Миссия невыполнима

Инаугурация 46-го президента США Джо Байдена. Вашингтон, 20 января 2021 года

В 1630 году очередная партия английских пуритан высадилась на побережье Америки и основала там колонию Массачусетс. Ставший ее губернатором Джон Уинтроп в проповеди по этому поводу сказал, используя образ библейской Книги пророка Исайи: «Мы будем подобны граду на холме, взоры всех народов будут устремлены на нас; и если мы обманем ожидания нашего Господа… мы станем притчей во языцех всему миру».

350 лет спустя тот же образ использовал в своей предвыборной речи будущий 40-й президент США Рональд Рейган: «Я считаю, что американцы 1980 года так же привержены видению сияющего города на холме, как и те давние поселенцы». И он был прав: даже в наши дни большинство американцев уверены в особом предназначении своей страны, которая должна быть примером свободы и демократии для всего мира. При этом их так же не заботит отношение мира к этому, как пуритан не заботили интересы всех тех, кто не принадлежал к их замкнутой и фанатичной секте.

Израиль в Новом Свете

Возникшее во второй половине XVI века в Англии пуританское движение не нашло общего языка не только с королевской властью, но и с братьями по вере – более умеренными протестантами. Во многом в этом были виноваты сами пуритане, бескомпромиссно требовавшие возвращения к простоте и строгой морали ранней церкви. Спасаясь от преследования «слуг дьявола», они устремились в Северную Америку, чему способствовало и само правительство. Стойкие и трудолюбивые сектанты должны были упрочить власть Британии в новооткрытой стране. Первыми в 1620 году на корабле «Мэйфлауэр» в путь отправились отцы-пилигримы, видевшие свою цель в воплощении в жизнь на дальних берегах евангельских принципов свободы и равенства. Себя они считали избранным народом, «новым Израилем», которому Новый Свет даровал не британский монарх, а сам Всевышний. Об этом говорил в своей проповеди и Уинтроп, первым сформулировавший два главных принципа американского мессианства. Во-первых, речь шла о построении нового, небывалого прежде общества, а во-вторых, о его распространении в дальнейшем по всему миру.

Довольно быстро выяснилось, что возникшие на берегах Атлантики британские колонии далеки от пуританского идеала. Им были свойственны те же пороки, что остались в Старом Свете, тот же разрыв между богатыми и бедными, та же преступность. Вдобавок пуритане нетерпимо и жестоко относились и к коренным жителям Америки, и к привезенным на континент рабам-неграм, и даже к католикам – «проклятым папистам». Закрывая на это глаза, американское общественное мнение привыкло видеть в отцах-пилигримах почти святых, а их сектантскую исключительность превращать в национальную идею США. Не имея, как европейцы, долгой и богатой событиями истории, американцы заменили ее представлением о своей избранности.

Социолог Михель Гофман (США) отмечал: «Американская идея изначально была идеей религиозной. Английские протестанты, прибывшие на новый континент, не мечтали о богатстве – их целью было построение Царства Божьего на земле». При этом он же признал, что довольно скоро их взгляды изменились: «Библейская заповедь "все люди братья" уступила свое место заповедям Успеха, который стал своеобразной формой национальной религии».

«Мэйфлауэр» в Плимутской гавани. Худ. У. Холсалл. 1882 год

Плоды Просвещения

В середине XVIII века в Америку пришли из Европы идеи Просвещения, приведшие в конце концов к возникновению Соединенных Штатов. Именно на этих идеях было основано новое государство, но его создатели не меньше презираемых ими за фанатизм пуритан верили в национальную исключительность, ведь это Америка построила первую республику, базирующуюся на принципах Разума, и теперь у нее предстояло учиться всему миру. Об этом напоминает латинская надпись Novus Ordo Seclorum («Новый порядок на века»), размещенная на Большой печати США и на банкноте в один доллар.

