Смерть, изменившая мир

Фото: А.ЗЕНИН/ ТАСС

Количество мифов и спекуляций по поводу причин и обстоятельств смерти Иосифа Сталина явно зашкаливает. Попробуем разобраться в том, что же произошло в начале марта 1953 года на «Ближней даче» в Кунцеве. И главный вопрос, конечно: а был ли заговор?

Кончина «вождя советского народа и всего прогрессивного человечества» была ожидаемой и в то же время внезапной и поэтому тут же породила множество конспирологических версий. Многие из них бытуют и сейчас – 65 лет спустя после случившегося. Дело дошло до того, что британские кинематографисты создали «тоталитарную комедию в вольном стиле», посвященную событиям марта 1953 года, в которой предложили весьма фривольную трактовку обстоятельств смерти этого пускай и не самого безгрешного, но все-таки человека.

Конфликт на самом верху

В начале 1950-х Советский Союз был самым могущественным государством мира. Ускоренно преодолевая разрушительные последствия Великой Отечественной, он при этом успешно вел холодную войну с Западом. Союзники СССР, коммунисты, взяли власть в огромном Китае, воевали с западными ставленниками в Корее и Вьетнаме, боролись за влияние в Италии и Франции. В восточноевропейских странах власть также оказалась в руках коммунистов, как правило послушно исполнявших волю Москвы. Европа оказалась разрезана «железным занавесом».

В 1949 году испытание советской атомной бомбы покончило с ядерной монополией США, усилив страх Запада перед «красной угрозой». Этот страх подогревали заявления Сталина и его соратников о приближении исторической цели, провозглашенной Карлом Марксом, – полного уничтожения капитализма.

Наступая на всех фронтах, Советский Союз потерпел всего два болезненных поражения. Одним стал разрыв с Югославией и ее лидером Иосипом Броз Тито. Отказавшись подчиняться приказам из Кремля, тот решил строить социализм по-своему – с сохранением частной собственности, с соблюдением прав верующих. Все попытки свергнуть югославский режим оказались безуспешными – они лишь заставили Тито просить помощи у Запада. Кроме того, на сторону Запада перешел и недавно возникший Израиль, которому вначале СССР оказывал содействие как своему главному союзнику на Ближнем Востоке. Одержав при поддержке Москвы победу в войне с арабами, израильский лидер Давид Бен-Гурион дипломатично отказался от союза с ней.

В последние годы жизни Сталин весьма жестко выстраивал отношения внутри своего ближайшего окружения. Так, на волне развернувшейся антисемитской кампании среди прочих была арестована жена «человека № 2» в кремлевской иерархии Вячеслава Молотова – Полина Жемчужина. На Пленуме ЦК в октябре 1952 года, который состоялся вскоре после XIX съезда КПСС, ставшего для Сталина последним, вождь резко критиковал Молотова и других соратников, назвав их «зазнавшимися вельможами». Под удар попали и недавние фавориты – Георгий Маленков и Лаврентий Берия. На том же Пленуме вместо «узкого» Политбюро по инициативе Сталина было принято решение о создании «широкого» Президиума ЦК из 25 человек, при этом в Секретариат ЦК не вошли ни Молотов, ни Берия, ни Анастас Микоян. Им, хорошо знавшим характер вождя, стало ясно, что это означает. По воспоминаниям Никиты Хрущева, однажды после очередного разноса Берия воскликнул: «Он сумасшедший, он нас всех перестреляет!»

В конце 1952-го были арестованы ведущие московские врачи, главным образом евреи, лечившие в том числе и Сталина. Вождь был давно и серьезно болен: работа на износ, курение, алкоголь подорвали его и без того не блестящее здоровье. После войны, в октябре 1945 года, он перенес инсульт, хотя об этом ничего не сообщалось, все медицинские документы на этот счет впоследствии были уничтожены. Сталин стал появляться в Кремле все реже и в основном жил на «Ближней даче» в Кунцеве, где работал и принимал посетителей. Навестив его там в декабре 1952-го, Светлана Аллилуева узнала, что отец «неожиданно бросил курить, ощущая повышенное давление». Отказ от многолетней привычки вызвал увеличение веса. В феврале 1953 года в Кунцево приезжал главный советский разведчик-ликвидатор Павел Судоплатов, обсуждавший с вождем подготовку покушения на Тито. «Я увидел уставшего старика, – вспоминал он. – Сталин очень изменился. Его волосы сильно поредели, и, хотя он всегда говорил медленно, он явно произносил слова как бы через силу, а паузы между словами были длиннее».

