Настройки

Крымский узел

№51 март 2019

Андрей Мальгин

Чтобы понимать, почему в марте 2014 года Крым единодушно высказался за воссоединение с Россией, важно представлять себе все хитросплетения завязавшегося после распада СССР «крымского узла»

Пикет у здания крымского парламента в Симферополе, где решался вопрос о будущем полуострова. 1992 год (Фото: РЕПРОДУКЦИЯ ИТАР-ТАСС)

В то время как большая страна, распавшаяся в 1991 году, но продолжавшая ощущать себя неким целым, с замиранием сердца следила за кровавыми конфликтами на ее окраинах – в Нагорном Карабахе, Приднестровье, Южной Осетии, Таджикистане, Чечне, – в благословенном Крыму, где не стреляли и куда не прекращался поток туристов, завязывался довольно тугой узел проблем, в котором воедино сплелись три основные нити.

Нить первая – судьба Черноморского флота. Нить вторая – статус Крыма в составе «незалежной» Украины. Наконец, третья – так называемый «крымско-татарский вопрос».

Черноморский флот

1 декабря 1991 года состоявшийся во всех областях тогдашней Украинской ССР референдум подтвердил, что отныне Украина является независимым государством. Соглашения, подписанные через неделю лидерами России, Украины и Белоруссии в Беловежской Пуще, поставили точку в истории СССР. С самого начала следующего, 1992 года украинское правительство и новоизбранный президент Леонид Кравчук занялись строительством собственных вооруженных сил. По соглашению, достигнутому в Беловежье, в их состав должны были войти все дислоцировавшиеся на территории Украины подразделения войск СССР, кроме отнесенных к «стратегическим».

Начавшийся вскоре процесс присяги новому государству проходил достаточно безболезненно: кто хотел – присягал Украине, остальные же получали возможность продолжить службу в иных государствах Содружества. Камнем преткновения внезапно оказался Черноморский флот. Его командующий адмирал Игорь Касатонов заявил, что флот относится к стратегическим силам и потому украинскую присягу принимать не будет. Эта позиция встретила поддержку как в Севастополе, среди большинства экипажей и членов семей офицеров, так и в конечном итоге в Москве – у руководства вооруженных сил и президента Бориса Ельцина. В отношениях между только что подписавшими договор о роспуске Союза ССР Россией и Украиной возникли непредвиденные осложнения, взбудоражившие главную базу Черноморского флота Севастополь и другие города Крыма и заставившие политиков обоих государств вернуться к проблеме принадлежности полуострова.

Хотя тогдашний министр иностранных дел России Андрей Козырев, как и президент Ельцин, были намерены следовать принципу, в соответствии с которым административные границы союзных республик автоматически становились государственными границами стран СНГ, Верховный Совет РФ занял иную позицию. Парламент напомнил президенту и обществу, что акт 1954 года о передаче Крымской области, большинство населения которой составляли русские и русскоговорящие, из состава РСФСР в состав Украинской ССР носил волюнтаристский характер и поэтому подлежит пересмотру. Более того, передача Севастополя (по ситуации на начало 1954 года – города республиканского подчинения РСФСР) вообще была незаконной и также должна быть отменена.

На этом фоне начался напряженный период политического, а иногда и военного противостояния на кораблях и в подразделениях флота, сопровождавшийся спорами, митингами, подъемами и спусками национальных флагов, уходами военных кораблей в другие гавани. Организовывались бесчисленные заседания межгосударственных комиссий и встречи на высшем уровне. В конце концов президенты двух государств договорились о разделении Черноморского флота бывшего СССР между Российской Федерацией (большая часть) и Украиной (меньшая часть), о праве России на использование Севастополя как главной базы ЧФ и об оплате базирования флота безвозмездными поставками газа на Украину.

На самом деле проблема была не столько решена, сколько отложена. В 1997-м соглашение подписали на 20 лет, по истечении которых было не слишком много надежд на то, что этот статус-кво сохранится.

