«Караул устал!»

Фото предоставлено М. Золоторевым

Вековая мечта нескольких поколений противников самодержавия рухнула ровно сто лет назад, когда созванное 5 (18) января 1918 года Учредительное собрание на следующий же день было распущено большевиками

Следует признать: роковую роль в судьбе Учредительного собрания наряду с большевиками сыграло Временное правительство, упустившее подходящий момент для его созыва. Если решение сформировать Особое совещание для подготовки проекта «Положения о выборах в Учредительное собрание» было принято 25 марта (7 апреля) 1917 года, то председателя этого совещания назначили лишь 21 мая (3 июня). А уж с самим созывом Учредительного собрания, как и с решением вопросов о земле и мире, новая власть и вовсе не торопилась, совсем мало, похоже, думая о последствиях…

Кроме душевнобольных и членов дома Романовых

Всего в работе Особого совещания приняло участие 112 человек, в том числе специалисты по государственному праву, статистике, представители партий и Советов. Среди них были члены ЦК кадетской партии – профессора Владимир Гессен и Сергей Котляревский, управляющий делами Временного правительства Владимир Набоков. Большевиков сначала представлял Мечислав Козловский, затем Петр Красиков. Возглавил Особое совещание известный юрист, член кадетского ЦК Федор Кокошкин.

Работа над проектом «Положения о выборах» из 258 статей была завершена 2 (15) сентября. Примечательно, что накануне Временное правительство провозгласило Россию республикой, фактически присвоив себе функцию законодательного собрания. Особое совещание определило систему выборов, предложив принцип избрания депутатов по партийным спискам. Избирательными правами с 20-летнего возраста наделили всех, включая женщин, чего не было и в Великобритании, и во Франции. Для военнослужащих возрастной ценз не предусматривался. Избирательных прав лишили душевнобольных, глухонемых, осужденных за тяжкие преступления, злонамеренных банкротов, дезертиров и членов ранее царствовавшего в России дома Романовых.

Первоначально провести выборы планировалось 17 (30) сентября, позднее их перенесли на 12 (25) ноября. По разным причинам в воюющей стране не удалось избрать положенных 820 депутатов: недоставало 53 народных представителей. В числе 767 депутатов оказалось 347 эсеров, 180 большевиков, 81 украинский эсер, 16 меньшевиков, 15 кадетов, 11 украинских социал-демократов, 4 народных социалиста, а также представители казачества и разных национальных списков. Подлинными триумфаторами стали социалисты-революционеры, получившие около 40% голосов. Вместе с украинскими эсерами и другими умеренными социалистическими партиями они имели большинство в Учредительном собрании.

Большевики получили 22,5% голосов избирателей. Может показаться странным, что принятый Советом народных комиссаров (СНК) 28 ноября (11 декабря) 1917 года декрет «Об аресте вождей гражданской войны против революции» был направлен на снижение роли и влияния кадетов, поскольку за них проголосовало всего лишь 4,5% избирателей. Но дело в том, что главными конкурентами партии Владимира Ленина в крупных городах, контроль над которыми во время революции имел огромное значение, были именно кадеты. Они стали победителями в 13 губернских городах, а в 32 городах, включая Петроград и Москву, финишировали вторыми – следом за большевиками. Кадеты имели свою программу и идеологию.

Противники большевиков тоже не бездействовали. 22 ноября (5 декабря) либералы и умеренные социалисты, рассчитывая с помощью Учредительного собрания покончить с властью партии Ленина, создали Союз защиты Учредительного собрания.

Противоборствующие стороны готовились к решающей схватке.

«Эта идея не была идеей-силой…»

Намечавшееся на 28 ноября (11 декабря) 1917 года открытие Учредительного собрания было перенесено из-за отсутствия кворума, который по непонятной причине был определен в 400 депутатов. В этот день в столице еще не было такого числа членов Собрания. Несмотря на это, несколько десятков депутатов и демонстранты во главе с городским головой Петрограда Григорием Шрейдером прорвались в Таврический дворец. Они решили приходить сюда ежедневно, пока не наберется кворум. Однако 29 ноября (12 декабря) красногвардейцы вынудили их покинуть здание дворца. Днем ранее СНК, напомним, принял декрет «Об аресте вождей гражданской войны против революции», гласивший: «Члены руководящих учреждений партии кадетов, как партии врагов народа, подлежат аресту и преданию суду революционных трибуналов».