Драма на даче

Вечером 28 февраля 1953-го Сталин пригласил соратников – Никиту Хрущева, Николая Булганина, Георгия Маленкова и Лаврентия Берию – на дачу для серьезного разговора. Выпив немалое количество «маджари» – перебродившего виноградного сока, который вождь пил теперь вместо вина, гости в пять утра уехали, чтобы возобновить беседу ближе к ночи. Весь день они ждали звонка из Кунцева, но так и не дождались. Ждали и сотрудники Министерства госбезопасности, охранявшие дачу: обычно после бессонной ночи Сталин просыпался в 11–12 часов и требовал по внутреннему телефону чай и свежие газеты. В тот день у коменданта дачи полковника Ивана Орлова был выходной, в комнате охраны дежурили его заместитель майор Петр Лозгачев, помощник начальника охраны подполковник Михаил Старостин и подполковник Василий Туков. На даче находились также повара, уборщицы и остальной персонал, в частности кастелянша Матрена Бутусова. Только вот пользовавшаяся особым доверием Сталина сестра-хозяйка Валентина (Валечка) Истомина отсутствовала, у нее тоже был выходной.

«Ближняя дача» в Кунцеве, где 5 марта 1953 года умер Иосиф Сталин (Фото: РИА Новости)

По свидетельству Лозгачева, приведенному в книге Эдварда Радзинского «Сталин. Жизнь и смерть», в 10 утра все охранники, как обычно, собрались на кухне, ожидая пробуждения хозяина. Но даже когда часы пробили час, два, три – никакого движения не было. Это не может не вызывать вопросов, как и то, что еще ранним утром курировавший сталинскую охрану полковник Иван Хрусталев, вместе с вождем провожавший засидевшихся гостей, объявил офицерам: «Все в порядке, ложитесь спать». Такой приказ был немыслим: в остальные дни от дежурных, напротив, требовали не смыкать глаз. Странно и то, что служивые целый день ждали, не решаясь потревожить Сталина. Ведь еще совсем недавно, когда он заснул в бане, они уже через час собрались ломать дверь, а теперь почему-то ничего не предпринимали до 10 часов вечера, пока из ЦК не прибыла почта. С этой почтой заместитель коменданта и осмелился осторожно войти в комнаты, начал искать вождя и нашел его в малой столовой на полу, в луже собственной мочи. «Быстро побежал к нему: "Что с вами, товарищ Сталин?" В ответ услышал произношение "дз" и больше ничего», – свидетельствовал потом Лозгачев. Охранники перенесли вождя на диван, укрыли его пледом и стали звонить своему непосредственному начальнику – министру госбезопасности Семену Игнатьеву. Тот, не желая брать на себя ответственность, велел сообщить о случившемся Маленкову. Узнав новость, Маленков около полуночи позвонил Берии, Хрущеву и Булганину. Тогда уже Берия вышел на связь с «Ближней дачей» и приказал Старостину: «О болезни товарища Сталина никому не говорите и не звоните».

К трем часам ночи 2 марта четверо посвященных приехали в Кунцево, но к вождю пошли только Берия с Маленковым. Почти сразу вышли, и Берия заявил: «Лозгачев, что ты панику наводишь? Видишь, товарищ Сталин крепко спит. Его не тревожь и нас не беспокой». Соратники развернулись и уехали, оставив охрану в полном недоумении. Почему к явно тяжелобольному Сталину даже не вызвали врача? Не хотели ли проморгавшие беду партийные «вельможи» свалить всю вину на охранников? К утру эта нехитрая мысль заставила Старостина снова звонить Берии и Маленкову – вождь к тому моменту уже не мычал, а только всхлипывал.

Сталинские соратники в это время напряженно совещались на даче у Хрущева, находившейся ближе всего к Кунцеву. В девять утра они снова приехали на «Ближнюю дачу», прихватив с собой нескольких врачей и даже министра здравоохранения СССР Андрея Третьякова. От этого бывшего фельдшера толку было немного, и вечером к больному вызвали одного из лучших терапевтов – академика Александра Мясникова. Позже в воспоминаниях он писал: «Как выглядел Сталин: коротковатый и толстоватый, лицо перекошено, правые конечности лежали как плети. Он тяжело дышал».

Врачи единогласно вынесли вердикт – кровоизлияние в мозг на почве гипертонии, состояние тяжелое, везти пациента в больницу нельзя. Лечили на месте: подавали больному кислород из подушки, ставили пиявки на затылок и шею, кормили с ложечки бульоном, наконец, впрыскивали камфару. Кроме врачей у постели вождя посменно дежурили соратники. Один из них, Булганин, поинтересовался, отчего Сталина рвет кровью. Мясников ответил, что это, возможно, результат «мелких кровоизлияний в стенке желудка сосудистого характера в связи с гипертонией и мозговым инсультом». Но уже тогда возникли подозрения: кровавую рвоту всегда считали признаком отравления.

