Главный кризис холодной войны

Балансирование на краю бездны продолжалось около двух недель. Активный участник событий, в ту пору занимавший пост генерального прокурора, младший брат президента США Роберт Кеннеди по горячим следам написал книгу, которую назвал «13 дней». Драматизм сложившейся тогда ситуации отражает тот факт, что в разгар конфликта сам Джон Кеннеди в письме президенту Франции Шарлю де Голлю сообщил, что если Советский Союз в самые ближайшие часы не пойдет на уступки, то «следует ожидать худшее». Под «худшим» американский президент подразумевал начало ядерной войны.

После окончания Второй мировой Соединенные Штаты взяли курс на установление своего доминирования в мире и сдерживание коммунизма. В то время как понесший колоссальные человеческие и материальные потери СССР занимался восстановлением экономики, американцы разрабатывали планы атомных бомбардировок советских городов. Впрочем, бомб у них было еще не так много, чтобы уничтожить весь потенциал Страны Советов. Ответный удар Москвы, пусть и не ядерный, грозил быть весьма ощутимым. Советские войска стояли в Восточной Европе, и их боевой дух вселял в западных союзников уверенность, что в случае приказа они, несмотря ни на что, дойдут до Атлантики. При развитии такого сценария вся Европа уплывала из сферы американского влияния. А на это США не готовы были пойти. Между тем в 1949 году Советский Союз получил собственное ядерное оружие, что делало войну с ним еще более затратной. Лишившись возможности безнаказанно использовать против СССР ядерную дубинку, Вашингтон усилил давление по периметру его границ. Результатом стали конфликты в Западном Берлине, Корее и Венгрии. Дошло до того, что в небе над Кореей советским и американским летчикам пришлось сражаться друг с другом. Конфликт в Корее был настолько острым, что уже в начале 1950-х он мог перерасти в третью мировую войну. Несмотря на то что после смерти Иосифа Сталина Советский Союз явно демонстрировал готовность к смягчению международной напряженности и даже провозгласил курс на «мирное сосуществование государств с различным общественным строем», США продолжали рассматривать «красную угрозу» в качестве экзистенциальной. И поэтому не прекращали поиска вариантов для получения стратегического преимущества перед СССР. В начале 1960-х годов Вашингтон разместил баллистические ракеты средней дальности «Юпитер» и «Тор» в Великобритании, Италии, а затем и в Турции. Это вызвало острую обеспокоенность в Москве, поскольку ухудшило стратегические позиции Советского Союза, сделав его территорию более уязвимой. Сложившаяся ситуация подталкивала советское руководство к поиску симметричного ответа. Дорога к бездне Вашингтон сам облегчил Москве решение этой задачи своей политикой в отношении Кубы и революционного правительства Фиделя Кастро, которое пришло к власти в январе 1959 года. Чем больше американцы создавали Кубе проблем, тем активнее Москва и Гавана наводили мосты. Уже в 1960-м в кубинской столице открылась Выставка достижений советской науки, техники и культуры. Она вызвала большой интерес как у простых кубинцев, так и у руководства революционной республики. На открытие выставки прибыл один из старейших членов Политбюро (Президиума) ЦК КПСС, первый заместитель председателя Совета министров СССР Анастас Микоян. Его заслугой можно считать и достижение первых крупных торговых договоренностей между Советским Союзом и Кубой. Параллельно с экономическим сотрудничеством Москва осуществляла поставки оружия на Остров свободы и консультировала кубинцев по военным вопросам. Для США тема советского присутствия на Кубе была крайне болезненной: традиционно обе Америки – от Чили до Канады – в Вашингтоне считали сферой своих исключительных интересов. Уже само по себе наличие советской зоны влияния буквально под боком бросало вызов десятилетиями складывавшейся американской концепции обеспечения собственной безопасности. Чтобы исправить ситуацию, 17 апреля 1961 года Соединенные Штаты организовали высадку на остров в районе залива Свиней (бухты Кочинос) десанта кубинских эмигрантов, целью которых было свержение правительства Кастро. После трехдневных боев эта попытка завершилась неудачей. Она моментально получила международный резонанс – во многом благодаря активным действиям СССР в печати, в различных общественных организациях и ООН. Представители Советского Союза напрямую обвинили США в организации акта агрессии и выступили в защиту Кубы, заявив о готовности всеми силами и средствами защищать революционную республику.

