Под пятой оккупантов

22 июня 1941 года фашистская Германия напала на Советский Союз. Более трех лет значительная часть территории страны находилась под контролем гитлеровцев и их союзников. О немецкой оккупационной политике и ее последствиях «Историку» рассказал ведущий научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН, доктор исторических наук, профессор Борис Ковалев

На рубеже 1980–1990-х годов, в условиях мощного экономического спада и острейшего товарного дефицита, накрывшего страну, часто можно было услышать плоскую шутку о том, что в случае победы Германии в Великой Отечественной войне бывшие граждане СССР стали бы жить как в Европе и пить баварское пиво. Но победил Советский Союз – отсюда и дефицит, и низкий уровень жизни. Шутка действительно плоская, кощунственная, глупая. На самом деле нацистские идеологи и приверженцы расовой теории готовили нашему народу совсем другую, поистине трагическую судьбу.

К вопросу о ценностях

– Какими были цели оккупационной политики Третьего рейха в отношении СССР?

– Адольф Гитлер, Йозеф Геббельс и другие нацистские бонзы рассматривали Россию и весь Советский Союз как источник невиданных сокровищ. Они находили несправедливым, что огромные, богатые самыми разнообразными ресурсами территории заселены столь небольшим числом людей, в жилах которых к тому же течет не нордическая кровь.

Расовая теория строилась на строгом разделении общества. Лучшие люди – это немцы. Около них – союзники Германии. Далее шли народы, участь которых – обслуживать лучших людей. Остальную человеческую массу, не поддающуюся ассимиляции и перевоспитанию, требовалось истребить. Евреи подлежали 100-процентному уничтожению. Численность русских, белорусов и украинцев планировалось сильно сократить, а оставшихся – превратить в послушную квалифицированную обслугу немецких господ. Ликвидировать намечалось прежде всего тех, кто был способен к сопротивлению. Это подтверждает массовое уничтожение советских военнопленных в период с начала войны до весны 1942 года. Даже немецкие историки видят в этом преступлении признаки геноцида…

После заключения 23 августа 1939 года советско-германского договора о ненападении наши газеты писали о Германии в известном смысле нейтрально. Летом 1940-го, когда у нас звучали произведения Рихарда Вагнера, а там экранизировали пушкинского «Станционного смотрителя», в Новгород прибыл германский атташе по культуре. Сопровождавший его сотрудник советских спецслужб радовался, что немец фотографировал древние памятники, в частности знаменитые Магдебургские врата Софийского собора, а не мосты, дороги и заводы. Между тем уже тогда с подачи Альфреда Розенберга, будущего рейхсминистра оккупированных восточных территорий, гитлеровцы приступили к описи ценностей, которые, как они считали, рано или поздно должны были им достаться. Причем слово «ценности» надо понимать в широком контексте. Речь шла далеко не только об объектах культуры, но и о промышленных предприятиях, людских ресурсах и т. д.

На немецких плакатах 1941 года, с надписями на разных языках народов СССР, германский солдат изображался освободителем от жидобольшевиков. Однако солдаты и офицеры вермахта, ведомые своими полководцами, вопреки утверждению Геббельса, не собирались проливать кровь потому, что Германии якобы надоело терпеть страдания советского народа под проклятым игом жидобольшевизма. Солдату гораздо понятнее и ближе были слова о приобретении Третьим рейхом новых земель. Каждый думал о том, что лично он и его семья получат в результате натиска на восток. Это Портос говорил: «Я дерусь потому, что дерусь». Гитлеровцы не были Портосами. Они заранее разработали достаточно продуманную программу, целью которой в конечном счете было повышение благосостояния немецких граждан. Планы эксплуатации территории и населения бывшего Советского Союза, а также получения трофеев верстались задолго до нападения на СССР. Операция «Барбаросса» – это только вершина айсберга.

Ров в Бабьем Яру после освобождения Киева Красной армией

– Как воспринял немецкий народ захватническую политику своей страны?

– Немцы приняли Гитлера, хотя в условиях Веймарской Германии его партия большой популярностью не пользовалась. В обстановке экономического кризиса, когда коммунисты и социал-демократы не сумели найти общего языка, нацисты смогли подобрать такие слова и совершить такие поступки, которые позволили им быстро создать консолидированное государство. Гитлеру удалось объединить немецкое общество потому, что нацистская идеология о расовом превосходстве многим очень понравилась. Обнадеживала перспектива, что в результате побед германского оружия самый бедный немец получит землю и станет хозяином и господином. В итоге Германия развязала войну, страшнее которой человечество не знает.