«Дыхание Чейн-Стокса»

Только 4 марта в газетах появились сообщения о том, что «в ночь на 2 марта на квартире у тов. Сталина произошло кровоизлияние в мозг». В первом бюллетене о состоянии здоровья вождя упоминалось загадочное «дыхание Чейн-Стокса», названное в честь двух британских врачей XIX века. Лишь специалисты знали, что имеется в виду судорожное дыхание, возникающее при агонии. Члены Президиума ЦК тоже не слышали о Чейне и Стоксе, но не сомневались – вождь умирает. Он еще был в сознании и показывал глазами на висевшее у кровати журнальное фото: на нем девочка кормила козленка из соски. Хрущев воскликнул: «Товарищ Сталин хочет сказать, что стал таким же беспомощным козленком, которого кормят с рук!» Берия настойчиво допытывался, сможет ли вождь вернуться к работе, но медики в один голос отвечали, что это невозможно.

Пришла пора делить власть: на 5 марта назначили Пленум ЦК. Он длился всего 40 минут, но утвердил важные кадровые решения. Председателем Совета министров вместо Сталина стал Маленков, а его первыми замами – Берия, Молотов, Булганин и Лазарь Каганович. Хрущеву предписали «сосредоточиться на работе в Центральном комитете КПСС», фактически сделав его партийным лидером (формально он занял этот пост в сентябре). Министерства внутренних дел и госбезопасности объединялись под началом Берии, который получил громадную власть.

Сразу же после окончания Пленума ЦК новые вожди помчались в Кунцево, где «дыхание Чейн-Стокса» становилось все слабее. Врачи зафиксировали смерть пациента в 21:50. Академик Мясников писал: «Как только мы установили, что пульс пропал, дыхание прекратилось и сердце остановилось, в просторную комнату тихо вошли руководящие деятели партии и правительства, дочь Светлана, сын Василий и охрана. Все стояли неподвижно в торжественном молчании долго, я даже не знаю сколько – около 30 минут или дольше. <…> Великий диктатор, еще недавно всесильный и недосягаемый, превратился в жалкий, бедный труп…»

По словам Светланы Аллилуевой, из замерших у постели ушедшего вождя не потерял самообладания только один человек: «Берия первым выскочил в коридор, и в тишине зала, где все стояли молча, послышался его громкий, не скрывавший торжества голос: "Хрусталев, машину!"».

Выступление Иосифа Сталина на XIX съезде КПСС 14 октября 1952 года. Одна из последних прижизненных фотографий вождя

6 марта в шесть утра по радио передали сообщение о смерти Сталина, которое тут же облетело весь мир. В СССР люди плакали на улицах, гудели заводские гудки, в школах отменили уроки. Все ведущие СМИ откликнулись на новость; британская The Manchester Guardian писала, что Сталин принял Россию с сохой, а оставил с ядерным реактором (позже эту фразу приписали Уинстону Черчиллю). Каким-то образом новость разнеслась по бескрайнему «Архипелагу ГУЛАГ», где заключенные шепотом повторяли: «Сдох, сдох!»

Днем 6 марта в Первом мединституте было произведено вскрытие тела Сталина, на котором присутствовал Мясников. «Немножко жутко и забавно было видеть, как плавали в тазах с водой вынутые из Сталина внутренности…» – вспоминал он. Он же предположил, что атеросклероз мозговых артерий, обнаруженный при вскрытии, стал причиной изменений характера вождя в последние годы – усилил его подозрительность, боязнь врагов, упрямство. «Управлял государством, в сущности, больной человек», – подытожил академик.

9 марта состоялись печально знаменитые похороны Сталина, в апреле освободили «врачей-вредителей», в июне был арестован и позже расстрелян Берия. Началось сперва медленное, а потом все более набиравшее обороты изменение сталинской политики – отход от конфронтации с Западом, реабилитация жертв репрессий. На «Ближней даче» тоже произошли изменения: всех охранников уволили, двое из них, по слухам, застрелились, а их начальник Хрусталев тяжко запил и скоро умер – в 47 лет. Известна составленная сотрудниками МГБ напоследок опись имущества вождя. Он оставил 4 коробки вещей, включая 6 кителей, 10 брюк, 4 шинели, 4 фуражки, 5 курительных трубок. Сберегательную книжку, на которой лежало 900 рублей. И громадную империю, которую преемники Сталина не сохранили.

