«Он Ленин, он наша мама»

Победившая советская власть пробовала внедрять новые методы и формы во всех сферах: искусстве, промышленности, семье. В том числе и в воспитании детей

Вся послереволюционная Россия была полем масштабного социального эксперимента. И такой пластичный и легко поддающийся обработке материал, как маленькие дети, был одним из главных объектов экспериментирования. 

Государство стремилось сформировать идеологически верные установки уже с пеленок;оно видело свою задачу в том, чтобы создать для дошкольников учреждения, где будут воспитывать маленьких граждан нового советского мира. «Ребенок принесет с собой из детского сада в семью новую идеологию, новые навыки, новые праздники, песни и игры, он явится в семью как посланник того грядущего мира, строителем которого он будет; дошкольное воспитание должно воспитывать граждан Советской республики, будущих членов коммунистического общества; дошкольные учреждения смогут правильно воспитывать детей только при условии повседневной связи с жизнью, условиями и требованиями нового общественного строя», – говорилось в апреле 1919 года на Всероссийском съезде по дошкольному воспитанию. 

Детсадовские искания

XIII Всероссийский съезд РКП(б) в 1924 году принял решение о создании новых детских дошкольных учреждений. С их помощью планировалось освободить советскую женщину для производительного труда. Речь шла о формировании вечерних и ночных групп при уже существующих детских садах, об организации детских комнат при рабочих клубах и кооперативных домах; в сельской местности предписывалось устраивать летние площадки для ухода и присмотра за детьми на открытом воздухе.

Таким образом, в соответствии с решениями партии «освобожденная» советская женщина могла отдать детей в учреждения нескольких типов: в детский сад на шесть часов, в детский «очаг» на 10–12 часов или в детскую комнату при жилищном управлении, доступную с 10 до 16 часов. Летом по шесть-восемь часов работали детские площадки на открытом воздухе. Вечерами, с 17 до 21 часа, можно было отвести ребенка в детскую комнату при клубе.

Увы, разруха и нищета 1920-х мешали идеалистическим планам. Из центра на образование выделялось крайне мало средств; местных бюджетов на школы и детские сады не хватало, что приводило к частичному их закрытию.В итоге на заре советской власти в дошкольные учреждения ходили в основном дети из больших городов (20% в Москве) и только 2% провинциальных малышей. К примеру, в Приамурье в 1925 году было всего три детских сада. 

Воспитание советского ребенка в этот период мыслилось как воспитание солдата на фронте борьбы «реакции и революции». Дошкольное учреждение должно было превратить маленького человека в советского гражданина, вооруженного классовым чутьем и марксистским миропониманием, верного пролетарским интересам. Все 1920-е годы велась борьба между сторонниками пролеткультовской линии, стремящимися «коллективизировать» всех детей, и приверженцами семейного воспитания. Первые считали необходимым максимально отделить ребенка от родителей, переложить на советское общество ответственность за его становление и развитие. Вторые же отстаивали колоссальную роль семьи, верили в необходимость создания идеологически верной атмосферы и развития пролетарской культуры внутри «ячейки общества». Как известно, уже в начале 1930-х победу одержали сторонники семейного воспитания.

Кроме того, педагоги искали баланс между раскрытием индивидуальности ребенка и формированием в нем духа коллективизма. К примеру, спорили, на чем детям полезнее сидеть: на скамейках для развития коллективного начала или на стульях, чтобы подчеркнуть индивидуальность. 

Частью педагогического поиска стало открытие в Москве в 1920 году детского сада, работающего по системе Марии Монтессори. Суть ее методики заключалась в создании развивающей среды, в которой малыш изучает то, что ему интересно, а педагоги лишь обозначают правила и практически не вмешиваются в познавательный процесс. Эта система очень популярна у современных родителей. Однако уже в 1924-м советские педагоги усомнились в том, что монтессори-метод подходит для пролетарских детей. В 1927-м он был объявлен «ярким выражением мелкобуржуазной теории воспитания, являющейся на практике угрозой развала всей системы дошкольного воспитания», и вскоре все монтессори-детсады были закрыты. 

Игрушки в стиле «техно»

За организацию праздников в детском саду отвечали воспитатели. Они беседовали с детьми о смысле грядущего события, разучивали с ними пионерские и революционные песни, готовили декорации и зачастую сами сочиняли пьесы для мероприятий. Например, в одном из ленинградских детских садов к 1 Мая была подготовлена постановка «Заговорщики». Ее главные герои – рабочие, пионеры и буржуи. Сюжет произведения следующий: буржуи крадут красные флаги, чтобы сорвать День международной солидарности трудящихся, но отважные пионеры и рабочие, призвав на помощь китайца и негритенка, расстраивают злокозненные планы – флаги возвращаются в зал, праздник удался. Иностранцы появляются в пьесе не случайно; их присутствие нужно, чтобы подчеркнуть «значение СССР для рабочего революционного движения на Западе и на Востоке» – важную тему в дискурсе того времени.

