Космическая победа

Шестьдесят лет назад свершилось событие, которое в судьбе нашей страны сопоставимо с Днем Победы. Только это была мирная победа – космическая

Этот полет даже в сухом пересказе газетных передовиц казался захватывающей главой из фантастического романа. А день 12 апреля 1961 года запомнился всем, кто был свидетелем этой исторической вехи, – от октябренка до пенсионера. Да и сегодня нам не нужно заглядывать в календари и делать запросы в «Яндексе», чтобы назвать дату гагаринского полета. В памяти людей он остался прочно – как одно из самых светлых и вдохновляющих событий нашей истории.

Всеобщее ликование на улицах Москвы 12 апреля 1961 года

Любуясь звездным небом, древнегреческий мыслитель Пифагор произнес: «Космос!», что означало «красота и совершенство». Это было в VI веке до нашей эры. Прошло почти 25 столетий, и после запуска первого искусственного спутника Земли в 1957 году стало ясно, что человек вот-вот прорвется к этому звездному совершенству.

Корабль, который предназначался для космического первопроходца, назвали «Восток». Причина понятна: на востоке восходит солнце – символично, что судно, с которого начиналась эра пилотируемой космонавтики, нарекли именно так. В этом названии не было политики, никак не подчеркивалась принадлежность корабля Советскому Союзу. Важнее оказался общечеловеческий смысл полета. В космос впервые отправлялся не только советский офицер, но и землянин. 

Тренировки на выживание

В первый отряд космонавтов Юрия Гагарина зачислили приказом главкома ВВС от 7 марта 1960 года, после нескольких медкомиссий. Через два дня ему исполнилось 26 лет. К тому времени старший лейтенант Гагарин успел стать довольно опытным летчиком-истребителем: два года он служил в авиации Северного флота.

Система тренировок будущих космонавтов из Группы ВВС № 1 – это цепочка уникальных экспериментов. На выживание, на нечеловеческие перегрузки. До гагаринского полета никто не знал достоверно, какие навыки необходимы в космосе, как повлияет на физическое состояние человека невесомость, как поведет себя на орбите психика. Задача формулировалась просто: из летчиков высокого класса нужно было определить тех, кто способен выносить экстремальные нагрузки. И в то же время готовили Гагарина в сжатые сроки: он превратился в космонавта всего за 13 месяцев. Поджимала конкуренция с американцами, которые грозились вот-вот запустить в космические выси первого астронавта.

В программу входили тренировки на хитроумных центрифугах и вращающихся креслах.Выносливость и вестибулярный аппарат проверяли жестоко. К членам отряда прикрепляли датчики на проводах – и вперед. Перед началом «экзекуции», как вспоминал один из наставников первых космонавтов, летчик-испытатель Марк Галлай, их спрашивали: «Готов?» – и Гагарин обычно отвечал: «Поехали!» И все проходило удачно. Так это слово стало его своеобразным талисманом. 

Сборка корабля «Восток-1». Кадр из документального фильма «10 лет космической эры»

Пожалуй, самым необычным «тренажером»служил специально переоборудованный Ту-104 – первый советский реактивный лайнер. Внутри его обили упругими матами наподобие спортивных. Испытание проходило так: самолет быстро поднимался на высоту 10 км, а потом пилоты выключали двигатели – и 8 км он падал. Примерно за 30 секунд свободного падения будущие космонавты, находившиеся в салоне, должны были немного перекусить, выпить воды и, пока их «крутило», еще и записать свои ощущения. «Полет прошел хорошо, плавал, поймал карандаш перед носом» – такую запись успел сделать Гагарин во время одной из тренировок.

Не менее сложным испытанием была сурдокамера. Десять дней и ночей каждый член отряда должен был промаяться в замкнутом помещении, перетерпеть полное одиночество в тишине и не сдаться – конечно, под наблюдением медиков и конструкторов. А в термокамере будущим космонавтам требовалось продержаться как можно дольше при температуре +70, влажности 30% и скорости движения воздуха 1,5 м/с. Такие перегрузки выжимали человека как лимон. Но Гагарин и его товарищи с честью прошли все тренировки на выживание.