Демонстрация в поддержку Учредительного собрания на Невском проспекте в Петрограде (Фото предоставлено М. Золоторевым)

13 (26) декабря в «Правде» появились ленинские «Тезисы об Учредительном собрании». В них утверждалось, что буржуазная революция себя исчерпала и надо следовать по пути к социализму. Признавая, что «в буржуазной республике Учредительное собрание является высшей формой демократизма», Ленин напомнил, что с момента Февральской революции революционная социал-демократия настаивала на том, что «республика Советов является более высокой формой демократизма, чем обычная буржуазная республика с Учредительным собранием». А поскольку только республика Советов способна «обеспечить наиболее безболезненный переход к социализму», всякая «попытка, прямая или косвенная, рассматривать вопрос об Учредительном собрании с формально-юридической стороны, в рамках обычной буржуазной демократии» есть измена делу пролетариата. По сути, Ленин выступил с ультиматумом Учредительному собранию, потребовав от него признать советскую власть и уже провозглашенные ею декреты.

Через неделю декретом СНК созыв Учредительного собрания был назначен на 5 (18) января 1918 года – при достижении кворума в 400 человек. Когда долгожданный день настал, в сторону Таврического дворца двинулись демонстранты. Член кадетской партии, философ Александр Изгоев свидетельствовал: «Не без больших усилий удалось собрать со всего Петрограда 50–60 тысяч человек. <…> В толпе не чувствовалось ни малейшего энтузиазма. Огонь жертвенного самозаклания не веял над толпой, хотя в двух-трех местах встреча ее с большевистскими отрядами сопровождалась стрельбой с убитыми и ранеными. За "Учредительное собрание" не хотели умирать. Эта идея не была идеей-силой… И не было возможности в утешение себе сослаться даже на какого-либо Столыпина».

В результате тех уличных столкновений в Петрограде погибло 12 человек. В Москве жертвами разгона демонстрации стало 6 человек.

День парламентаризма

Открытие первого заседания Учредительного собрания долго откладывалось. В четыре часа дня представитель фракции эсеров предложил старейшему из депутатов открыть Собрание. Старейшим был Егор Лазарев. По предварительной договоренности он уступил старшинство Сергею Швецову. Тот поднялся на трибуну, но успел произнести лишь несколько слов. Большевик Федор Раскольников вспоминал: «Товарищ Свердлов, который должен был открыть заседание, где-то замешкался и опоздал. <…> Видя, что Швецов всерьез собирается открыть заседание, мы начинаем бешеную обструкцию: кричим, свистим, топаем ногами, стучим кулаками по тонким деревянным пюпитрам. Когда все это не помогает, мы вскакиваем со своих мест и с криком "Долой!" кидаемся к председательской трибуне».

Политический плакат «Учредительное собрание». Худ. В. Дени. 1921 год (Фото предоставлено М. Золоторевым)

Не ожидавший такого приема Швецов растерялся и, едва объявив заседание открытым, тут же объявил… перерыв. В этот момент в зал вбежал Яков Свердлов. Он вырвал из рук Швецова колокольчик и с председательской кафедры от имени ВЦИК предложил принять ультимативно составленную Лениным Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа, предусматривавшую подтверждение решений II Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов и СНК, а также передачу Советам всей власти в стране.

Затем по инициативе эсеровского большинства были проведены выборы председателя. Левые эсеры и большевики выдвинули кандидатуру левой эсерки Марии Спиридоновой. Но она проиграла выборы эсеру Виктору Чернову (153 голоса против 244).

После того как почти весь зал спел «Интернационал», Чернов выступил с программной речью. С удовлетворением отметив, что «Учредительное собрание целой великой страны… состоит из подавляющего большинства социалистов», он призвал идти к социализму и высказал свою позицию по самым злободневным вопросам. В частности, главный эсеровский теоретик выступил против хаотического земельного передела. Он подчеркнул, что «не аренды казенной собственности хочет трудовая деревня, она хочет, чтобы доступ труда к земле не был обложен никакой данью». На раздававшиеся из зала гневные и оскорбительные возгласы большевиков и левых эсеров Чернов в итоге ответил предложением вынести разногласия на общенациональный плебисцит.

