На пути к Мюнхену

Этот материал направлен на формирование негативного отношения к идеологии и практике нацизма.

В тот момент агрессивной политике нацистской Германии еще можно было поставить непреодолимый заслон, к чему призывал Советский Союз. Однако Великобритания и Франция взяли курс на «умиротворение» Берлина за счет интересов и территорий третьих стран. Одной из них была Чехословакия.

К этому времени она обладала собственным ВПК и сильной армией, оснащенной современным вооружением. На границе с Германией ЧСР возвела линию укреплений с 725 дотами и 8774 дзотами. Но, как говорил Адольф Гитлер, «прочность бетона не играет никакой роли, если слаба сила воли». Ее и предстояло проявить руководству ЧСР во главе с президентом Эдвардом Бенешем, оказавшемуся перед выбором – защищать территориальную целостность республики и дать отпор агрессору либо сдаться в расчете на его милость.

Подписание Мюнхенского соглашения. Слева направо: премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен, премьер-министр Франции Эдуард Даладье, рейхсканцлер Германии Адольф Гитлер, премьер-министр Италии Бенито Муссолини и министр иностранных дел Италии граф Галеаццо Чиано. 29 сентября 1938 года

Ноябрьские решения 1937-го

5 ноября 1937 года фюрер на секретном совещании военно-политического руководства Третьего рейха поставил перед его участниками задачу подготовки государства к войне с целью сокрушения Великобритании и Франции и завоевания для немцев «жизненного пространства» в Европе. На следующий день Италия присоединилась к Антикоминтерновскому пакту, который стал фундаментом формирующейся гитлеровской коалиции.

Вечером 19 ноября по приглашению фюрера в его резиденцию в Берхтесгадене прибыл эмиссар британского премьер-министра Невилла Чемберлена, лорд-председатель Тайного совета Великобритании Эдуард Галифакс. Их судьбоносная встреча началась с курьеза. «Когда я выглянул из окна автомобиля, на уровне глаз я видел… ноги, одетые в черные брюки, оканчивающиеся лакированными ботинками. Я предположил, что это был лакей, который спустился, чтобы помочь мне выйти из автомобиля, но почему-то не торопился вытащить меня», – вспоминал Галифакс. Он ошибся – у машины стоял Гитлер. Лорд рассмеялся и признался, что принял хозяина за лакея. Рейхсканцлер в ответ кисло улыбнулся.

Допущенная неловкость не помешала гостю быстро найти общий язык с хозяином. Галифакс, с удовлетворением отметив, что в результате уничтожения коммунизма в Германии Гитлер преградил большевикам «путь в Западную Европу», произнес: «Англичане являются реалистами и, может быть, больше, чем другие, убеждены в том, что ошибки Версальского договора должны быть исправлены». Он уточнил, что по вопросам о Данциге (Гданьске), Австрии и Чехословакии Лондон готов пойти навстречу пожеланиям Берлина при условии, что территориальные изменения произойдут «путем мирной эволюции». Кроме того, Галифакс дал понять фюреру, что Лондон готов обсудить с ним и колониальный вопрос.

Итогом переговоров Гитлер, получивший от Великобритании карт-бланш в отношении Австрии, Судетской области Чехословакии и Данцига, был доволен. Добившись своей главной на тот момент цели, рейхсканцлер гарантировал Соединенному Королевству статус-кво в Западной Европе, умолчав о принятых двумя неделями ранее решениях.

Курс на сближение Лондона и Берлина получил кадровое обеспечение. 4 февраля 1938 года симпатизировавшего англичанам посла Германии в Великобритании Иоахима фон Риббентропа Гитлер сделал министром иностранных дел, поручив ему дипломатическим путем добиться присоединения к Третьему рейху Австрии, Судет, Мемеля (Клайпеды) и Данцига. То, что это была программа-минимум, фюрер дал понять 20 февраля. Выступая в рейхстаге, он заявил об особых правах Германии на охрану живших в других государствах немецких меньшинств. Таковых он насчитал в Австрии 6,5 млн, в Чехословакии – 3,5 млн, в Швейцарии – 2,9 млн, во Франции (Эльзас-Лотарингии) – 1,5 млн, в Польше – 1,15 млн, в Румынии – 800 тыс., в Югославии – 700 тыс., в Венгрии – 350 тыс., в Данциге – 350 тыс., в Южном Тироле – 240 тыс., в СССР – 200 тыс., в Мемеле – 140 тыс., в Бельгии – 100 тыс. человек.