Тайны и версии

Как любое важное событие, смерть Сталина с годами обросла множеством слухов. Уже после ареста Берии возникла версия о его причастности к убийству «друга Иосифа». В доказательство приводили факты: замена накануне рокового события руководителей сталинской охраны новыми людьми, близкими к Берии (включая того же Хрусталева), поспешное увольнение охранников как нежелательных свидетелей, нескрываемая радость Лаврентия Павловича после ухода вождя. Молотов вспоминал, как Берия, стоя рядом с ним на трибуне Мавзолея 1 мая 1953 года, сказал: «Я его убрал. Я вас всех спас!» Но этого мало для серьезного обвинения. Нужно отметить, что после войны Берия не руководил органами госбезопасности и вряд ли мог навербовать там исполнителей для столь опасной задачи. К тому же он, как умный человек, едва ли стал бы публично хвастаться совершенным убийством. А охранников, если бы они правда видели что-то лишнее, он бы не уволил, а стер, как любил говорить, в «лагерную пыль».

Современные сталинисты вроде Юрия Мухина или Елены Прудниковой поддерживают идею заговора, но обвиняют во всем отнюдь не Лаврентия Берию, а «изменника» Хрущева. Однако тут аргументов и вовсе нет. И мог ли первый секретарь Московского обкома подготовить и совершить столь изощренное преступление?

Еще одну версию писатель Илья Эренбург поведал в 1950-х годах своему другу Жан-Полю Сартру, тут же огласившему ее во французской печати. Согласно этому изложению событий, 1 марта 1953 года на заседании Президиума ЦК Каганович потребовал от Сталина освободить арестованных врачей и прекратить преследования евреев. Его поддержали соратники, Сталин пришел в ярость, а Микоян якобы даже заявил на угрозы вождя: «Если через полчаса мы не выйдем свободными из этого помещения, армия займет Кремль!» После этого Сталина будто бы и разбил удар. Советолог Абдурахман Авторханов обоснованно называл этот рассказ уткой, специально запущенной на Запад, чтобы доказать, что члены Президиума ЦК боролись со сталинским произволом.

Впрочем, об отравлении вождя писал и сам Авторханов, ссылаясь на анонимных «старых большевиков». По этой версии, когда соратники Сталина утром 1 марта уехали с кунцевской дачи, Берия под каким-то предлогом задержался и впустил в сталинский кабинет свою агентессу, которая усыпила вождя эфиром и сделала ему инъекцию медленно действующего яда. В другом варианте этой нашедшей сторонников версии смертельный укол сделал Иван Хрусталев перед тем, как отпустил охранников спать.

Есть и вовсе экзотическая теория, объясняющая смерть вождя заговором мирового сионизма. Ее адепты ссылаются на то, что Сталин умер в иудейский праздник Пурим, связанный с избавлением евреев от грозившей им опасности. Но кто мог добраться до подозрительного генсека, прогнавшего от себя всех евреев? На это готов ответ. В 1987 году американский журналист Стюарт Каган, выдавший себя за племянника Лазаря Кагановича, выпустил книгу «мемуаров дядюшки» под названием «Кремлевский волк». Там говорилось, что Каганович вместе с Молотовым, Микояном и Булганиным организовал устранение Сталина, чтобы спасти советских евреев от высылки в Сибирь. А орудием убийства стала «новая Эсфирь» – племянница Кагановича Роза, якобы любовница Сталина или даже его тайная жена. На самом деле слухи о Розе Каганович имеют давнюю историю. Их пересказывал еще Лев Троцкий в своей книге о Сталине, а позже воспроизводил сын Берии Серго: «Сестра или племянница Кагановича Роза не была женой Иосифа Виссарионовича, но ребенок от Сталина у нее был. Сама же она была очень красивой и очень умной женщиной и, насколько я знаю, нравилась Сталину. Их близость и стала непосредственной причиной самоубийства Надежды Аллилуевой, жены Иосифа Виссарионовича».

У Кагановича действительно были и сестра, и племянница по имени Роза (или Рахиль), но первая умерла еще в 1920-х, а вторая жила в Нижнем Новгороде, работала врачом и никакого отношения к Сталину не имела. Никто из множества людей, окружавших вождя, не упоминает о загадочной Розе, не мог ее знать и Серго Берия, в 1930-е годы бывший ребенком. Рассматривать всерьез ее причастность к смерти Сталина все равно что обвинять в этом британских агентов (есть, конечно, и такая версия) или, скажем, инопланетян.

Несомненно, что заговор против грозного властелина советской империи в самом деле был, но он не готовился заранее, а родился в тот миг, когда соратники увидели его лежащим без сил на диване. Вместе они сделали все, чтобы сначала затянуть – как минимум на 14 часов – оказание ему медицинской помощи, а потом сделать эту помощь максимально неэффективной.

ЧТО ПОЧИТАТЬ?

ХЛЕВНЮК О.В. Сталин. Жизнь одного вождя: биография. М., 2016

ЕМЕЛЬЯНОВ Ю.В. Сталин. На вершине власти. М., 2018