Гагарин или Титов?

Они сдавали и непростые экзамены по различным техническим дисциплинам – и очень серьезно к ним относились. Кстати, брали уроки риторики. Словом, это была чрезвычайно насыщенная программа подготовки, в которой определились два лидера – Юрий Гагарин и Герман Титов. Кому же быть первым? Большинство инженеров из «фирмы Королева» проголосовали за Титова – интеллигентного, сосредоточенного, читавшего наизусть поэмы Лермонтова.

Однако сам главный конструктор считал, что для первого полета больше годится Гагарин. Того же мнения придерживался Валентин Глушко – создатель ракетных двигателей, не имевших равных в мире. Именно с Глушко повел решающий разговор о кандидатуре первого космонавта Никита Хрущев. Лидеру страны академик сказал примерно так: «Если вы хотите, чтобы полет прошел со стопроцентной надежностью, то, наверное, оптимальным выбором будет Титов. Гагарин тоже в этом смысле не подведет, просто Титов наиболее безупречен. Но если имеет значение политическая составляющая – лучшей кандидатуры, чем Гагарин, нам не найти. Одна его улыбка сделает больше, чем все наши дипломаты, вместе взятые». Хрущев спросил: «Но он же был в оккупации?» Тогда Глушко рассказал, как достойно вел себя Гагарин – совсем еще мальчишка – под немцами. Помогал партизанам, впился в горло гитлеровцу, который обидел его сестру.

Кандидатуру Гагарина утвердили. «Титов был тренирован так же, как и я, и, наверное, способен на большее. Может быть, его не послали в первый полет, приберегая для второго, более сложного» –так скромно объяснял этот выбор сам первооткрыватель. А Титов стал первым в истории космонавтом-дублером, справившись с этой психологически непростой миссией на отлично.

Напутственное слово главного конструктора Сергея Королева (справа) перед стартом. Космодром Байконур, 12 апреля 1961 года

Старт космического корабля «Восток-1»

Тайны великого полета

Это был успешный запуск. Самое главное – Гагарин вернулся с орбиты живым и невредимым. Конечно, многое в 1961 году осталось за кадром – в том числе нештатные ситуации, постоянно возникавшие во время первого космического полета, в котором риск сочетался с научным расчетом.

Открытие космоса – полет проверочный, экспериментальный. Гагарин получил такое задание: выполнить один полный виток вокруг планеты за полтора часа и приземлиться в заранее заданном районе. Важно было проверить возможности человека при старте ракеты, на орбите и при спуске, а также убедиться в надежности техники и средств космической связи. Полет осуществлялся в автоматическом режиме при минимальном участии космонавта, но Гагарин мог и перейти на ручное управление кораблем. Цифровой код, позволявший это сделать, находился в запечатанном конверте. Доктора побаивались, что невесомость может дурно повлиять на умственные и волевые способности человека, но, если космонавт сумеет в трудную минуту сорвать печать, прочитать код и ввести его, значит, разум остался при нем. Правда, Королев перед стартом шепнул Гагарину: «125». Это и был заветный номер. В экстренной ситуации вскрывать конверт первооткрывателю бы не понадобилось. Главный конструктор понимал, что уверенность в полете важнее, чем подстраховка от сюрпризов невесомости. Как потом выяснилось, код «шепнули» космонавту и другие наставники и руководители полета.

Первую неполадку обнаружили на Земле практически в последний момент, когда Гагарин уже расположился в космическом корабле. За ним закрылся посадочный люк – и стало понятно, что не замкнулся один из контактов, с помощью которого при спуске после отстрела крышки люка должен был запуститься таймер катапультирования космонавта. Датчик отремонтировали, ведущий конструктор «Востока» Олег Ивановский виртуозно разобрался со множеством гаек и контактов – и люк закрыли вторично. Гагарин, сосредотачиваясь перед полетом, слушал музыку, эстрадные песни. Но к девяти часам все стихло. Последние краткие наставления давал главный конструктор. В 9:06 прозвучала команда «Зажигание». Гагарин произнес свое легендарное «Поехали!» – и ракета с грохотом рванула ввысь.

