Голый и счастливый

550 лет назад на свет появился Василий Блаженный – человек, давший имя одному из самых известных московских соборов

«Блажен, кто верует, тепло ему на свете», «Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые». В этих стихотворных фразах Александра Грибоедова и Федора Тютчева «блажен» означает «счастлив». Однако блаженными называли не только людей счастливых, но и чудаковатых, «дурачков». В обоих этих значениях слово прилагалось к юродивым, совершавшим поступки странные, а иногда и просто самоубийственные. Например, псковский юродивый Николай Салос самому Ивану Грозному предложил (да еще в пост) кусок сырого мяса, заявив, что для кровожадного царя это самая подходящая пища. Иван, что характерно, не отправил дерзкого обличителя на казнь, а простил и его, и весь Псков, который намеревался по примеру Новгорода подвергнуть жестокому погрому. 

В эпоху Грозного юродивые пережили пик популярности, да он и сам походил на них сочетанием крайней набожности и показного аморализма. Царь никогда не обижал «божьих людей», как их называли, и они стекались в Москву со всех концов страны. В столице можно было найти гораздо больше благодарных слушателей и зрителей, которые для юродивых были особенно важны, а заодно и тех, кто делился с ними куском хлеба или пускал холодной зимой переночевать в свой сарай. Но не в дом, поскольку они были чересчур грязными и вшивыми даже по тогдашним московским меркам. 

Отрок-провидец 

Тяга к юродству часто поражала людей внезапно, как удар молнии, что демонстрирует и судьба Василия Блаженного (он же Нагой). Судя по возрасту, указанному в его житиях, он родился в конце 1469 года в подмосковном селе Елохове, недалеко от нынешней Старой Басманной улицы. Как и многие святые, он был вымоленным ребенком: родители, благочестивые крестьяне Иаков и Анна, долго не имели детей и только после усердных молитв у них появился Василий. Когда мальчик подрос, его отдали в подмастерья к сапожнику в Москву, где он и начал вести себя странно. Однажды к его хозяину пришел богатый хлеботорговец, попросивший сделать ему сапоги попрочнее, на несколько лет. Услышав это, Василий засмеялся, а потом заплакал. Когда его спросили о причине, отрок ответил: «Удивился я и опечалился, потому что он ни разу не наденет тех сапог, ибо завтра умрет». Конечно же, так и случилось. 

В 16 лет Василий покинул мастерскую и начал бродить по Москве, да так и бродил всю оставшуюся жизнь, терпя многочисленные лишения. «Ни вертепа мала име у себе, ни ризнаго одеяния на теле своем ношаше, но без крова всегда пребываше, а наг хождаше и в зиме и в лете, зимою от мраза померзаем, в лете же от зноя опаляем» – в этих словах жития можно увидеть преувеличение, ведь даже самый здоровый человек не смог бы дожить до преклонных лет, ночуя на улице в суровые московские зимы. «Пискаревский летописец» сообщает, что иногда Василий жил на Кулишках у богатой вдовы Стефаниды Юрловой. По другому источнику, он и умер там: видимо, в последние годы ослабел и не мог уже бродяжничать. Слава Блаженного к тому времени была так велика, что многие москвичи охотно предоставили бы ему стол и дом. 

Эту славу умножало то, что Василий ходил совершенно нагой – таким его и изображают на иконах, часто добавляя тяжелые цепи-вериги, хотя неизвестно, носил ли их юродивый. За наготу его и ругали, и поднимали на смех. Однажды смеявшиеся над ним торговки с Охотного ряда внезапно ослепли, и прозрела только та из них, которая раскаялась, по его молитве, что укрепило суеверное почтение к нему. И все равно Блаженного побили смертным боем, когда он расколотил камнем образ Божией Матери на Всехсвятских (Варварских) воротах Китай-города. Могли и убить – икона считалась чудотворной, но, вняв его просьбе, соскребли верхний слой краски, под которым обнаружилась «дьявольская харя». Выяснилось, что нечистый сам явился к мастеру-иконописцу и за большие деньги убедил его написать под ликом Пречистой Девы свое изображение, чтобы вынудить христиан поклоняться ему. С годами слава Василия росла, став, можно сказать, международной. О нем писал приезжавший с посольством в Москву англичанин Джильс Флетчер: «Он творил здесь много чудес, за что ему делали обильные приношения не только простолюдины, но и знатное дворянство, и даже сам царь и царица». 