В свою очередь, уязвленное неудачей американское правительство взяло курс на эскалацию конфликта. Уже 29 апреля Вашингтон принял решение о проведении военной операции по плану «Мангуст» с целью свержения режима Кастро теперь силами собственных вооруженных сил. Когда через год, в мае 1962-го, США начали в Карибском море учения по отработке плана вторжения на Кубу, на заседании Президиума ЦК КПСС решили разместить на острове группировку советских войск, оснащенную баллистическими ракетами с ядерными боеголовками Р-12 (специзделие 8К63) и Р-14 (специзделие 8К65). Разработанный в Генштабе план подготовки и проведения мероприятий по переброске ракет представил лично министр обороны СССР Маршал Советского Союза Родион Малиновский. Операция получила кодовое название «Анадырь» и фигурировала в документах как «специальные секретные учения».

Москва исходила из того, что установка ракет на Кубе – вынужденная мера. Андрей Громыко, много лет занимавший пост министра иностранных дел СССР, вспоминал слова, сказанные ему первым секретарем ЦК КПСС Никитой Хрущевым 20 мая 1962 года: «Ситуация, сложившаяся сейчас вокруг Кубы, является опасной. Для обороны ее как независимого государства необходимо разместить там некоторое количество наших ядерных ракет. Только это, по-моему, сможет спасти страну. Вашингтон не остановит прошлогодняя неудача вторжения на Плайя-Хирон [пляж в бухте Кочинос. –]». Впоследствии сам Хрущев отмечал, что перед СССР тогда стояла двуединая задача – «не допустить разгрома Кубы войсками США и при этом не вползти в войну с ними». Но если первый пункт плана выполнить удалось, то осуществление второго чуть не сорвалось.

Ракетные части во время парада на Красной площади в Москве. 1 мая 1961 года.

Зенитный ракетный комплекс средней дальности «Хок», размещенный на пляже острова Ки-Уэст, Флорида, во время Карибского кризиса. 1962 год.

Первые корабли в рамках операции «Анадырь» отправились на Кубу в июле 1962-го. Позже Анатолий Добрынин, советский посол в Вашингтоне в 1962–1986 годах, утверждал, что установкой на острове ракет, которые могли бы поразить значительную часть американской территории, рассчитывал определенным образом выправить военно-стратегический паритет с США». «При этом он, разумеется, думал не о ракетно-ядерной войне, – подчеркивал Добрынин, – а о получении дополнительного политического статуса в отношениях с США, дополнительного веса в переговорах с ними по разным сложным вопросам, в том числе и по Западному Берлину. <…> Почему США окружили нашу страну военными базами? Почему Вашингтон может держать своего соперника, мир в постоянном страхе, а мы не можем? Эти мысли толкали Хрущева к поиску ответного решения. На Кубе, например, есть американская военная база в Гуантанамо. Отчего не быть здесь и советской? Для равновесия. Тем более что такие базы не противоречат международным правовым нормам».

Но в Америке так не думали. В августе-сентябре различными службами США была зафиксирована необычная активность советских судов, доставлявших на Кубу разные грузы. А уже к середине октября с помощью самолетов-разведчиков, совершавших постоянные облеты кубинской территории, американцы получили доказательства развертывания на острове советских ракетных баз. 18 октября Джон Кеннеди принял в Белом доме министра иностранных дел СССР Громыко, приехавшего в Вашингтон из Нью-Йорка с сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Они были знакомы давно, впервые встретившись еще в 1945 году во время конференции в Сан-Франциско по созданию Организации Объединенных Наций, когда Кеннеди в качестве журналиста брал интервью у тогдашнего посла СССР в США Громыко. С тех пор они неплохо друг к другу относились. Несмотря на это, беседа с Кеннеди, как признавал в мемуарах Громыко, оказалась самой сложной из всех, которые ему приходилось вести за 48 лет работы в МИДе.

