«За столицу свою…»

Восемьдесят лет назад, 5 декабря 1941 года, началось контрнаступление Красной армии под Москвой, ознаменовавшее срыв немецкого плана молниеносной войны и полный провал операции «Тайфун»

Битва под Москвой длилась больше полугода. Это был один из решающих эпизодов истории ХХ века. Исход противостояния двух гигантских армий повлиял на судьбы десятков миллионов людей. В сражениях на московском направлении Красная армия знала и поражения, и победы. Но в столицу враг не прошел, а первой фронтовой зимой наши бойцы и командиры получили долгожданный опыт освобождения обширных оккупированных территорий. В этих боях немцы потеряли главное – веру в собственную непобедимость, которая до этого момента гипнотически действовала как на многих жертв гитлеровской агрессии, так и на них самих.

Бойцы, отправляющиеся на фронт, идут по улице Горького в Москве.  Декабрь 1941 года

Неприступная твердыня

29 ноября 1941 года, когда части вермахта, не жалея резервов, рвались к Москве, Адольф Гитлер в разговоре с министром иностранных дел фашистской Италии Галеаццо Чиано рассуждал как победитель: «Война уже выиграна… Цель Германии заключалась в том, чтобы сломить сопротивление русских в центре и на южном фланге фронта и затем нанести мощный удар по Москве. Эта операция развертывается планомерно. Если в России еще продолжается сопротивление, то оно исходит не от людей, а от природы. Шесть недель хорошей погоды, и Россия будет ликвидирована Германией».

На следующий день в «Нью-Йорк таймс» вышел мрачный, скептический по отношению к союзникам по антигитлеровской коалиции анализ расклада сил на подступах к советской столице: «Вермахт добился таких успехов, что заявления русских о "серьезности" положения не отражают всей остроты ситуации. Немцы вновь идут по дороге к Москве, и, хотя со временем она может стать путем к катастрофе, как в ходе наполеоновского нашествия, Москва подвергается весьма большой опасности и даже может пасть – если не в ходе нынешнего наступления, то в результате следующего». К тому же американский журналист Хэнсон Болдуин отмечал, что после потери столицы советское правительство почти лишится возможности получать помощь союзников. «Если московский железнодорожный узел будет захвачен немцами, – писал он, – распределение по фронтам англо-американских поставок крайне затруднится, поскольку северные порты – Архангельск и Мурманск (последний сам оказался под угрозой) – будут фактически отрезаны от центральных и южных районов страны». Ни американцы, ни немецкие генералы в то время даже не представляли, что в тылу оборонявшихся советских войск готовились к бою свежие дивизии, а в штабе созревал план ответного удара.

Зенитная батарея перед Театром Красной армии в Москве. Осень 1941 года

Именно в ноябре 1941-го зазвучал «Марш защитников Москвы» композитора Бориса Мокроусова на стихи Алексея Суркова – суровая, мужественная песня, которая оказалась не только сплачивающей, но и пророческой.

Мы не дрогнем в бою

За столицу свою,

Нам родная Москва дорога.

Нерушимой стеной,

Обороной стальной

Разгромим, уничтожим врага!

И они действительно стали стеной перед полчищами захватчиков – красноармейцы и москвичи. Под Москвой немцы столкнулись со всенародным сопротивлением. Ее защищала не только армия. Против гитлеровцев поднялась вся столица – и добровольцы, не подлежавшие призыву, сознательно шли на верную смерть, лишь чтобы задержать врага. Многие из московских ополченцев, кому довелось выжить после первых сражений, вступили в борьбу с захватчиками наряду с кадровыми военными. «Некоторых, я помню, даже на подступах к Берлину встречал. Они втянулись в войну», – вспоминал позже маршал Георгий Жуков.

Немецкому победному боевому опыту пришлось противопоставить терпение, выдержку и перманентную мобилизацию, которая превзошла ожидания гитлеровских стратегов. «Даже если мы разобьем дюжину таких дивизий, русские сформируют новую дюжину», – сетовал начальник Генштаба сухопутных войск Германии Франц Гальдер. А это означало, что даже после тяжких летних поражений, после потери стратегически важных территорий управленческая вертикаль и военная машина СССР не развалились. Лидеры Третьего рейха не сомневались, что после первых болезненных ударов в многонациональной стране, в которой еще не зарубцевались раны Гражданской войны, проявятся политические противоречия, вспыхнут национальные конфликты. Вместо этого они столкнулись со спаянным и выносливым противником.

