Уния замедленного действия

Четыреста двадцать пять лет назад в Бресте была заключена церковная уния, непоправимо подорвавшая единство не только русской церкви, но и русского народа

Разделение католической и православной церквей привело к многовековой вражде между ними, в которой богословские вопросы закономерно уступили место политике. Римские папы, жестко контролируя церковь Запада, не раз пытались распространить свою власть на восток. Прикрытием этого часто выступала уния, понимаемая в Риме не как союз равных, а как безоговорочное подчинение православия папству. Так было в 1439 году на Флорентийском соборе, где осажденная турками Византия в поисках спасения согласилась подчинить свою церковь Риму. Это оказалось бесполезным: Константинополь вскоре пал и католики не пришли ему на помощь.

Приверженцы унии нашлись тогда и на Руси. Среди них был и московский митрополит грек Исидор, во всеуслышание выразивший преданность папе – за что был низложен и выслан за границу. Потерпев неудачу в Москве, папские эмиссары удвоили активность в тех русских землях, что входили тогда в состав Великого княжества Литовского. Там союз с Польшей привел к постепенному вытеснению господствующей прежде православной веры католичеством. Великий князь Витовт, пытаясь оторвать западнорусскую церковь от Москвы, учредил в Киеве самостоятельную митрополию, подчиненную константинопольскому патриарху. Но об унии пока что речи не шло – большинство местной знати, как и простой народ, по-прежнему хранили верность православию.

На грани раскола

Положение изменилось после того, как Польша и Литва объединились в одно государство, а особенно после 1587 года, когда этим государством стал править фанатичный католик Сигизмунд III. Его главный советник, иезуит Петр Скарга, сразу же ввел в действие план по достижению унии западнорусских православных с Римом. Началось все с приглашения в Литву Вселенского патриарха Иеремии II с тем, чтобы навести порядок в местной церкви. Это давно пора было сделать: литовские власти назначали православными епископами людей невежественных и аморальных, которые отпускали грехи за деньги, пьянствовали и, вопреки канонам, заводили семьи (киевский митрополит Онисифор Девочка был женат даже дважды). Возмутившись, Иеремия лишил нарушителей должностей, чем вызвал их громкое недовольство.

Из числа обиженных вышли инициаторы будущего раскола – львовский епископ Гедеон (Балабан) и луцкий Кирилл (Терлецкий). На тайном собрании еще с несколькими архиереями они договорились отправить в Рим послание с предложением заключить унию. На это требовалось согласие нового киевского митрополита Михаила (Рогозы), но он колебался. Убедить его смог только Ипатий (Поцей), ставший в 1593 году епископом Бреста и главным двигателем унии. Не стоит удивляться тому, что многие участники тех событий ради выгоды делались из католиков православными и наоборот – это было обычным делом в условиях государственной и церковной нестабильности, характерной для Речи Посполитой.

В июне 1595 года раскольники разработали и согласовали с Римом акт о принятии унии. Она позволяла православным соблюдать все свои обряды и обычаи, вести службы на церковнославянском вместо латыни и обещала духовенству сохранение всех прав и имений с одним условием – признать власть папы. 15 ноября прибывшие в Рим епископы Ипатий и Кирилл представили акт папе Клименту VIII, который принял их «с несказанной милостью и лаской». Гостям было рекомендовано без промедления созвать церковный собор для утверждения унии, пока их враги не собрались с силами.

Изгнание польских интервентов из Московского Кремля в 1612 году. Худ. Э.Э. Лисснер. 1938 год

Клятва на верность

Вести о готовящейся унии вызвали в западнорусских землях настоящую бурю. Православные магнаты во главе с князем Константином Острожским настояли на созыве сейма, который собрался в Варшаве в марте 1596-го. Выступая на сейме, князь и его союзники потребовали отменить принятие унии и сместить поддержавших ее епископов. Об этом же говорилось в обращениях к властям, под которыми стояли подписи тысяч священников и мирян. Несмотря на это, сейм под давлением короля отказался обсуждать отмену унии, а 21 августа митрополит Михаил подписал послание о созыве собора в Бресте – вотчине униатов и их лидера Ипатия.