Дети на праздниках обычно изображали крестьян, рабочих, матросов, которые держали серп и молот – символы советской власти. Девочек наряжали колхозницами с граблями или снопами. Малыши выносили транспаранты с лозунгами «В единении наша сила», «Пролетарии всех стран,соединяйтесь!» и т. п.

Детские учреждения стремились воспитать труженика и производителя, привить ребенку интерес к технике. Были популярны игрушки в стиле «техно» – дирижабли, паровозы, аэростаты, автомобили, самолеты, борта и крылья которых украшали красные звезды, надписи «СССР» и «Сталин». Среди педагогов велась дискуссия о том,какими механическими устройствами готовы пользоваться детсадовцы. Считалось, что старший дошкольник может понять конструкцию простых механизмов и работать на станках механизированного типа.

Вот как отчитывались о политехнизации работники одного из детских садов Одессы: «Распиловочный станок, который в данный момент переведен на электрическую энергию, вначале приводился в движение ручным способом. Для того чтобы распилить доску, один ребенок должен был вертеть колесо, а другой – придвигать ее к пиле. Сейчас для распиловки доски необходимо присутствие только одного ребенка. Дети поняли, почему на фабриках все станки электрические. Работают у этого станка только старшие дети, маленькие следят в это время за тем, как движется коленчатый вал и как быстро пила идет вверх и вниз. <…> Работая у сверлильного станка, дети убеждаются, насколько легче просверлить отверстие механическим сверлом, чем ручным коловоротом. <…> Работа на ткацком станке вполне доступна старшему и среднему дошкольнику». 

В игровой комнате детского сада. Муром, Владимирская область. 1930-е годы

Во многих детских садах оборудовали рабочие комнаты, где у детей были «бригадный стол с двумя зажимами для поперечного пиления, с подкладками и клинками, упором для строгания… молотки, ножи (с закругленными концами), ножовки-мелкозубки, лучковая пила, коловорот, кругорез, напильник полукруглый, стамеска, шило, точильный камень мелкозернистый». Ребят водили на экскурсии на заводы и фабрики, где они могли познакомиться с производственным процессом, а иногда даже поучаствовать в нем. Воспитатели стремились постепенно перевести детей от экспериментов с материалами к общественно полезному труду. Причем он не всегда был связан с техникой: так, газеты тех лет сообщали об «участии дошкольников в работе по кролиководству» и т. п.

Как дети Ленина хоронили

Если в наше время малыши играют в «домик», «больницу» или «магазин», то в 1920-е годы советские дети больше всего любили играть в Гражданскую войну: делились на команды красных– рабочих и белых – буржуев. Играть «за буржуев» соглашались с неохотой, потому что это считалось очень обидным. Из стульев рабочие сооружали пушки и баррикады, а победив белых, связывали им руки и сажали в тюрьму под надзор часовых. Девочки играли в медсестер: ухаживали за ранеными, делали им перевязки, уговаривали не плакать.

Игра в догонялки-пятнашки также была идеологически окрашена. Вначале команда буржуев всеми силами прихорашивалась, наряжалась во что-то яркое, что попадалось под руку, и усаживалась «ничего не делать». В это время рабочие в передниках из полотенец усиленно трудились: переставляли стулья, перетаскивали коробки с игрушками. Когда же звучал клич «Все работают!» – буржуи вскакивали со своих мест и пускались наутек, а рабочие ловили их и «изгоняли в другие страны». 

Подражая современной им реальности, дети играли «в агитаторов» – возводили трибуны из кубиков и декламировали воззвания. Иногда в роли ораторов-агитаторов выступали воспитатели, произнося речи, посвященные 1 Мая, Октябрьской революции или другим событиям. 

Главным героем детских игр выступал вождь революции Владимир Ленин. «Он Ленин, он наша мама»; «Ленин работал за всех, как только мог, потому и умер», – делились своими соображениями дети. Они разыгрывали встречи Ленина и Льва Троцкого на собрании в Кремле. Вожди обсуждали выборы в Советы и положение в Красной армии. Мальчики возводили для Ленина дом из кубиков с толстыми стенами и высокими башнями – для защиты от коварных белых. Девочки обустраивали жилище Ильича, заботясь, чтобы у него были уютный кабинет, горячий обед и телефон для переговоров с Троцким.

Воспитатели отмечали в своих дневниках, что на роль Ленина дети всегда выбирали самого послушного ребенка в группе. Образ Ильича был идеалом, к которому не очень опрятный, не слишком трудолюбивый, порой драчливый и грубый детсадовец мог только тянуться. 

Смерть и похороны вождя тоже были частой темой детских игр. Малыши изображали похоронную процессию с флагами и торжественными песнями. Гроб имитировала скамейка, которую устанавливали посреди комнаты – Красной площади, чтобы все люди могли подойти и проститься с «дядей Лениным». Из кубиков строили Мавзолей, на него водружали красный флаг, вокруг вставал почетный караул. 