В то время, особенно в первые месяцы войны, часто возникали ассоциации с событиями Отечественной войны 1812 года. В армейских газетах публиковались статьи о Михаиле Кутузове, который сдал Москву «на погибель» французам, после чего изгнал захватчиков за пределы Родины. В самые тревожные дни (по оценке Жукова, это был период с 6 по 13 октября 1941-го, когда Можайская линия не обеспечивала надежной обороны) героическая хроника 1812 года морально поддерживала советских людей. Известно, что среди офицеров наиболее востребованной стала тогда книга «Война и мир». Великий роман Толстого помогал поверить в то, что наш народ непобедим и даже после череды поражений пружина сопротивления разожмется так, что лучшая армия мира будет отступать, забыв о своих честолюбивых планах…

Но еще важнее исторических и литературных ассоциаций был лозунг «Отстоим Москву!», запечатленный на плакатах, в газетных шапках и приказах. Генерал армии Дмитрий Лелюшенко вспоминал, как осенью 1941-го, объезжая оборонительную линию, проходившую через Бородинское поле, он разговорился с женщинами, которые рыли окопы. «Смотрите, народ не простит, если Гитлеру нашу Москву отдадите!» – услышал он от них. И в армии, несмотря на горечь потерь и отступлений, росла уверенность в том, что, как говорилось в одном из фронтовых писем танкового аса Дмитрия Лавриненко, «недалек тот час, когда мы будем врага гнать и гнать, так, что он не будет знать, куда деваться». Так и случилось, когда 5 и 6 декабря Красная армия тремя фронтами двинулась в контрнаступление. Нечеловеческими усилиями к началу января 1942-го удалось отодвинуть линию фронта на 100–250 км, освободив многие города и села. Москва не просто уцелела, а дала такой отпор захватчикам, что идею быстрой войны гитлеровским стратегам пришлось навсегда сдать в архив.

Газгольдеры с водородом для аэростатов проносят по Москве. Октябрь 1941 года

«Самое тяжелое испытание»

Немцы не хуже советских людей осознавали, что на подступах к Москве решается судьба всей войны. Генерал Гюнтер Блюментрит, который в 1941 году был начальником штаба 4-й немецкой пехотной армии, позже писал: «Каждому солдату было ясно, что от исхода битвы за Москву зависит наша жизнь или смерть. Если здесь русские нанесут нам поражение, у нас не останется никаких надежд». Именно так: «никаких надежд». В затяжной войне, которая оказалась неминуемой после провала под Москвой, у Третьего рейха было уже гораздо меньше шансов на успех, а следовательно, на мировую гегемонию.

Красноармейцы в освобожденной от захватчиков деревне.  Декабрь 1941 года

Контрнаступление Красной армии под Москвой, которое в советской прессе называли «разгромом немецко-фашистских войск», подвело итог первого полугодия Великой Отечественной войны. Стало ясно, чем принципиально отличается грандиозное противостояние Третьего рейха и Советского Союза от всех других войн того времени. Ни в одной стране, которую топтал сапог гитлеровского солдата, позиции коллаборантов не были так слабы по сравнению с решительностью тех, кто готов был ценой жизни защищать Родину от захватчиков. Войне на уничтожение СССР противопоставил всенародное сопротивление, в котором тыл и фронт были едины, – и одолеть его нацистской Германии оказалось не под силу. «Разбит миф о непобедимости немецкой армии. С наступлением лета она добьется в России новых побед, но это уже не восстановит миф о ее непобедимости» – эти слова принадлежат не советскому журналисту, а Гальдеру, одному из самых проницательных гитлеровских генералов.

Ход войны изменился. После зимы 1941–1942 годов вермахт не раз планировал новое наступление на Москву, но больше никогда она не оказывалась под угрозой осады. В советской прессе, в сводках стали постоянно появляться фамилии генералов Красной армии. Раньше говорили «войска генерала Р.», теперь – «войска генерала Рокоссовского». И это тоже показатель веры в свою армию, веры в Победу. К тому же основательнее стала помощь союзников, которые убедились в боеспособности Красной армии и устойчивости политического руководства СССР. 1 января 1942 года в Вашингтоне представители 26 государств подписали Декларацию Объединенных Наций, где речь шла об обязательстве «употребить все свои ресурсы» для борьбы против нацистской Германии. От имени Советского Союза этот документ, ставший прямым следствием победы под Москвой, завизировал Максим Литвинов, посол СССР в США в ранге заместителя наркома иностранных дел.

«Когда меня спрашивают, что больше всего запомнилось из минувшей войны, я всегда отвечаю: битва за Москву. В суровых, зачастую чрезвычайно сложных условиях наши войска закалялись, мужали, набирались опыта и, получив в свои руки даже минимально необходимое количество боевых и материальных средств, из отступающей, обороняющейся силы превращались в мощную наступательную силу», – писал Жуков в «Воспоминаниях и размышлениях». Он не раз повторял эту мысль и в различных интервью: «Москва – это было самое тяжелое испытание».

Накануне 1942 года вышел приказ наркома просвещения РСФСР Владимира Потемкина об организации празднования Нового года в школах и детских домах – с елками и подарками. Елочные игрушки выпускались на оборонных предприятиях: так, из некондиционных обрезков проволоки делали самолетики, снежинки, бабочек и стрекоз. Все верили: дети очень скоро увидят мирную, счастливую жизнь. Отстояли Москву – значит, не время отменять праздники.

Московская битва навсегда останется в исторической памяти как грандиозная веха Великой Отечественной, когда после нескольких месяцев поражений и отступления Красная армия защитила столицу страны и перешла в наступление, перехватив боевую инициативу. Оставалось более трех лет войны – трагических и героических. С ежедневной горечью потерь, с испытаниями за пределами человеческих возможностей. Но это был путь к Победе, проложенный по снегам и хлябям подмосковной зимы.

Фото: LEGION-MEDIA, РИА НОВОСТИ