Между Русью, Польшей и Литвой

Из всех государств постсоветского пространства Белоруссия остается одним из самых добрых соседей России. При этом мы мало знаем о том, что написано в белорусских учебниках по истории. Восполнить этот пробел в знаниях журналу «Историк» помог заместитель заведующего Центром евразийских исследований филиала Российского государственного социального университета в Минске, кандидат исторических наук Александр Гронский.

Общее прошлое служит прочным фундаментом для развития добрососедских отношений двух стран. Однако если заглянуть в белорусские учебники по истории, вполне может сложиться впечатление, что этот фундамент постепенно покрывается мелкими трещинками…

Хроники несуществовавшего государства

– Долгие годы бытовало мнение, что до ХХ века белорусского государства как такового не существовало. Теперь можно прочитать о том, что Беларусь как субъект международно-правовых отношений появилась еще в глубокой древности, во времена Полоцкого княжества. Можно ли считать такой подход утвердившимся в современной белорусской науке?

– В настоящее время концепция белорусской государственности чуть «омолодилась». Сейчас чаще можно услышать, что белорусским государством являлось Великое княжество Литовское. Число сторонников идеи возникновения белорусской государственности от Полоцка уменьшилось, а число тех, кто ведет ее от Литовского княжества, увеличилось. Даже в школьных учебниках детям сообщают, что иностранцам распавшаяся в XIII веке Русь представлялась единой землей. Концепция древнерусской народности также в них присутствует. Иными словами, официальная школьная программа уже не склонна к отрицанию единой Древней Руси.

А вот в пособиях для подготовки к сдаче централизованного тестирования (это белорусский вариант ЕГЭ) можно встретить упоминания и о белорусском Полоцком княжестве, и об особой, отличной от культур остальных частей Руси белорусской культуре, и много еще о чем, что было нормой в начале 1990-х, когда национальный романтизм и откровенные фальсификации доминировали над логикой и объективностью.

– А вузовские учебники?

– Вузовские учебники куда вольнее школьных в трактовках. Их авторы порой находят белорусов и в X, и в XIII веках. Тут недалеко и до курьезов, особенно если учебник не собственно по истории, а по смежным дисциплинам. Так, в ряде изданий первым белорусским востоковедом называют преподобную Евфросинию Полоцкую, жившую в XII веке, которая совершила паломничество в Иерусалим и скончалась в Святой земле. По аналогии получается, что если сегодня кто-либо съездил в Израиль, то его смело можно записывать в востоковеды. В учебнике по истории туризма, в параграфе «Возникновение туристского движения в Беларуси», написано, что «отряды кривичей в составе дружин киевских князей ходили на Царьград». В учебниках по политологии в числе белорусских политических мыслителей упоминаются та же монахиня Евфросиния Полоцкая и епископ Кирилл Туровский. И в дополнительной литературе можно найти большое количество подтверждений тому, что этот исторический период подается как белорусский.

Весьма показательно, что, хотя школьные учебники по истории и видят в Киевской Руси единую страну, в которой жил один народ, тем не менее описывается она в разделе всемирной истории, а учебники по белорусской истории рассказывают лишь о Полоцком и Туровском княжествах, существовавших на территории современной Белоруссии. Тогда как Великое княжество Литовское уже в полной мере закрепилось в научно-учебной литературе как белорусское государство.

– Литовское княжество изучается не в разделе всемирной истории, а как история собственно Белоруссии?

– Да. В 6-м классе в курсе истории Белоруссии школьники изучают историю только той части Древнерусского государства, на которой потом появилась Белоруссия, в 7-м классе – историю Великого княжества Литовского. Хотя территориально княжество никогда (ни в период зарождения, ни в период расцвета) не было исключительно белорусским. Помимо белорусских земель в его состав входила вся современная Литва, большая часть современной Украины, Латвии, некоторые территории нынешней Польши и России…

Тем не менее Литовское княжество признано белорусским государством. А Древней Руси отвели место в курсе всемирной истории. Да и Российская империя, в состав которой белорусские земли вошли в конце XVIII века, изучается как чужое государство – несмотря на то что предки современных белорусов жили в нем с конца XVIII по начало XX века. СССР также удостоился рассказа лишь на страницах учебника по всемирной истории.