Говоря о ситуации вокруг Кубы и политике США и СССР, оба нервничали. Например, президент прямо заявил: «Нынешний режим на Кубе не подходит США, и было бы лучше, если бы там существовало другое правительство». В ответ Громыко резонно заметил, что этот вопрос – внутреннее дело Кубы. Диалог изобиловал недоговоренностями. Утверждая, что виной обострения обстановки были поставки СССР оружия Кубе, Кеннеди умолчал о недавно появившихся там советских ракетах, словно ничего о них не знал! После разговора в Белом доме Громыко вылетел в Москву.

В понедельник, 22 октября, Джон Кеннеди выступил с обращением к американскому народу. Он сообщил о размещении на Кубе советского ядерного оружия, охарактеризовав это как угрозу национальной безопасности. Объявив о введении военно-морской блокады острова и установлении карантинной зоны в 500 морских миль (926 км), президент подчеркнул, что вооруженные силы США «готовы к любому развитию событий». Введенный режим «карантина» позволял американцам задерживать советские корабли. Если бы это случилось, ответные действия СССР последовали бы незамедлительно. Стороны оказались в одном шаге от войны.

На следующий день советское правительство сделало заявление, в котором установление блокады Кубы, ничем не угрожавшей США, расценивалось как «беспрецедентные агрессивные действия» и «пиратство»: «Только безумцы могут сейчас делать ставку на политику с позиции силы и считать, что эта политика принесет им какой-то успех, позволит навязать другим государствам свои порядки. Если США раньше могли считать себя самой мощной в военном отношении державой, то теперь для этого нет никаких оснований. В мире есть другая сила, не менее мощная, которая выступает за то, чтобы народы устраивали свою жизнь так, как они этого хотят. Теперь, как никогда раньше, от государственных деятелей требуется проявлять хладнокровие и благоразумие и не допускать бряцания оружием».

В документе подчеркивалось, что помощь Москвы Республике Куба направлена на укрепление ее обороноспособности, а СССР «уже неоднократно заявлял, что ни одна советская ядерная бомба не упадет ни на США, ни на какую-либо другую страну, если не будет совершена агрессия». Но, разумеется, такие заверения Вашингтон не устраивали.

Карибский кризис. 1962 год.

Обращение президента США Джона Кеннеди к американскому народу в разгар Карибского кризиса. 22 октября 1962 года.

Военно-морская эскадра США у берегов Кубы (на американской базе в Гуантанамо). Октябрь 1962 год.

Разрешение конфликта

В течение последующих нескольких дней главы двух государств обменялись множеством посланий. В них Хрущев и Кеннеди пытались не только объяснить друг другу причины своих действий, но и возложить всю ответственность за возможные катастрофические последствия конфликта друг на друга. Утром 27 октября, в годовщину берлинских событий, когда на пропускном пункте «Чарли» советские и американские танки стояли друг против друга, в небе над Кубой был сбит американский самолет-разведчик. В ходе состоявшегося в тот же день совещания в Белом доме министр обороны США Роберт Макнамара призвал «подготовить две вещи: во-первых, правительство Кубы, поскольку оно нам потребуется, а во-вторых, планы ответа Советскому Союзу в Европе, так как ясно как день: они собираются предпринять что-то там».

Впрочем, воинственные призывы в те дни звучали не только в США. Например, Фидель Кастро предложил Хрущеву использовать советские ракеты в качестве превентивной меры. Вождь Кубинской революции, видимо, не испытывал страха перед третьей мировой. По крайней мере, его ненависть к янки была сильнее.

В итоге обстановка накалилась до предела. Становилось очевидным: для того чтобы события не приобрели неконтролируемый характер, необходимо сесть за стол переговоров. К этому призывал и исполняющий обязанности Генерального секретаря ООН У Тан. В конце концов взаимодействие через неофициальные каналы помогло продвинуться вперед. Встречи посла Добрынина и резидентов КГБ в Вашингтоне и Нью-Йорке с Робертом Кеннеди и другими доверенными лицами американского президента привели к тому, что 27–28 октября Хрущев и Джон Кеннеди в официальной переписке достигли соглашения о базовых условиях деэскалации конфликта. Советский Союз обязался вывести с Острова свободы все системы ядерного оружия. Соединенные Штаты согласились снять блокаду и отказаться от планов нападения на Кубу, пообещав удерживать от этого и своих союзников. В конфиденциальной переписке лидеров двух стран также было получено принципиально важное для Москвы согласие Вашингтона убрать ракеты из Турции.

