Ленинградская жажда жизни

Если бы мы показали немцам слабину, они бы никого не пощадили. Загнали бы за Урал, уничтожили бы

Фото: SPORT-EXPRESS.RU

Дни войны и дни блокады я помню от и до. Первое воспоминание о военных днях такое. Мы жили в Шушарах, неподалеку от Ленинграда. К станции подъезжал состав с корабельными орудиями. А еще я помню спаренный пулемет, стоявший у нас в деревне. Помню, как он остро пахнул скипидаром и мы, мальчишки, с восторгом вдыхали этот запах. Во время налетов из него стреляли по немецким самолетам. Мать загоняла нас домой, а нам было интересно наблюдать за воздушными боями. Самолеты в небе выглядели как комарики. Одолеют ли наши врага? Страха не было, был мальчишеский азарт. Потом мы переехали в Ленинград. Помню завешенные окна. Непонятно, день или ночь, в любое время суток атмосфера была мрачноватая.

Мама кормила нас щами из хряпы. Это нижний лист капусты, который обычно не собирают. Он даже на корм скоту не идет в мирное время. А в блокаду эти щи нас спасли. Хряпу мама вместе с другими ленинградками собирала за Волковским кладбищем. До сих пор помню горьковатый вкус тех щей. Мечтаю как-нибудь осенью найти огород, собрать там такие листы и сварить щи. А еще вспоминаю зимнюю Дорогу жизни. Нас, полуживых, опухших от водянки, вывозили из блокадного города.

Когда приходится слышать, что лучше бы Ленинград было сдать врагу, не могу примириться. По-моему, так могут рассуждать только внутренние власовцы. Они не понимают главного. Если бы мы показали немцам слабину, они бы никого не пощадили. Загнали бы за Урал, уничтожили бы. Эти нынешние критики просто не появились бы на свет. И еще они не понимают, из какого теста сделан русский человек. А Великая Отечественная показала это наглядно. У нас даже в самые тяжелые первые недели войны Брестская крепость не сдалась. Не сдавался Сталинград. И Ленинград выстоял.

Для нас, ленинградцев, было два салюта победы. И каждый из них навсегда остался в памяти. Первый – это январь 1944 года, когда гитлеровцев разбили под Ленинградом и была окончательно снята блокада. Я хорошо помню первый ленинградский салют той зимой. Орудия били из Петропавловской крепости. Мы шли к ней, залпы застали нас в дороге. Зимняя ночь, ледяная Нева – и всполохи салюта. А уж потом был май 1945-го, взятие Берлина и День Победы.

Мой тренер, Сергей Андреевич Преображенский, защищал Ленинград, а победу встретил в Пруссии. Он был больше чем наставником в спорте. Для нас, его воспитанников, Сергей Андреевич стал вторым отцом. Это было особенно важно, потому что у большинства из нас отцы не вернулись с войны. Я много раз расспрашивал его о тех боях за Ленинград… Как удавалось, преодолевая голод, подниматься в атаку, сражаться насмерть? Откуда берется эта храбрость? Сергей Андреевич говорил: «На войне помогает ярость». «Ярость благородная», как в песне. Когда сегодня мне приходится слышать, что кому-то «не хватает адреналина», а в наше время так модно говорить, я смеюсь. Вы вспомните тех, кто шел в бой!

Откуда брались силы? Весной зеленые былинки пробивают асфальт, прорастают – это настоящее чудо. И в нашей стране в послевоенные годы случилось нечто похожее. Вспомним и вдумаемся: на первой послевоенной Спартакиаде народов СССР победила сборная Ленинграда – города, только что перенесшего блокаду. Как такое возможно? Почему из блокадников и защитников Ленинграда выросло столько олимпийских чемпионов? Да и не только в спорте дело. Из детей блокады выросло на удивление много людей, ярко проявивших себя в науке, строительстве, искусстве, литературе. Откуда эта мощь? Думаю, главное, что было в нас, – это ленинградская жажда жизни. Она по-особенному сильна у тех, кто видел смерть, кто прошел через испытания, которым трудно найти точное определение. Эта жажда проявлялась в работе, в учебе, на соревнованиях… Тут и желание наверстать упущенное, и настоящее буйство, торжество жизни.

Это не только ленинградское. Ведь восстановление нашей страны после войны – истинное чудо. От Орла осталось полтора дома, от Ржева – одни развалины. И за считанные годы страна встала из руин, возродилась промышленность. И мы на спортивных площадках побеждали американцев, которым и не снились такие испытания.

Возможен ли сегодня патриотический порыв, схожий с послевоенным? Россия жива. Как ни странно, повод для оптимизма мне дал недавний чемпионат мира по футболу. Нашему тренеру Станиславу Черчесову удалось настроить ребят, проеденных ржавчиной коммерции – этих постоянных перепродаж футбольных… В их игре мы неожиданно увидели дух патриотизма. Я желаю сегодняшним мальчишкам не потерять этот дух, а еще найти себя, услышать внутренний голос, который подскажет, ради чего ты пришел на белый свет. Это самое таинственное и самое важное в жизни.