Рядом с тремя государями 

Жизнь Василия протекала в основном на Красной площади и вокруг нее. Часто он посещал Кремль – ни один часовой не посмел бы его задержать – и бывал на богослужениях в Успенском соборе. Наверняка московские государи, его современники, обращали внимание на этого голого нечесаного человека. О его общении с великим князем Иваном III сведений не сохранилось, а вот с его сыном Василием III юродивый вступил в спор, во всеуслышание осуждая его развод с бездетной Соломонией Сабуровой и женитьбу в 1526 году на Елене Глинской. Узнав об этом, государь «разгневахся зело», вызвал к себе тезку и «обличаше» его – но, заметим, не казнил и не бросил в тюрьму. Его молодая жена, которая тоже никак не могла родить наследника, повела себя хитрее: пришла к Блаженному со смиренной просьбой. И он сказал (по версии жития XIX века): «Будет твой сын умом крепок да нравом крут. Какова погода при его рождении случится, таково и царствие его будет». 

Московский чудотворец блаженный Василий. Худ. В.Ю. Графов. 2006 год. Одним из чудес юродивого стало исцеление от слепоты ранее насмехавшейся над ним, но раскаявшейся торговки

Иван, впоследствии прозванный Грозным, родился, как известно, во время сильной грозы. В тот год, когда его торжественно венчали на царство, юродивый молился перед Воздвиженской церковью в монастыре на Остроге (ныне Воздвиженка) и предрекал беду («и слезяше, и в перси себя бияше, и восклицаше»). На следующий день после его молитв в Москве вспыхнул страшный пожар, распространившийся именно от этой церкви и уничтоживший чуть ли не весь город. Разнесся слух, что его зажгла слывшая колдуньей бабка царя Анна Глинская: в образе сороки она будто бы разносила огонь из дома в дом, а Василий, обернувшись соколом, преследовал ее. Вскоре после этого юродивого впервые пригласили в царский дворец на пир, где он после каждого тоста выплескивал чашу с вином за окно. Разгневанный таким неуважением, молодой Иван спросил, в чем дело, и Блаженный ответил: «Излиянием сего пития аз угасих огнь, им же в сей час объят бе весь Новград, и потуших пожар сим». Выяснилось, что в Новгороде в тот день действительно возник пожар, главную роль в тушении которого сыграл невесть откуда взявшийся голый человек… 

С Новгородом Блаженного связывает и другое предание: когда Иван Грозный зверствовал там со своими опричниками, внезапно явившийся ему Василий зазвал его в «убогий вертеп» и дал «скляницу крови и часть сырого мяса», заявив, что это кровь и плоть невинно убиенных. В этой истории юродивый, умерший задолго до Новгородского погрома, явно спутан с его псковским «коллегой» Николаем. Не внушают доверия и другие поздние рассказы о встречах Василия с царем, например заданный юродивому вопрос, от чего Иван умрет – «от стрелы каленой, от меча булатного либо от злодейства людского». Ответ Василия в версии журнала XIX века «Христианское чтение» звучал так: «Умрешь ты, государь, от яда смертельного, а поднесет его тебе в кубке самый близкий твой слуга [намек то ли на Бориса Годунова, то ли на Богдана Бельского. – В. Э.]». 