СССР приступил к выполнению принятых на себя обязательств 29 октября. За несколько дней были полностью демонтированы стартовые позиции для ракетного оружия, после чего начался его вывоз с острова. 20 ноября военно-морская блокада Кубы была снята. Вскоре США ликвидировали и свои ракетные базы в Турции.

7 января 1963 года первый заместитель министра иностранных дел СССР Василий Кузнецов и постоянный представитель США при ООН Эдлай Стивенсон направили У Тану совместное письмо, в котором в связи с урегулированием Карибского кризиса предложили снять этот вопрос с повестки дня Совета Безопасности ООН.

Постоянный представитель США при ООН Эдлай Стивенсон демонстрирует аэрофотоснимки, доказывающие размещение советских ракет на Кубе. 25 октября 1962 года.

На пути к разрядке

Хрущева можно упрекать в том, что, приняв решение установить атомное оружие на Кубе, он не до конца просчитал последствия своего шага и не предвидел столь нервной и прямолинейной реакции на него Вашингтона. Но это не отменяет главного: советский лидер не собирался начинать ядерную войну и не стремился к тому, чтобы уничтожить США, превратив Вашингтон и Нью-Йорк в новые Хиросиму и Нагасаки. СССР хотел быть услышанным, и он этой цели добился.

Карибский кризис показал, что, обладая ядерным потенциалом, даже заметно уступающим по своей мощи американскому, можно осуществлять в отношении США ядерное сдерживание. Стремясь обезопасить себя от вероятной угрозы со стороны Вашингтона, Москва приступила к массовому развертыванию различных комплексов с ядерными ракетами. В итоге на рубеже 1960–1970-х годов удалось достичь ядерного паритета с Соединенными Штатами, что явилось большим стратегическим успехом Советского Союза.

После октября 1962 года ситуация в советско-американских отношениях и во всем мире изменилась. Постояв несколько дней на краю пропасти и заглянув в бездну (не случайно 27 октября вошло в историю как «черная суббота»), никто из тогдашних руководителей США и СССР возвращаться на этот край больше не хотел. «Оба правительства, оба лидера – Хрущев и Кеннеди, – свидетельствовал Анатолий Добрынин, вольно или невольно стали осознавать большую опасность возможности повторения такого кризиса, в котором они прямо противостоят друг другу. Более того, они осознали необходимость ослабления напряженности после урегулирования кризиса. В течение следующего 1963 года был подписан ряд соглашений между Москвой и Вашингтоном, включая договор о частичном запрещении ядерных испытаний».

Разногласий между СССР и США по самым разным вопросам международной политики по-прежнему хватало. Но понимание того, что в ядерной войне не будет победителей, не позволяло им впредь доводить дело до лобового столкновения. Вскоре во внешнеполитической стратегии Соединенных Штатов произошли существенные перемены. Вашингтон взял курс на «расшатывание социализма изнутри», что означало коренную перестройку всей разведывательно-подрывной деятельности против Советского Союза и государств социалистического содружества. Мир, конечно, не стал добрее. И все-таки после Карибского кризиса международная обстановка была уже более здоровой и не столь взрывоопасной. Это создало благоприятную почву для начавшейся в конце 1960-х разрядки международной напряженности, продлившейся до конца 1970-х годов. Однако и после завершения разрядки осознанная в октябре 1962-го возможность гарантированного взаимного уничтожения оказалась самым мощным стимулом для сдерживания «ястребов» и с той и с другой стороны.

Размещение Вашингтоном ракет средней дальности в Турции ухудшило стратегические позиции Советского Союза, подтолкнув его руководство к поиску симметричного ответа

Объявив о введении военно-морской блокады Кубы и установлении карантинной зоны в 500 морских миль, Джон Кеннеди подчеркнул, что вооруженные силы США «готовы к любому развитию событий»

Обложка журнала «Тайм». 8 сентября 1961 года.