Образ Отечества

– СССР тоже не рассматривается как Отечество?!

– Не рассматривается. Зато история Речи Посполитой полностью включена в курс отечественной истории. Государство, значительнейшая часть которого состояла не из белорусских земель, чья столица находилась вне пределов этнической Белоруссии, является, исходя из логики учебников, абсолютно своим, белорусским государством. И это несмотря на то, что в конце своего существования Речь Посполитая стала называться Польской Речью Посполитой, то есть точно так же, как называется современное польское государство. Кстати, название «Польша» в отношении той, Первой Речи Посполитой не приветствуется, поскольку очень четко указывает, чьим было это государство.

Карта Великого княжества Литовского. Новогрудское воеводство и Полесье (Берестейское воеводство). 1665 год. Великое княжество Литовское рассматривается в современной научно-учебной литературе Белоруссии как белорусское государство

– Чем же объяснить то, что история Российской империи, в состав которой белорусские земли входили с конца XVIII века, изучается в курсе всемирной истории, а история Речи Посполитой – в курсе истории Белоруссии?

– Наделение Литвы или Польши статусом Отечества и, соответственно, изучение их в курсе белорусской истории, как и отрицание такого статуса для Древнерусского государства, Российской империи и СССР, продиктованы идеологическими установками. Причем эти установки – порождение разных исторических периодов. Первые белорусские националисты, еще дореволюционных времен, были воспитаны в традициях польской культуры. Для них Россия являлась страной, участвовавшей в разделе Польши, победившей Наполеона, обещавшего восстановить польское государство, и подавившей польские восстания 1830–1831 и 1863–1864 годов. Под таким углом зрения Россия воспринималась исключительно негативно. Сформировав новую идентичность, люди, ставшие белорусскими националистами, не смогли отказаться от стандартизированного образа врага из своего прошлого.

Так что одна из причин формирования образа Речи Посполитой как Отечества и нежелания переносить этот статус на Россию проистекает из небелорусской идентичности первых белорусских националистов.

Другую причину следует искать во временах перестройки и распада СССР. Независимость нужно было как-то обосновать, и один из элементов обоснования состоял в том, что, мол, «и Российская империя, и Советский Союз нас угнетали»! Логика была такая: если бы в составе империи или Союза белорусам жилось хорошо, то какой смысл был бы подписывать Беловежские соглашения? А если выходом из состава СССР белорусы смогли сохранить себя как нацию, разве можно в таком случае записывать СССР в Отечество?

Так что и Великое княжество Литовское, и Речь Посполитая попадают в разряд Отечества для белорусов лишь потому, что они – не Россия.

Миф о «белорусском повстанце»

– Что такое белорусоморфизм и почему он возник?

– Прежде всего следует отметить, что в современных белорусских учебниках тема белорусоморфизма приглушена и присутствует в основном косвенно. Но она присутствует за пределами учебников – в выступлениях националистически ориентированной интеллигенции, в том числе и некоторых учителей, в книгах и высказываниях идеологически ангажированных журналистов и ученых.

Белорусоморфизм – наделение нормативными белорусскими чертами лиц, не связанных напрямую с участием в белорусском национальном проекте. Вследствие чего данные лица воспринимаются как белорусы или как действующие в пользу белорусов. Если в определенный период истории белорусов еще нет, а для идеологически ангажированных исследований необходимо в данном периоде найти белорусов, ими объявляют тех, кому можно навязать эту роль. Также имеют место попытки с позиций белорусоморфизма влиять на представления о государствах и о реалиях прошлого.

Например, объявили варяжских правителей Полоцка в IX веке белорусами – и белорусы стали древнейшим народом Европы! Белорусами называют всех литовских князей, часть польских королей, ряд известных исторических личностей. Белорусам приписывается участие в некоторых важных событиях прошлого, если эти события удобно трактовать в выгодную для пропаганды сторону.

