском способе производства, а Владимир Ленин вслед за ним говорил об «азиатчине», имея в виду исключительно негативную коннотацию. Между тем для современного мира именно азиатский способ производства и политической организации является наиболее перспективным и передовым. Потому что история доказывает: коллективизм совершенно необходим для совместного выживания, а сильная лидерская власть абсолютно необходима для прогресса.

Восточный нефтепровод связал сибирские месторождения с потребителями в КНР и странах Азиатско-Тихоокеанского региона

– Вы многократно писали о необходимости «восточного поворота». Что это такое? Очень часто «поворот на Восток» воспринимают как эвфемизм «отворота от Запада». Насколько одно с другим связано?

– Я пишу и говорю об этом с конца 1990-х годов. Напомню, тогда мы были полностью захвачены западоцентризмом и стремлением слиться с Западом. Но при этом уже стало приходить понимание, что Востоком пренебрегать нельзя, что нужно постепенно двигать Россию в сторону Востока. Первые доклады о необходимости нового освоения Сибири и Дальнего Востока в Совете по внешней и оборонной политике мы делали в 1999–2000 годах, поскольку уже в то время глобальный Восток начал свой подъем.

Позже мы прогнозировали, что Европа и Запад в целом попадут в полосу долгого упадка и Россия неизбежно вступит в период конфликтов с ними. Однако эта составляющая на тот момент была все-таки вторичной, а первичной – движение к новым рынкам, новым горизонтам развития. К концу 2000-х представление о том, что наше движение на Запад исчерпано, стало очевидным, хотя пока немногим, оно превратилось в доминирующую тенденцию позднее. Но это была не антизападническая линия – это была линия на коррекцию традиционного российского мировоззрения и российской политики в сторону внимания к гораздо более интересным для нас, более перспективным политическим, экономическим, культурным рынкам и, если хотите, в сторону возвращения к самим себе, возвращения домой. Эту формулу мне подарил видный российский философ и историк из Хабаровска Леонид Бляхер: «Россия, идя в Сибирь, возвращается к самой себе – к себе настоящей».

Кемерово – один из крупнейших промышленных центров Сибири

Будущее человечества

– Вы наверняка лично знали бывшего госсекретаря США Мадлен Олбрайт. Ей приписывают фразу, что «никакой справедливости не будет в мире, пока одна страна владеет Сибирью». Говорила она это или нет, точно никто не знает. Но значительная часть политического класса на Западе думает именно так, в этом не приходится сомневаться.

– Действительно, нет следов того, что Олбрайт это написала или так говорила. Однако вы правы: таких идей на Западе очень много. В свое время были созданы целые тома о том, что России вообще нужно отказаться от Сибири и строить свое счастливое будущее, став «нормальной европейской страной». Было даже такое направление в публицистике, разрабатывавшее тему «Сибирское проклятие России», – эти авторы уговаривали нас уйти из Сибири. И были люди в нашей элите, которые этой теории следовали. То ли по глупости, а скорее, в силу своей смердяковской ангажированности они игнорировали тот очевидный факт, что Сибирь – это будущее человечества, регион с уникальными природными условиями для лучшей жизни. Это фантастический, данный нам Всевышним, а также трудами и подвигами наших предков ресурс, один из главных, может быть, для развития и России, и всего человечества. Что-то похожее, но в меньшем размахе есть в Латинской Америке и еще на Африканском континенте. Но Сибирь превосходит с точки зрения своего потенциала эти регионы в разы.

– Когда на Западе говорят о деколонизации России, они имеют в виду в том числе именно эту территорию, как вы считаете?

– В том числе. Однако обратите внимание: в последние годы почти все, что говорят на Западе про Россию, – это либо глупость, либо злобная глупость. Естественно, они хотят устроить развал России. Они и раньше говорили, что Россию нужно деколонизировать, отколов от нее те или иные коренные регионы. И кое-что им, как мы знаем, удалось. Но мы также знаем, что все те регионы, которые были в той или иной степени отколоты, оказались в чудовищном упадке. Посмотрите на Украину, посмотрите на большинство регионов Центральной Азии: почти все они живут гораздо хуже, чем жили когда-то в едином государстве. Грузия была самой богатой республикой СССР по доходам и субсидиям на душу населения. Ведь мы уникальная империя: она не подавляла, а интегрировала и даже часто обогащала «колонии». А во времена Советского Союза это донорство для меня, как русского, приобретало даже обидный характер, потому что РСФСР дотировала практически все республики страны…

– Есть один больной аспект у идей, связанных с «сибиризацией», «восточным поворотом». Как только начинают обсуждать такого рода масштабные проекты, тут же принимаются бить себя по рукам: «Не-не-не, сейчас всё разворуют». Что вы на это скажете? Существует такой риск?

– Ну, во-первых, сейчас мы находимся во вражеском окружении и даже сворованные деньги некуда из страны увозить, а значит, так или иначе все останется здесь, в отличие от предыдущих лет, когда на протяжении почти трех десятилетий все утекало на Запад. Во-вторых, может быть, и разворуют немножко, как разворовали, например, во время строительства Транссиба, но Транссиб-то остался. Да и раньше, вспомним, Александр Данилович Меншиков воровал и все-таки много строил – и блестящий Санкт-Петербург вырос благодаря его усилиям. Правда, под конец жизни Меншиков все же оказался в Березове, но это уже детали…

Конечно, это шуточный ответ на ваш вопрос. Если же говорить серьезно, то «сибирский проект» должен прежде всего основываться на привлечении к нему местных элит, которые будут понимать, что они участвуют в строительстве своего собственного дома, воровать камни фундамента которого глупо и недальновидно. И разумеется, нужно делать ставку на привлечение новой элиты – той, которая выйдет из горнила СВО. Мы до конца еще не знаем, кто будут эти люди, но у меня есть сильное подозрение, что они будут более патриотичными. А вообще про то, что всё-всё разворуют, говорят, как правило, сами воры. Те, кто интеллектуально, политически, экономически вложились в европейский путь развития и долгие годы сопротивлялись «восточному повороту» России. Но история распорядилась так, что этих людей она сейчас оттесняет на обочину.