В чужом государстве

– С чего начали германские власти на оккупированных территориях СССР?

– Уже в первые недели войны все заявления советской пропаганды, что воевать мы будем малой кровью и на чужой территории, развеялись в пух и прах. В ситуации поражений и отступления Красной армии население потеряло ориентацию. Немцы быстро продвигались на восток, ежедневно захватывая все новые города и села. Советские люди, которые никуда не уезжали из родного дома, вдруг оказались в чужом государстве. Отныне их судьба решалась не в областном центре или в Москве, а в Берлине – немецкими чиновниками.

На начальном этапе оккупации, когда гитлеровцы реализовывали план молниеносной войны и надеялись к холодам выйти на линию Архангельск – Астрахань, основной своей задачей они считали дезориентацию граждан СССР. Блицкриг нацисты дополняли блицпропагандой, обещая населению все что угодно. Каждому говорили то, что он хотел услышать: в частности, речь шла о роспуске колхозов, об открытии храмов. Давая обещания, немцы, однако, добавляли, что все это будет исполнено после победы. А пока вы, русские, украинцы, белорусы и т. д., провозглашали они, должны много на нас работать, поскольку мы за вас на фронте в борьбе с жидобольшевизмом кровь проливаем.

– Многие ли верили обещаниям врага?

– В ряде случаев нацистская пропаганда добивалась результата. Часть населения поверила словам немцев. Некоторые документы того времени производят удручающее впечатление. Например, одному еврею сотрудники НКВД предлагали эвакуироваться, пока была такая возможность. А он не только отказался, но еще и нахамил: «Зачем мне эвакуироваться? Это вам, проклятым коммунистам, бежать надо. А я немцев помню по 1918 году. В Пскове они очень хорошо относились к местному населению. При немцах у меня успешно работала лавка, которую потом коммунисты закрыли. Когда придут немцы, я опять открою лавку». Разумеется, никакую лавку он не открыл: немцы образца 1941 года сильно отличались от немцев образца 1918-го. И особенно это касалось «еврейского вопроса»…

Пропаганду гитлеровцы иногда дополняли такими акциями, как бесплатная раздача из брошенного советского магазина ведер, щеток и прочих подобных вещей. К каждой вещи полагалась листовка. А в Смоленске немцы со смехом фотографировали мародеров, грабивших магазины. Это делалось для распространения снимков в Германии, чтобы там посмотрели на русских варваров и задались вопросом: «Ну разве это люди?»

Агитационный немецкий плакат для оккупированных восточных территорий

– Какую политику немцы проводили в экономической сфере?

– Экономические структуры Третьего рейха ставили перед собой глобальную задачу: промышленность на захваченных территориях должна была выдавать такое же количество продукта, которое производилось до войны, а от сельского хозяйства планировалось получать даже больше, чем это было при советской власти. Оккупационные структуры и тыловые службы делали все, чтобы, во-первых, за счет местного населения максимально обеспечить снабжение вермахта. Во-вторых, чтобы в Германию регулярно поставлялись продовольствие и полезные ископаемые. В 1942 году к этому добавился еще и поток дармовой рабочей силы.

Оккупанты хотели восстановить производство на заводах и шахтах Донбасса, для чего даже завозились станки и инструменты из Германии. Некоторые советские заводы и фабрики достались немцам в целости, ведь в начале войны далеко не все удавалось эвакуировать. Какие-то из них возобновили работу. Гитлеровцы стремились запустить предприятия по производству стройматериалов, продукция которых использовалась для сооружения полевых укреплений, дорог, мостов, казарм и т. п. В 1942 году функционировали лесопильные заводы в районе Лисина и Луги, в Карачеве. В Смоленской, Ленинградской и Калининской (ныне Тверской) областях работали предприятия по первичной переработке льна, как и отдельные предприятия пищевой промышленности. Но в целом большими успехами в экономической сфере захватчики похвастаться не могли.

– Местному населению немцы обещали в том числе свободу предпринимательской деятельности. В чем она выражалась?

