«Против антиисторизма»

Под таким названием в 1972 году в «Литературной газете» вышла статья Александра Яковлева. Считается, что именно из-за нее его сняли с работы в ЦК КПСС и отправили послом в Канаду.

На этом партийная карьера одного из главных идеологов КПСС могла бы закончиться: кто-то на самом верху донес Леониду Брежневу, что позиция Яковлева выглядит слишком уж «антирусской». Впрочем, были и те, кому статья пришлась по вкусу. В 1973-м Яковлев отдыхал в санатории ЦК КПСС «Барвиха». В то же время там отдыхал и известный поэт, автор советского гимна Сергей Михалков. Однажды, прогуливаясь по тропе, ведущей к деревне Жуковка, они повстречали бывшего сталинского наркома Вячеслава Молотова. «Это вы написали статью в "Литературной газете"?» – спросил Молотов, после того как Михалков представил ему Яковлева. Яковлев, не зная, как реагировать, развел руками. «Очень своевременная статья. И написана с марксистских позиций», – откликнулся Молотов…

Статья, которая вышла в «Литературной газете», поистине огромна: она занимала целый газетный разворот формата А2. Чтобы ее перепечатать полностью, нам понадобилось бы занять четвертую часть всего этого номера. Мы предлагаем вашему вниманию лишь некоторые фрагменты произведения, наиболее выпукло характеризующие тогдашние взгляды главного идеолога горбачевской перестройки.

Леонид Брежнев вручает Александру Яковлеву орден Трудового Красного Знамени

***

Особым смыслом исполнен приближающийся пятидесятилетний юбилей Союза Советских Социалистических Республик. <…> Только в условиях созидания нового строя могла сложиться новая историческая общность – советский народ. <…> Сегодня общество развитого социализма решает проблемы, небывалые по своей новизне, размаху и характеру. Отсюда сложность и многоплановость процесса развития зрелого социалистического общества. Отсюда неизбежные для всякого развития противоречия. <…>

Чтобы разобраться в сложности жизненных ситуаций и проявлений, уметь правильно их оценивать, отличать подлинные ценности от мнимых, необходимы четкие классовые ориентиры, идейная убежденность, политическая прозорливость. С этими качествами равно несовместимы как догматическая нетерпимость, закостенелость, так и ревизионистская всеядность, модное псевдоноваторство – любые отступления от научной, диалектико-материалистической методологии, от марксистско-ленинских принципов анализа. <…> К сожалению, нам еще приходится сталкиваться с отдельными фактами таких отступлений и искажений. <…>

Непонимание законов живой жизни или растерянность перед ее сложными явлениями порождают у иных публицистов не только заблуждения относительно роли рабочего класса и интеллигенции в условиях социализма, но и крайности другого порядка – воинствующую апологетику крестьянской патриархальности в противовес городской культуре – всеобщей, по словам одного из сторонников этой точки зрения, «индустриальной пляске». Заблуждение это обрело даже некую теоретическую «оболочку» в виде концепции «истоков», которой почему-то дали «зеленую улицу» некоторые невзыскательные редакции. <…> В представлении проповедников теории «истоков» именно деревня, причем старая, существующая главным образом в воображении этих проповедников, старый аул, затерянный хутор или кишлак, хранящие традиции застойного быта, в отличие от города являются главной питательной почвой национальной культуры, некоей «общенациональной морали». <…>

«…Крестьяне – наиболее нравственно самобытный национальный тип», «…оригинальность [мужика. – А. Я.] противостоит безликости (агрессивной или пассивной), разлагающей народный дух», – провозглашает М. Лобанов в своей книге «Мужество человечности». В книге М. Лобанова мы сталкиваемся с давно набившими оскомину рассуждениями «о загадке России», о «тяжелом кресте национального самосознания», о «тайне народа, его безмолвной мудрости», «зове природной цельности» и в противовес этому – о «разлагателях национального духа». В рассуждениях этих нет и грана конкретно-исторического анализа. <…>

Подобное же мировосприятие по-своему выражено в книге стихов «Посиделки» В. Яковченко: «О Русь! Люблю твою седую старину… Вон позабытый старый храм над колокольней поднял крест, как руку, как будто ждет условленного звука и жадно смотрит в очи небесам. Ах, старый, старый, позабытый храм…» А пока один тоскует по храмам и крестам, другой заливается плачем по лошадям, третий голосит по петухам. <…> Уместно напомнить, что В.И. Ленин прямо отождествлял патриархальщину с дикостью. И в ней ли нам искать нравственные идеалы, «истоки» морального обновления! <…>

Государство отпускает огромные средства на реставрацию памятников архитектуры, произведений изобразительного искусства. Будем откровенны: ведь не на деньги же новоявленных богоносцев реставрирован Тракайский замок под Вильнюсом, кремль в Ростове Великом, памятники архитектуры в Самарканде. Только вот молиться на каждую церковную луковку и каждый минарет мы не будем и причитать у «святых мощей» и «стен плача» не собираемся! <…>

…Церкви, и мечети, и синагоги, и костелы всегда были идеологическими центрами, защищавшими власть имущих. Мы не забываем, что под сводами храмов освящались штыки карателей, душивших первую русскую революцию, что с церковного амвона был предан анафеме Лев Толстой, что колокольным благовестом встречали палача Кутепова, вешателя Деникина, банды Петлюры. Да ведь и самая «демократическая» религия в конечном счете реакционна, представляет собой идеологию духовного рабства. Коли уж говорить об уважении к исторической правде, то не надо подсахаривать эти горькие истины. Их из народной памяти не вытравишь никакой словесной эквилибристикой относительно «извечного духа», о котором так пекутся доморощенные культуртрегеры от православия, мусульманства, католицизма, иудаизма и других вероисповеданий. <…>

Как известно, антикоммунизм, изыскивая новые средства борьбы с марксистско-ленинским мировоззрением и социалистическим строем, пытается гальванизировать идеологию «Вех», бердяевщину и другие разгромленные В.И. Лениным реакционные, националистические, религиозно-идеалистические концепции прошлого. Яркий пример тому – шумиха на Западе вокруг сочинений Солженицына, в особенности его последнего романа «Август четырнадцатого», веховского по философским позициям и кадетского – по позициям политическим. Романа, навязывающего читателю отрицательное отношение к самой идее революции и социализма, чернящего русское освободительное движение и его идейно-нравственные ценности, идеализирующего жизнь, быт, нравы самодержавной России.

Конечно, роман Солженицына – это проявление открытой враждебности к идеалам революции, социализма. Советским литераторам, в том числе и тем, чьи неверные взгляды критикуются в этой статье, разумеется, чуждо и противно поведение новоявленного веховца. Но ясно и другое, что даже простое кокетничание с реакционно-консервативными традициями прошлого, восходящими к интересам и идеологии свергнутых классов, вынуждает к решительным возражениям против идейной неразборчивости в вопросах подобного рода. <…>

Именно в марксизме-ленинизме как революционном учении пролетариата воплощены высочайшие человеческие духовные ценности. Что же касается прошлого, то нам дороги прежде всего подлинно демократические, революционные элементы и традиции в истории нации. Мы видим нравственный пример не в «житиях святых», не в приукрашенных биографиях царей и ханов, а в революционном подвиге борцов за народное счастье. Мы ценим все, что создали гений, ум и труд народа на протяжении веков, но особую нашу гордость вызывает наша сегодняшняя социалистическая действительность.

Плакат. Худ. И.Е. Кабыш. 1977 год