Представитель большевиков Николай Бухарин, ссылаясь на дефицит времени, не стал анализировать изложенную Черновым программу. Исходя из того, что коренным вопросом является вопрос о власти, он призвал принять ленинскую декларацию. Под овацию своих сторонников Бухарин заявил: «Мы с этой кафедры провозглашаем смертельную войну буржуазно-парламентарной республике».

Выступавший после Бухарина эсер Николай Пумпянский предложил разработанную социалистами-революционерами повестку дня. В свою очередь, нарком юстиции Исаак Штейнберг от имени левых эсеров потребовал принять оглашенную Свердловым декларацию. Большинством в 237 голосов против 146 было принято предложение Пумпянского. В ответ большевики объявили большинство Учредительного собрания контрреволюционерами и врагами народа и покинули зал заседания. Вскоре левые эсеры последовали за ними.

Хотя кворума не стало, заседание продолжилось. Речи не прекращались до раннего утра. «Но не многое из сказанного имело хоть какое-то отношение к окружающему миру, – писал английский историк Эдвард Карр. – Резкий вызов, содержавшийся в советской декларации, игнорировали; как и вопрос о сосредоточении действенной власти в руках пролетариата и советского правительства. Никакого альтернативного правительства, способного удержать власть, не предлагали, да и не могли предложить. В этих условиях дискуссии были беспредметными… Учредительное собрание смогло лишь повторить в основном то, что сделал II Всероссийский съезд Советов на следующий день после революции, десятью неделями ранее, что было характерным проявлением несостоятельности Учредительного собрания».

Как бы то ни было, но в пятом часу утра начальник караула Таврического дворца матрос-анархист Анатолий Железняков произнес обессмертившие его имя слова: «Караул устал!»

И тогда Чернов решил перейти от слов к делу. «О докладах, о длинных речах, о дебатах больше нечего и думать: с кем дебатировать? Мы остались одни. Нужны не разглагольствования, а решения», – вспоминал он этот момент впоследствии. За несколько минут депутаты определили свою позицию по самым актуальным вопросам. Ими были приняты основные положения закона о земле, постановление о государственном устройстве России, заявлено о принятии Учредительным собранием на себя мирных переговоров с воюющими державами и принято обращение к союзникам!

Согласно стенографическому отчету, первое заседание Учредительного собрания завершилось 6 (19) января в 4 часа 40 минут. Оно оказалось и последним, так как в тот же день ВЦИК издал декрет «О роспуске Учредительного собрания». 18 (31) января этот декрет одобрил III Всероссийский съезд Советов.

Убийство Шингарёва и Кокошкина

Через несколько часов после роспуска Учредительного собрания в тюремной больнице были зверски убиты кадеты Андрей Шингарёв и Федор Кокошкин. Предыстория трагедии началась вечером 27 ноября (10 декабря) 1917 года. В этот день на квартире графини Софьи Паниной прошло заседание ЦК кадетской партии. Оно закончилось поздно, и некоторые его участники остались ночевать у Паниной. В восьмом часу утра все они были арестованы. Руководивший арестом бывший студент Кокошкина заявил, что кадеты задержаны, поскольку «не хотели признавать власть народных комиссаров». Их отправили в Смольный, где располагалась следственная комиссия. Там арестованных продержали до часу ночи, после чего доставили в Трубецкой бастион Петропавловской крепости и поместили в одиночные камеры. Из-за царившего в них холода Шингарёв и Кокошкин заболели.

Федор Кокошкин (Фото предоставлено М. Золоторевым)

6 (19) января 1918 года их перевели в Мариинскую тюремную больницу. В половине десятого вечера в нее ворвались матросы экипажей «Ярославец» и «Чайка». Сначала они вломились в палату Шингарёва. Когда матрос-эстонец Оскар Крейс схватил пленника за горло, тот попытался спросить: «Что вы, братцы, делаете?» В ответ матросы, крича, что «убивают министров за 1905 год, довольно им нашу кровь пить», стали стрелять в него из револьверов и колоть штыками. Затем наступил черед Кокошкина, чья палата находилась напротив. Его выстрелами в рот и сердце убил матрос Яков Матвеев.

Андрей Шингарёв (Фото предоставлено М. Золоторевым)

Когда Владимир Ленин узнал о случившемся, он поручил наркому юстиции левому эсеру Исааку Штейнбергу арестовать виновных. Но задержать убийц не удалось. Как утверждает историк Валентин Шелохаев, экипажи «Ярославца» и «Чайки» «демонстративно отказались выдать Крейса и Матвеева следственным органам». Арестовали восьмерых матросов, но и тех вскоре освободили.