На следующий день Галифакс возглавил британский МИД.

Тревожная весна

Первая из поставленных Гитлером задач была решена уже в марте, когда произошел аншлюс Австрии Германией. Население Третьего рейха увеличилось на 7 млн человек, а части австрийской армии пополнили вермахт. Возрос и германский промышленный потенциал. 

Готовя аншлюс, Берлин демонстрировал Праге свою лояльность. 16 февраля посланник ЧСР в Берлине Войтех Мастный сообщил, что накануне имел краткую беседу с Германом Герингом. Председатель рейхстага заверил его в том, что «Германия не хочет никого обидеть, Германия не хочет никоим образом затрагивать Чехословакию и не имеет против нее никаких враждебных намерений».

«Идиллия» продлилась считаные дни. Что и неудивительно, ведь следующей в намеченном нацистами списке стояла Судетская область Чехословакии, заселенная преимущественно немцами. Выразителем их интересов была Судето-немецкая партия. Ее лидер Конрад Генлейн, руководствуясь указаниями Берлина, 24–26 апреля провел съезд партии. На нем была принята так называемая Карлсбадская программа, ключевыми требованиями которой были автономия Судетской области и право немецкой общины исповедовать национал-социалистическую идеологию.

28–29 апреля в Лондоне руководители Великобритании и Франции согласовали позиции в отношении Чехословакии. Чемберлен заявил, что его страна не намерена оказывать помощь ЧСР, которой надо приложить все силы, чтобы достичь договоренностей с Судето-немецкой партией. И добавил: «Было бы несчастьем, если бы Чехословакия спаслась благодаря советской помощи».

7 мая французский и английский посланники в Праге Виктор Делакруа и Бэзил Ньютон предприняли демарш у министра иностранных дел ЧСР Камиля Крофты, потребовав уступок Судето-немецкой партии. После этого Галифакс организовал поездку Генлейна в Лондон, где «маленький фюрер» встречался с влиятельными политиками и главными редакторами газет «Таймс» и «Обсервер», убеждая их в том, что Карлсбадская программа – не ультиматум, а всего лишь «дорожная карта» для переговоров с Прагой.

Тем временем сторонники Генлейна готовили путч, а германская пресса вела пропагандистскую кампанию, обвиняя Прагу в притеснении судетских немцев. На границе с Чехословакией, куда немцы стали стягивать войска, начались перестрелки, появились жертвы. 21 мая под давлением народа правительство ЧСР начало частичную мобилизацию. В приграничные районы, где хозяйничали генлейновцы, были введены воинские подразделения, что стало для Гитлера неприятной неожиданностью. Он решил отступить, дав команду генералам к октябрю подготовить армию к войне.

«Майская тревога» показала, что при наличии воли к сопротивлению и поддержке извне Чехословакия могла выстоять.

Президент ЧСР Эдвард Бенеш. 1945 год

Лицемерные «миротворцы»

На помощь нацистам пришел Чемберлен. Он отправил в Чехословакию лорда Уолтера Ренсимена, который должен был способствовать диалогу между правительством ЧСР и Судето-немецкой партией. Под давлением Лондона большой шаг навстречу генлейновцам сделал Бенеш. Историк Олег Айрапетов пишет: «4 сентября в Прагу прибыли лидеры Судето-немецкой партии Эрнст Кундст и Вильгельм Себековский. Они были приняты Бенешем – тот предложил им чистый лист бумаги, на котором они должны были изложить свои требования. Президент обещал подписать эти предложения и принять проект сразу же. Кундст и Себековский были застигнуты врасплох и, опасаясь подвоха, не смогли решиться написать свои требования. Тогда Бенеш предложил им продиктовать условия, которые написал сам. После этого предложения были подписаны. 5 сентября программа официально была принята правительством. Фактически Прага согласилась с требованиями партии Генлейна, изложенными в Карлсбадской программе».

Однако вскоре выяснилось, что теперь Гитлер хочет получить Судеты быстро и без референдума. 12 сентября в речи на съезде нацистской партии он фактически призвал судетских немцев к мятежу. Стало ясно, что миссия Ренсимена провалилась.