Собор открылся 6 октября с участием пяти западнорусских епископов из семи. К неудовольствию раскольников, их прежний сторонник Гедеон внезапно выступил против унии вместе с другим епископом – Михаилом (Копыстенским). Заручившись поддержкой экзарха (представителя) константинопольского патриарха – Никифора, они вместе с ним созвали в том же Бресте альтернативный православный собор, на котором присутствовали князь Острожский и другие влиятельные лица. Выступая на этом соборе, Никифор объявил, что решение об унии недействительно без санкции восточных патриархов, а посему является незаконным. Оба собора прошли рекордно быстро и завершились 9 октября; в финале участники каждого из них отлучили своих оппонентов от церкви. После этого сторонники унии принесли клятву на верность римскому престолу, а затем отправились молиться – что характерно, в католический храм. В решении православного собора говорилось: «Мы, сенаторы, сановники, чиновники и рыцарство, а также и духовные лица греческой веры… протестуем против всех этих лиц и их неправильного деяния и обещаемся… с Божией помощью всеми силами сопротивляться им».

Портрет короля Сигизмунда III Вазы. Неизв. худ. Около 1620 года

Однако силы были неравными: за униатов сразу же вступилась государственная власть. Благодаря этому еще до конца 1596 года все 10 православных храмов Бреста были насильно превращены в униатские. Епископ Ипатий отобрал у прежних единоверцев и церковную школу, куда назначил учителем привезенного из Рима иезуита Петра Аркудия. То же происходило повсюду в западнорусских землях и быстро принесло плоды: уже через несколько лет воспитанные в духе католического фанатизма школяры стали под руководством своих наставников громить православные храмы и нападать на верующих. Случались и убийства противников унии; об одном из них пишет автор православного трактата «Перестрога» («Предостережение»), объясняя, почему он выпустил свое сочинение анонимно: «Кто против вас пишет и не смеет имени своего в книжках написати, абы его не поткала беда, яко Стефана попа, которого в Луцкой реце утоплено, иже против вас стояти обещался».

Один из инициаторов Брестской церковной унии Петр Скарга. Неизв. худ. Конец XVII века

Плач восточной церкви

«Перестрога» вышла во Львове, который одно время (сегодня это кажется странным) был оплотом православия среди засилья униатов. Епископ Гедеон стал из приверженца унии ее ярым противником, но в 1607-м он умер, а в следующем году умер и князь Острожский. Защитники православия потеряли своих лидеров, а их противники между тем набирали силу. Ставший новым униатским митрополитом Ипатий Поцей повел активное наступление на православных, отбирая у них храмы и монастыри. В нарушение положений унии церковную службу стали переделывать на католический лад: убирали из храмов иконостасы, устанавливали органы, а кое-где и молились на латыни. Многие были этим недовольны, но жаловаться было некуда: суды неизменно принимали сторону униатов.

Правда, в 1607 году собравшийся в Варшаве сейм принял особый документ о защите православных и позволении им исповедовать их веру. И не потому, что король Сигизмунд вдруг поменял свои взгляды – напротив, он после недавнего фальстарта с Лжедмитрием все еще собирался подчинить Русь, что требовало уважительного отношения к ее вере. Король и его советники-иезуиты планировали после взятия Москвы внедрить Брестскую унию и там, а уж потом заменить ее «истинной» католической верой. Поэтому борьба с противниками унии продолжалась, что показал запрет в 1610 году полемического трактата «Фринос, т. е. Плач церкви восточной». Его автор, ученый-грамматик Мелетий (Смотрицкий), едко обличал перешедших в униатство епископов и призывал их одуматься, чем вызвал гнев властей. Все экземпляры «Фриноса» были конфискованы и сожжены, издатели из Виленского православного братства и даже наборщики брошены в тюрьму. После этого король своим указом запретил печатать любые книги, критикующие унию.

