«Я женат – и счастлив»

Какую роль в трагической гибели поэта сыграла его жена – Наталья Николаевна Пушкина, в девичестве Гончарова? Была ли она виновата в случившемся?

А.С. Пушкин и Н.Н. Пушкина перед зеркалом в Аничковом дворце. Худ. Н.П. Ульянов. 1935–1937 годы

Практически со дня дуэли на Черной речке молва не была благосклонна к Наталье Николаевне. Что говорить, с момента ее появления в свете она вызывала восхищение одних и раздражение других. «Жена его [Пушкина] была красавица, украшение всех собраний и, следовательно, предмет зависти всех ее сверстниц», – вспоминал граф Владимир Соллогуб. Зависть не бывает доброжелательной. А уж когда напряженная интрига с неприличными ухаживаниями за ней Жоржа Дантеса привела к трагическому финалу, волна негатива обрушилась на жену поэта с такой силой, что сам Пушкин, как всегда пророчески, предсказал, умирая: «Она, бедная, безвинно терпит! В свете ее заедят».

Так и случилось. И вот уже целые поколения впитывают ненависть к этой женщине, читая строки выдающихся поэтов Серебряного века. «Гончарова за Пушкина вышла без любви, по равнодушию красавицы, инертности неодухотворенной плоти – шаг куклы! – а может быть, и с тайным содроганием. <…> Зал и бал – естественная родина Гончаровой. <…> А дома зевала, изнывала, даже плакала», – не сомневаясь в правильности своих суждений, рисует образ Натали Марина Цветаева. «Совсем не очень красивая, абсолютно ничтожная, абсолютно скучная, пустая, никакая», – говорит о ней Анна Ахматова. И их эмоциональной убедительности верят! 

Но откуда им было знать, какой она была? Не почерпнули ли они свое отношение к жене поэта из книги историка литературы Павла Щеголева «Дуэль и смерть Пушкина» (1916), где Натали представлена в крайне неблагоприятном свете – необразованной, неумной, интересующейся только балами, без сочувствия и внимания к мужу и его творчеству? Свое мнение автор основывает на свидетельствах о ней современников, например таком: «Пушкин женится на Ганчеровой [в оригинале фамилия приведена именно так! – «Историк»]; между нами сказать, на бездушной красавице, и мне сдается, что он бы с удовольствием заключил отступной трактат». Это слова из письма не слишком близкого приятеля Пушкина Сергея Киселева от 26 декабря 1830 года. Но насколько хорошо этот приятель знал саму Наталью Гончарову? Ведь насчет «отступного трактата» он явно глубоко ошибался: исследователи пушкинского наследия единодушны в том, что поэт искренне и горячо хотел этого брака. Два года настойчиво добивался его, шел на бесконечные уступки своей будущей теще, сам оплатил Наташино приданое и переживал, что свадьба откладывается: «Ожидание решительного ответа было самым болезненным чувством жизни моей». А когда венчание наконец состоялось, сообщил другу Петру Плетневу: «Я женат – и счастлив; одно желание мое, чтоб ничего в жизни моей не изменилось – лучшего не дождусь». 

«Чистейшей прелести чистейший образец»

Единственное, в чем были единодушны все знавшие Натали, – в оценке ее красоты. «Пушкин познакомил меня со своей женою, и я от нее без ума. Прелесть как хороша», – пишет будущий славянофил Александр Кошелев. «Вдруг – никогда этого не забуду – входит дама, стройная, как пальма, в платье из черного атласа, доходящем до горла [в то время был придворный траур]. Это была жена Пушкина, первая красавица того времени. Такого роста, такой осанки я никогда не видывал – incessu dea patebat [«поступь истинной богини» – лат.]! Благородные античные черты ее лица напоминали мне Евтерпу Луврского музея…» – рассказывает Вильгельм Ленц в «Приключениях лифляндца в Петербурге». «Самой красивой вчера была, однако ж, Пушкина, которую мы прозвали поэтической, как из-за ее мужа, так и из-за ее небесной и несравненной красоты», – отмечает в дневнике графиня Долли Фикельмон.

Сестра поэта Ольга Павлищева после первой встречи с Натали сообщала мужу: «Она из таких красавиц, каких встретишь редко не только в России, но и в Европе, и Александр совершенно прав, называя ее Мадонной… А главное, она предоброе дитя». Вот эта характеристика – «дитя» – может оказаться очень точной для юной жены Пушкина – в силу не только возраста (она вышла замуж в 18 лет), но и очень небольшого жизненного опыта.