Один из идеологов Американской революции Томас Пейн в памфлете «Здравый смысл» (1776) объявил не только о коренном отличии Америки от «приверженных деспотии» европейских стран, но и о ее особой миссии, определенной самим Богом. Ссылки на «Божью волю» не раз встречаются и в Декларации независимости США, что позволило английскому писателю Гилберту Честертону утверждать: «Америка – это единственная в истории страна, основанная на вере». О том же писал французский философ Алексис де Токвиль, который после путешествия по Соединенным Штатам издал знаменитый трактат «Демократия в Америке» (1831). Среди прочего, там говорилось: «Положение американцев совершенно исключительное… Тысячи особых причин направляют ум американцев на чисто практические цели, и одна только религия изредка поворачивает его в другом направлении». Хотя это не выглядит таким уж комплиментом, Токвиль высоко оценил религиозность и трудолюбие американцев, предсказав, что их опыт пригодится другим народам.

Подпитанная подобными сочинениями мессианская идеология вызвала к жизни многие тексты, обосновывавшие американскую исключительность. Самым, пожалуй, влиятельным из них стала статья одного из духовных лидеров Демократической партии США Джона О’Салливана «Предопределение судьбы» (1845), где утверждалось, что Американский континент «дарован нам Провидением» для выполнения великой миссии. Эта «миссия» оправдывала в глазах политической элиты и захват территории соседних стран, и истребление индейцев, и рабство негров. Тогда же американский историк Джордж Бэнкрофт выдвинул свою версию гегелевской философии, по которой в каждую эпоху прогресс человечества воплощается в одной стране, и этой страной объявил США. О распространенности таких взглядов в американском обществе говорит то, что им вторил далекий от политики писатель Герман Мелвилл, автор романа «Моби Дик»: «Мы, американцы, особый, избранный народ – Израиль нашего времени; мы несем ковчег общемировых свобод. Бог предназначил наш народ для великих дел, и человечество ждет их от нас; великие дела живут в наших душах. Остальные народы вскоре окажутся позади нас».

«Новый порядок на века» (Novus Ordo Seclorum) – эта стратегическая цель США провозглашается с каждой банкноты в один доллар

Статуя Свободы в Нью-Йорке

«Мы, американцы, особый, избранный народ – Израиль нашего времени; мы несем ковчег общемировых свобод. Остальные народы вскоре окажутся позади нас»

Страж демократии

Среди выработанных американской политической мыслью признаков «исключительности» Америки было то, что ее граждане решают противоречия мирно, демократическим путем, без характерных для Старого Света внутренних конфликтов. Поэтому Гражданская война 1861–1865 годов стала серьезным испытанием для идеологии мессианства. Тем не менее обе стороны конфликта верили в свою дарованную Богом правоту. В разгар войны президент Авраам Линкольн в своей знаменитой Геттисбергской речи (1863) напомнил об идеалах отцов-основателей США – создателей «новой нации, зачатой в свободе». Победу Севера трактовали как волю Творца, однако после нее мессианская доктрина претерпела изменения. Значительную роль стала играть политика изоляционизма (невовлечения в конфликты вне Американского континента), а нацию призывали вернуться к пуританским идеалам умеренности и труда. Концепция «предопределения судьбы» отступила на второй план, и, хотя в конце столетия приутихшая было американская экспансия на континенте возобновилась, теперь ее оправдывали не волей Господа, а «защитой интересов США».

Новый всплеск мессианства был связан с президентством Вудро Вильсона, который в нарушение изоляционизма принял решение о вступлении страны в Первую мировую войну. Для этой меры, как и для последующей интервенции в революционную Россию, было найдено новое объяснение – «защита демократии». В послании Конгрессу в 1920 году Вильсон отметил: «Старый Свет прямо сейчас страдает от бессмысленного отрицания принципа демократии… Это время для всех прочих, когда демократия должна доказать свою чистоту и свою духовную силу, чтобы восторжествовать. Несомненно, предначертание Соединенных Штатов в том, чтобы возглавить стремление к торжеству этого духа».

Слово «предначертание» говорило о том, что на свет явилось новое воплощение американского мессианства. Так и было: с тех пор США взяли на себя роль «защитника демократии» и «лидера свободного мира», произвольно раздавая в своих интересах звания «друзей» и «врагов» демократии. «Другом» был, например, кровавый тиран Анастасио Сомоса, для защиты которого Штаты предприняли в 1927 году интервенцию в Никарагуа. Или китайский диктатор Чан Кайши, которого американцы всеми силами спасали от свержения коммунистами. И даже сам Адольф Гитлер – с ним США торговали и поддерживали отношения долгое время после того, как проявилась репрессивная суть его режима. Экспорт демократии по-американски от Кубы в 1902 году до Ирака в 2003-м неизменно приводил к установлению там столь же недемократичных режимов, как прежние.