13 сентября правительство ЧСР ввело в Судетах чрезвычайное положение и начало аресты руководителей Судето-немецкой партии. Генлейн бежал в Германию. 18–19 сентября в Лондоне представители Великобритании и Франции провели очередные переговоры по ситуации вокруг Чехословакии. Их итог был зафиксирован в заявлении правительств Великобритании и Франции правительству ЧСР. В нем говорилось, что «в результате недавних событий создалось такое положение, когда дальнейшее сохранение в границах чехословацкого государства районов, населенных главным образом судетскими немцами, фактически не может более продолжаться без того, чтобы не поставить под угрозу интересы самой Чехословакии и интересы европейского мира». Верхом лицемерия был пункт 1, утверждавший, что «поддержание мира и безопасности и жизненных интересов самой Чехословакии не может быть эффективно обеспечено, если эти районы сейчас же не передать Германской империи». Пункт 2 гласил: «Это могло бы быть осуществлено либо путем прямой передачи, либо в результате плебисцита». В пункте 5 вскользь и невнятно говорилось, что «в случае согласия правительства Чехословакии с предложенными мероприятиями, связанными с существенными изменениями в положении государства, оно будет вправе просить некоторую гарантию своей будущей безопасности».

19 сентября через советского полпреда в Праге Сергея Александровского Бенеш официально задал правительству СССР два вопроса. Окажет ли СССР помощь ЧСР при условии таких действий Франции? Готов ли СССР поддержать обращение Чехословакии в Совет Лиги Наций с просьбой о применении статей 16 и 17 ее Устава о введении санкций и других коллективных мер в отношении страны-агрессора?

На следующий день Москва дала положительный ответ на оба вопроса. После этого правительство ЧСР отправило ноту правительствам Великобритании и Франции. По мнению чехословацкого руководства, «принятие предложений такого характера равнялось бы добровольному и полному искалечению государства во всех направлениях. Были бы полностью подорваны экономика и транспорт Чехословакии, а в стратегическом отношении она попала бы в исключительно тяжелое положение; рано или поздно Германия подчинила бы ее себе полностью».

Такой ответ разгневал «миротворцев». В ночь на 21 сентября французский и английский посланники пришли к Бенешу и заявили, что при отказе уступить Судеты Гитлеру Париж и Лондон не признают Чехословакию жертвой агрессии и на их помощь Прага может не рассчитывать. «Этим предложением я был буквально ошеломлен», – вспоминал президент. Особенно впечатлило его то, что «именно в этот критический момент Франция в одностороннем порядке расторгала и прекращала действие своего союзнического договора с Чехословакией».

Момент был действительно критическим: накануне состоялись германо-польско-венгерские переговоры. Их участники условились координировать свои действия в Чехословакии. 22 сентября по примеру Германии польское и венгерское правительства предъявили Праге ультиматум с требованием о передаче Польше и Венгрии территорий, где проживали польские и венгерские национальные меньшинства.

Нарком иностранных дел СССР Максим Литвинов. 1930-е годы

Торжество мародеров

Англо-французский шантаж сработал – Прага капитулировала. Как сообщил Крофта в телеграмме чехословацким миссиям за границей, «ввиду ультимативного вмешательства Лондона и Парижа и оказавшись в полном одиночестве… правительство, очевидно, будет вынуждено подчиниться непреодолимому давлению».

Насчет «полного одиночества» Крофта лукавил: СССР был готов следовать договору с ЧСР от 16 мая 1935 года и прийти на помощь, причем даже не дожидаясь Франции. Об этом 21 сентября в очередной раз сказал нарком иностранных дел СССР Максим Литвинов в речи на пленарном заседании Генеральной Ассамблеи Лиги Наций в Женеве. Он сообщил, что на запрос чехословацкого правительства, готов ли СССР «оказать немедленную и действенную помощь Чехословакии в случае, если Франция, верная своим обязательствам, окажет такую же помощь», советское правительство дало совершенно ясный и положительный ответ. К сожалению, отметил Литвинов, «были приняты другие меры, которые привели, и не могли не привести, к такой капитуляции, которая рано или поздно будет иметь совершенно необозримые катастрофические последствия». «Речь Литвинова встретила восторженное одобрение зала, в котором не было ни одного свободного места», – констатировал чешский историк и философ Эмил Ворачек. Наркома телеграммой поздравил Иосиф Сталин, лаконично заметивший: «Речь получилась у вас замечательная». 

Впрочем, она не возымела какого-либо действия. Уже на следующий день, 22 сентября, Чемберлен прибыл в Годесберг, где отчитался перед Гитлером о проделанной за пять дней работе по передаче Судет Германии. Реакция фюрера потрясла англичанина: тот потребовал покончить с формальностями и немедленно передать Судеты без проведения плебисцита! «Для премьер-министра подобные заявления, безусловно, стали пощечиной», – признала биограф Чемберлена Моргана Девлин. Поартачившись, на следующий день Чемберлен согласился. В Прагу отправили Годесбергский меморандум с картой районов, подлежащих немедленной передаче Германии, и районов, где должен был быть проведен плебисцит.