Сотрудники ЦУП рассчитывают траекторию полета Юрия Гагарина. Кадр из документального фильма «Первый рейс к звездам»

В первые минуты после старта сохранялась отличная радиосвязь – на удивление конструкторов. Многие опасались, что именно взлет станет самым опасным этапом полета, но этого не случилось. Все заметили, что перегрузки не оказывают влияния на голос космонавта, в котором не иссякали нотки оптимизма, а их невозможно подделать. В 9:10 в эфире раздались слова: «Вижу Землю… Красота-то какая!» Через восемь минут после этих слов корабль отделился от ракеты-носителя и вышел на околоземную орбиту. Гагарин первым в мире почувствовал состояние невесомости, о чем тут же и доложил. На орбите он посмотрел на нашу планету со стороны. Зрелище завораживало. Магнитофонные бобины сохранили его сбивчивые от восторга фразы: «Вижу горизонт Земли. Очень такой красивый ореол. Сначала радуга от самой поверхности Земли и вниз. Такая радуга переходит. Очень красиво!» На орбите Гагарин провел простейшие (но первые в истории!) космические эксперименты, проясняя влияние невесомости на человека. Он пил, принимал пищу, пробовал делать карандашные записи. При этом комментировал, используя магнитофон, каждое свое действие и впечатление.

На некоторое время – показавшееся очень долгим – терялась связь с кораблем. Были и другие«сюрпризы»: с Земли не прошла команда на выключение двигателя центрального блока ракеты. Двигатель выключился по запасному варианту – с небольшим превышением расчетного времени и скорости. В результате «Восток» оказался на нештатной орбите – примерно на 85 км выше, чем предполагалось. Этот сбой техники мог обернуться трагедией: расчетная орбита предусматривала, что в случае отказа тормозной системы корабль за счет трения об атмосферу вернется на Землю приблизительно за четверо суток. Системы жизнеобеспечения космонавта закладывались на 10 дней – и он бы выжил. А на более высокой орбите об этом можно было забыть. Теперь все зависело от надежности тормозной двигательной установки: если бы она не включилась – корабль кружился бы вокруг нашей планеты несколько недель. Это означало бы гибель космонавта.

В 9:57, когда Гагарин пролетал над Америкой, в эфир вышло сообщение ТАСС: «В Советском Союзе выведен на орбиту вокруг Земли первый в мире космический корабль-спутник "Восток" с человеком на борту. Пилотом-космонавтом космического корабля-спутника "Восток" является гражданин Союза Советских Социалистических Республик летчик майор Гагарин Юрий Алексеевич. Старт космической многоступенчатой ракеты прошел успешно, и после набора первой космической скорости и отделения от последней ступени ракеты-носителя корабль-спутник начал свободный полет по орбите вокруг Земли. <…> Период выведения корабля-спутника "Восток" на орбиту космонавт товарищ Гагарин перенес удовлетворительно и в настоящее время чувствует себя хорошо. Системы, обеспечивающие необходимые жизненные условия в кабине корабля-спутника, функционируют нормально. Полет корабля-спутника "Восток" с пилотом-космонавтом товарищем Гагариным на орбите продолжается».Сообщение ТАСС зачитывали лучшие дикторы страны – Юрий Левитан и Виктор Балашов. Позже они так и не смогли решить, кто из них первым оповестил мир о подвиге Гагарина. На радио, кстати, имелись и «аварийные» варианты сообщений, предусмотренные на случай, если бы космонавт приземлился за пределами Советского Союза или погиб.

Хрущев, принимавший окончательное решение о первой версии сообщения, изрядно рисковал: в это время еще никто не мог поручиться, что полет завершится благополучно. Но СССР демонстрировал уверенность в собственных силах, в своей технике. «Состояние невесомости переношу хорошо», – передал Гагарин, пролетая над Африкой.