Совместные российско-украинские военно-морские учения «Фарватер мира – 97». Севастополь, 1997 год (Фото: Сергей Величкин/Фотохроника ТАСС)

Украинские власти, особенно после «оранжевой революции» 2004 года, не скрывали своих намерений относительно сближения с НАТО. Во время российско-грузинского конфликта 2008 года ВМС Украины даже совершили попытку не допустить к месту базирования возвращавшиеся в Крым российские корабли. Попытка оказалась неудачной, но ясно дала понять, что для Украины Черноморский флот РФ является нежеланным гостем. Обстановка вокруг флота, прежде всего вследствие активности украинских националистических сил, становилась все более недружественной, в то время как присутствие морских сил НАТО в Черном море, возросшее после вхождения в блок Румынии и Болгарии, неуклонно увеличивалось.

И хотя в 2010 году президенты Виктор Янукович и Дмитрий Медведев подписали соглашение о продлении сроков базирования Черноморского флота в Севастополе еще на 25 лет, в долговременную стабильность этих договоренностей верилось мало.

Крым vs Украина

Еще в 1989 году всем более или менее здравомыслящим людям в областном руководстве Крыма стало понятно, что Украина начала дрейф в сторону отделения от СССР, постепенно занимаясь строительством собственного национального государства. В том же году в Киеве был принят новый закон о языках, который хоть и оставлял русскому языку возможности для широкого использования, но все же устанавливал лишь один государственный язык – украинский.

Для Крыма, где 67% населения были этническими русскими, а русский язык – основным языком общения, это был тревожный звоночек. На волне демократизации общественно-политической жизни на излете 1980-х на полуострове возникло широкое и, что очень важно, активно поддержанное местными властями движение за воссоздание ликвидированной в 1945 году крымской автономии.

20 января 1991 года на полуострове состоялся первый в истории СССР народный референдум. Более 90% крымчан однозначно высказались за повышение политического статуса Крыма с областного до республиканского, что и было сделано Верховным Советом Украинской ССР в феврале того же года. С этого момента Крым стал автономной республикой в составе Украины.

Распад СССР породил у жителей полуострова новые тревоги и ясно выраженное стремление не допустить разрыва отношений между Украиной и Россией, сохранив при этом в максимально возможном объеме культурные, экономические и гуманитарные связи между Крымом и Российской Федерацией как исторической родиной большинства крымчан. Ситуация вокруг Черноморского флота и резкое ухудшение экономического положения на Украине в 1993-м и последующих годах вызвали к жизни достаточно активное политическое движение в республике. В нем были представлены как те организации, для которых главным являлась поддержка интеграционной идеологии во взаимоотношениях России и Украины, так и те, которые на первый план выдвигали достижение максимальной региональной самостоятельности Крыма – вплоть до установления между Крымом и Украиной федеративных отношений.

Точно так же, как регионализм (федерализм) и интеграционализм не противоречили друг другу в рамках одного движения, они в общем не противоречили и украинской Конституции, поскольку их сторонники по понятным причинам старались не выходить из правового поля. Даже победивший в 1994 году на выборах президента Республики Крым Юрий Мешков – лидер блока «Россия», политик с яркой пророссийской риторикой – не ставил вопроса о выходе Крыма из состава Украины и присоединении его к Российской Федерации. В свою очередь, руководство и лидеры крупнейших политических партий России мало интересовались ситуацией на полуострове, опасаясь быть помимо воли втянутыми еще в один конфликт.