Конечно, все эти «казусы» вызывали вопрос: на каком основании США присвоили себе право арбитра в области демократии? Американские историки и политологи предъявили множество «неопровержимых» доказательств: изначальный «дух свободы», будто бы свойственный их народу, отсутствие у него национальных и религиозных предрассудков, присущие Штатам принципы народовластия и федерализма, высокая социальная мобильность… Самое оригинальное обоснование исключительности США выдвинул лидер американских коммунистов Джей Лавстон: в 1927 году он говорил, что там самый устойчивый капитализм, поэтому скорой революции в стране ждать не приходится (за что и был исключен из партии). К тому времени у американцев появилась новая возможность гордиться собой – ускоренный научный и технический прогресс, в котором США добились бесспорного лидерства. Но не навечно: после Второй мировой войны СССР быстро догнал их в ядерной гонке и перегнал в космической.

Другим болезненным ударом по национальному самолюбию стала для американцев война во Вьетнаме, в разгар которой президент Ричард Никсон заявил: «Любая надежда народов земли на мир и свободу будет определяться тем, обладает ли американский народ достаточной моральной выдержкой и отвагой для того, чтобы справиться с ответственной задачей руководства свободным миром». Таким образом, США снова официально провозгласили свое право руководить миром – пока только «свободным». Более радикальную форму мессианства попытался воскресить Рональд Рейган, вспомнивший и о «предопределении судьбы», и о «сияющем городе на холме». Вернувшись к пуританским идеям, он объявил свою страну носителем добра, а ее врагов, прежде всего Советский Союз, – «империей зла».

Поражение во Вьетнаме стало холодным душем для американского общества. Правда, ненадолго

Исчезающая империя

В интерпретации Рейгана победа США в холодной войне стала торжеством добра над злом и укрепила веру в их «священную» миссию. Правда, на официальном уровне о миссии теперь старались не говорить: в однополярном мире американские лидеры не считали нужным злить другие страны рассуждениями о своем превосходстве над ними. Когда президента Барака Обаму в 2009 году спросили, верит ли он в американскую исключительность, он ответил: «Конечно, верю – так же, как, я полагаю, британцы верят в британскую исключительность, а греки – в греческую».

В отсутствие соперников оказалось ненужным и непрерывное воспевание американских успехов – зато стали активно обсуждаться теневые стороны этих успехов. Мультикультурализм и борьба за права меньшинств заставили говорить о вине Америки в порабощении негров, захвате чужих земель, атомных бомбардировках и других вещах, изрядно омрачавших сияние «града на холме». Известный американский историк Говард Зинн заявил, что в истории США столько темных пятен, что она никак не может быть образцом для подражания. Обозреватель The New York Times Николай Урусофф в 2005 году назвал Америку «империей, очарованной своей властью и не ведающей, что она исчезает». В 2007-м журналист Том Виккер пришел к выводу, что «сохранение статуса сверхдержавы становится все более трудным – почти невозможным – для Соединенных Штатов». Идеолог консерваторов Патрик Бьюкенен в нашумевшей книге «Смерть Запада» (2001) предсказал, что США, как и всю западную цивилизацию, ждет моральный и экономический упадок. «Америка швырнула за борт "этический компас", по которому республика держала путь в течение двухсот лет, и теперь плывет наугад», – писал он. Напротив, влиятельный американский политолог Фарид Закария в книге «Постамериканский мир» (2008) утверждал, что США сохранят свою силу и богатство – но другие страны тоже будут их наращивать и в итоге сравняются со Штатами или даже превзойдут их.

Американские политики пытаются порой воскресить мессианскую идею, но это уже не вызывает доверия ни у них дома, ни за рубежом. Становится все более очевидным, что самовольно взятая на себя США миссия управления миром невыполнима, а порядком обветшавший «град на холме» нуждается в серьезной перестройке.

Что почитать?

Печатнов В.О., Маныкин А.С. История внешней политики США. М., 2021

Согрин В.В. Американская империя. Происхождение. Этапы. Современность. М., 2022