«Не чернокнижник он, а истины искатель»

Произведения Гете редко можно увидеть на сцене. В нашем веке единственной значимой постановкой в России стал «Фауст» в Театре на Таганке. Заглавную роль в спектакле сыграл народный артист России Александр Трофимов.

Беседовала Виктория Пешкова

Александр Трофимов

Доктор Фауст – лицо реальное. Астролог и алхимик, выдававший себя за мага, странствовал по германским городам, нигде не задерживаясь надолго. По одной из версий, он погиб при проведении некоего алхимического опыта. Взрыв так обезобразил тело, что обыватели решили: без нечистой силы не обошлось. «Возникшая в XVI веке легенда о богоотступнике, продавшем душу дьяволу, вдохновляла многих литераторов, но только Гете увидел в Фаусте ученого, ищущего не власти или удовольствий, а смысл бытия. Иначе не вышло бы из-под пера сумрачного немецкого гения творение, которое Пушкин считал "величайшим созданием поэтического духа"», – полагает Александр Трофимов.

– Кем был для вас ваш герой?

– Гете для меня – один из самых загадочных, а потому и притягательных писателей и мыслителей. Согласитесь, о нем невозможно рассказать в нескольких предложениях: к чему стремился, каких идей придерживался. Он не годится для энциклопедий. И эта сложность – знак великого человека, которого хочется разгадывать. Печать этой многозначности, загадки можно обнаружить в каждом стихотворении мастера. 

– Трудно играть роль Фауста?

– Юрий Любимов поставил «Фауста» в 2002 году к своему 85-летию. Конечно, не получилось показать весь замысел Гете. Юрий Петрович понимал: если инсценировать всю поэму, придется играть два вечера кряду, поэтому ограничился концентрированной выжимкой только из первой части. Как говорит Директор театра в прологе: «А главное, гоните действий ход. Живей, за эпизодом эпизод». Мне иногда не хватало в этом фирменном бешеном любимовском ритме объема и глубины. И все-таки спектакль был гетевский, а это для меня очень важно. 

Когда мы начали репетировать сцену соглашения, я почувствовал, что Фауст не может так холодно-расчетливо принимать предложение Мефистофеля. Наоборот, для него это жест отчаяния. Отчаяния философа, стремящегося постичь смысл бытия, который все время ускользает. Не случайно же Гете, занимавшийся юриспруденцией, ботаникой, геологией, анатомией, политикой, ощущал родство с собственным героем. Он, как и Фауст, был серьезным ученым, искавшим истину в разных сферах жизни. Поэтому для меня Фауст – фигура масштаба Леонардо, а никак не мракобес и чернокнижник. Он хочет понять, что есть жизнь, почему человек не ценит доставшийся ему дар, погрязнув в лени и пороках. Его томит жажда знания и приводит в отчаяние сознание бесконечной сложности мира. Лишь разуверившись в собственных силах, он делает беса своим помощником. 

– Можно ли сказать, что Мефистофель проводит Фауста по кругам жизни так же, как Вергилий вел Данте по кругам ада? 

– Думаю, да. Фауст ведь был готов отправиться в ад. Утратив смысл собственного существования, он в тоске подносит к губам чашу с ядом, хотя слышит пасхальный перезвон.

Ликующие звуки торжества,

Зачем вы раздаетесь в этом месте?

Гудите там, где набожность жива,

А здесь вы не найдете благочестья.

Сильнейшая сцена! 

Без Мефистофеля он не сможет изучить все стороны жизни, включая и самые низменные. Помните, у Бориса Пастернака: «Во всем мне хочется дойти до самой сути»? Мы играли «Фауста» именно в его переводе. 

– А зачем этот эксперимент самому Мефистофелю? Так ли уж велик «доход» с еще одной человеческой души?