«Отступление за счет Кубы»

31 октября 1962 года главная китайская газета «Жэньминь жибао» выступила с сокрушительной критикой Никиты Хрущева на первой полосе. Советского лидера порицали за то, что он позволил «империалистическому усилию Соединенных Штатов запугать людей всего мира и принудить их к отступлению за счет Кубы». После этой и других публикаций в Пекине прошли четырехдневные массовые демонстрации. Десятки тысяч людей приходили к кубинскому посольству, демонстрируя свою солидарность с жителями Острова свободы. Спустя неделю, 6 ноября, китайская пресса сравнила действия Хрущева с усилиями британского премьера Невилла Чемберлена по умиротворению Адольфа Гитлера осенью 1938 года в Мюнхене. «Попытка применить мюнхенский опыт против кубинского народа, который уже стал независимым, – писала «Жэньминь жибао», – обречена на полный провал». Когда 7 ноября на приеме в честь 55-й годовщины Октябрьской революции советский посол в Пекине попытался поднять тост за Хрущева, китайские товарищи проигнорировали инициативу. Впрочем, Китаю легко было задним числом критиковать СССР, ведь собственных возможностей для того, чтобы нанести хоть сколько-нибудь заметный ущерб США, у него не было.

Смертельная гонка

К 1962 году СССР активно догонял США в сфере ядерных вооружений, но силы сторон все еще были отнюдь не равны

Испытание советской ядерной бомбы в августе 1949 года стало неприятным сюрпризом для американских стратегов: они считали, что это случится лишь через пять-шесть лет. К концу 1950-го у СССР имелось уже 11 бомб типа РДС-1, а годом позже – 29. Однако США к тому времени располагали уже 450 ядерными боезарядами (ЯБЗ) и быстро двигались к созданию еще более мощного оружия – термоядерной бомбы, первое испытание которой прошло в ноябре 1952 года. Советским конструкторам удалось вновь удивить американцев: всего через девять месяцев они испытали свое термоядерное устройство. Причем в США речь шла о громоздкой конструкции размером с трехэтажный дом, а в СССР – о настоящей бомбе, пригодной для боевого применения. В 1957 году был достигнут еще один успех: Советский Союз запустил первую межконтинентальную баллистическую ракету (МБР) Р-7, которая вывела на орбиту искусственный спутник Земли. Первая американская МБР была запущена только два года спустя.

Отставая во внедрении технических новинок, американцы многократно опережали нас по количеству ЯБЗ: в 1959 году у США их было 6016, а у СССР – лишь 240. Лидировали они и в области средств доставки, которыми являлись в первую очередь стратегические бомбардировщики. К 1962 году Советский Союз имел всего 160 самолетов этого класса (Ту-95 и 3М), а Соединенные Штаты – более 1800. Изменить положение могли баллистические ракеты, но они стали поступать у нас на вооружение только в 1959 году и в 1962-м их число достигло всего 60 штук (в США – 294). Отставал СССР и по вводу в строй третьего члена «ядерной триады» – атомных подводных лодок.

Кроме того, становилось ощутимым другое преимущество американцев: чтобы достичь территории противника, их носителям надо было преодолеть порядка 4000 км, а советским – в три раза больше. США окружили СССР кольцом военных баз, размещенных на территории их союзников – стран НАТО. Те же союзники помогали им как войсками, так и финансами, в то время как Советскому Союзу «братские» соцстраны приносили одни проблемы. В начале 1960-х годов США разместили в Великобритании, Италии и Турции больше 100 баллистических ракет средней дальности «Тор» и «Юпитер», что позволяло в течение 8–12 минут поразить советские города. Ободренные этим американские стратеги в том же 1960-м составили первый всеобъемлющий план ядерной войны против СССР, который предусматривал нанесение удара по 3000 целей (год спустя в обновленном варианте плана их было уже 6000). Советскому руководству пришлось играть на опережение и наращивать темпы: в том же 1960-м началось ускоренное вооружение армии баллистическими ракетами, годом позже на Новой Земле была взорвана самая мощная в истории «Царь-бомба» (изделие АН602), а в 1962-м советские ракеты появились на Кубе.

Карибский кризис помог властям США осознать неизбежность ответного удара, но они и после этого продолжали строить планы нападения на СССР. Только в 1972 году был признан ядерный паритет между двумя странами и подписано первое советско-американское соглашение об ограничении стратегических вооружений – Договор ОСВ-1.

Царь-бомба», разработанная в СССР в 1956–1961 годах.

Иван ИЗМАЙЛОВ