Харьковские баталии

До лета 1934 года Харьков был столицей Советской Украины. В ходе Великой Отечественной события вокруг этого города часто приобретали важное военно-стратегическое значение, оказывая огромное влияние на развитие ситуации на всем советско-германском фронте. Сражения за бывшую столицу Украинской ССР и Харьковский промышленный район были яростными, упорными и кровопролитными. В 1941–1943 годах город не раз переходил из рук в руки.

Жители Харькова приветствуют воинов-освободителей. Август 1943 года

В начале войны

Задача по подготовке обороны Харьковского промышленного района стала актуальной уже в конце лета 1941 года. Был утвержден план сооружения на дальних подступах к Харькову трех укрепленных районов.

В сентябре гитлеровцы сомкнули кольцо окружения оборонявших Киев армий и разгромили их. Когда противник начал наступление на Московском направлении, возникла угроза появления харьковского котла. В начале октября 38-я армия Юго-Западного фронта (ЮЗФ) генерал-майора Виктора Цыганова занимала позиции более чем в 40 км западнее Харькова, тогда как германские войска уже глубоко вклинились в оборону соседних Брянского и Южного фронтов. 3 октября они захватили Орел, а 6 октября – Брянск. На следующий день возникли котлы под Вязьмой и Брянском.

Несмотря на неблагоприятную обстановку, без боя Харьков решили не сдавать. 38-ю армию перевели ближе к городу. Его защитникам предстояло задержать немецкое наступление, чтобы дать возможность советским войскам отойти и завершить эвакуацию предприятий. Из-за дефицита транспорта, времени и людей провести полную эвакуацию не удалось, часть оборудования пришлось уничтожить. Но Харьковский тракторный завод имени Серго Орджоникидзе эвакуировали – сначала в Сталинград, затем в Рубцовск.

Сражение за Харьков шло несколько дней. К исходу 20 октября гитлеровцы вышли к окрестностям города, а 24 октября прорвались на его территорию. Упорные бои в разных частях Харькова продолжались до темноты, после чего советские войска отступили.

В захваченном городе немцев ждали неприятные сюрпризы. Самый крупный – в ночь на 14 ноября, когда по командам, поданным с Воронежской радиовещательной станции, взорвались радиофугасы. Их еще в октябре установила группа полковника Ильи Старинова. Взрыв уничтожил штаб 68-й пехотной дивизии вермахта и особняк на улице Дзержинского. Вместе с двумя десятками солдат и офицеров погиб генерал-майор Георг фон Браун – двоюродный брат инженера-ракетчика Вернера фон Брауна. Став комендантом Харькова, он приказал вешать на деревьях и балконах людей, которых гитлеровцы сочли коммунистами.

Оккупационный режим на территории Харьковской области был бесчеловечным. В частности, 27 апреля 1942 года нарком иностранных дел Вячеслав Молотов в ноте государствам, с которыми Советский Союз имел дипломатические отношения, сообщил, что в одном лишь Харькове в первые дни оккупации немцы казнили 14 тыс. человек. По его сведениям, только в январе 1942-го в городе были уничтожены «370 заложников – украинских и русских рабочих, служащих, представителей интеллигенции – в качестве репрессий за действия украинских партизан».

Катастрофа 1942-го

Харьков в планах наступательных операций Красной армии появился вскоре после контрнаступления под Москвой. Развивая успех, к 27 января 1942 года войска ЮЗФ перерезали железнодорожную ветку Лозовая – Харьков и заняли Лозовую. Так возник Барвенковский выступ, имевший общую протяженность по фронту около 300 км. Выступ рассматривался советским командованием как плацдарм, с которого можно было начать борьбу за Харьков и Донбасс.

По плану майской операции с целью освобождения Харькова и уничтожения харьковской группировки противника главный удар наносился в обход города с юга и юго-запада, а вспомогательный – с севера. Задача по прикрытию наступавших частей ЮЗФ от вражеских ударов с юга возлагалась на Южный фронт (ЮФ) под командованием генерал-лейтенанта Родиона Малиновского. Утром 12 мая после часовой артиллерийской и авиационной подготовки советские войска перешли в наступление. К исходу пятых суток боев они сумели вклиниться в оборону 6-й полевой армии генерал-полковника Фридриха Паулюса, продвинувшись на 20–50 км. После войны бывший первый адъютант Паулюса полковник Вильгельм Адам вспоминал: «Для нас создалось угрожающее положение. Наносящим удар советским войскам удалось на ряде участков прорвать нашу оборону, 454-я охранная дивизия не устояла перед натиском. <…> Советские танки стояли в 20 км от Харькова».