– Некоторые белорусские историки «приватизируют» Польское восстание 1863–1864 годов, объявляя его белорусским…

– Миф о том, что Польское восстание 1863–1864 годов было белорусским, возник во время Первой мировой войны на оккупированных территориях. Белорусские националисты в условиях немецкой оккупации искали персонажей, сражавшихся ранее против России.

Один из таких белорусских активистов – Вацлав Ластовский и создал в 1916 году миф о «белорусском национальном герое» Константине Калиновском. В итоге польское восстание, участником которого он был, трансформировалось в белорусское. Чтобы подтвердить белорусскую ориентацию в деятельности Калиновского, Ластовский фальсифицировал первые строчки двух его текстов, заменив авторские слова словами «белорусы» и «белорусская земелька». И это не единственный подлог Ластовского. Он, например, изобретал новые слова, выдавая их за исконно белорусские, а также создал фальшивую песню о битве польско-литовских войск с русским войском под Оршей в 1514 году, выдав ее за аутентичную белорусскую.

Литовские князья в период с XIII по XVI век. Согласно исследовательскому методу, известному как белорусоморфизм, белорусские ученые называют белорусами всех великих князей литовских

– И все эти «достижения» не помешали ему попасть на работу в Белорусскую академию наук?

– Советская власть подхватила миф о Калиновском-белорусе, удобный тем, что его персонаж боролся с царским режимом. Правда, к чести белорусских историков, не все они поддержали этот миф, и на какое-то время Калиновский даже превратился из крестьянского вождя в мелкобуржуазного повстанца. Но миф, созданный Ластовским, оказался востребован в идеологической борьбе за Западную Белоруссию, которая в межвоенный период принадлежала Польше. В итоге после Второй мировой войны миф о «белорусском повстанце» стал эталоном.

– А какова сегодняшняя концепция восстания, транслируемая учебниками?

– Сейчас в учебниках по истории Белоруссии события 1863–1864 годов описываются достаточно общо и Калиновскому посвящен лишь один абзац. О восстании же транслируются старые советские мифы: упоминается о «жестоких военных мерах» в отношении повстанцев, но ничего не говорится о жестокостях со стороны самих повстанцев. Получается так, что «светлое имя» борцов с Российской империей нельзя омрачать реальными фактами.

Тупики белорусизации

– Что пишут в белорусских учебниках о Первой мировой войне?

– Она представлена в лучших традициях советской идеологии. Война описывается как империалистическая, любое проявление патриотизма обозначается либо в кавычках, либо фразами «шовинистический угар», «милитаристский психоз» и т. д. Я сравнил описание Первой мировой в советских школьных учебниках «История БССР» и в современных. Советские выглядят куда более адекватными в оценках войны. По крайней мере, упоминаний про «шовинистические угары» в них гораздо меньше.

– Чем вы это объясните?

– В данном случае вряд ли история Первой мировой войны имеет шансы на спокойное и объективное освещение. Во-первых, у нее нет потенциала для конструирования представлений о сугубо белорусских подвигах на поле боя. Во-вторых, некоторые белорусские «будители» – активисты национального, культурного и языкового возрождения страны, которых ныне принято возводить в ранг чуть ли не героев Белоруссии, занимались в период войны тем, что позже назовут коллаборацией.

Преподобная Евфросиния Полоцкая

Первым белорусским востоковедом часто называют преподобную Евфросинию Полоцкую, жившую в XII веке, которая совершила паломничество в Иерусалим и скончалась в Святой земле

– В 1920-е годы большевики проводили политику белорусизации. Как это отражено в учебной литературе?

– В целом белорусизация оценивается положительно. В одном из учебников рассказывается, что она в себя включала, обозначается, что активные белорусизаторы были ошибочно обвинены в разжигании национализма и репрессированы. Далее там перечисляются успехи белорусизации. В другом учебнике все расписано более подробно. Помимо прочего раскрываются и многие проблемы, связанные с белорусизацией, сказано и о насильственном ее введении, и об увольнении людей с работы по причине незнания белорусского языка, и о сопротивлении нацменьшинств.