Сам Блаженный такие намеки вряд ли делал, поскольку был далек от придворных интриг. Но обличал, по свидетельству современников, царя и за жестокость, и за притворное благочестие. Однажды на литургии в Успенском соборе юродивый спрятался в угол, и Грозный, не увидев его на привычном месте, после спросил, почему тот не был на службе. «Я-то был, – ответил Василий, – а вот ты телом был в храме, а мыслями возводил себе дворец на Воробьевых горах». Дворец этот Иван хотел построить (но так и не построил) для молодой жены Анастасии Романовны и первенца Дмитрия. Вскоре он узнал, что юродивый болен, навещал его вместе с царицей, а во время похорон сам нес его гроб вместе с боярами. Вероятно, Василий умер 2 августа 1557 года; иногда называют 1552 год, но тогда царь был в Казанском походе и хоронить своего любимца никак не мог. По легенде, на погребении Блаженного у Троицкой церкви, что на Рву, присутствовал и его давний соперник – юродивый Иоанн Большой Колпак, заслуживший прозвище из-за железного колпака, который носил не снимая. Подражавший и завидовавший Василию, он теперь горько оплакивал его смерть и просил похоронить себя рядом с ним. 

Человек и собор 

В честь взятия Казани начали строить на Красной площади громадный собор Покрова Пресвятой Богородицы, ставший известным на весь мир как храм Василия Блаженного. Девять его приделов поглотили маленькую Троицкую церковь, и могилу юродивого пришлось перенести к стенам нового собора. Здесь в день кончины Блаженного стали собираться его поклонники, «молитвы и пение ему приносяше». Пошли слухи о чудесных исцелениях на могиле, к которой потянулись страждущие со всей Руси. Особенно охотно Василий исцелял от «расслабления» (паралича), бесплодия, хромоты и слепоты. Правда, некоторые чудеса были, по словам всезнающего Флетчера, подстроены монахами: по крайней мере, один такой мнимый хромой был уличен в обмане и сослан в дальнюю обитель. Но такие случаи не влияли на популярность Василия, и в 1588 году по настоянию богомольного царя Федора Иоанновича он был причислен к лику святых. Над могилой возвели церковь, ставшую новым, десятым приделом собора. Опять-таки Флетчер писал, что царский шурин Борис Годунов на руках приносил к мощам святого своего больного сына Федора, и, как мы знаем, тот выздоровел. 

Рака и сень над могилой Василия Блаженного. По проекту А.М. Павлинова и С.У. Соловьева. 1896 год

Став царем, Борис велел хранить в приделе под защитой Василия Блаженного царскую казну. Датский королевич Юхан, жених Ксении Годуновой, сообщал, что в приделе «днем и ночью всегда горят восковые свечи, туда всякий приходит молиться». В каком-то смысле юродивый стал небесным покровителем Москвы: в дни его смерти и именин службу ему служил сам патриарх. В «Уставе церковных обрядов» под 2 августа записано: «Празднуем Василию Блаженному: благовесть ревут, звон во вся без болшаго. А государь и патриарх бывают у праздника у вечерни». 

В 1612 году захватившие Москву поляки «разсекоша на многия части» серебряную раку святого, а в его приделе устроили конюшню. Чудом сохранился укрывавший раку покров с изображением Василия, расшитый золотом в мастерской царицы Ирины Годуновой. В 1812-м раку похитили французы; позже ее заменили медным посеребренным надгробием под резной деревянной сенью. К тому времени почитание юродивого пошло на убыль, пышные службы у его могилы прекратились, и молились ему в основном желающие излечиться от глазных болезней. У иконы Василия висело множество «очей серебряных», принесенных исцеленными людьми… 

В 1991 году в Покровском соборе возобновились богослужения, но до сих пор они регулярно проходят только в приделе Василия Блаженного. 15 августа (2 августа по юлианскому календарю) снова, как и прежде, службу здесь проводит сам патриарх Московский и всея Руси. Хотя слово «блаженный» в наше время обрело свой третий смысл, обозначая «промежуточного», не совсем полноценного святого, те, кто молится перед иконами юродивого в православных храмах Москвы и других городов, не сомневаются в его истинной святости. Вряд ли можно сомневаться и в том, что Василий Нагой, следуя своему нелегкому, но благородному призванию, был по-настоящему счастлив. 

Что почитать? 

Иванов С.А. Блаженные похабы. Культурная история юродства. М., 2005 

Тараторкин Ф.Г. Василий Блаженный. М., 2016 («ЖЗЛ: Малая серия»)