Внутренние проблемы блока «Россия», а также постоянное противодействие со стороны украинской власти привели к фактическому свержению Мешкова (в марте 1995-го) с поста президента и жесткому ограничению Украиной прав и полномочий Крыма. Движение за использование русского языка и региональную самостоятельность, однако, не ослабело: в нем принимали участие «Русская община Крыма», различные организации пророссийской направленности, коммунисты и даже немалая часть членов местных организаций правящих украинских партий. Особенно оно усилилось в ответ на «оранжевую революцию» в Киеве. В 2006 году Крым всколыхнули мощные антинатовские протесты. Результатом в том числе и активизации гражданского движения в Крыму и на юго-востоке Украины стало поражение Виктора Ющенко на президентских выборах 2010 года. В предвыборный период на полуострове оформилась новая политическая сила – движение, а затем партия «Русское единство» (сопредседатели – Сергей Аксенов, Сергей Цеков и Сергей Шувайников), возглавившая политическую борьбу за расширение прав автономии и сближение ее с Россией.

Митинг за введение преподавания на русском языке. Крым, 2008 год (Фото: РИА Новости)

Приход к власти Януковича оказался весьма противоречивым для федералистского и русского движения на Украине. Став президентом на волне требований о предоставлении русскому языку статуса второго государственного и об усилении постсоветской интеграции, он так и не сумел реализовать базовых положений заявленного им курса. Напротив, в 2013 году Янукович, желая добиться поддержки прозападно настроенного украинского электората, начал процесс получения Украиной статуса страны – партнера ЕС, что сразу же осложнило отношения с Российской Федерацией. Внезапный отказ от ассоциированного членства, по сути, обрушил режим Януковича, что привело в конце 2013 года к возникновению в Киеве евромайдана.

Непосредственно для Крыма период его президентства оставил не менее противоречивое наследство. В частности, назначенный парламентом автономии премьер-министром ставленник Януковича Василий Джарты начал выстраивание режима личной власти в регионе, что имело своим итогом в том числе существенное ограничение влияния пророссийских сил. К моменту эпохальных событий 2014 года политическое поле Крыма было основательно «заасфальтировано» со стороны правящей украинской Партии регионов, которая оказалась не в состоянии сколько-нибудь эффективно противодействовать разрушительным тенденциям евромайдана.

Крымско-татарский вопрос

Третья группа проблем, которые проявились в Крыму еще до и особенно после распада Советского Союза, была связана с вопросами, порожденными событиями давно минувших дней, а именно сталинской депортацией крымских татар. В 1944 году татары были выселены с полуострова по обвинению в массовом коллаборационизме во время Великой Отечественной войны. При Никите Хрущеве их в полной мере не реабилитировали, как это произошло с другими депортированными народами. Причиной тому были, скорее всего, внешнеполитические и оборонные соображения. Вновь об этом заговорили только в конце 1980-х – на волне горбачевской перестройки. Тогда началось стихийное возвращение крымских татар на полуостров. 11 июля 1990 года Совет министров СССР принял постановление № 666 «О первоочередных мерах по решению вопросов, связанных с возвращением крымских татар в Крымскую область».

К этому времени крымское общество было не слишком готово к приему 270 тыс. человек, культурно и ментально отличавшихся от большей части населения полуострова. Массовый характер репатриация приобрела в обстановке крушения Советского Союза, что породило огромные трудности и привело к возникновению множества конфликтных ситуаций, вызванных как политическими, так и социально-экономическими причинами. При этом значительная часть переехавших на полуостров крымских татар не смогла вернуться в районы, откуда они или их родители были выселены в 1944 году, что создавало дополнительное социальное напряжение.

К началу репатриации крымско-татарское политическое движение было организованным, эффективным и пользовалось поддержкой как либеральных кругов в СССР, так и на Западе. В 1991 году оно сумело сформировать национальный парламент – курултай и национальное правительство – Меджлис (впоследствии запрещенная в РФ организация), которые возглавил известный диссидент Мустафа Джемилев, имевший высокий авторитет среди крымских татар, а также в странах Запада и в Турции. Меджлис выступил под флагом самоопределения крымских татар на всей территории полуострова и взял курс на установление политического режима, гарантирующего им особый статус коренного и титульного населения автономии. Это сразу привело к росту напряженности в отношениях между крымскими татарами и славянским большинством и местной властью, и без того непростых из-за вопросов собственности, земли, рабочих мест.

