Крымский зигзаг

Юрий Поляков

Еще в начале 1990-х я писал о том, что СССР не просто был разрушен, он был развален по самой невыгодной для России схеме, а именно по административным, ситуативным границам, ущемлявшим интересы государствообразующего народа. Такова была традиция: решать текущие политические и экономические вопросы многоязыкой державы за счет русского населения. Впрочем, ради справедливости надо добавить, что жертвами подобных «рокировочек» стали и другие когда-то братские народы, о чем нам постоянно напоминают кровавые конфликты на просторах былого Советского Союза. Попирая веками складывавшийся этнокультурно-исторический статус-кво, мало кто из начальства тревожился о последствиях, пребывая в футурологическом обольщении неизбежного слияния племен в новую общность «советский народ».

Именно по такой схеме в год моего рождения Крым оказался в составе УССР. Разговоры об абсурдности этого «хрущевского подарка» не утихали никогда – я слышал их, пока рос, учился, самоопределялся. Все в моей среде воспринимали это событие как явную нелепость, ошибку, требующую исправления…

Хорошо помню, как впервые приехал в дом творчества «Коктебель». Отдыхавшие там «письменники» в разговорах старательно избегали темы принадлежности Крыма, а если продукция таврических виноделов все-таки ввергала коллег в территориальную дискуссию, то будущие самостийники обычно улыбались: «Да что вы в самом деле, хлопцы! Какая разница? Это же условность! Мы живем в одной стране! Давайте лучше выпьем за нерушимую дружбу народов!» И пили – отходчив русский человек.

Август 1991-го застал меня именно в Коктебеле. На три дня, пока шло в Москве противостояние, украинские писатели затихли как мыши, почуявшие в доме кота, а когда отчаянная и неумелая попытка ГКЧП спасти единство страны провалилась, то первое, что заявили нам наследники кобзарей: «Крыма вы теперь, москали, не увидите как своих ушей. Любуйтесь напоследок Кара-Дагом». Я слегка утрирую, но по сути все так и было.

У Льва Гумилева есть работа «Зигзаг истории», жутко не любимая нашими либералами. Она посвящена судьбе Хазарского каганата, в чью сферу влияния входил когда-то и Крым. Мысль автора в целом такова: случаются геополитические конфигурации, которые идут вразрез с логикой исторического процесса и интересами вовлеченных в него народов. Какое-то время эта государственно-территориальная химера может просуществовать, играя на противоречиях соседей, используя жесткую организацию социума и агрессивную идеологию, но История неизбежно этот «зигзаг» выпрямит. Так оно и случилось, когда князь Святослав буквально разметал каганат.

К чему я это? А к тому, что Украина, сшитая суровыми державными нитками из совершенно разных этнокультурных фрагментов с абсолютно несхожим историческим опытом, в сущности, являлась таким очередным «зигзагом истории» и могла сохранять целостность только в рамках СССР. Его развал, произошедший под радостные возгласы самостийников, вскоре ставших бандеровцами, на самом деле был началом распада и «киевского каганата». Вероятно, он мог сохраниться как федеративное государство с максимальной автономией регионов, гарантом целостности которого выступала бы сильная, дружественная, даже братская Россия. Но в Киеве на Банковой улице при поддержке заокеанских друзей решили строить этнократическое государство, да еще и откровенно враждебное «северному соседу». И у президента Владимира Путина, как некогда у князя Святослава, просто не осталось выбора.

Для меня возвращение Крыма в родную гавань 10 лет назад стало событием, означавшим давно ожидаемое исправление ошибок и преодоление геополитической несправедливости. На наших глазах поменялась судьба страны, мы как будто выскочили из тупика. Трудно было не ощутить радость и вдохновение. Крым был началом, и мало кто сомневался, что далее последуют «распрямления» и других исторических «зигзагов» в Евразии. Кстати, само словосочетание «возвращение в родную гавань» пришло в новейшую риторику из литературной классики. Именно так написала Александру Герцену его неверная супруга, когда раскаялась и решила воссоединиться с мужем. Такие «бывают странные сближения».