Хроника «Пражской весны»

5 января 1968 года

Первым секретарем ЦК Коммунистической партии Чехословакии (КПЧ) был утвержден Александр Дубчек (на фото), до того возглавлявший компартию Словакии. Получив большинство голосов членов и кандидатов в члены Президиума ЦК КПЧ, он сменил на этом посту президента ЧССР Антонина Новотного, решившего добровольно оставить высшую партийную должность. Новотного, ставшего во главе партии почти сразу после смерти Иосифа Сталина, обвиняли в разрастании экономических проблем в стране, притеснении словаков и подавлении критиков власти. В частности, осенью 1967 года по его указанию были разогнаны и арестованы студенты, требовавшие улучшения условий проживания в общежитиях. Дубчек был среди главных критиков Новотного, призывавших к разделению функций партийных и государственных органов. Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев во время своего визита в Прагу в начале декабря 1967 года не поддержал ни одну из сторон и просил руководителей КПЧ прекратить склоку, которая может закончиться так же, как в Венгрии в 1956-м. Тем не менее, став лидером партии, Дубчек начал чистку аппарата ЦК КПЧ и правительства Чехословакии, отстраняя от власти людей Новотного.

29 января

В Москву прилетел Дубчек. Помимо Брежнева в неформальных беседах с ним приняли участие члены Политбюро ЦК КПСС Алексей Косыгин, Михаил Суслов, Андрей Кириленко и Петр Шелест. На вопрос Брежнева, какие реформы предполагается проводить в ЧССР, Дубчек ответил, что Чехословакия – развитая страна и советская модель социализма уже не вполне отвечает ее условиям. Наоборот, следование этой модели, по его словам, вело к напряжению и конфликтам в обществе, в связи с чем требовалась демократизация, которая никакой угрозы социализму не представляет.

Через несколько дней состоялись встречи Дубчека с лидерами правящих партий Венгрии и Польши Яношем Кадаром и Владиславом Гомулкой, которые предостерегли его от разрастания в ЧССР антикоммунистических и антисоветских настроений, напоминавших происходившее в их странах в 1950-х годах, что привело в обоих случаях к силовому подавлению.

4 марта

В Чехословакии был принят новый закон о печати, фактически отменявший предварительную цензуру, которая стала особенно жесткой в 1966 году. Вскоре после этого в СМИ появилась критика неэффективной экономики, а также консервативных политиков из круга Новотного. Большое внимание пресса уделяла вопросу политических преследований, осуществлявшихся в 1950–1960-е годы.

8 марта

Издававшаяся в Братиславе молодежная газета «Смена» опубликовала открытое письмо Антонину Новотному (на фото), в котором призвала его покинуть президентский пост.

14 марта

В Брно с разрешения городского национального совета и партийных органов прошла демонстрация, в которой приняло участие около 3 тыс. студентов и примерно столько же жителей города. Люди вышли на улицы с лозунгами: «Для русских Ленин, для нас Масарик» (Томаш Масарик – первый президент независимой Чехословакии), «Долой Новотного и его банду», «Да здравствует Масарик», «Хотим Цисаржа» (Честмир Цисарж – в 1968 году секретарь ЦК КПЧ по делам образования, науки и культуры, один из лидеров либерального крыла партии).

19 марта

В Братиславе прошло собрание нескольких тысяч студентов, которое потребовало отставки президента Новотного. В дальнейшем аналогичные митинги, главным участником которых также стала молодежь, прокатились по всей стране.

22 марта

Под давлением улицы Новотный вынужден был уйти с поста президента ЧССР. Его преемником стал боевой генерал Людвик Свобода (на фото на первом плане, за ним Дубчек). В 1918 году он участвовал в восстании Чехословацкого корпуса, придавшем мощный импульс развертыванию Гражданской войны в России, во время Второй мировой войны сражался против гитлеровцев на стороне Красной армии, а в 1948-м поддержал коммунистический переворот.

23 марта

В Дрездене состоялась встреча руководителей всех стран Организации Варшавского договора (ОВД) за исключением Румынии. На эту встречу Дубчек взял с собой главу правительства Йозефа Ленарта, председателя Государственной плановой комиссии Олдржиха Черника, секретаря ЦК КПЧ Драгомира Кольдера и первого секретаря ЦК компартии Словакии Василя Биляка. В ходе совещаний Брежнев, Кадар, Гомулка и руководитель ГДР Вальтер Ульбрихт не скрывали своего беспокойства в связи с обстановкой в ЧССР. Они привели цитаты из чехословацких газет и журналов, в которых содержались нападки на братские социалистические страны. Дубчек обещал взять СМИ под контроль и попросил не публиковать подготовленное по результатам встречи коммюнике, в котором руководство ЧССР подвергалось резкой критике. Его просьба была удовлетворена.