Для отражения нависшей угрозы германское командование бросило в бой свежие танковые и пехотные дивизии, а для их поддержки перевело из Крыма части 4-го воздушного флота. Перелом в сражении наступил утром 17 мая, когда после полуторачасовой артиллерийской и авиационной подготовки армейская группа генерал-полковника Эвальда фон Клейста из района Краматорска и Славянска нанесла сокрушающие удары по позициям 9-й армии ЮФ. Отразить их потерявший управление армией генерал-майор Федор Харитонов не смог.

Вечером 19 мая главнокомандующий войсками Юго-Западного направления (и одновременно командующий ЮЗФ) маршал Семен Тимошенко отдал приказ перейти к обороне, но было поздно. На следующий день навстречу группе «Клейст» двинулись части 6-й немецкой армии. 23 мая в районе Глазуновки (17 км юго-западнее Балаклеи) гитлеровцы замкнули кольцо окружения советских 6-й и 57-й армий.

Харьковская наступательная операция 1942 года завершилась 29 мая крупным поражением Красной армии, после которого обстановка на южном крыле советско-германского фронта резко ухудшилась. Противник вернул себе стратегическую инициативу и вскоре перешел к крупномасштабному наступлению на Сталинград и Кавказ.

Первое освобождение

В следующий раз возможность освободить Харьков появилась в начале 1943 года. В это время войска нескольких фронтов, развивая достигнутые под Сталинградом и на Кавказе успехи, продолжили наступление по ряду направлений. «Сопротивление противника в результате успешных действий наших войск на Воронежском, правом крыле Юго-Западного, Донском, Северо-Кавказском фронтах сломлено. Оборона прорвана на широком фронте. Отсутствие глубоких резервов вынуждает врага вводить подходящие соединения разрозненно и с ходу», – говорилось в директиве Ставки Верховного Главнокомандования (ВГК) от 26 января.

Освобождая родную землю, советские солдаты и офицеры видели последствия оккупации – разграбленные и разрушенные города и предприятия, сожженные деревни и села, а также постоянно наталкивались на трупы женщин, детей, стариков и попавших в плен красноармейцев. Воины-освободители понимали, что от скорости их продвижения на запад зависят жизни сотен тысяч людей.

2 февраля 1943 года началась операция «Звезда», в рамках которой перед войсками Воронежского фронта ставились такие задачи, как «овладение районом Белгород, Харьков и на 15–20-й день операции – выход на рубеж Медвенское, Ракитное, Грайворон, Богодухов, Валки, ст. Власовка для дальнейших действий на Полтаву». 8 февраля был освобожден Курск, 9 февраля – Белгород, 10 февраля – Чугуев.

Решая поставленные перед ним задачи, командующий Воронежским фронтом генерал-полковник Филипп Голиков должен был учитывать ситуацию, складывающуюся у южного соседа. Войска ЮЗФ 29 января начали операцию «Скачок», 5–6 февраля освободили Изюм и Балаклею, 11 февраля – Лозовую, 14 февраля – Краснодон и Ворошиловград (ныне Луганск). Эти успехи вызвали эйфорию у командующего фронтом генерала армии Николая Ватутина. Он строил амбициозные планы – дойти до Днепра, форсировать его и достичь Николаева! Опираясь на сведения фронтовой разведки, в переговорах со Ставкой ВГК Ватутин утверждал, что «противник всемерно спешит отвести свои войска из Донбасса за Днепр».

Последующие события показали, что это было не так. Как раз в это время Адольф Гитлер отдал категорический приказ удерживать Харьков. Стремясь предотвратить сдачу города, враг стал перебрасывать к нему свежие силы. Сделать это в полном объеме гитлеровцы не успели. 13 февраля передовые отряды 40-й армии генерал-лейтенанта Кирилла Москаленко и 5-го гвардейского танкового корпуса генерал-майора танковых войск Андрея Кравченко с разных сторон ворвались в предместья Харькова. В ночь на 14 февраля на северо-западных окраинах города части 340-й и 183-й стрелковых дивизий навязали противнику бои, доходившие до рукопашных схваток.

15 февраля командир 2-го танкового корпуса СС Пауль Хауссер, памятуя о печальном опыте сталинградского котла, ослушался фюрера и отдал приказ войскам покинуть город. К полудню 16 февраля Харьков был освобожден.