Белорусские школьники изучают историю Древней Руси, Российской империи и СССР в курсе всемирной истории, а историю Великого княжества Литовского и Речи Посполитой – в курсе истории Белоруссии (Фото: Егор Еремов/РИА Новости)

Все это так, но учебники не поднимают важный вопрос о том, как относились к белорусизации сами белорусы. Без этого складывается представление, что они массово ее поддерживали. Но если поднимать документы, картина становится менее радужной. Сами белорусы нередко противодействовали переходу на белорусский язык. Активно сопротивлялись белорусизации военные и железнодорожные служащие. А власти порой вели себя достаточно вызывающе: например, сжигали русскоязычные книги, как это было в Могилеве. Даже создатель белорусоведения академик Евфимий Карский выступил против белорусизации подобными методами.

Надо сказать, что тема белорусизации достаточно скользкая. С одной стороны, белорусы должны быть носителями белорусского языка и белорусизация оправданна, с другой – она встретила сопротивление и саботаж, исходящие в том числе и от белорусов.

Кстати, повторную попытку белорусизации, предпринятую в 1990‑е, пришлось свернуть. А в 2011–2012 годах была инициирована скрытая попытка белорусизации документооборота. Но люди ее не приняли настолько, что власти выпустили указ о запрещении насильственной белорусизации. Так что никакие усилия по проведению белорусизации сверху к успеху не приводили.

Загадки крипторевизионизма

– Изменилась ли по сравнению с советским временем трактовка событий Великой Отечественной войны?

– События Великой Отечественной войны до сих пор являются самыми эмоционально окрашенными для большей части жителей постсоветского пространства. Для жителей Белоруссии в том числе.

В целом трактовка событий войны не изменилась, но в частностях произошли интересные сдвиги. Это явление можно назвать крипторевизионизмом. И опасен он тем, что, не меняя общего взгляда на войну, такой подход работает на создание конструкции, несущей в себе конфликтный потенциал: общая боль от потерь или радость от победы разделяется на «свою» и «не свою».

В Белоруссии никто (за исключением особо упорных националистов) не считает немцев освободителями, а коллаборантов – героями, но образ общей Победы всего советского народа начинает меркнуть и подменяться представлением о победе белорусского народа. Учебники также отражают эту ситуацию. При этом одни эпизоды Великой Отечественной войны изучаются в курсе истории Белоруссии, а другие – всемирной истории. Происходит нестыковка, и у школьников едва ли складывается связная картина одной и той же войны.

Кроме того, СМИ активно формируют представление об отдельности белорусской войны и победы. То и дело можно услышать, что партизаны, оказывается, воевали за независимость белорусского государства. Или чего стоит утверждение, что летом 1941 года солдаты в Брестской крепости умирали за то, чтобы сегодня белорусы стояли под свой гимн! Найдите хоть одну надпись на стенах Брестской крепости, которая указывает на это.

Свою лепту вносят и учителя. Чтобы понять, как дети усваивают написанное в учебнике, да еще снабженное комментариями преподавателя, достаточно обратиться к школьным сочинениям, посвященным войне. Там мы читаем, скажем, о белорусском партизанском командовании, которое в отношении советского командования выступало как союзная сила – как американцы или англичане. Или о том, как белорусы в одиночку освобождали и Белоруссию, и пол-Европы. Наконец, узнаем, что Гитлер потому напал на СССР, что хотел расправиться исключительно с белорусами. Кстати, последнее утверждение в 2011 году я слышал даже от сотрудника Института истории Национальной академии наук Белоруссии.

Желание абстрагироваться от общей Победы переросло в попытку запрета в 2014 году георгиевской ленточки. Идея исходила от молодежной организации, то есть от тех людей, которые учились уже по новым школьным учебникам. Правда, инициатива вызвала такую ответную реакцию, что упомянутая организация попыталась дезавуировать свое предложение. В 2015-м ситуация повторилась, и подспудное противостояние в обществе привело к тому, что главе государства пришлось вместо красно-зеленой ленточки (цвета белорусского флага), которую предлагали противники георгиевской ленты, надеть «гибридную»: один конец ее был красно-зеленым, а другой – черно-желтым.

