Стратегия сокрушения

Разгром германской группы армий «Центр» имел поистине фатальные последствия для вермахта и всего Третьего рейха, считает кандидат исторических наук Алексей Исаев.

Беседовал Олег Назаров

Алексей Исаев

Начав стратегическую наступательную операцию в Белоруссии, Красная армия была полна решимости взять реванш за тяжелые поражения, которые она понесла здесь в начальный период Великой Отечественной войны.

– Кем был разработан план операции «Багратион»?

– Фигурой номер один тут следует считать первого заместителя начальника Генерального штаба РККА генерала армии Алексея Антонова. Хотя в разработке, конечно же, участвовали и другие военачальники, именно он предложил цельный план операции и активно его продвигал. Важно и то, что ему вместе с представителями Ставки Верховного Главнокомандования маршалами Георгием Жуковым и Александром Василевским удалось отстоять перед Иосифом Сталиным саму идею масштабного наступления в Белоруссии. Верховный главнокомандующий предлагал летом 1944-го наступать на Украине, развивая достигнутый зимой успех.

– Чем была плоха идея Сталина?

– Это был очень опасный для нас вариант наступления. Германское командование сосредоточило против войск 1-го Украинского фронта крупные силы, во главе которых стоял генерал-фельдмаршал Вальтер Модель, наиболее толковый немецкий военачальник – во всяком случае с точки зрения организации обороны. Тем самым были созданы предпосылки для срыва удара советских войск на этом направлении. К счастью, Антонов, Жуков и Василевский сумели переубедить Сталина и построить план летней кампании вокруг наступления в Белоруссии.

– Что стало причиной столь быстрого разгрома группы армий «Центр» – допущенные немецкими генералами ошибки, достигнутый советским командованием перевес сил или что-то другое?

– Причин было несколько. В первую очередь неверная оценка германскими военачальниками советских наступательных планов. Немцы ожидали главного удара на Украине, а в Белоруссии готовились отразить наступление ограниченного масштаба. Безусловно, это можно считать ошибкой их разведки. С этим было связано абсолютное обескровливание группы армий «Центр» с точки зрения подвижных соединений: она не располагала резервами, чтобы заткнуть места прорывов. Если бы германское командование заранее адекватно оценило угрозу и поставило на этом участке фронта Моделя, дав ему пять-семь подвижных соединений и два-три «тигриных» батальона, операция «Багратион» могла бы оказаться на грани срыва.

– Тем более что успешный опыт обороны здесь, в Белоруссии, у немцев уже имелся?

– Совершенно верно. С октября 1943 года по март 1944-го советскими войсками была предпринята целая серия наступательных операций на этом направлении, которые проводились с периодичностью в две-три недели. Все они завязли в обороне противника. Выбить группу армий «Центр» с занимаемых позиций тогда не удалось: гитлеровцы парировали все удары. А вот к летнему противоборству с Красной армией германское командование должным образом не подготовилось.

– Правда ли, что немецкие генералы, ожидавшие главного удара на Украине, перебросили туда из Белоруссии чуть ли не все танки?

– Во-первых, 75% танковых соединений вермахта находились на Украине еще с зимы, когда там разворачивалось огромное по своим масштабам маневренное сражение. Поскольку оно складывалось для гитлеровцев неудачно, они перебрасывали туда дополнительные танковые соединения. Во-вторых, перед началом летней кампании часть танков была изъята из состава группы армий «Центр» и передислоцирована на Украину. Например, зимой 1943–1944 годов под Оршей действовал 505-й танковый батальон «тигров», а весной его перебросили подо Львов. В конце июня, когда рухнул немецкий фронт в Белоруссии, батальон пришлось срочно возвращать обратно. 

К лету 1944-го подавляющее большинство танков, а также подвижных соединений и самолетов штурмовой авиации было сосредоточено на Украине. Схожая картина наблюдалась и по артиллерии. В результате накануне операции «Багратион» группа армий «Центр» располагала только одной, 20-й танковой дивизией, находившейся под Бобруйском. Ею командовал генерал-лейтенант Мортимер фон Кессель. Причем в ее составе не было ни одного танка «пантера», хотя на советско-германском фронте «пантеры» воевали уже год. Когда войска 1-го Белорусского фронта под Бобруйском одновременно нанесли два удара – на Рогачевском направлении с востока на запад и на Паричском с юга на север, 20-й танковой дивизии пришлось метаться между ними. По сути, значительная часть времени была потрачена ею просто на переезды туда-сюда. Если бы немцы имели здесь в распоряжении две танковые дивизии, то смыкания клещей могло бы не произойти и не возник бы котел под Бобруйском. Германские подвижные соединения представляли собой серьезную угрозу, и вермахт был еще в состоянии оказывать немалое сопротивление. Так что тут, подчеркнем еще раз, огромную роль сыграла неверная оценка немцами планов советского командования.

– Каковы итоги и значение операции «Багратион»?

– Главным ее итогом стал переход Красной армии к стратегии сокрушения. Являясь стратегической наступательной операцией огромных масштабов, она привела к разгрому целой группы армий противника. Это позволило советским войскам развивать наступление, а немецкая оборона стала сыпаться. В конце июля 1944-го части Красной армии прорвались к Висле. В августе одновременно с завершением операции «Багратион» произошел обвал немецкого фронта в Молдавии и Румынии. В 1944 году была освобождена от оккупантов почти вся Прибалтика. Белорусская операция стала первой в целой череде успешных стратегических наступательных операций советских войск, позволивших перенести боевые действия на территорию государств Восточной Европы.

Немецкие историки считают поражение, понесенное в результате операции «Багратион», крупнейшим за всю многовековую историю германской армии. По их мнению, ничего сравнимого с этим никогда не происходило.

Колонна немецких пленных на шоссе Витебск – Смоленск. 1944 год

Немецкие историки считают поражение, понесенное в результате операции «Багратион»,крупнейшим за всю многовековую историю германской армии