Глазами ученых

Возглавляя атомный проект, Лаврентий Берия немало времени проводил в кругу людей науки, в том числе ученых с мировым именем.

«У меня с Берией совсем ничего не получается»

Товарищи Берия, Маленков, Вознесенский [председатель Госплана СССР Николай Вознесенский. – «Историк»] ведут себя в Особом комитете [имеется в виду Специальный комитет. – «Историк»] как сверхчеловеки. В особенности тов. Берия. Правда, у него дирижерская палочка в руках. Это неплохо, но вслед за ним первую скрипку все же должен играть ученый. Ведь скрипка дает тон всему оркестру. У тов. Берии основная слабость в том, что дирижер должен не только махать палочкой, но и понимать партитуру. С этим у Берии слабо.

Я лично думаю, что тов. Берия справился бы со своей задачей, если отдал бы больше сил и времени. Он очень энергичен, прекрасно и быстро ориентируется, хорошо отличает второстепенное от главного, поэтому зря времени не тратит, у него, безусловно, есть вкус к научным вопросам, он их хорошо схватывает, точно формулирует свои решения. Но у него один недостаток – чрезмерная самоуверенность, и причина ее, по-видимому, в незнании партитуры. Я ему прямо говорю: «Вы не понимаете физику, дайте нам, ученым, судить об этих вопросах», на что он мне возражает, что я ничего в людях не понимаю. Вообще наши диалоги не особенно любезны. <…>

У меня с Берией совсем ничего не получается. Его отношение к ученым, как я уже писал, мне совсем не по нутру. Например, он хотел меня видеть, за эти две недели он назначал мне прием девять раз – и день и час, но разговор так и не состоялся, так как он его всё отменял, по-видимому, он это делал, чтобы меня как-то дразнить, не могу же я предположить, что он так не умеет располагать своим временем, что на протяжении двух недель не мог сообразить, когда у него есть свободное время.

Петр Капица, академик АН СССР. 

Из письма И.В. Сталину от 25 ноября 1945 года

«У нас в турме места много!»

Для меня Берия был частью государственной машины и в этом качестве участником того «самого важного» дела, которым мы занимались. <…>

Существовало в принципе два различных метода производства: назовем их «старый» и «новый». Старый метод использовал завод, ранее построенный для другой цели, впоследствии отпавшей. Новый метод использовал установку, специально построенную на основе оригинальных научно-технических разработок, и был гораздо более перспективным. Павлов [заместитель начальника ПГУ при Совете министров СССР генерал Николай Павлов. – «Историк»] – то ли из перестраховки, то ли желая как-то использовать уже существующий завод – решил скомбинировать оба метода; ничего хорошего из этого не получилось, план производства материала был сорван.

На совещании у Берии, на котором я присутствовал, кто-то поднял этот вопрос. Берия уже имел, видимо, свою информацию. Он встал и произнес примерно следующее: «Мы, большевики, когда хотим что-то сделать, закрываем глаза на все остальное (говоря это, Берия зажмурился, и его лицо стало еще более страшным). Вы, Павлов, потеряли большевистскую остроту! Сейчас мы вас не будем наказывать, мы надеемся, что вы исправите ошибку. Но имейте в виду, у нас в турме места много!»

Берия говорил твердо «турма» вместо «тюрьма». Это звучало жутковато.

Андрей Сахаров, академик АН СССР. 

Из книги «Воспоминания»

«Если два коммуниста не могут договориться…»

Вначале проблема организации атомных работ была в ведении заместителя председателя СНК М.Г. Первухина, который одновременно был наркомом химической промышленности. Затем стало очевидным, что расходы и масштабы работ требуют от полуголодного народа и еще не восстановленной после военных разорений страны новых подвигов. К тому же было необходимо обеспечить по примеру американцев строжайшую секретность. Такой режим мог быть обеспечен только ведомством всесильного Берии. Был создан Комитет № 1 при ГКО [имеется в виду Специальный комитет. – «Историк»], и председателем комитета был назначен Берия. Заместителями председателя атомного комитета в разное время были М.Г. Первухин и Б.Л. Ванников. Кроме всех прочих преимуществ перед обычными министрами Берия имел в своем распоряжении не известное никому количество дармовых рабочих рук – заключенных «архипелага ГУЛАГ» – и многотысячную армию внутренних войск НКВД. <…>

В 1952 году Берия должен был рассмотреть и утвердить очередной график, связанный со строительством знаменитого кольца ПВО вокруг Москвы. Помощник ему доложил, что график не визируют два главных конструктора. Они никак не могут договориться о распределении ответственности и работ между собой. Помощник просил, чтобы Лаврентий Павлович их выслушал.

– Передайте им, – сказал Берия, – что если два коммуниста не могут договориться между собой, то один из них враг. У меня нет времени разбираться, кто из них двоих действительно враг. Дайте им еще сутки на согласование.

Помощник вышел, через пять минут он вернулся в кабинет и положил перед Берией график, завизированный обоими главными.

Борис Черток, академик РАН. 

Из книги воспоминаний «Ракеты и люди»

«На все наплевать, кроме работы»

В 1949 году, когда мы выходили на максимальную мощность, приехали Курчатов и Берия. Приходили они и в нашу лабораторию. Берия тогда был совсем не таким, каким его сегодня изображают. Весь замученный, невыспавшийся, с красными глазами, с мешками под глазами, в задрипанном плаще, не очень богатом. Работа, работа, работа. На нас, красавиц, даже не глядел. В первый день приехал, вышел из машины и попу трет: «Какие у вас паршивые дороги!» На другой день приходит – хромает: лег спать, а под ним сетка провалилась кроватная. И никого за это не посадили. <…>

А потом сдавали [в будущем Озерске. – «Историк»] первый деревянный театр. <…> Все съехались: расконвоированные заключенные, заключенные под конвоем, инженерно-технические работники, охрана… и Берия собственной персоной. Его шофер дремлет, а задрипанный плащ Берии – тот же самый, в котором он первый раз приезжал, – лежит в машине. Торжества кончились, Берия возвращается к машине, а плаща нет. Подрезал кто-то. И тоже никого не посадили. Такое впечатление, что ему вообще было на все наплевать, кроме работы.

Нинель Эпатова, инженер ПО «Маяк». 

Из воспоминаний