– Предприниматели с разрешения властей могли открывать магазинчики, лавки, ремонтные, столярные и слесарные мастерские. Частное производство было полукустарным. Если предприятия не получали германских заказов, то, как правило, находились в тяжелом положении. В условиях дефицита многих видов сырья гитлеровцы взяли их запасы под свой контроль. В результате не стало, к примеру, кожи, и ремесленники наладили выпуск обуви из дерева. Широкое распространение получило плетение лаптей. Кроме того, сотрудники коллаборационистских структур пытались приватизировать предприятия. Так, в Старой Руссе родственница бургомистра стала хозяйкой пивного завода. И все же из-за отсутствия сырья, топлива, а также из-за недостатка квалифицированных кадров кустарная промышленность не оправдала надежд оккупантов.

– Какой была аграрная политика захватчиков?

– Пожалуй, более сложной, нежели промышленная. Немецкая пропаганда утверждала, что колхозы специально придумали жидобольшевики, чтобы загубить русское крестьянство. Однако колхозы немцы не распустили – их просто переименовали в «общий двор». Колхоз казался нацистам удобной структурой с точки зрения контроля над ней. Сначала они говорили, что распустят колхозы после победы в войне. Весной 1942 года, после провала блицкрига, подход несколько изменился. Продолжая говорить о том, что в перспективе возможен переход на единоличное владение землей, гитлеровцы стали подчеркивать, что такое право на землю надо заслужить. Его мог получить хороший работник, неукоснительно выполняющий распоряжения властей и обеспечивающий в установленный срок все планы поставок сельхозпродукции для нужд вермахта. Другой путь предполагал активную гражданскую позицию человека. Надо было быть старостой, полицейским, участвовать в акциях против партизан. В дальнейшем подобных заслуженных людей могли наделить землей. Те же, кто плохо работал и плохо выполнял распоряжения германских властей, чьи родственники были в партизанах, рисковали в будущем остаться без земли.

Такая участь ждала каждого, кто был заподозрен в сотрудничестве с партизанами

Летом 1943 года, когда значительная часть оккупированной территории была уже освобождена, снова наступили перемены в сфере аграрной политики захватчиков. Немцы объявили частную собственность на землю – по числу едоков. Причем земля полагалась не только числившимся в составе германских карательных батальонов и РОА, но и лицам, воевавшим в рядах Красной армии! Это был дар Гитлера русскому крестьянству! Но в 1943-м немцам уже никто не верил. Люди убедились и свыклись с мыслью, что гитлеровцы видят в крестьянах исключительно поставщиков сельскохозяйственной продукции.

Налоги и наказания

– Какие налоги и сборы с населения ввели оккупанты?

– Немцы, проклинавшие советскую налоговую систему, тем не менее сразу заявили, что налоги останутся такими же, как до войны. Платить их стало гораздо тяжелее, чем при советской власти. Мужчины были на фронте. Как могли женщины, старики и дети выполнять прежние поставки сельхозпродукции? А немцы еще и новые налоги и поборы вводили. Некоторые из них оформлялись как инициативы так называемой «новой русской администрации», которой оккупанты поручали наиболее грязную и неприятную, непопулярную среди населения работу. Кроме того, коллаборационистские структуры пытались вводить свои налоги и устраивать свои поборы. Немцы иногда выступали в качестве третейского судьи и даже могли пожурить зарвавшихся коллаборационистов, излишне рьяно пополнявших бюджеты.

Отправка населения на работы в Германию. Могилев, 1943 год

С 1942 года с населения взимались подушный и земельный налоги, а также налоги с построек и с собак. В городах к коммунальным сборам относилась плата за воду и электричество. Уклонявшимся от уплаты налогов и сборов немцы грозили репрессиями. Была и система поощрений. Если крестьянин вовремя и в полном объеме выполнял поставки, его могли наградить бутылкой водки и пятью пачками махорки. Если староста хорошо работал и его деревня, с точки зрения гитлеровцев, была спокойной, то в качестве подарка тот мог получить патефон, лошадь, корову, сапоги, пальто, костюм. Высшей формой поощрения были многонедельные экскурсионные поездки в Германию лучших старост, администраторов, агрономов, учителей.

– Чем платили налоги?