«Брежнев корчил из себя заботливого родителя, но в принципе был таким же острым, как Гомулка или Ульбрихт», – вспоминал впоследствии Дубчек. Биляк дал иную оценку встрече. По его словам, руководители стран ОВД не оспаривали тот факт, что каждая коммунистическая партия должна сама определять свою политику, но просили не забывать о союзе государств соцлагеря. «…Мы живем на планете не одни и… у нас общие цели и идеология… Общий противник социалистического мира – империализм – не спит. Он ищет даже самую маленькую трещину в нашем единстве для того, чтобы проникнуть в него» – такими Биляку запомнились предостережения, прозвучавшие на встрече.

28 марта

В Брно состоялась манифестация студентов, в которой участвовало около 1500 человек. Они требовали объяснить, на каком основании редакторы газет «Руде право» и «Ровности» дали информацию, что город Брно предлагал генерала Свободу на пост президента ЧССР, если с ними никто об этом не говорил. Затем они группами по 300–400 человек прошли по городским улицам, выкрикивая: «Да здравствует демократическая республика!», «Цисарж – это второй Масарик», «Хотим свободу, но Цисаржа!» В тот же день в Праге на демонстрацию вышли студенты, выступавшие за избрание президентом Чехословакии Цисаржа.

31 марта

Состоялось учредительное собрание «Клуба-231», объединившего многих бывших политзаключенных (231 – номер соответствующей статьи Уголовного кодекса ЧССР). По разным оценкам, членами этого клуба стали от 70 тыс. до 80 тыс. человек по всей стране. Несколькими днями позже был организован «Клуб активных беспартийных», получивший известность под чешской аббревиатурой KAN. В числе самых заметных «активных беспартийных» был писатель и драматург Вацлав Гавел (на фото), в дальнейшем выступивший против вторжения войск ОВД в ЧССР. Спустя много лет по итогам «бархатной революции» 1989 года он стал последним президентом Чехословакии (1989–1992), а потом и первым президентом Чехии (1993–2003).

5 апреля

На пленуме ЦК КПЧ была принята «Программа действий». C одной стороны, этот документ давал положительную оценку произошедшему в феврале 1948 года коммунистическому перевороту и установлению социалистического строя в стране. С другой стороны, критике были подвергнуты «ошибки 1950-х» и целью партии провозглашалось их исправление. Гарантировались свободы слова, собраний, дебатов, ассоциаций, а также был взят курс на проведение экономической реформы с переносом акцента с развития крупного производства на удовлетворение нужд потребителей. Кроме того, разрешались ведение внутрипартийной дискуссии и создание независимых политических партий.

На том же пленуме был сформирован новый состав партийного и государственного руководства ЧССР. Пост председателя правительства занял Олдржих Черник, председателя Национального собрания – Йозеф Смрковский, а министра экономики – Ота Шик, выступавший за предоставление предприятиям хозяйственной самостоятельности. Как полагал новый министр, оценка преуспевания заводов и фабрик должна обуславливаться не только выполнением ими производственного плана, но и востребованностью их продукции на внутреннем и внешнем рынках.

8 апреля

Командующий советскими воздушно-десантными войсками генерал армии Василий Маргелов (на фото) получил директиву, согласно которой приступил к планированию применения воздушных десантов на территории Чехословакии. В директиве говорилось: «Советский Союз и другие социалистические страны, верные интернациональному долгу и Варшавскому договору, должны ввести свои войска для оказания помощи Чехословацкой народной армии (ЧНА) в защите Родины от нависшей над ней опасности». В документе также подчеркивалось: «…если войска ЧНА с пониманием отнесутся к появлению советских войск, в этом случае необходимо организовать с ними взаимодействие и совместно выполнять поставленные задачи. В случае если войска ЧНА будут враждебно относиться к десантникам и поддержат консервативные силы, тогда необходимо принимать меры к их локализации, а при невозможности этого – разоружать».