Национальный праздник урожая в татарском поселке близ Кореиза. 1990 год (Фото: Геннадий Хамельянин/Фотохроника ТАСС)

Уже первый этап возвращения крымских татар на полуостров сопровождался многочисленными и весьма острыми конфликтными ситуациями. Их пик пришелся на 1995 год, когда в Восточном Крыму появилась угроза массовых столкновений с перспективой их перерастания в общий межнациональный конфликт. Центральное украинское правительство небезуспешно использовало крымско-татарское движение в виде своеобразного противовеса так называемому «пророссийскому сепаратизму».

Новая волна противостояния на этнической почве возникла в середине 2000-х годов на фоне событий «оранжевой революции», когда Меджлис организовал серию самозахватов подлежащих приватизации угодий бывших коллективных хозяйств. Важной тенденцией в крымско-татарской среде в этот период стало также усиление политического ислама. Широкое распространение получили независимые от Духовного управления мусульман Крыма общины, находившиеся, как правило, под влиянием зарубежных исламистских центров. Исламистские настроения прослеживались в крымско-татарском движении и ранее, но во второй половине 2000-х произошло политическое размежевание между Меджлисом и различными исламистскими группами. В Крыму заявила о себе международная партия «Хизб ут-Тахрир» (запрещенная в РФ организация), появились местные ваххабитские организации, что вызывало понятную обеспокоенность славянского большинства полуострова.

Пикет крымских татар с требованием выделения им земли на Южном берегу Крыма. 2005 год (Фото: Алексей Павлишак/ТАСС)

В период президентства Януковича проводилась политика, направленная на сокращение влияния Меджлиса в Автономной Республике Крым. Политика эта состояла прежде всего в отлучении Меджлиса от распределения бюджетных средств, которое осуществлялось через его ставленников в государственных структурах республики, и в попытках создания противовеса ему путем поддержки альтернативных организаций, таких как «Милли Фирка» и «Себат». На этом направлении в 2013 году была проведена замена представителей Меджлиса во власти в лице крупных чиновников (Ремзи Ильясов) на более лояльные фигуры (Васви Абдураимов и др.). Кроме того, прошло переформатирование созданного еще при Леониде Кучме Совета представителей крымско-татарского народа при президенте Украины, после чего деятели Меджлиса прекратили участие в этом органе.

В то же самое время Киев делал и значительные уступки крымским татарам, узаконив часть самозахватов, а также разрешив муфтияту строительство Большой соборной мечети на спорной территории. Эти шаги украинской власти совпали с внутренним кризисом Меджлиса, связанным со сменой поколений в его руководстве и снижением авторитета в крымско-татарской среде.

В последние годы пребывания Крыма в составе Украины аналитики фиксировали прогрессирующее сокращение влияния Меджлиса в среде крымских татар. Это обуславливалось и постепенной бюрократизацией организации, и отсутствием реальных улучшений в жизни основной массы населения. В адрес Меджлиса раздавалась все более громкая критика, а вокруг него возникали оппозиционные организации (хотя и немногочисленные), встречавшие благожелательное отношение со стороны крымских властей. Бессменный лидер курултая и Меджлиса в течение многих лет Мустафа Джемилев вынужден был покинуть свой пост, который занял его заместитель Рефат Чубаров.

Накануне исторических событий

Этнический состав постсоветского, почти двухмиллионного крымского сообщества выглядел следующим образом: 58% – этнические русские (уникальный показатель для Украины), 24% – украинцы, преимущественно русскоязычные и тяготеющие к русской культуре, и 12% – крымские татары, благодаря своей пассионарности игравшие в политической жизни полуострова гораздо большую, чем могла обещать их процентная доля, роль. Впрочем, несмотря на взрывоопасный потенциал этого этнического «коктейля», Крыму удавалось избегать серьезных межнациональных конфликтов.