– В условиях боевых действий наблюдалась ярко выраженная натурализация. Крестьяне платили налоги яйцами, шерстью, зерном, картофелем и т. д. С них хотели получить не бумажку, а прежде всего то, что можно съесть и выпить. При этом советские рубли гитлеровцы объявили законным платежным средством. Более того, они наказывали торговцев, отказывавшихся их принимать. Поначалу по наивности крестьяне брали эти обесценившиеся деньги. Вместе с тем были введены оккупационные германские марки. Речь не о ходившей в Германии рейхсмарке, а о суррогатной денежной единице, выпущенной для оккупированной территории. На черном рынке появились и рейхсмарки. В соответствии с германскими законами преступление совершали и расплачивавшиеся ими немецкие военнослужащие, и население, принимавшее рейхсмарки.

Гитлеровцы вывозят продовольствие, награбленное у местного населения

Одним из видов денежного суррогата стали расписки. К примеру, немецкий офицер, конфискуя картофель, давал за него расписку. Крестьянин мог ее предъявить, выплачивая налоги. Надо понимать, что когда военнослужащие вермахта долгое время находились на оккупированной территории, то происходило их притирание к местному населению. В Берлине у нацистских бонз это могло вызывать истерику, а на практике солдатам нужна была, скажем, картошка. Крестьянин соглашался ее дать, но при условии, если офицер напишет расписку, указав, допустим, что получил вдвое или втрое большее количество. Немцы на это шли. Ведь им было важнее получить картошку, сало и самогон именно сегодня и для себя, а вовсе не переживать о том, что Третий рейх недополучит картошки в виде налога.

– К каким работам захватчики привлекали местное население?

– К самым разным. Немцы охотно брали людей на восстановительные работы и строительство дорог. В 1941 году за это и паек не полагался: с людей просто обещали не взимать налогов. Позже жители Оредежского и Тосненского районов Ленинградской области за работы по ремонту дорог, на торфоразработках и лесозаготовках с шести часов утра до самой темноты получали по 200 граммов хлеба.

В 1942-м началась массовая вербовка населения на работы в Германию. Гитлеровцы сулили многое: научить работать по-европейски и даже предоставить возможность получить образование в немецком университете. Это было обманом. Меньше всех везло тем, кто попадал в города, на производство. У тех, кого отправляли на хутора, шансов выжить было больше. Для нормального немецкого бюргера сытый, хорошо одетый работник, отдыхающий в воскресенье, – это вопрос собственного престижа. Впрочем, даже те хозяева, которые откровенно не издевались над прибывшими и не морили их голодом, далеко не всегда оставляли по себе добрую память. Недавно я прочитал воспоминания, написанные пожилой женщиной, в молодости работавшей на крестьянина в Баварии. Она всегда помнила о том, что жить ей и ее подругам пришлось в свинарнике, рядом с животными – на правах скота. Ненависть к немцам и Германии она пронесла через всю свою долгую жизнь.

– Каким наказаниям и за что подвергалось местное население?

– Оно было полностью бесправно. Любые действия, направленные против солдат или имущества вермахта, карались безжалостно. Когда возникали подозрения в связях с партизанами, то немцы брали заложников из числа местных жителей. В ряде случаев их убивали, чего гитлеровцы и не скрывали.

Расходный материал

– Как и за счет чего выживали люди на оккупированной врагом территории?

– «Выживали» – правильное слово. Однажды я брал интервью у человека, какое-то время находившегося в оккупации. Он ответил на этот вопрос так: «Прожили день, и слава богу». Многие ведь оккупации не пережили: умерли от голода, болезней, непосильного труда, погибли от пули или снаряда и т. д. Выживали за счет старых запасов. Поначалу, пока у горожан еще были какие-то вещи, они их меняли на продукты на толкучках или в деревнях. Заводили огороды. В целом же жизнь в городах деградировала.

– Что происходило в сфере культуры?

– Германские учреждения культуры являлись одновременно и учреждениями нацистской пропаганды. Идеологическая обработка молодежи начиналась со школы. При оккупантах действовали кинотеатры: они несли в массы пропаганду и релакс. Показ художественных фильмов предварял короткий агитационный выпуск, рассказывавший либо о победах вермахта, либо о том, как хорошо жить в Германии. На развлекательные киноленты продавали билеты. Показывали некоторые советские картины легкого водевильного жанра или такие, как «Дети капитана Гранта», в которых по сюжету не было ничего советского. Шел, кстати, фильм «Антон Иванович сердится». Один из его главных героев, профессор-органист, боготворил музыку немецкого композитора первой половины XVIII века Иоганна Себастьяна Баха. На антисемитские фильмы пускали бесплатно. Затем они обсуждались в коллаборационистских газетах.