4 мая

В Москву прибыла чехословацкая делегация в составе Дубчека, Черника, Биляка и Смрковского. Косыгин попросил Черника поподробнее рассказать о проводившейся в ЧССР экономической реформе. Тот в ответ лишь признал, что в результате преобразований розничные цены для населения придется повысить. Дубчек и Черник обратились к советским руководителям с просьбой срочно предоставить Чехословакии заем на огромную сумму 550 млн долларов в валюте, не желая взять его зерном и мясом, хотя страна в них нуждалась. Биляк вспоминал: «…товарищ Брежнев сказал, что советские люди готовы поделиться с нами и последним куском хлеба… Что касается займа в золоте, то советские товарищи попросили нас конкретизировать цели его использования. Мы не смогли дать ответ». Несмотря на это, Косыгин заявил, что СССР готов немедленно предоставить ЧССР аванс в счет этого кредита.

Брежнев попросил Дубчека объяснить, почему правительство ЧССР фактически открыло границы с ФРГ и Австрией, что затрагивает интересы всех государств ОВД. «Кто может дать гарантию, что с этим многотысячным потоком "туристов" с Запада в страну не привозят оружие, контрреволюционную литературу, какое-либо снаряжение, что среди этих приезжающих нет тайных агентов империалистических разведок? Никто такой гарантии дать не может», – подчеркнул генеральный секретарь ЦК КПСС. Не дав внятных объяснений, руководители ЧССР пообещали ужесточить систему охраны западных границ. Это обещание, как и данное 23 марта обещание взять под контроль СМИ, выполнено не было.

7 мая

Министр внутренних дел ЧССР Йозеф Павел в своем выступлении по радио объявил о том, что в стране прекращается глушение западных радиостанций, ведущих вещание на чешском языке. В ГДР, напротив, в начале мая начали глушить вещание чехословацкого радио на немецком языке.

8 мая

В Москве состоялась встреча руководителей СССР, Польши, ГДР, Болгарии и Венгрии. Мнения в оценке ситуации в Чехословакии разошлись. Ульбрихт и Гомулка считали, что контрреволюция в ЧССР фактически уже победила. Кадар не был с этим согласен. Брежнев и лидер болгарских коммунистов Тодор Живков выступили в примирительной роли, выразив надежду на то, что Дубчек действительно хочет взять ситуацию под контроль.

Вацлав Гавел, впоследствии оценивая роль архитекторов «Пражской весны», отметил с известной долей иронии: «Они постоянно оказывались в состоянии легкой шизофрении: они симпатизировали этому общественному подъему и одновременно боялись его, опирались на него и одновременно хотели его затормозить. Им хотелось открыть окна, но они боялись свежего воздуха, им хотелось реформ, но лишь в границах своих ограниченных представлений, чего народ в своей эйфории великодушно не замечал, а на это надо было обратить внимание. Так что они скорее просто семенили вслед за событиями, а не направляли их. Будучи в плену своих иллюзий, они постоянно уговаривали себя, что им как-то удастся объяснить происходящее советским руководителям, что они что-либо им пообещают и тем самым успокоят их».

20 июня

На территории Чехословакии с согласия ее правительства начались учения войск стран социалистического блока. Участие в маневрах, которые стали крупнейшими в истории Организации Варшавского договора, приняло 16 тыс. человек.

25 июня

В Чехословакии был принят закон об одномоментной реабилитации 100 тыс. жертв репрессий конца 1940-х – 1950-х годов, который стал первым таким законом в истории стран социалистического блока.

27 июня

«Литерарни листы» и ряд других чехословацких газет опубликовали манифест «Две тысячи слов, обращенных к рабочим, крестьянам, служащим, ученым, работникам искусства и всем прочим», автором которого считается писатель Людвик Вацулик. В манифесте содержался призыв к гражданам Чехословакии поддержать прогрессивные силы в их борьбе с консерваторами и сталинистами: «Компартия готовится к съезду, который должен избрать новый ЦК. Потребуем, чтобы он был лучше старого. <…> Надо требовать отставки лиц, которые злоупотребляют своей властью, нанесли ущерб общественному имуществу, действовали нечестно и жестоко. Надо придумывать способы заставить их уйти. Например, публичная критика, резолюции, демонстрации, сбор подарков для них при уходе на пенсию, демонстративные субботники, забастовки, бойкотирование их дверей. Однако надо отвергнуть грубые, незаконные и нечестные приемы борьбы, потому что они могли бы использовать их для воздействия на Александра Дубчека». Манифест «Две тысячи слов» вызвал серьезную обеспокоенность в СССР, Болгарии, Венгрии, ГДР и Польше. Либеральные лидеры КПЧ воздержались от официальных заявлений, а Дубчек в специальном телеобращении призвал граждан к единству.