Если мы посмотрим на карту Причерноморья, то увидим, что Крымский полуостров занимает положение ровно между Балканами и Кавказом. И в то время как обе части этого коромысла представляли собой «емкости» с бурлящими конфликтами, Крым оставался своеобразной точкой относительного спокойствия между ними.

Ни одна из сторон противоборства не могла достичь здесь решающего перевеса. Киеву не удавалось окончательно подавить республиканские и пророссийские настроения. Регионалисты – сторонники максимальной автономии Крыма – не имели ни внутренних ресурсов, ни поддержки извне, чтобы добиться своего. Крымских татар было слишком мало для того, чтобы Меджлис мог поставить ребром вопрос о передаче ему власти на полуострове. И эта ситуация «замороженного равновесия» сохранялась до начала украинского кризиса в конце 2013 года.

Самого по себе потенциала конфликтности, накопившегося в Крыму, было недостаточно для глобальных подвижек. Динамики процессу добавили обострившиеся противоречия на Украине, особенно чувствительные с учетом геополитического положения полуострова. Они и сыграли роль того ключа зажигания, без которого ситуация была обречена на неустойчивую стагнацию в течение, может быть, еще нескольких десятилетий.

Уже в 2008 году стало понятно, что обстановка в Причерноморье изменилась. Историческое отступление России перед моральным и экономическим давлением Запада, продолжавшееся 20 лет с момента падения Берлинской стены, закончилось. Однако не закончился набиравший инерцию процесс вовлечения бывших республик СССР (прежде всего Грузии и Украины) в евроатлантические структуры. Российско-грузинский конфликт 2008 года не оставлял сомнений в том, что ситуация в Причерноморье будет становиться все более напряженной. Евромайдан поставил ребром вопрос не только о власти на Украине, но и о сохранении статус-кво в Причерноморском регионе в целом. В этих условиях законсервировавшийся узел проблем в Крыму не мог не прийти в движение…

Фото: Алексей Павлишак/ТАСС

Поддержка Москвы

Существенную роль в поддержке российских моряков-черноморцев и в целом жителей Крыма в 1990-е годы играли Москва и ее тогдашний мэр Юрий Лужков. Все эти годы Лужков принимал заметное участие в жизни Крыма, Севастополя и Черноморского флота. Уже в самом начале 1990-х, несмотря на сопротивление тогдашних властей и в России, и на Украине, он говорил о необходимости возвращения Крыма в состав Российской Федерации. Во многом именно благодаря Москве в те годы не порвались культурные и экономические связи между Крымом и Россией.

На средства, выделенные из бюджета Москвы, в Севастополе были построены жилые дома для семей российских офицеров Черноморского флота, детский сад, больница. Из средств правительства Москвы выплачивались дотации севастопольским ветеранам Великой Отечественной войны. Спустя годы Лужков вспоминал: «Денег на флот выделялось мало, и их не хватало даже на пропитание матросов и офицеров. Чем могли, мы помогали им. <…> Ракетный крейсер "Москва" – и тот был спасен от списания в утиль благодаря лишь своевременной помощи российской столицы». В 2006 году на площади Нахимова в Севастополе был построен культурно-деловой центр «Дом Москвы». Из-за позиции по Крыму украинские власти объявили Лужкова персоной нон грата. В 2014-м, уже будучи на пенсии, бывший мэр Москвы приветствовал возвращение Крыма в родную гавань.

1991

20 января

Состоялся референдум о государственном и правовом статусе Крыма: вскоре Крымская область стала автономной республикой.

4 сентября

Верховный Совет Крымской АССР принял Декларацию о государственном суверенитете Крыма.

1 декабря

Всеукраинский референдум подтвердил Акт провозглашения независимости Украины.

1992

6 мая

Верховный Совет Республики Крым ввел в действие первую Конституцию Крыма.

21 мая

Верховный Совет РФ специальным постановлением признал решение о передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР от 5 февраля 1954 года не имеющим юридической силы.

1993

9 июля