Несчастливый август

В августе 1991 года крохотное местечко Форос на самом юге Крымского полуострова стало известно всему миру. Здесь на правительственной даче «Заря» был изолирован президент СССР Михаил Горбачев. Спустя четыре месяца Советский Союз прекратил свое существование

20 августа 1991 года должно было стать днем подписания нового Союзного договора, который соратники Михаила Горбачева считали чуть ли не венцом его реформаторской деятельности.

Советский Союз: перезагрузка

Новое федеративное государство предполагалось назвать Союзом Суверенных Советских Республик, с прежней аббревиатурой – СССР – и прежним президентом – Горбачевым.

Главным отличием этого проекта от старого Союза был отказ от жесткой централизации, а также от руководящей роли КПСС. За союзным центром остались бы вопросы обороны, безопасности, внешней и финансовой политики, общей инфраструктуры страны. В ведение республик планировалось передать большинство направлений экономики, вопросы социальной и культурной политики. Кроме того, речь шла о введении гражданства союзных республик. Горбачев был убежден, что проект позволит сохранить единое пространство Союза, укрепить международные и экономические позиции.

Договор готовился в обстановке острого политического и экономического кризиса. На местах росли сепаратистские настроения. Но накануне столь важного события Горбачев проявлял завидное самообладание и 4 августа отправился в очередной отпуск, в свою уютную крымскую резиденцию «Заря». На форосскую дачу Горбачевы прибыли всей семьей.

«Утвердили режим дня: утром – гимнастика, купание, медицинские процедуры. Днем – Михаил Сергеевич работает. Вечером – часовая ходьба, снова купание в море. Еще час-два – по обстоятельствам – работа и культурная программа: кинофильм, телевизор, прогулка или встречи. Высший приоритет сну», – вспоминала о тех отпускных днях супруга президента Раиса Горбачева.

Московские гости

На отдыхе Горбачев читал книгу Арона Авреха «П.А. Столыпин и судьбы реформ в России» и ежедневно созванивался с соратниками, включая оставленного в Москве «на хозяйстве» вице-президента Геннадия Янаева. И все бы хорошо, только в разгар отпуска Горбачева сразил приступ радикулита. Впрочем, несмотря на боли в пояснице, он планировал 19 августа вылететь в столицу на подписание договора.

В воскресенье, 18 августа, в Форос неожиданно нагрянули московские гости: заместитель председателя Совета обороны Олег Бакланов, руководитель Аппарата президента СССР Валерий Болдин, секретарь ЦК КПСС Олег Шенин, замминистра обороны Валентин Варенников и руководитель Службы охраны КГБ СССР Юрий Плеханов. В лучших традициях «дворцовых переворотов» незадолго до их визита на даче «Заря» перестали работать телефоны. Более того, были отключены ретрансляторы приемников и телевизоров.

Состоялась беседа, о содержании которой сохранились разноречивые воспоминания участников. Ясно одно: визитеры предлагали Горбачеву подписать указ о введении чрезвычайного положения, он отказался. Говорил с ними резко, но, прощаясь, от рукопожатий не уклонился.

Ближе к полуночи в Москве Янаев подписал указ о временном возложении на себя президентских полномочий со следующего дня, 19 августа 1991 года, «в связи с невозможностью по состоянию здоровья исполнения Горбачевым Михаилом Сергеевичем своих обязанностей президента СССР». В стране было объявлено чрезвычайное положение, в столице создан ГКЧП – Государственный комитет по чрезвычайному положению, в который вошли все высшие руководители СССР, кроме оказавшегося в изоляции в Форосе Горбачева. В Москву были введены войска. Центром противостояния ГКЧП стал Верховный Совет России. Президент РСФСР Борис Ельцин и спикер Верховного Совета Руслан Хасбулатов возглавили оборону Белого дома. Их поддержали сотни тысяч москвичей.

Правительственная дача в Форосе. Крым

Пресс-конференция членов ГКЧП в Москве. 19 августа 1991 года

Не только историки, но и непосредственные участники событий до сих пор спорят, кто явился подлинным инициатором создания ГКЧП, был ли президент СССР в курсе планов гэкачепистов, действовали ли они на свой страх и риск или все же заручились поддержкой Горбачева. Уже потом, вернувшись в столицу, советский лидер произнес загадочную фразу: «Всей правды я вам все равно не скажу», что породило еще больше предположений о его истинной роли в этих событиях.

Заточение отпускника

Что же касается тех августовских дней, то положение Горбачева напоминало домашний арест. Он был лишен связи, свободы передвижения, свежей прессы. Наружная охрана фактически подчинялась указаниям ГКЧП. Были усилены основные посты на даче «Заря», а именно: дежурная часть, гараж и КПП въездных ворот. Усилили и пикеты на дальних подступах к форосской резиденции – и на шоссе, и на море. Охрана получила приказ никого не выпускать с территории объекта. Впрочем, Горбачев и не предпринимал попыток побега.

Михаил Горбачев с супругой Раисой Максимовной в Крыму. 1988 год

«Я был… с моря блокирован кораблями, а с суши – войсками», – рассказывал он впоследствии. Правда, в дежурке у охраны работал телевизор, а еще президенту СССР удавалось ловить зарубежные голоса на коротких волнах с помощью портативного приемника. 20 августа Горбачев записал видеообращение, в котором осудил действия ГКЧП, и начал строить фантастические планы, как передать эту пленку на Большую землю. «Услышав с пресс-конференции, что заговорщики делают ставку на "болезнь и недееспособность Горбачева", я стал ходить на прогулки, чтобы моряки на сторожевых кораблях, офицеры охраны, да и все, кто мог наблюдать за дачей, видели, что здоров», – вспоминал потом Горбачев.

