Ледовое побоище

775 лет назад, 5 апреля 1242 года, произошло знаменитое Ледовое побоище – крупнейшее для своей эпохи столкновение западного, католического мира с русским, православным. Смысл этого события можно понять только на фоне сложившейся тогда общеевропейской ситуации.

Ледовое побоище. Худ. В.А. Серов. 1942

Год 1241-й и начало 1242-го – один из самых страшных периодов в истории Европы. После разгрома Руси орды монголов вторглись в Польшу и Венгрию. С разницей всего в два дня, 9 и 11 апреля 1241 года, в битвах при Легнице и на реке Шайо соответственно, завоевателям удалось полностью разгромить армии этих двух государств. Удары монголов обрушились также на земли Австрии, Моравии, Валахии, Болгарии, других европейских стран.

К началу марта 1242 года монгольские отряды, пройдя Хорватию, достигли побережья Адриатического моря. Паника, возникнувшая в Европе еще до вторжения, охватила все страны, в том числе и удаленные от театра боевых действий. В Германии и других землях было объявлено о начале крестового похода против варваров, многие нашивали крест на одежду, готовясь к решительной схватке, но дальше разговоров дело не шло. Впрочем, той же весной монгольские армии повернули назад и покинули Европу – так же стремительно, как и вторглись в нее. Свои крестоносные амбиции немецкие рыцари решили реализовать совсем на другом конце Европы – в Прибалтике.

Едва ли можно признать случайностью тот факт, что наступление рыцарей немецкого Ливонского ордена на русские земли совпало по времени с наступлением монголов на Центральную и Южную Европу. При этом под удар немцев попали земли Великого Новгорода – города, не подвергшегося монгольскому завоеванию (власть монголов Новгород признает позже). И дело не только в том, что земли эти не были пока разорены и потому представляли интерес в экономическом отношении. Немецкие крестоносцы явно понимали смертельную для себя опасность конфликта с монгольскими завоевателями и действовали, так сказать, на «нейтральной» территории. Причем действовали весьма энергично.

Разведка боем

Еще 12 мая 1237 года папа Григорий IX утвердил образование нового – Ливонского – ордена, формально считавшегося филиалом Тевтонского ордена в Ливонии. В самом конце лета 1240 года крестоносцы развернули наступление на псковские земли. 16 сентября псковское войско потерпело поражение у Изборска. Участь этих земель была решена. «И затем пришли немцы и взяли град Псков, и сидели немцы во Пскове два года», – свидетельствует псковский летописец.

Союз Ливонского ордена с Псковом был крайне невыгоден Великому Новгороду. Ситуация осложнялась еще и тем, что в это самое время новгородцы рассорились со своим князем, двадцатилетним Александром Ярославичем, который только что, в июле 1240 года, одержал первую из своих громких побед – над шведами на берегах реки Невы. Можно думать, что в условиях неизбежного столкновения с орденом Александр настаивал на принятии каких-то непопулярных мер, к которым в Новгороде оказались не готовы. «…Той же зимой вышел князь Александр из Новгорода к отцу в Переяславль с матерью и с женою и со всем двором своим, рассорившись с новгородцами», – читаем в так называемой Новгородской Первой летописи старшего извода.

Александр Невский. Центральная часть триптиха. Худ. П.Д. Корин. 1942 (Фото предоставлено М. Золотаревым)

Очень скоро новгородцам пришлось пожалеть об этом. Зимой 1240–1241 годов немцы в союзе с «чудью» (эстами) покорили союзные Новгороду племена вожан («води») и основали замок в погосте Копорье – форпост для наступления на собственно новгородские земли. «И не одно это зло было от них, – рассказывает далее Новгородская Первая летопись, – но и Тесов взяли, и в тридцати верстах от Новгорода воевали, купцов побивая, по Луге и до Сабли». Новгородская волость подвергалась также нападениям язычников литовцев: «…и захватили по Луге всех коней и скот, и нельзя пахать было по селам, да и не на чем».

Новгородцы вынуждены были вновь обратиться к великому князю Владимирскому Ярославу Всеволодовичу, отцу Александра, испрашивая для себя князя. Ярослав дал им в князья другого своего сына – Андрея. Тот был младше Александра и не обладал ни достаточным авторитетом, ни военным опытом своего брата. «Тогда, посовещавшись, послали новгородцы владыку [архиепископа. – А. К.] с мужами опять – за Александром», – продолжает летописец. И далее, под следующим, 1241 годом: «Пришел князь Александр в Новгород, и рады были новгородцы. В том же году пошел князь Александр с новгородцами, и с ладожанами, и с корелою, и с ижорянами на немцев, на город Копорье, и взял город; немцев же привел в Новгород, а иных отпустил по своей воле, а изменников вожан и чудь повесил».

Но то была лишь разведка боем перед большой войной. По сведениям некоторых летописей, Александр казнил каких-то «крамольников» и в самом Новгороде, а вскоре вновь покинул город и вернулся на короткое время «в Русь» – возможно, для переговоров с отцом о совместных действиях против ливонцев. Во всяком случае, когда в 1242 году Александр выступил в поход на орденские владения, рядом с ним был его брат Андрей с «низовским» (то есть суздальским) войском, присланным в помощь Ярославом Всеволодовичем.