Наташа и ее сестры и братья (всего семеро детей) воспитывались в строгости деспотичной матерью Натальей Ивановной Гончаровой, требовавшей от них безоговорочного послушания. Семья вела уединенный образ жизни (поместья Ярополец и Полотняный Завод, московский дом), но детям дали хорошее образование. Сохранились ученические тетради Наташи по мировой и русской истории (ее заметки о Куликовской битве, Иване III, покорении Сибири Ермаком, Борисе Годунове и Минине и Пожарском), географии, античной мифологии. Французский все дети Гончаровы знали в совершенстве, изучали также немецкий и английский. В одной из тетрадей десятилетней Натали можно прочитать ее сочинение об искусстве стихосложения, где она рассуждает в том числе о ямбе и хорее, умея их различить. Известно, что жена Пушкина хорошо играла в шахматы, причем эту ее способность поэт ценил, как и мнение по вопросам, далеким от чисто житейских. «Твое замечание о просвещении русского народа очень справедливо и делает тебе честь, а мне удовольствие», – читаем в одном из его писем. А биограф Пушкина Викентий Вересаев с удивительной убежденностью и без тени сомнения заявляет: «В напряженной творческой и умственной жизни мужа она не способна была принимать никакого участия». Валерий Брюсов же, основываясь на просьбе поэта к жене прислать ему «Опыты» Монтеня – «четыре синих книги, на длинных моих полках», делает вывод: «Она даже не знала названий книг, которые он читал».

Писем Натальи Николаевны к Пушкину не сохранилось, но все, что он писал ей, она тщательно сберегла. Не зная многих подробностей их тогдашней жизни, можно неверно истолковать некоторые комментарии поэта относительно их взаимоотношений. Вот фраза из его письма князю Петру Вяземскому о невесте: «Она мне пишет очень милое, хотя бестемпераментное письмо». Что думают недоброжелатели Натали? Она его не любила, была равнодушна к нему! Но все объясняется, если прочитать воспоминания близкой ее подруги Катеньки Долгоруковой: «Когда он [Пушкин] жил в деревне, Наталья Ивановна не позволяла дочери самой писать к нему письма, а приказывала ей писать всякую глупость и, между прочим, делать ему наставления, чтобы он соблюдал посты, молился Богу и пр. Наталья Николаевна плакала от этого». И снова лучше других вступается за жену сам Пушкин: «Третьего дня прибыл я в Симбирск и от Загряжского принял от тебя письмо. Оно обрадовало меня, мой ангел, – но я все-таки тебя побраню. У тебя нарывы, а ты пишешь мне четыре страницы кругом». Натали недавно родила сына Александра, она плохо себя чувствует, но находит в себе душевные силы на длинное и подробное письмо мужу.

Жорж Шарль Дантес

Дуэль А.С. Пушкина с Дантесом. Худ. А.А. Наумов. 1884 год

«Голова кругом идет»

Вступление в брак полностью изменило жизнь Натальи Николаевны. Ей пришлось осваиваться в Петербурге под пристальными взглядами и друзей, и врагов Пушкина. Последние, по словам пушкиниста Николая Раевского, «намеренно искали в его жене недостатки, которые могли бы унизить самолюбивого поэта». Она была застенчива, скромна и сдержанна – и ее обвиняли в холодности и закрытости. Действительно, «только Бог и немногие избранные имеют ключ от моего сердца», признавалась сама Натали.

Балы и успех в свете – это ведь только одна сторона ее недолгого первого замужества. За шесть лет она пять раз была беременна, родила четверых детей. Беременности и роды давались ей всегда крайне тяжело. «Вообрази, что жена моя на днях чуть не умерла», – пишет поэт другу Павлу Нащокину в марте 1834-го. Как сказал об этих годах жизни Натали пушкинист Юрий Лотман, «всегда без денег, с дерзкими слугами, болеющими детьми, всегда или после родов, или в ожидании ребенка»… В письмах Пушкина к жене сохранились достоверные детали: «Ты, мне кажется, воюешь без меня дома, сменяешь людей, ломаешь кареты, сверяешь счеты, доишь кормилицу»; «Живо воображаю первое число. Тебя теребят за долги, Параша, повар, извозчик, аптекарь…»; «И как тебе там быть? без денег… с твоими дурами няньками и неряхами девушками… У тебя, чай, голова кругом идет». 

А вот строки из письма Натальи Николаевны брату (август 1835 года): «Мой муж поручает мне, дорогой Дмитрий, просить тебя сделать ему одолжение и изготовить для него 85 стоп бумаги по образцу, который я тебе посылаю… Она ему крайне нужна и как можно скорее…» В апреле 1836-го Натали предлагает брату, чтобы вместо предназначенного ей денежного содержания он поставлял бы бумагу для журнала мужа на 4500 рублей в год. И в то же время хлопочет о продаже «Современника», за что Пушкин благодарит ее. «Воображаю твои хлопоты и прошу прощения у тебя за себя и книгопродавцев» – это пишет он 11 мая 1836 года, за две недели до появления на свет дочери Наташи. В письмах поэта немало деловых поручений жене: «При сем пакет к Плетневу»; «Что наша экспедиция? виделась ли ты с графиней Канкриной и что ответ?»; «Что записки Дуровой? пропущены ли цензурою?» Что бы сказали на это Брюсов и Вересаев?