Вместе с ним узниками Фороса стали и самые близкие ему люди – жена, дочь, внучки. Они ощущали себя арестантами, это был тяжелый психологический удар. Но Горбачевы очень поддерживали друг друга, старались не демонстрировать смятения. Разлука с близкими в подобной ситуации была бы еще страшнее.

Участь Горбачева разделил и один из его помощников Анатолий Черняев, проводивший отпуск там же, в Форосе, хотя и не в президентском корпусе. На три дня он оказался в изоляции вместе с семейством Горбачевых. Воспоминания Черняева передают накаленную атмосферу августа 1991-го: «Раиса Максимовна все время носила с собой маленькую шелковую сумочку. Там, видно, самое потайное, что отбирать стали бы в последнюю очередь. Она очень боится унизительного обыска. Боится за Михаила Сергеевича, которого это потрясло бы окончательно». Здоровье супруги президента не выдержало нервного перенапряжения форосских злоключений. В Крыму она перенесла острый гипертонический криз и после возвращения в Москву долго болела.

«Я сам уже не тот…»

21 августа, когда стало ясно, что затея с чрезвычайным положением провалилась, в Форос к Горбачеву прилетели две делегации. В первую входили члены ГКЧП – министр обороны Дмитрий Язов, председатель КГБ Владимир Крючков и упомянутый выше Олег Бакланов, а также председатель Верховного Совета СССР Анатолий Лукьянов и заместитель генерального секретаря ЦК КПСС Владимир Ивашко. Вторую делегацию представляли противники ГКЧП во главе с вице-президентом РСФСР Александром Руцким. Горбачев наотрез отказался от встречи с Язовым, Крючковым и Баклановым и даже приказал офицерам личной охраны применить оружие, если незваные гости решат проявить настойчивость. Лукьянова и Ивашко он согласился принять, но разговаривал с ними нарочито резко.

Как только восстановилась правительственная связь, Горбачев позвонил Ельцину, президенту Казахстана Нурсултану Назарбаеву и президенту США Джорджу Бушу – старшему. Последнего даже подняли с постели для срочного разговора с советским другом. Президент СССР поблагодарил американского коллегу за моральную поддержку в дни провалившегося переворота. Кроме того, по телефону он отдал распоряжения коменданту Московского Кремля Геннадию Башкину – взять под контроль все кремлевские объекты и не пускать в президентскую резиденцию никого из причастных к ГКЧП.

В тот же день, 21 августа 1991 года, Горбачев навсегда покинул Форос. В столицу семейство президента СССР возвратилось на самолете Руцкого. В московском аэропорту Внуково журналисты увидели усталого человека с растерянной улыбкой. Эти кадры обошли весь мир: впервые Горбачев появился на публике не в официальном костюме, а в светло-сером пуловере, который словно подчеркивал его незащищенность. Многим запомнилось тогдашнее горбачевское высказывание: «Я приехал из Фороса в другую страну и сам уже не тот, кем был, другой человек».

Фотокопия заявления президента СССР М.С. Горбачева от 20 августа 1991 года

Несомненно, это был самый несчастливый отпуск в жизни Михаила Горбачева. Форосская резиденция стала роковой для первого и последнего президента СССР. После этих событий ему так и не удалось восстановить свои политические позиции: рычаги власти оказались в руках руководителей союзных республик. Особенно укрепил свое положение президент РСФСР Ельцин, который, возглавив демократические силы в борьбе с ГКЧП, в считаные дни сумел переподчинить себе фактически все ключевые институты союзной власти, а заодно и запретить деятельность до этих пор руководимой Горбачевым КПСС.

Президент СССР оказался вне игры. Судьба страны, масштабную перестройку которой он затеял всего каких-то пять лет назад, теперь решилась уже без него. Спустя четыре месяца Советский Союз перестал существовать…

Резиденция «Заря»

Греческое слово «форос» имеет два значения – «маяк» и «пошлина», но поселку с таким названием, расположенному на Южном берегу Крыма, в 40 км от Ялты, безусловно, больше подходит морской вариант.

Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев любил отдыхать в Крыму, хотя «Государственная дача № 1» в Ореанде, которую успели обжить предшественники, его не устраивала. Свежий ветер перемен и новое мышление требовались не только в сфере экономики и внешней политики.

Горбачев выбрал тихое место под Форосом. Архитектор Анатолий Чекмарев предложил проект изящно вписывающегося в скалистый берег трехэтажного дома. По инициативе Раисы Горбачевой отреставрировали находящийся неподалеку форосский храм Воскресения Христова.

Строили секретный объект военные – качественно и быстро. Обои и паркет закупали в Италии, не считаясь с расходами. Лето 1988 года Горбачевы провели уже на новой даче. По роскошному оформлению и техническому оснащению форосский комплекс оставлял далеко позади все советские госдачи. Настоящими диковинками выглядели эскалаторы с подсветкой, доставлявшие хозяина и его гостей из главного корпуса прямо к морю, а также раздвигавшиеся витражные панели. Имелись здесь и комфортабельный центр связи, и гостевой домик, в котором располагался офицер с «ядерным чемоданчиком»… Никто и предположить не мог, что этот райский уголок окажется роковым для Горбачева.