6 июля

В Праге начала работу конференция КПЧ, которая должна была избрать делегатов на чрезвычайный съезд партии. На ней был оглашен «черный список» коммунистов, которых как догматиков и консерваторов не рекомендовалось избирать в состав ЦК на предстоящем съезде. Противоправный с точки зрения Устава КПЧ «черный список» получил полное одобрение члена Президиума ЦК, председателя Национального собрания Йозефа Смрковского (на фото) – одного из самых заметных лидеров «Пражской весны». Он призвал участников конференции «голосовать против, выступать против, если возникнет вопрос о ком-либо из этого списка». «Черный список» решено было разослать по всем партийным организациям. Конференция провозгласила себя постоянно действующей до съезда.

В Москве Политбюро ЦК КПСС приняло постановление, в котором речь шла о письме к Дубчеку с предложением в составе представительной делегации прибыть 10 или 11 июля на совещание в Варшаву «для обсуждения положения, сложившегося в ЧССР».

9 июля

Президиум ЦК КПЧ, ссылаясь на то, что проведение такой встречи осложнит работу партии и обстановку в стране, предложил заменить общее совещание государств ОВД двусторонними переговорами. После этого заявления лидеры стран социалистического блока пришли к выводу, что Дубчек тянет время до съезда КПЧ. Через два дня ему было направлено письмо из Кремля, в котором с сожалением констатировалось «негативное отношение Президиума ЦК КПЧ к инициативе братских партий».

14–15 июля

В Варшаве прошло совещание лидеров коммунистических и рабочих партий СССР, Польши, ГДР, Венгрии и Болгарии. Открывая встречу, Владислав Гомулка (на фото) заявил, что теперь не остается сомнений в том, что в Чехословакии идет процесс превращения социалистического государства в «республику буржуазного типа». Кадар, чье отношение к «чехословацкому эксперименту» всегда было более лояльным, вынужден был признать: «Решение Президиума ЦК КПЧ об отказе присутствовать на коллективной встрече является очень тяжелым шагом, который создает совершенно новую ситуацию в отношениях между нашими партиями, потому что Президиум ЦК КПЧ как руководящий орган партии противопоставил себя руководящим органам наших партий».

Брежнев предложил направить ЦК КПЧ коллективное письмо и организовать двустороннюю или трехстороннюю встречу, чтобы на словах разъяснить представителям компартии Чехословакии точку зрения «варшавской пятерки». Он подчеркнул, что если руководство КПЧ в очередной раз не прислушается к советам лидеров стран ОВД, то «придется, по-видимому, продолжать работу по выявлению иных здоровых сил в этой партии, искать возможность обратиться к тем силам в партии, которые могли бы выступить с инициативой борьбы за восстановление руководящей роли КПЧ и нормализацию положения в стране».

19 июля

Брежнев позвонил Дубчеку и предложил встретиться полными составами Политбюро ЦК КПСС и Президиума ЦК КПЧ 22 или 23 июля в Киеве или во Львове. Дубчек провел на Президиуме ЦК КПЧ решение, которое, как ему казалось, предоставляло возможность избежать таких переговоров, – согласие на встречу лишь в случае приезда всего советского Политбюро в ЧССР.

Неожиданно для лидера КПЧ Кремль пошел навстречу этому пожеланию. Местом, где, по выражению Дубчека, состоялись «переговоры с динозаврами», стал словацкий городок Чиерна-над-Тисой.

29 июля

Политбюро ЦК КПСС прибыло в Чиерну-над-Тисой (на фото). Выяснилось, что в нарушение принятых на себя обязательств принимающая сторона пригласила корреспондентов из США, ФРГ, Австрии и Франции. Переговоры проходили очень сложно. Дубчек настаивал на том, что его реформы пользуются поддержкой абсолютного большинства населения страны. С советской стороны впервые прозвучала открытая угроза ввода войск.

1 августа

В результате переговоров в Чиерне-над-Тисой стороны пришли к следующим договоренностям: КПЧ в ближайшее время восстановит контроль над СМИ; будет прекращена публикация в чехословацкой прессе антисоветских и антисоциалистических материалов; немедленно прекратится взаимная полемика в СМИ между СССР и ЧССР; в Чехословакии будут распущены все незаконные политические партии и клубы; от должностей в руководстве Чехословакии будут отстранены те, кого в Москве считали сторонниками наиболее радикального курса.