«Он производил впечатление интеллигентного человека»

Судьба легендарного «альбатроса революции», распустившего Учредительное собрание, до сих пор таит немало загадок

Анатолий Железняков родился в 1895 году в селе Федоскине под Мытищами. В 1912 году его исключили из Лефортовского военно-фельдшерского училища за отказ участвовать в параде, устраивавшемся в честь именин императрицы. Вскоре Железняков отправился в Одессу, где сначала устроился портовым рабочим, а затем работал кочегаром на торговом судне. В 1915-м он был призван на военную службу и стал матросом-балтийцем. На флоте его все звали просто Железняком. Но служил он недолго. Железняк уже вел революционную пропаганду и, опасаясь ареста, дезертировал с боевого корабля. До Февральской революции под чужой фамилией он трудился помощником моториста на торговом флоте.

Анатолий Железняков. Рисунок Ю.К. Арцыбушева

Сохранились его записи той поры – дневник молодого анархиста. «Жизнь такая, как стоячее болото, мертвая и слишком спокойная – не по душе. Жизнь без быстрого течения, без крутых извилистых поворотов, омутов – не жизнь, а мертвая, зыбучая тина. Да здравствует жизнь-море и могучая свобода, как океан! Слава стремящемуся и рвущемуся к цели! Слава ищущим исхода, не желающим рамок условностей, не разменивающим за мелкий комфорт свое "я" и свою свободу».

После Февральской революции Железняк – один из лидеров революционного Центрального комитета Балтийского флота. В июне 1917 года он руководил обороной занятого анархистами особняка Дурново от правительственных войск. Был арестован, бежал из Крестов. Вскоре возглавил отряд революционных матросов, который участвовал во всех горячих делах осени 1917-го. Руководил захватом Адмиралтейства, принял участие в штурме Зимнего дворца, сражался с войсками генерала Петра Краснова на подступах к Петрограду. В декабре стал заместителем командира большого сводного отряда матросов, на вооружении которого находилось два бронепоезда. Наконец, в январе 1918-го стал начальником караула Таврического дворца, в котором проходило первое и последнее заседание Учредительного собрания.

Весной Железняк уже сражался с белорумынами на Черном море, в Одессе. Командовал Бирзульским укрепрайоном, воевал с немецкими и австрийскими частями. Позже оказался под Царицыном. Каким он был, матрос Железняк? «Красивый парень невысокого роста, лет двадцати пяти, бывший фельдшер во флоте, он производил впечатление интеллигентного человека» – таким запомнила его анархистка Надежда Улановская. В суматохе Гражданской войны красивый парень успел жениться на дочери царского полковника.

Весной 1919 года Железняк командовал бронепоездом, сражался на деникинском фронте. Писатель, участник Гражданской войны Всеволод Вишневский так рассказал о гибели легендарного матроса: «Бронепоезд Железнякова действовал в районе Екатеринослава вместе с нашим бронепоездом "Грозный". Белые отрезали путь у станции Верховцево. Бронепоезд Железнякова прорывался на юг – к Херсону, Одессе. Работали орудия и двадцать четыре пулемета. Батарея белых стояла у самой станции и била почти в упор. Бой был яростный и скоротечный. Железняков приподнялся – он бил из револьвера по прислуге вражеской батареи… Пуля попала в Железнякова через несколько секунд».

Большевики и анархисты не могли поделить героя. «Мы сожалеем лишь о том, что Железняков, имевший за собой прислушивавшиеся к нему революционные массы, не разогнал вслед за Учредительным собранием и Совета народных комиссаров во главе с Лениным», – писал в 1927 году Нестор Махно. А Владимир Бонч-Бруевич утверждал, что в годы Гражданской войны не было более преданного большевикам бойца, чем «коммуно-анархист Железняк». В песне на стихи Михаила Голодного обстоятельства гибели Железнякова перепутаны, но эта романтическая баллада о Гражданской войне в 1930-е годы стала всенародно популярной.

Он шел на Одессу,

Он вышел к Херсону –

В засаду попался отряд.

Налево – застава,

Махновцы – направо,

И десять осталось гранат.

Арсений ЗАМОСТЬЯНОВ