Спуск в огне

Тормозной двигатель, к счастью, сработал, хотя и не на полную мощность из-за потери части топлива. В результате корабль пошел на спуск по более пологой траектории, и его закрутило – космонавт почувствовал себя как на учебной центрифуге. Гагарин назвал эту качку «кордебалетом». Он ждал автоматического разделения корабля на спускаемый аппарат и приборно-двигательный отсек. Но из-за нештатного режима, в который вошла система, эта команда блокировалась. Позже Гагарин докладывал: «Я знал, что по расчету разделение корабля на отсеки должно было произойти через 10–12 секунд после выключения тормозной двигательной установки». Однако прошла минута, другая – а разделения не последовало. Болтанка и это ожидание показались едва ли не самыми нервными мгновениями полета. Лишь через 10 минут после торможения, на высоте около 110 км, произошло разделение.

Первый космонавт Земли Юрий Гагарин после приземления 12 апреля 1961 года в окружении поисковой команды и местных жителей. Саратовская область

А после входа спусковой капсулы в плотные слои атмосферы началось самое страшное: загорелась обшивка корабля, в иллюминаторах Гагарин увидел пламя и ручейки расплавленного металла. На Земле такой «сюрприз» не прорабатывался, и он не сомневался, что случился пожар. «Я горю. Прощайте, товарищи!» – эти слова Гагарина много лет держали в тайне. Он не терял мужества, но не видел выхода из сложившейся ситуации… Следующим космонавтам было легче: они изучали его опыт и знали, что при спуске обшивка начинает пылать и что это сравнительно безопасное испытание для корабля. А Гагарин был первым. «Был такой момент, примерно секунды 2–3, когда у меня начали "расплываться" показания на приборах. В глазах стало немного сереть», – признавался космонавт. Но он не потерял сознания, выдержал. 

Дальше возвращение на Землю пошло почти в штатном режиме. На высоте 7 км, как и планировалось, Гагарин катапультировался и стал спускаться на парашютах. Неподалеку от него на таких же парашютах приземлялся его корабль. Мягкая посадка внутри спускаемого аппарата на «Востоках» не предусматривалась – главным образом потому, что конструкторы опасались высокой температуры в плотных слоях атмосферы, из-за которой люк мог намертво «завариться», а космонавт на Земле оказаться замурованным.

Место приземления космического корабля «Восток-1»

Гагарин увидел Волгу, родные для него места – Саратов, Энгельс. В Саратове он учился в индустриальном техникуме, там поступил в аэроклуб и впервые поднял в небо самолет…Жители села Смеловка услышали странный звук, похожий на взрыв, и заметили парашютиста в странном облачении. Он приземлился на мягкую пашню. Завершилось испытание, равного которому не было в истории. Задание Гагарин выполнил безукоризненно. Совершив полет в космос, длившийся 108 минут, на высоте 302 км облетев вокруг планеты, записав на магнитофон все, что увидел и почувствовал, он вернулся на Землю невредимым и, несмотря на отклонение от курса, приземлился в самом центре России. В тихом сельском крае, где никто не ждал человека в скафандре.

Ему – дисциплинированному офицеру – нужно было немедленно доложить о приземлении. Он рассказывал: «Вышел на пригорок, смотрю: женщина с девочкой идет ко мне. Примерно метров 800 она была от меня. Я пошел навстречу, собираясь спросить, где телефон. Я к ней иду, смотрю: женщина шаги замедляет, девочка от нее отделяется и направляется назад. Я тут начал махать руками и кричать: "Свой, свой, советский, не бойтесь, не пугайтесь, идите сюда". В скафандре идти неудобно, но все-таки я иду. Смотрю: она так это неуверенно, тихонько ступает, ко мне подходит. <…> Познакомились с ней, и она рассказала мне, что по телефону можно говорить с полевого стана». Но тут подоспел армейский ЗИЛ-151, быстро доставивший космонавта в ближайшую военную часть, к пункту связи…