2–3 августа

В Братиславе состоялось совещание руководства КПЧ с руководителями коммунистических и рабочих партий СССР, Польши, ГДР, Болгарии и Венгрии. В предложенном Советским Союзом проекте совместной декларации говорилось, что партии стран – участниц Варшавского договора должны «идти вперед по пути социализма и коммунизма… строго и последовательно руководствуясь общими закономерностями строительства социалистического общества». По просьбе делегации ЧССР в документе появилось дополнительное положение: «При этом каждая братская партия, творчески решая вопросы дальнейшего социалистического развития, учитывает национальные особенности и условия». В принятом на совещании заявлении также содержалась фраза о коллективной ответственности в деле защиты социализма.

3 августа

В Братиславе в отеле «Сореа» советской делегации было передано письмо с просьбой об оказании «действенной помощи и поддержки», чтобы вырвать ЧССР «из грозящей опасности контрреволюции». Его подписали члены Президиума ЦК КПЧ Василь Биляк, Драгомир Кольдер, Олдржих Швестка, Антонин Капек и Алоиз Индра, ранее попавшие в «черный список» непроходных кандидатов в ЦК партии.

17 августа

Политбюро ЦК КПСС приняло постановление «К вопросу о положении в Чехословакии». «Всесторонне проанализировав обстановку и события последних дней в Чехословакии, а также обсудив просьбу членов Президиума ЦК КПЧ и правительства ЧССР к СССР, ПНР, НРБ, ВНР и ГДР об оказании им военной помощи в борьбе против контрреволюционных сил, Политбюро ЦК КПСС единодушно считает, что развитие событий в Чехословакии за последние дни приняло самый опасный характер. Правые элементы, опираясь на явную и тайную поддержку империалистической реакции, осуществили подготовку контрреволюционного переворота, поставили под угрозу социалистические завоевания чехословацких трудящихся, судьбу Чехословацкой Социалистической Республики», – гласил первый пункт постановления.

Брежнев написал письмо Дубчеку, в котором отмечал, что в Чехословакии, несмотря на договоренности, достигнутые в Чиерне-над-Тисой и Братиславе, не прекращается антисоветская и антисоциалистическая пропаганда. Лидер КПЧ на письмо не ответил.

В тот же день реформаторы из Президиума ЦК КПЧ встречались с главными редакторами ведущих СМИ. Смрковский просил редакторов «потерпеть» до чрезвычайного съезда КПЧ, после которого партия станет «совсем другой».

18 августа

В Москве состоялась экстренная встреча глав пяти государств ОВД. Брежнев сообщил, что под переданным ему 3 августа в Братиславе письмом можно дополнительно поставить подписи членов Президиума ЦК КПЧ Франтишека Барбирека и Эмиля Риго, вице-премьеров правительства ЧССР Любомира Штроугала и Франтишека Гамоуза, а также нескольких министров. Далее советский лидер констатировал, что Дубчек никаких договоренностей выполнять не будет, поскольку «он ушел полностью на сторону правых». Участники встречи сошлись на том, что со стороны КПСС и других братских партий исчерпаны все политические средства воздействия на руководство КПЧ, чтобы побудить его к отпору «правым, антисоциалистическим силам».

Дилемму, стоявшую перед советским руководством, очень четко сформулировал во время встречи с коллегами из ГДР в сентябре 1968 года председатель КГБ СССР Юрий Андропов: «У нас был выбор: ввод войск, который мог запятнать нашу репутацию, или невмешательство, что означало бы разрешить Чехословакии уйти со всеми последствиями этого шага для всей Восточной Европы. И это был незавидный выбор».

20 августа

В 20 часов 15 минут посол СССР в США Анатолий Добрынин прибыл к президенту Линдону Джонсону. Последний был настроен благодушно, спрашивал о здоровье Косыгина и сказал, что с удовольствием посмотрел «цветной фильм» о своей встрече с ним в Глассборо в 1967 году. Поговорили и о здоровье бывшего президента США Дуайта Эйзенхауэра, у которого случился сердечный приступ. Затем Добрынин зачитал Джонсону послание советского руководства. В нем говорилось, что события в Чехословакии приобрели угрожающий миру в Европе характер, в связи с чем страны ОВД по просьбе руководства ЧССР приняли решение ввести туда войска. Это означало, что, как только ситуация нормализуется, войска будут выведены. Утверждалось, что меры государств ОВД не направлены против США и что СССР стремится к продолжению линии на разрядку в советско-американских отношениях. Президент поблагодарил посла. Беседа закончилась в 20 часов 42 минуты в дружеской атмосфере. Ни единого слова в осуждение ввода войск ОВД в Чехословакию с американской стороны не прозвучало.