Немецкие войска на улице Харькова. Октябрь 1941 года

Разрушенные здания вблизи Центрального рынка в Харькове. 1942 год

Головокружение от успехов

Между тем еще 12 февраля на базе групп армий «Дон» и «Б» германским командованием была воссоздана группа армий «Юг» во главе с генерал-фельдмаршалом Эрихом фон Манштейном. В нее вошли войска, действовавшие на линии фронта от Лебедина до Азовского моря.

17 февраля, когда войска правого крыла ЮЗФ продвигались, растянувшись на 400-километровом фронте, по трем расходящимся направлениям – на Красноград, Запорожье и Красноармейское (ныне село Крещатицкое), в Запорожье прилетел Гитлер. На совещании с его участием решено было с помощью танковых корпусов разбить соединения правого фланга ЮЗФ и оттеснить их за Северский Донец. Затем, после переброски главных сил в район юго-западнее Харькова, предполагалось нанести удар по войскам Воронежского фронта с целью вернуть Харьков и Белгород.

Советское командование проглядело нависшую угрозу. Маршал Александр Василевский, начальник Генерального штаба РККА в 1942–1945 годах, вспоминал: «Командующие Юго-Западным и Воронежским фронтами неправильно оценивали сложившуюся к середине февраля стратегическую обстановку на этом крыле советско-германского фронта. Начавшуюся в десятых числах февраля перегруппировку войск врага, в частности переброску танкового корпуса СС из-под Харькова в район Краснограда, а 48-го и 40-го танковых корпусов – с левого фланга Юго-Западного фронта в район Красноармейского, они восприняли как начало отвода врагом его донбасской группировки за Днепр». Далее он самокритично добавил: «…и Ставка, и Генеральный штаб допускали ту же ошибку, что и командующие Юго-Западным и Воронежским фронтами: не ожидали наступательных операций врага, считая его здесь разбитым. Ставка не только согласилась с предложениями командующих по развитию дальнейшего наступления, но в своих директивах даже расширила планы фронтов. При этом Ставка никаких мероприятий по усилению их войск не предпринимала».

В конце февраля гитлеровцы нанесли мощный удар по войскам ЮЗФ. Им удалось окружить 53-ю и 41-ю гвардейские стрелковые дивизии и сводную кавалерийскую дивизию в районе Синельникова, а также отсечь ушедший далеко на запад 25-й танковый корпус. Прорываясь с боями из окружения, они несли большие потери. В итоге войска ЮЗФ отступили на 100–120 км, что облегчило противнику решение задачи по захвату Харькова с юга.

Тем временем части Воронежского фронта вышли к Полтаве и Сумам. Из-за понесенных потерь, перебоев в снабжении и растянутости коммуникаций их наступательные возможности иссякали: требовалось пополнение в живой силе, технике, боеприпасах и горючем. По причине удаленности аэродромов снизилась активность авиации. Несмотря на это, Голиков продолжал наступление…

Первое освобождение Харькова. Февраль 1943 года

Первый раз советские войска освободили Харьков в середине февраля 1943-го, второй раз – уже окончательно – в августе того же года

Повторная утрата

Разбив соединения правого фланга ЮЗФ, группа армий «Юг» получила возможность сосредоточить основные усилия на Харьковском направлении. На помощь Манштейну из Франции прибыли свежие танковые дивизии. Стремясь перехватить инициативу, в начале марта 2-й танковый корпус СС нанес удар по позициям 350-й стрелковой дивизии, потеснил ее в северном направлении и вышел в тыл 3-й танковой армии. В те дни на окраине села Тарановка Харьковской области 25 бойцов 1-го взвода 8-й роты 78-го гвардейского стрелкового полка 25-й гвардейской стрелковой дивизии повторили подвиг, совершенный под Москвой воинами 316-й стрелковой дивизии генерал-майора Ивана Панфилова в ноябре 1941 года. В неравном бою погибли 19 из 25 человек. Командир взвода гвардии лейтенант Петр Широнин, гвардии сержант Иван Вернигоренко и четверо красноармейцев были тяжело ранены. Позднее героев в честь командира (он был демобилизован после лечения в госпитале как инвалид 2-й группы) назовут широнинцами. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1943 года все 25 военнослужащих взвода были удостоены звания Героя Советского Союза.