– Не одной! Фауст сам ему признается: «Но две души живут во мне, / И обе не в ладах друг с другом». Дьявольским чутьем Мефистофель понимает: перед ним человек, настолько отличный от всех прочих, что в демоне просыпается азарт именно этого субъекта склонить на свою сторону. Он чувствует в нем фигуру эпохи Возрождения – творца, гения. Почти совершенного человека. Доказать Богу ничтожество созданного им человечества на примере гения – это стопроцентная победа! Все знают знаменитое самоопределение Мефистофеля: «Часть силы той, что без числа / Творит добро, всему желая зла», но мало кто помнит продолжение: «Я дух, всегда привыкший отрицать. / И с основаньем: ничего не надо. / Нет в мире вещи, стоящей пощады. / Творенье не годится никуда».

– В спектакле было два Фауста – старый и молодой. Зачем понадобилось такое раздвоение? 

– Нам необходимы были две ипостаси этого человека: одна совершает поступки, другая их осмысливает. Изначально я должен был играть обоих, но Любимов в своей стремительности не хотел тратить время на переодевания и смену грима. Пришлось ввести еще одного исполнителя, а я получил возможность усилить то, что мне в Фаусте особенно дорого: он добивается знаний не ради власти или славы – он хочет поставить их на службу людям, уменьшить количество страданий на земле. Неспроста же он требует, чтобы душа его досталась Мефистофелю, только если ему это удастся. 

Сцена из спектакля Театра на Таганке «Фауст». В заглавной роли – народный артист России Александр Трофимов. 2004 год

– Еще один парадокс поэмы связан с другой знаменитой фразой. 

– Да, ее цитируют все кому не лень – даже те, кто «Фауста» и в руках не держал, – не подозревая, что она вовсе не о наслаждении. Это самая важная часть договора с Мефистофелем: 

Но, вот, когда с восторгом я скажу:

«Остановись мгновенье, ты – прекрасно!»,

Сковать себя цепями разрешу:

Ведь счастлив был, и жил я не напрасно.

Закончишь свою службу, сатана.

Замрут часы, наступит час прощанья, 

Отвергну жизнь, она уж не нужна.

Таков финал мой и мое признанье.

– Мы пока не вернули себе лавры самой читающей страны в мире, но глубокая литература постепенно становится все более востребованной. Порекомендовали бы вы Гете молодому читателю?

– Безусловно, если бы, конечно, его интересовало мое мнение. Молодость редко прислушивается к советам старших, предпочитая осваивать мир на свой страх и риск. А «Фауст» как раз про освоение мира. «Не каждый сознает, чем он живет», – философски констатировал Гете. Вот тем, кто все же сознает, независимо от возраста, «Фауст» очень пригодится.

– Между тем сюжет его большинство представляет весьма смутно. К Гете обращаются реже, чем к Шекспиру, Мольеру или Булгакову. Не странно ли? 

– Может, и не странно. «Фауст» располагает к неспешному чтению, а мы давно живем в скоростях, с которыми уже не в силах сладить. Гете прожил долгую жизнь и бóльшую ее часть – 60 лет – работал над «Фаустом», размышляя о природе ценностей подлинных и мнимых. Сегодня отличить одни от других много труднее, чем два века назад. В нашем спектакле Мефистофель был лишен какого бы то ни было намека на демонизм. Эдакий хитрый и рассудительный деляга, предлагающий соблазны по прейскуранту. Фауст им истинную цену знает:

Ты пищу дашь, не дав мне насыщенья;

Дашь золото, которое опять,

Как ртуть, из рук проворно убегает;

Игру, где выигрыш вовеки не бывает;

Дашь женщину, чтоб на груди моей

Она к другому взоры обращала;

Дашь славу, чтоб чрез десять дней,

Как метеор, она пропала, – 

Плоды, гниющие в тот миг, когда их рвут,

И дерево в цвету на несколько минут!

Известный зоолог и поэт Николай Холодковский, чей перевод специалисты считают максимально аутентичным оригиналу, писал в свое время: «Если на других планетах живут разумные существа и если эти существа захотели бы ознакомиться в общих чертах с сущностью человеческого духа и человечества, с теми вопросами, которые его мучают и волнуют, то нельзя было бы посоветовать им ничего лучшего, как внимательно прочесть и продумать гетевского "Фауста"». Я с этим согласен.