В ночь с 20 на 21 августа

После того как в эфире прозвучал сигнал «Влтава-666», началась операция «Дунай», в ходе которой СССР, Польша, Венгрия и Болгария ввели в Чехословакию свои войска. Накануне министр обороны СССР маршал Советского Союза Андрей Гречко проинформировал министра национальной обороны ЧССР генерала Мартина Дзура о готовящейся акции и предостерег от оказания сопротивления со стороны чехословацких вооруженных сил. Чехословацкая армия осталась в казармах и до конца событий сохраняла нейтралитет.

21 августа

Дубчек, Черник, Смрковский, члены Президиума ЦК КПЧ Франтишек Кригель и Йозеф Шпачек и первый секретарь Пражского горкома КПЧ Богумил Шимон были арестованы сотрудниками госбезопасности ЧССР и отправлены в СССР. По Чехословакии прокатились акции гражданского неповиновения. Жители городов собирали митинги, блокировали шоссе, бросали в танки камни и бутылки с зажигательной смесью (на фото). В ходе столкновений погибло более 100 чехословацких граждан, было ранено около 500 человек. Порядка 70 тыс. чехов и словаков бежали из страны сразу после вторжения. Боевые потери советской стороны оцениваются в 12 человек погибшими и 25 ранеными, небоевые – в 84 и 62 человека соответственно.

22 августа

В пражском рабочем районе Высочаны, в столовой завода ЧКД, начал работу XIV чрезвычайный съезд КПЧ. На его заседаниях присутствовали главным образом представители столичных парторганизаций. Делегаты из Словакии отсутствовали. Съезд избрал новый Президиум ЦК, зарезервировав места для находившихся в СССР руководителей. Обязанности первого секретаря ЦК возложили на профессора Высшей экономической школы Венека Шилгана. Делегаты съезда обратились за помощью к международному коммунистическому движению, выступив с требованием вывести иностранные войска с территории ЧССР и возвратить в Прагу руководителей страны.

23–26 августа

В Москве прошли переговоры высшего советского руководства во главе с Брежневым с привезенными в СССР лидерами «Пражской весны» и специально прилетевшими в советскую столицу политическими деятелями ЧССР во главе со Свободой. Согласно подписанному 26 августа протоколу, пребывание советских войск на территории ЧССР должно было быть временным, до наступления нормализации обстановки в стране. Вопрос об агрессии Советского Союза против Чехословакии, с которым обратился в Совет Безопасности ООН находившийся за границей министр иностранных дел ЧССР Иржи Гаек, чехословацкая сторона снимала с повестки дня Совбеза ООН, о чем сразу же проинформировала Гаека. В качестве уступки советской стороной было заявлено о поддержке политической линии январского и майского пленумов ЦК КПЧ. Делегация ЧССР настаивала на том, чтобы СССР отказался от создания нового руководящего органа в ЧССР – Революционного рабоче-крестьянского правительства во главе с Биляком и Индрой. В свою очередь, советская сторона выставила условие, что XIV чрезвычайный съезд КПЧ следует признать недействительным, с чем делегации ЧССР пришлось согласиться.

По результатам переговоров был принят Московский протокол, который отказался подписать только Кригель. Документ зафиксировал стремление сторон к нормализации обстановки в ЧССР.

28 августа

В 15 часов по чехословацкому радио был оглашен Московский протокол. Затем выступили Дубчек и Свобода, которые призвали граждан ЧССР сохранять спокойствие и действовать в духе московских договоренностей.

19 января 1969 года

Студент Ян Палах совершил самосожжение на Вацлавской площади в центре Праги в знак протеста против советского присутствия в Чехословакии, которое он воспринял как оккупацию.

17 апреля

Фото: LEGION-MEDIA

Дубчек ушел с поста первого секретаря ЦК КПЧ вскоре после того, как празднование победы чехословацкой хоккейной сборной над советской на чемпионате мира в Стокгольме переросло в политическую манифестацию. Его сменил более лояльный Москве Густав Гусак (на фото), который сохранял за собой руководство КПЧ до 1989 года. Дубчек же около года служил послом ЧССР в Турции, после чего задним числом был обвинен в попустительстве «правооппортунистическим оппонентам» и в 1970 году исключен из партии. Вплоть до выхода на пенсию в 1981-м он работал в системе словацкого лесного хозяйства. Впоследствии Дубчек стал одним из активнейших участников «бархатной революции», в 1989–1992 годах занимал пост председателя Федерального собрания Чехословакии.