Общее контрнаступление германских войск началось 4 марта сильным ударом по левому крылу Воронежского фронта. После трех дней кровопролитных боев гитлеровцы нащупали уязвимое место на стыке 69-й и 3-й танковой армий и прорвали оборону. Противник продвинулся на расстояние до 40 км. 69-я и 3-я танковая армии были вынуждены отступать по расходящимся направлениям, что привело к разрыву в оперативном построении фронта и оголило левый фланг 40-й армии. Ей тоже пришлось оставить свои позиции.

Советские войска готовились защищать Харьков, но дефицит времени не позволил создать сплошной рубеж обороны на подступах к крупному городу. 10 марта гитлеровцы перерезали шоссе на Белгород и ворвались на окраину Харькова, где встретили ожесточенное сопротивление советских войск. Защитникам города не хватало поддержки артиллерии. Кроме того, не удалось избежать сбоев в организации обороны. Как отмечалось в докладе штаба 3-й танковой армии, защищавшим Харьков частям «схемы оборонительных сооружений штаб обороны не дал, в силу чего не все укрепления были частями использованы».

В ночь на 15 марта командование Воронежского фронта получило директиву Ставки ВГК оставить город и сосредоточиться на левом берегу Северского Донца. На этот раз противник не смог окружить отступавшие советские войска. 16 марта враг повторно занял многострадальный город.

При отступлении из Харькова не удалось эвакуировать всех раненых, которые находились в 1-м сортировочном госпитале 69-й армии, располагавшемся на улице Тринклера. Более 800 солдат и офицеров были уничтожены эсэсовцами. Военный корреспондент Борис Полевой, побывав на месте расправы несколько месяцев спустя, нарисовал душераздирающую картину преступления: «Сейчас это место пустынно. Черные, закопченные стены мрачно обступают заросший травой двор. Фашисты никого сюда не пускали, и эти коробки еще хранят следы злодеяния. <…> В грудах шлака и угля железные койки, и среди них обугленные кости. Иные хранят на себе следы гипсовых повязок. У самой лестницы скелет с загипсованными плечами. Когда фашисты вторично заняли Харьков, людей из госпиталя не удалось вывезти. Остались сотни тяжело раненных бойцов. Врачи остались при них. И вот ночью эсэсовцы оцепили госпиталь. Вооруженные автоматами, они заперли окна, двери и подожгли корпуса. Раненые сгорели. Тех, кто пытался спастись, прыгая из окон, пристреливали».

18 марта противник ударом с юга вновь захватил Белгород. Маршал Василевский свидетельствовал: «Командование Воронежского фронта и я покинули его ранним утром и переехали в район Обояни. Хотелось бы заметить, что даже при всей неожиданности вражеского контрнаступления наш отход не носил на себе следов растерянности и сумятицы. Ни порядок, ни руководство войсками не нарушались, хотя все тяжело расставались со столь дорогими нашему сердцу городами и районами. Мы верили, что скоро они вновь станут свободными».

Контрнаступление Манштейна сорвало советский бросок к Днепру и отдалило освобождение Левобережной Украины.

Командующий Воронежским фронтом генерал-полковник Филипп Голиков, начальник Генерального штаба РККА генерал армии Александр Василевский и член Военного совета фронта генерал-лейтенант Федор Кузнецов (справа налево). 1943 год

Советские автоматчики в бою на улице Харькова. Август 1943 года

Первые салюты Победы

После перелома в Курской битве Генштаб разработал план Белгородско-Харьковской наступательной операции, получившей кодовое наименование «Полководец Румянцев». К ее проведению привлекли войска Воронежского, Степного и правого фланга Юго-Западного фронтов. 3 августа после 170-минутной артиллерийской подготовки они перешли в наступление. В нем участвовало свыше 980 тыс. солдат и офицеров, было задействовано более 12 тыс. орудий и минометов, 2,4 тыс. танков и самоходных артиллерийских установок и около 1,3 тыс. самолетов.

5 августа войска Брянского фронта под командованием генерал-полковника Маркиана Попова освободили Орел, а войска Степного фронта генерал-полковника Ивана Конева – Белгород. В честь этих побед по приказу Иосифа Сталина в Москве прогремел первый артиллерийский салют – 12 залпов из 124 орудий.