Примечательно, что в своих играх в саду дети не были вполне свободны. Воспитатели имели установку вмешиваться, если идеологическая сущность и социальное содержание игр казались им неприемлемыми для гражданина пролетарского государства – их следовало перенаправить в идеологически верное русло. Так, «мещанско-бытовые» игры наподобие «званого обеда» или «свадьбы» с помощью педагогов трансформировались в «общественное питание» и «городской праздник». 

Кукла как пережиток 

К разработке игр и игрушек для советских детей новое государство подходило очень серьезно. Уже в 1922 году появился специальный циркуляр «Об играх и развлечениях в РКСМ», где отмечалось, что игрушки должны стать «одним из полезнейших методов общественно-коммунистического воспитания». Они создавались в соответствии с классовым подходом в сочетании с принципами коллективизма в пику индивидуалистским играм минувшего времени. 

Разрабатывались игры различной тематики, в которых одновременно могло участвовать много детей. Так появились «Ферма», «Днепрострой», «Колхоз», «Пятилетка», «Город», «Безбожник». Правила последней гласили: «Первый из играющих вертит волчок в белом кружке, находящемся в центре плана, стараясь дать ему направление в сторону картинок, отображающих социалистический строй. Если волчок попадает на кружок с богом – играющий выходит из игры и начинает ее снова, теряя все количество очков, набранное к этому моменту. Победивший в игре объявляется безбожником и получает членскую книжку Союза воинствующих безбожников СССР».

Настольная игра, выпущенная издательством «Труд и творчество». Москва, 1931 год

В этот период разворачивалась самая настоящая классовая борьба с буржуазными игрушками. Особенную ярость у советских чиновников от образования вызывали куклы в нарядных платьях. Считалось, что большеглазые красотки с пышными локонами являются символом враждебного мира эксплуататоров, укрепляют чувство собственности, прививают навыки мещанского быта, отвлекают внимание от полезных игр, расширяющих кругозор. Кукол в детских садах пробовали совсем запретить, но дети оказали отчаянное сопротивление: они использовали все подручные материалы – от старых тряпок до полена, чтобы заменить любимую игрушку. 

В результате кукла все же осталась в советских детских садах, но приобрела социально значимые черты, изображая красноармейцев, пионеров, милиционеров, рабочих, крестьянок и иногда «совбарышень» с портфелем. Была отражена и национальная тема – появились чернокожие куклы, куклы-китайцы, арабы, грузины и т. д. 

В конце 1920-х в детский обиход вновь вернулись такие отмененные революцией игрушки, как оружие и разные виды солдатиков, военная форма.В детях воспитывали готовность к защите Родины, постоянно напоминая о враждебном окружении страны и укреплении военной мощи СССР.

«Красноармеец», «Девочка-крестьянка» – куклы, представленные на I Всесоюзной выставке игрушек в Москве. 1932 год

68 детей на одного взрослого

Детские сады сильно отличались друг от друга от региона к региону как по своему техническому оснащению, так и по взглядам педагогов на воспитание детей. Например, в Амурской области большая часть дошкольных учреждений находилась в не приспособленных для этого помещениях. Детей в две смены кормили из деревянной и глиняной посуды. В среднем на одного взрослого приходилось около 68 (!) подопечных. Вплоть до конца 1920-х годов в детских садах Приамурья отсутствовала определенная система воспитания, они осуществляли преимущественно функцию присмотра. Только в одном образцово-показательном саду в регионе проводили занятия и игры, лепили из глины, делали поделки. Но даже в этом заведении не было уроков рисования из-за нехватки бумаги, карандашей, красок. 

Многие педагоги старой закалки не спешили прислушиваться к указаниям советских начальников. Один из эмигрантских журналов того времени приводит слова воспитателя из Ленинграда: «Мы делаем вид, что выполняем распоряжения, а на самом деле просто тихо сидим на всяких заседаниях, а потом делаем так, как считаем нужным, как всегда работали». 

Это было особенно заметно по религиозному воспитанию детей. Официально объявлялась установка на борьбу с церковными обрядами и праздниками, проводились агитационные кампании по борьбе с Пасхой, Рождеством. При этом многие малыши, особенно в сельской местности, были очень набожны. В детском саду они мастерили из глины просвирки, носили крестики и иконки. Верующие воспитательницы пересказывали детям библейские сюжеты. 

В течение всего десятилетия советская педагогическая школа постепенно вырабатывала свое отношение к детским садам, к тому, как они должны выглядеть, чему обучать детей, какие люди должны в них работать. К началу 1930-х годов дошкольные заведения СССР пришли к некоторому единообразию. Время экспериментов заканчивалось, и детские сады вместе со всей страной переходили к строгим регламентам и четким планам.

Фото: © МУРОМСКИЙ ИСТОРИКО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МУЗЕЙ, SOVIET-ART.RU