Мученическая смерть Иосафата Кунцевича. Худ. Й. Зимлер. 1861 год

Постепенно большинство православных храмов Белоруссии и Литвы перешло к униатам. Иначе сложилась ситуация в украинских землях, где против унии решительно выступило казачество. Нуждаясь в военной помощи казаков, король Сигизмунд не стал до поры навязывать им новую веру и даже перевел от греха подальше униатскую митрополию из Киева в Вильно. Правда, усердие Ипатия и там вызвало закономерную реакцию: однажды на ступенях храма его ударили ножом. Митрополит выжил, но долго болел и довольно скоро умер. Тем временем польский поход на Русь бесславно провалился, и поддержка униатов со стороны короля ослабла. Пользуясь этим, православные возобновили борьбу за свои права.

В 1620 году Киев посетил иерусалимский патриарх Феофан III, посвятивший здесь митрополита и шестерых епископов. Это помогло восстановить в западнорусских землях православную иерархию, разрушенную после перехода прежних епископов в униатство. Королевские чиновники тут же объявили новоназначенных самозванцами и отдали их под суд. В свою очередь, казаки отказались воевать против турок, если епископам не позволят занять их кафедры. В разгар скандала в Витебске толпа растерзала униатского епископа Иосафата (Кунцевича), жестокого гонителя православия. Власть ответила репрессиями: около 100 витебчан приговорили к смерти, а остальных заставили оплатить возведение церкви в память Кунцевича (позже он был объявлен святым). В подстрекательстве к убийству обвинили защитников православия, которым пришлось бежать, спасая жизнь. Среди них был и Мелетий Смотрицкий – а через несколько лет он оказался в Киеве и объявил о переходе в униатство. Гнев его недавних сторонников был так велик, что ученого едва не постигла участь его заклятого врага Кунцевича.

Навеки с Москвой, навеки с русским народом. Худ. М.И. Хмелько. 1951 год

«Закваска» украинства

После смерти короля Сигизмунда в 1632 году его наследник Владислав IV предоставил православным свободу веры, позволил им избирать епископов, вернул отнятые храмы и монастыри. Однако польские магнаты и иезуиты, захватившие в процессе насаждения униатства обширные владения в Западной Руси, свели все эти меры на нет. Напротив, уния стала внедряться с еще большей жестокостью, в том числе и на Украине. В конечном итоге это привело к восстанию Богдана Хмельницкого и присоединению восточноукраинских земель к Москве.

Неуклонно ослабевая, Речь Посполитая цеплялась за Брестскую унию как за последний способ удержать контроль над национальными окраинами. Постепенно православные епархии снова перешли в руки униатов, а в 1720 году их митрополит Лев (Кишка) объявил свою церковь единственной законной, кроме католической. Вновь начались захваты храмов и монастырей, кровавые набеги на сторонников православия. Но теперь Россия имела возможность вступиться за единоверцев. Сделав польским королем своего экс-фаворита Станислава Понятовского, Екатерина II вынудила его прекратить преследования православных, но недовольные фанатики еще не раз восставали, защищая свое право угнетать тех, кто верит и думает иначе.

После трех разделов Польши западнорусские земли вошли в состав Российской империи. Никто не принуждал униатов переходить в православие, им просто разрешили это – и уже к концу правления Екатерины к вере предков вернулось более 2 млн человек. Оставшись без прихожан, униатские епархии (кроме Полоцкой) были распущены. В 1839 году в том же Полоцке был принят отменявший Брестскую унию соборный акт о воссоединении грекокатолической церкви с православием.

Униаты остались только в польских губерниях, но главным образом в Галиции, принадлежавшей тогда Австрии. Именно там при поддержке австрийских властей униатство стало «закваской» политического украинства, основанного на упрямой враждебности к угнетателям-иноверцам – в том числе полякам, для которых украинцы всегда были людьми второго сорта. Именно униатские священники, главные носители национальной идеи, выступали вдохновителями Волынской резни и других кровавых «подвигов» бандеровцев.

После Второй мировой войны, когда Западная Украина окончательно вошла в состав СССР, Брестскую унию там пришлось отменять еще раз – так же насильственно, как она в свое время вводилась. Но и в сегодняшней «незалежной» Украине ее последствия продолжают жить, отравляя ядом ненависти тех, кто еще долго после заключения унии называл себя «народом русским».

Фото: РИА НОВОСТИ, LEGION-MEDIA