Между тем и трагедия войны, и Победа в Великой Отечественной войне были общими. И знамя над Рейхстагом не было киргизским, молдавским или белорусским. И георгиевская, или гвардейская, ленточка на колодке медали «За победу над Германией» отражает именно всеобщность Победы.

– Что пишут в учебниках о белорусских коллаборантах периода Великой Отечественной войны?

– В целом в учебниках коллаборация периода Великой Отечественной оценивается критически. Школьники и студенты о ней знают, она выделяется в отдельное явление. В принципе это вполне логично. Для понимания общей картины того, что происходило в период оккупации, без представления о сотрудничавших с противником не обойтись. В школьных учебниках нет каких-то явных попыток оправдать коллаборантов. Кстати, коллаборантами учебник маркирует не всех, а лишь политически или идеологически мотивированных, а также сотрудников полиции или оккупационной администрации. Уборщица в управе не рассматривается как коллаборант.

А вот за пределами школьной программы можно найти все что угодно. И утверждения, что коллаборанты были самыми главными белорусскими патриотами, и уверенность, что все они были благородными людьми. Более того, существует тенденция негативно относиться к любой коллаборации периода войны, кроме белорусской. Оказывается, белорусскую коллаборацию можно оправдать лишь потому, что она белорусская.

– Насколько велика опасность, что молодые белорусы, изучающие историю в ее современных трактовках, станут людьми с иной ментальностью, отличной от ментальности их отцов и дедов, будут придерживаться антироссийских и антирусских взглядов?

– Тенденция такая существует, но она наталкивается на естественную историческую память, в которой Россия не выступает как враг. По роду деятельности мне приходится много общаться с молодежью. Молодые люди, придерживающиеся антироссийских взглядов, есть, но их мало. Хотя замена естественной исторической памяти сконструированной исторической памятью все равно будет происходить. Но я сомневаюсь, что простые белорусы легко сдадутся. Слишком глубоко ощущение того, что сила и победа в единстве. И попытка замещения представлений об одной лишь Великой Отечественной войне это ясно показывает.

Парад Белорусской краевой обороны. Минск, июнь 1944 года. К коллаборантам белорусские учебники относят не всех, а лишь политически и идеологически мотивированных, сотрудников полиции или оккупационной администрации

– Корректно ли в этой связи проводить параллели между белорусскими и украинскими учебниками по истории?

– Да, но делая поправку на различия в национальной мифологии, оценках событий и т. д. Украинская идея построена по-другому. В ней размаха больше: то Христос родом из Галиции, то Будда из Буды, то Колумб из Коломыи. В белорусском дискурсе нечто подобное тоже есть, но поскромнее. Всего лишь литовские князья, польские короли…

Хотя я встречал утверждение, что все монархи Европы – белорусы. Один белорусский исследователь (когда он это утверждал, то был кандидатом исторических наук, теперь он доктор) говорил, что жена князя Владимира, полоцкая княжна Рогнеда, была белоруской, соответственно, ее дети тоже были белорусами, потому что тогда, как уверял ученый, родство считалось по матери. Одним из сыновей Рогнеды и Владимира был Ярослав Мудрый, который удачно пристроил дочек замуж за венгерского, норвежского и французского королей. А дети этих дочек Ярослава породнились с другими королевскими домами Европы, и в итоге все монархи Европы – белорусы. Я, конечно, спросил у ученого: почему, если родство считалось по матери, дочки Ярослава Мудрого – белоруски? Ведь Ярослав был женат на шведке. Ответа я так и не получил. Но вся эта ситуация скорее исключение из правил.

Обложка популярной книги Владимира Орлова и Дмитрия Герасимовича «Страна Беларусь»

Так что до украинских «открытий» белорусским идеологически ангажированным историкам все же далеко. Тем не менее и учебную, и иную литературу, а также политическую риторику в белорусских СМИ стоит внимательно анализировать. Хотя бы для того, чтобы понимать, куда движется белорусская национальная идеология. Очень бы не хотелось, чтобы у нее стали проявляться черты, подобные тем, что породили современную ситуацию на Украине.

Беседовал Олег Назаров