В Чехословакии вновь была объявлена мобилизация. 24 сентября в телеграмме посланникам ЧСР в Великобритании, Франции и СССР Крофта сообщил: «Мобилизация идет безупречно, народ абсолютно тверд, правительство полностью контролирует положение, пока не было никаких беспорядков… Ни о каких новых уступках не может быть и речи. Полтора миллиона мобилизованных солдат не приняли и не поняли бы этого».

Увы, слова министра не были подкреплены действиями. А Гитлер, угрожая войной, решительно и бесцеремонно шел к своей цели. 29 сентября он пригласил в Мюнхен Чемберлена, премьер-министра Франции Эдуарда Даладье и вождя фашистской Италии Бенито Муссолини. Они подписали соглашение о передаче Германии Судетской области ЧСР, поставив Бенеша перед фактом. Сопротивляться диктату президент, правительство, армия и народ Чехословакии не стали. Недальновидная политика Лондона и Парижа и трусость Праги, как и предупреждал Литвинов, привели к катастрофическим последствиям для всего мира.

Немецкие войска пересекают бывшую границу с ЧСР после передачи Судетской области Третьему рейху. 1938 год

«ПУШЕЧНЫЙ ДВОР» ТРЕТЬЕГО РЕЙХА

Уже через полгода после потери Судетской области Чехословакия оказалась протекторатом нацистской Германии: ее промышленность всю войну работала на немцев

Встреча Эмиля Гахи, нового президента Чехо-Словакии, в Пражском Граде. Ноябрь 1938 года

Согласившись с потерей Судет, руководство ЧСР рассчитывало сохранить независимость страны и уберечь ее граждан от новых бед. Это было иллюзией. Во время чехословацкого кризиса Великобритания и Франция, оказывая давление на Прагу, обещали ей в случае согласия передать Германии Судетскую область гарантировать неприкосновенность новых границ ЧСР. Но не успели высохнуть чернила под Мюнхенским соглашением, как Лондон и Париж забыли о своих посулах.

От республики к протекторату

В октябре 1938 года Словакия получила автономию, Чехословакия стала Чехо-Словакией, а президент ЧСР Эдвард Бенеш по требованию Гитлера ушел в отставку. С согласия Берлина президентом страны Национальное собрание избрало бывшего председателя Высшего административного суда Эмиля Гаху. Желая угодить фюреру, он запретил коммунистическую партию и отменил главный национальный праздник страны – 28 октября (день провозглашения Чехословацкой Республики в 1918 году).

Спасти Чехо-Словакию эти уступки не могли: еще 21 октября фюрер отдал приказ готовить «ликвидацию остаточной Чехии». 14 марта 1939 года, когда части вермахта уже стояли у границы, Гаха и министр иностранных дел Франтишек Хвалковский прибыли в Берлин в надежде отговорить Гитлера от ввода войск. Продержав два часа в приемной, фюрер принял их в присутствии Вильгельма Кейтеля и Германа Геринга, олицетворявших вермахт и люфтваффе. Гаха начал с комплиментов Гитлеру, а потом сказал, что в случае германского вторжения не сможет удержать народ от сопротивления. Фюрер знал чехов лучше, чем их президент. Ухмыльнувшись, он предложил Гахе позвонить в Прагу и дать указание министру обороны не оказывать сопротивления.

В случае отказа подписать совместное заявление правительств Германии и ЧСР, где говорилось о ликвидации чехословацкой независимости, министр авиации Геринг пообещал утром разбомбить Прагу. У Гахи случился сердечный приступ, и ему сделали укол. Ранним утром 15 марта Гаха и Хвалковский подписали документ, «с полным доверием» передав «судьбы чешского народа в руки фюрера германского государства». Гитлер, получивший Чехию без войны, ликовал. Позже он придумал глагол «гахизировать», что означало добиться существенных уступок, запугав оппонента.