– Семейно-брачные отношения немцы регламентировали?

– Да. При городских управлениях существовали юридические отделы, выполнявшие функции загса и нотариата. Признавались церковные браки с последующей фиксацией в коллаборационистских органах. Хотя гитлеровцы отказались от создания единой администрации «освобожденной России» и полного соответствия в регламентации семейно-брачных отношений по регионам не наблюдалось, усилия были направлены на установление тотального контроля над населением.

– Как бы вы охарактеризовали отношение оккупантов к религии? Каким было положение Русской православной церкви на захваченной немцами территории?

– Отношение к РПЦ со стороны властей Третьего рейха было сугубо пренебрежительным: Гитлер называл православие «забавным этнографическим ритуалом». Впрочем, он не скрывал своего отрицательного отношения и к католицизму, и вообще к христианству. При этом религиозную карту на оккупированной территории СССР немцы стремились разыграть с большой выгодой для себя. Главным для них было внести раскол, не допустить объединительных процессов в Церкви. Гитлер говорил, что было бы очень хорошо, если бы в каждом храме поклонялись своему местному святому, фактически вернувшись во времена язычества.

Один из пропагандистских тезисов нацистов гласил: «Мы несем вам свободу совести». Стихийному открытию храмов они действительно не мешали. Но православные священники являлись объектом пристального внимания оккупантов. В идеале немцы рассчитывали получать от связанных с населением батюшек всю интересовавшую их информацию, в том числе о партизанах. Большинство священников всячески саботировали выполнение этого требования. Они помогали и прихожанам, и партизанам, молились во здравие односельчан, воевавших в Красной армии. В условиях войны религиозные чувства значительного числа людей обострились. После освобождения страны храмы не были закрыты советской властью.

– Дети – будущее народа. Как захватчики относились к ним?

– Дети на оккупированной территории – одна из самых страшных трагедий Великой Отечественной войны. Выжить им было очень непросто. Так, один из мальчишек в Орле, чтобы прокормиться, стал рикшей, подрядился возить на тележке чемоданы и прочие вещи. Как-то раз в его возочек забрались два немецких солдата. И он, пока их тащил, все молил Бога, чтобы его тележка-кормилица не развалилась. Заработанным хлебом подросток делился с матерью, маленьким братом и старой бабушкой. Старики ведь были не в состоянии работать, и гитлеровцы воспринимали их как обузу.

У русских детей брали кровь для немецких солдат. Подростков использовали в диверсионных целях. Ребят было много, и оккупанты к ним относились как к расходному материалу. Офицеры германских спецслужб, немного поработав с десятилетними мальчишками и сказав им несколько добрых слов, давали затем им куски тола, замаскированные под уголь. Детей отправляли на советскую территорию с заданием бросить тол на железнодорожной станции в том месте, где лежал уголь для паровозов. Даже если бы восемь мальчишек просто выкинули тол, а девятый сообщил о поручении немцев советским солдатам, а те – чекистам, то мог найтись десятый мальчишка, который бы выполнил задание, подбросил тол в уголь. В результате мог взорваться паровоз, который вез эшелон с ранеными или боеприпасами…

Осенью 1941 года с целью облегчить проникновение своей агентуры в блокадный Ленинград германские спецслужбы использовали детей с психическими отклонениями для прикрытия. Женщине с больным и плачущим ребенком веры гораздо больше, чем мужчине. В Ленинграде больных детей привлекали также в качестве сигнальщиков, которые наводили немецкие самолеты на объекты города.

– Что ждало наш народ в случае поражения в войне?

– Учитывая все вышеизложенное, на вопрос можно ответить кратко: ничего хорошего. Наш народ перестал бы быть самим собой.

Что почитать?

Ковалев Б.Н. Повседневная жизнь населения России в период нацистской оккупации. М., 2011

Асташкин Д.Ю., Ковалев Б.Н., Кулик С.В. Нацистский режим на Северо-Западе России. Оккупация. Сопротивление. Возмездие. СПб., 2018