Юрий Гагарин докладывает первому секретарю ЦК КПСС Никите Хрущеву об успешном завершении космического полета. Кадр из документального фильма «Первый рейс к звездам»

Улыбчивый триумфатор

Сначала Гагарин доложил о приземлении маршалу Константину Вершинину – главкому ВВС. А первым из руководителей государства поздравил космонавта по телефону Леонид Брежнев – тогдашний председатель Президиума Верховного Совета СССР. Чуть позже состоялся разговор и с Хрущевым. Гагарин стартовал старшим лейтенантом, а прилетел на Землю майором – так решил первый секретарь ЦК КПСС. Но дело не в регалиях. И даже не в звезде Героя Советского Союза. В ХХ веке – как, впрочем, и в нынешнем – важно было не просто совершить великое, но еще и эффектно преподнести эти достижения. В СССР так получалось далеко не всегда. А тут удалось, да как! 13 апреля 1961 года газеты вышли с цветными шапками: «Советский человек в космосе!»«Комсомольская правда» писала: «Капитан первого звездолета – наш, советский! Великая победа разума и труда. Мир рукоплещет Юрию Гагарину». Первый космонавт человечества стал символом страны, устремленной в будущее.

Встреча первого в мире космонавта в аэропорту Внуково. Рядом с Юрием Гагариным – Никита Хрущев и Леонид Брежнев. 14 апреля 1961 года

14 апреля Гагарину устроили торжественную встречу в Москве. СССР продемонстрировал всему миру, что герой совсем не выглядит переутомленным, после покорения космоса он бодр и улыбчив. В аэропорту Внуково Гагарин отчитался о полете перед Хрущевым. Многие заметили, что у первого космонавта, когда он чеканил шаг навстречу главе государства, развязался шнурок. Потом Гагарин объяснял, что это был не шнурок, а подвязка от носка (такие носили в то время), которая подвела его в самый ответственный момент. В народе за эту небольшую оплошность космонавта полюбили, кажется, еще больше: признали «своим парнем», шебутным героем, который способен и подвиг совершить, и на тонкости амуниции махнуть рукой. Потом из Внукова на открытом автомобиле ЗИЛ-111 в сопровождении почетного эскорта Гагарин как настоящий триумфатор ехал на Красную площадь, приветствуя москвичей. Его чествовали, награждали, обожали… В центр столицы, чтобы увидеть космонавта, стремились сотни тысяч людей. Он улыбался, но в глубине души и смущался, и грустил о том, что рядом с ним нет и не может быть ни конструкторов и инструкторов, ни ребят из отряда. Отныне он превратился во всемирно известного героя, а они остались глубоко засекреченными. Даже на кремлевском приеме в честь того великого запуска Королев, Глушко и их коллеги присутствовали без орденов, чтобы не привлекать внимания.

А вскоре настало время зарубежных визитов. И выяснилось, что космонавт – представитель новой профессии – должен быть еще и дипломатом. Железный занавес тогда казался непроницаемым, а Советский Союз представлялся на Западе полюсом холода, медвежьим углом Евразии. Многое изменилось после поездок Гагарина с «миссией мира». Он побывал во всех социалистических странах, а также в Великобритании, Японии – и без преувеличения очаровал весь мир. Не одной лишь улыбкой, но и свободными, раскрепощенными рассуждениями, умением искренне и афористично отвечать на вопросы. Гагарин создавал впечатление полной открытости, хотя при этом никогда не приподнимал завесы над государственными тайнами.

Но самое важное – он показал своему народу реализованную мечту. Для многих его полет стал доказательством: все было не напрасно – и лишения в годы войны, и послевоенная разруха, и бесконечная работа до изнеможения, и вечная нехватка всего и вся. Каждый чувствовал причастность к эпохальному достижению, в котором звездная романтика сочеталась с техническим прогрессом. И более сильного всенародного сплочения в мирное время в нашей истории не было.

Фото: РИА НОВОСТИ, LEGION-MEDIA, ВАЛЕРИЙ ГЕНДЕ-РОТЕ/ТАСС