Чехия и Моравия были превращены в Имперский протекторат Богемия и Моравия. Президент протектората Гаха присягнул на верность Гитлеру. В мае 1945-го после падения Берлина в телеграмме преемнику фюрера адмиралу Карлу Дённицу Гаха выразил «глубокое соболезнование в связи с тяжелой утратой, постигшей немецкий народ, – героической смертью Вождя Адольфа Гитлера». Хвалковский, назначенный представителем протектората в Германии, всю войну прожил в уюте. Он погиб близ Берлина 25 февраля 1945 года во время бомбардировки…

Ударный труд на Третий рейх

Чехи, всегда подчеркивавшие свое свободолюбие, в марте 1939 года, как и осенью 1938-го, взяться за оружие постеснялись. А оно имелось в изобилии! Гитлер в рейхстаге хвастался тем, что чехи безропотно передали Германии 1582 самолета, 501 зенитное орудие, 469 танков, 2175 пушек, 785 минометов, 43 876 пулеметов, свыше миллиона винтовок, 114 тыс. пистолетов, миллиард патронов, три миллиона снарядов.

По признанию чешского историка Ярослава Штраита, «все оружие и боеприпасы, полученные нацистами после марта 1939 года, были лишь малой долей того, что было произведено в 1939–1945 годах». Только концерн «Шкода» и только за период с августа 1938-го по сентябрь 1939-го, утверждал Уинстон Черчилль, выпустил почти столько же военной продукции, сколько произвели все английские предприятия.

«В 1939–1942 годах пражские и пльзеньские заводы поставляли Гитлеру легкий танк LT-38, переименованный немцами в Pz.Kpfw.38(t)… Немцы по достоинству оценили также и созданный на его основе истребитель танков "Хетцер", признанный лучшей легкой противотанковой самоходкой Второй мировой войны. Всего было выпущено 2827 "Хетцеров", причем последние из них сошли с конвейеров 5 мая 1945 года», – констатировал доктор технических наук Григорий Шехтман.

С сентября 1941 года обязанности имперского протектора исполнял начальник Главного управления имперской безопасности (РСХА) и Службы безопасности (СД) НСДАП Рейнхард Гейдрих. Своей основной задачей он считал тотальную мобилизацию промышленности протектората для военных целей Германии: «Мне нужно, чтобы рабочий, чешский рабочий, в полной мере участвовал в военных усилиях Германии, чтобы полностью использовать чешскую рабочую силу в здешней мощной военной промышленности, чтобы продолжать наращивать производство оружия».

Чешские рабочие не подвели Гейдриха. Ратным трудом на заводах концернов «Шкода», ЧКД, других предприятиях ВПК они более шести лет – с марта 1939-го по 5 мая 1945-го – ковали военную мощь вермахта и люфтваффе. За месяц до нападения Германии на СССР рейхсминистр народного просвещения и пропаганды Йозеф Геббельс записал в дневнике: «Фюрер доволен достижениями чехов в военном производстве. Ни одного случая саботажа. Чешская продукция отличается качеством, годна к применению, надежна и прочна. Они проявили себя ответственными и усердными работниками. Для нас они ценное приобретение».

Всю войну заводы протектората производили для нацистов танки, самоходные артиллерийские установки, истребители, бронетранспортеры, грузовики, тягачи, винтовки, пулеметы, снаряды, авиационные двигатели и т. д. Это оружие гитлеровцы применили против Польши, Франции и СССР. В 1941 году не менее четверти танков, рвавшихся к Киеву, Ленинграду и Москве, были чешского производства. Чешские 305-мм мортиры внесли огромный вклад в разрушение обороны Севастополя. После его взятия немцы перевезли несколько мортир под Ленинград. В конце войны продукция чешских заводов составляла львиную долю вооружения вермахта.

До 5 мая 1945 года, пишет белорусский историк Кирилл Шевченко, «чешские протекторатные средства массовой информации активно обслуживали пропагандистские потребности гитлеровского рейха, прославляя Гитлера и воспевая успехи вермахта на Восточном фронте. Кроме того, около 80 тыс. жителей протектората Чехия и Моравия добровольно сотрудничали с силовыми структурами нацистского рейха, получая за это разные виды материального вознаграждения».

Чехословацкие танки LT vz.35, выпускавшиеся на заводе «Шкода», считались одними из лучших легких танков вермахта. 1938 год

В 1941 году не менее четверти танков, рвавшихся к Киеву, Ленинграду и Москве, были чешского производства

Василий Зуев

Что почитать?

Мюнхен-1938. Падение в бездну Второй мировой: сб. ст. М., 2018

Айрапетов О.Р. Внешняя политика Советской России и СССР в 1920–1939 годах и истоки Второй мировой войны. М., 2020