На следующий день Ставка ВГК утвердила план разгрома харьковской группировки противника. 13 августа советские войска вышли к окраинам Харькова, охватив его с востока, севера и запада. На этот раз гитлеровцы основательно подготовились к обороне, прикрыв город укрепленным обводом с системой опорных пунктов. Перебросив сюда резервы, в том числе моторизованные дивизии СС «Дас Райх», «Мертвая голова» и «Викинг», они нанесли несколько контрударов. Встречные бои продолжались до 23 августа, когда советские войска вошли в Харьков. Первыми к центру города – площади Дзержинского – прорвались штурмовые группы 183-й стрелковой дивизии, уже бравшие Харьков в феврале. Вскоре с другой стороны на площадь вышли бойцы 89-й гвардейской стрелковой дивизии.

В тот же день Москва отметила освобождение Харькова 20 артиллерийскими залпами из 224 орудий. Возможно, с салютом немного поторопились, так как утром 29 августа гитлеровцы нанесли контрудар и вновь устремились к центру города. Но их быстро отбросили. После того как 5 сентября советские войска освободили Мерефу, угроза Харькову была окончательно ликвидирована.

Глазами ребенка

Актриса Людмила Гурченко находилась в Харькове с первого до последнего дня оккупации. Будучи ребенком, она наблюдала зверства нацистов, о которых позже написала в воспоминаниях

…На каждом доме немцы вывешивали приказы-объявления. В них говорилось, что в такое-то время всем здоровым и больным, с детьми – независимо от возраста – собраться там-то. За невыполнение приказа – расстрел.

Главным местом всех событий в городе был наш Благовещенский базар. Здесь немцы вешали, здесь устраивали «показательные» казни, расстрелы. <…>

Из темных машин выводили в нижнем белье мужчин с дощечками на груди «Вор», «Поджигатель», «Партизан».

Тех, кто «Вор» и «Поджигатель», подводили к виселицам, вталкивали на скамейку и, не дав опомниться, оглянуться, покаяться, тут же выбивали скамейку из-под ног.

Людмила Гурченко

Операция «Партизан» была самая длинная, изуверская и… «торжественная». Самого слова «партизан» немцы боялись патологически. Мужчин в городе было очень мало. Но и те немногие прятались по домам. Выходили только ночью. Носили в дом воду, выполняли тяжелые работы для семьи. К январю-февралю 1942 года в каждом мужчине немцам чудился партизан. К казни «партизан» немцы готовились, тщательно режиссировали это «зрелище».

В оккупированном Харькове. 1941–1942 годы

Опять же из машины, очень медленно, выводили несколько человек босиком, в нижнем белье, со связанными руками. Они стояли на трескучем морозе так долго, что это казалось вечностью…

Сначала длинный приговор читали по-немецки. Потом так же длинно переводчик читал этот приговор по-русски с украинскими словами вперемешку. Пар вырывался у него изо рта, замерзал и превращался в сосульки. Они висели на бровях, на усах, в носу. Клубы пара поднимались над толпой и застывали. А люди в нижнем белье и босиком стояли и стояли…

И один раз приговоренный к казни через повешение не выдержал и крикнул: «Давай, сука! Чего тянешь!»

Толпа загудела. Защелкали автоматы… И вдруг над толпой раздался высокий голос: «Сыночки ж мои риднэньки! Быйтэ их, гадив! Мий сыночок на хронти…»

Она еще что-то кричала, но ее уже отталкивали в сторону. Раздалась автоматная очередь. Все смолкло. Стояла тишина.

Как только казнь бывала совершена, немцы быстро, прикладами в спину, разгоняли людей. Они боялись всяких бунтов, выступлений массы.

Я не могла смотреть, как выбивают скамейку и человек беспомощно бьется. Первый раз я еще ничего не знала. Я не знала, что такое «казнь через повешение». И смотрела на все с интересом. Тогда мне стало нехорошо. Что-то снизу поднялось к горлу, поплыло перед глазами. Чуть не упала. Потом я уже все знала… Я боялась повторения того состояния. Я уткнулась лицом маме в живот. Но вдруг почувствовала, как что-то холодное и острое впилось мне в подбородок. Резким движением мое лицо было развернуто к виселице. Смотри! Запоминай! Эти красивые гибкие плетки, похожие на театральный стек, мне часто потом приходилось видеть. Их носили офицеры.

Тогда мне было шесть лет. Я все впитывала и ничего не забывала. Я даже разучилась плакать. На это не было сил. Тогда я росла и взрослела не по дням, а по часам…

Что почитать?

Мельников В.М. Харьков в огне сражений. «Забытый» 41-й. Харьков, 2008

Страна в огне. В 3 т. Т. 2. Коренной перелом. 1942–1943. В 2 кн. М., 2018

Дайнес В.О. Конев. М., 2020