Пушкин и Натали. Рисунок Н. Рушевой. 1960-е годы

«Не судите, да не судимы будете»

Понятно, что современники – комментаторы скандала с Дантесом не были беспристрастны. Вот характерное замечание Ольги Павлищевой (ноябрь 1835 года): «Вообрази, на нее [Натали], бедняжку, напали, отчего и почему мать у ней не остановилась по приезде из Павловского. <…> …стали кричать, почему у нее ложа в театре и почему она так элегантно одевается… одним словом, находят очень пикантным ее бранить». Сам Пушкин в письмах укоряет жену за кокетство – именно на этих его упреках базируются главные обвинения недоброжелателей Натальи Николаевны. Но ведь известно, что поэт был горяч и очень ревнив. Тем более что венчавшийся с сестрой Натали Дантес, по словам одного из современников, «не устыдился опять возобновить при всех и как бы в явное поругание над Пушкиным свои ухаживания за его женой». «Мое мщенье заставит заговорить свет», – заявил Пушкин на вечере у княгини Веры Вяземской, и складывается ощущение, что от поведения Натальи Николаевны в той ситуации зависело не так уж много…

Натали в это время всего 24 года, она неопытна и неискусна в светских интригах – и вдруг вокруг нее закручивается нешуточный скандал. Не исключено, что Дантес действительно был ослеплен страстью к ней, – он прибегал ко многим ухищрениям, чтобы добиться ее расположения, не гнушаясь даже шантажа. «Если бы ты сумел вдобавок припугнуть ее…» – просил Дантес о помощи в этом деле своего приемного отца барона Луи ван Геккерена. Позже, обманом оставленная наедине с Дантесом, который инсценировал самоубийство из-за неразделенной любви, Натали спешно покидает его и едет к Вяземским. До нас дошло свидетельство князя: «Она раскрыла мужу все поведение молодого и старого Геккеренов по отношению к ней; последний старался склонить ее изменить своему долгу и толкнуть ее в пропасть. Пушкин был тронут ее доверием, раскаянием и встревожен опасностью, которая ей угрожала».

Сам Дантес писал Геккерену о своем объяснении с Натальей Николаевной: «Невозможно вести себя с большим тактом, изяществом и умом, чем она при этом разговоре». И еще: «Итак, она осталась чиста; перед целым светом она может не опускать головы. Нет другой женщины, которая повела бы себя так же». Можно вспомнить и слова духовника императора Василия Бажанова, который посещал Пушкину после кончины поэта в течение недели и принял ее исповедь: «Для меня мучение оставить ее наедине с очищающим чувством собственной вины, потому что в моих глазах – она ангел чистоты». Но если раньше многие находили «пикантным ее бранить», то отчего же им было не закидать ее камнями теперь, когда появился такой хороший повод злословить? 

Думается, когда речь идет о человеке, с которым мы незнакомы лично, доверять стоит мнению самых близких его людей. Кто лучше Пушкина, который обладал глубоким знанием человеческой натуры, умом, наблюдательностью, смелостью и прямотой в суждениях и даром прозорливости, может рассказать нам о Наталье Николаевне? Какой она была? Кем для него являлась? Он прожил с ней шесть лет и за 17 месяцев разлуки, выпавших на долю супругов, написал ей 64 письма. В них есть ответы на все эти вопросы: «…тоска без тебя»; «…душу твою люблю я еще более твоего лица»; «Я мало Богу молюсь и надеюсь, что твоя чистая молитва лучше моих, как для меня, так и для нас»; «Тебя, мой ангел, люблю так, что выразить не могу»; «…кроме тебя в жизни моей утешения нет»; «Я должен был на тебе жениться, потому что всю жизнь был бы без тебя несчастлив»…

Портрет Натальи Николаевны Пушкиной. Худ. А.П. Брюллов. 1831–1832 годы

После Пушкина

Наталью Николаевну винили еще и в том, что после гибели поэта она снова вышла замуж. Но был ли выбор у молодой вдовы с четырьмя детьми, которых надо было растить на скудную пенсию? В 1844-м, после семи лет, заполненных хлопотами, она стала женой генерал-майора кавалерии Петра Ланского – ровесника Пушкина, заслужившего чины не в боях, а в императорской свите. В том же году супруги усыновили троих детей умершего брата Ланского, а позже у них родились свои три дочери. Семья жила в Петербурге, где Наталья Николаевна занималась своим «маленьким пансионом» и удивлялась в одном из писем: «Я никогда не могла понять, как могут надоедать шум и шалости детей». Во втором браке ее продолжали преследовать сплетни: говорили, что она была любовницей императора Николая I, а Ланской взял ее в жены ради карьеры (то и другое биографы считают клеветой). В 1850-е годы Наталья Николаевна часто болела, ездила лечиться за границу, но успела закрепить за детьми авторские права на произведения Пушкина. Она скончалась в ноябре 1863-го, прожив всего 51 год.