И вновь обратим внимание на хронологическое совпадение. Война с орденом пришлась на те самые дни, когда войско Батыя двинулось из Европы на Волгу. Для Южной Руси – галицких и волынских земель – это означало новое разорение, новую кровь. И как же важно было для Новгорода сдержать вражеский удар на своей, так и не разоренной монголами территории!

Отстоять Новгород

«Пошел князь Александр с новгородцами и с братом Андреем и с низовцами на Чудскую землю, против немцев, и захватил пути все – до Пскова, – свидетельствует летописец. – И занял князь изгоном [внезапным, стремительным набегом. – А. К.] Псков, схватил немцев и чудь и, оковав, заточил их в Новгороде, а сам пошел на чудь…»

«…Он изгнал обоих братьев-рыцарей, положив конец их фогтству, и все их слуги были прогнаны. Никого из немцев там не осталось: русским они оставили землю…» – так повествует о потере Пскова немецкий автор «Ливонской рифмованной хроники», составленной в конце XIII века.

После освобождения Пскова военные действия были перенесены на территорию, контролируемую орденом, – в Эстонию, или Чудь, как называли эти земли на Руси. И так случилось, что первое же столкновение передового русского отряда с немцами обернулось для князя серьезной неудачей. Александр «пустил… свой полк в зажитья», однако отправленные в «розгон» (разведку) Домаш Твердиславич, брат тогдашнего новгородского посадника Степана Твердиславича, и новгородец Кербет встретились с крупными силами противника и не смогли выдержать удар. Домаш и многие другие были убиты, «а иных в плен взяли, а иные к князю прибежали в полк». Но на то Александр и признается великим полководцем, что он сумел превратить эту неудачу в победу.

Князь отступил на лед Чудского озера. Было самое начало апреля, и лед на озере был еще достаточно крепок, чтобы выдержать тяжесть его рати. Немцы с союзниками преследовали русских. «Узрев их», Александр и новгородцы расположили свои полки «на Чудском озере, на Узмени, у Воронья камня». Эти ориентиры приводит Новгородская Первая летопись. Узмень – это узкий пролив, соединяющий Чудское и Псковское озера; другое его название – Теплое озеро. Что же касается Вороньего камня, то его местоположение историки определяют по-разному. Наиболее убедительным кажется предположение, согласно которому так назывался мыс на острове Вороний в северо-восточной части Теплого озера, неподалеку от устья реки Желчи. Сама битва, вошедшая в историю как Ледовое побоище, произошла 5 апреля 1242 года, в субботу, на Похвалу Пресвятой Богородицы, и это совпадение дня сражения с днем значимого церковного праздника (празднуемого в субботу пятой недели Великого поста) должно было показаться знаменательным воинам Александра Невского, в глазах которых немцы не являлись вполне христианами – но латинянами «римского закона».

«И наехали на полк немцы и чудь, и пробились свиньей [клином. – А. К.] сквозь полк, и была тут великая сеча немцам и чуди, – свидетельствует новгородский летописец. – Бог же и святая София и святые мученики Борис и Глеб, за которых новгородцы кровь свою проливали, – тех святых великими молитвами пособил Бог князю Александру; и пали тут немцы, а чудь спину показала. И гнались за ними, избивая, семь верст по льду, до Соболичского берега; и погибло чуди без числа, а немцев 400, а 50 в плен взяли и привели в Новгород».

«И была сеча зла, и треск от ломающихся копий стоял, и звон от ударов мечами, словно замерзшее озеро двинулось; и нельзя было льда видеть, ибо покрыт он был кровью. <…> И возвратился князь Александр со славной победой. И многое множество пленных было в полку его, и вели босыми подле коней тех, кто именует себя "Божьими рыцарями"» – так рассказывает о битве и ее исходе автор Жития Александра Невского, трудившийся уже после смерти князя, но ссылавшийся на неких «самовидцев» произошедшего…

Сражение на Чудском озере имело огромное значение для судеб России. Победа новгородско-суздальских дружин Александра Невского существенно изменила соотношение сил в регионе. Власти ордена вынуждены были обратиться к русскому князю с предложением о мире – на самых выгодных для Новгорода условиях. «В том же году, – читаем в Новгородской Первой летописи, – прислали немцы [к князю Александру] с поклоном».

Немцы ссылались на то, что напали на новгородские земли в то время, когда Александра на новгородском престоле не было, а следовательно, перед князем они не виноваты. «Что заняли мы силою без князя Водь, Лугу, Псков, Латыголу – от того всего отступаемся. А что мужей ваших в плен захватили – готовы тех обменять: мы ваших отпустим, а вы наших пустите» – такими были их речи. Размен пленными состоялся, и мир был заключен.

Так в тяжелейших условиях начавшегося ордынского ига и чудовищного разорения большей части Руси Новгород сумел отстоять незыблемость своих границ, ставших со временем северо-западными границами всего Московского, а затем и Великорусского государства.

Алексей Карпов