Праздник возрождения

Птица феникс, которая сгорает, но возрождается из пепла, – это замечательный образ. Он известен в разных культурах и, конечно, имеет отношение не только к русской истории. Не только Россия – человечество не раз падало в бездны, но спасалось и выходило на новый виток – с помощью Божьей. Так было в нашей стране в начале XVII века.

О том, как Россия преодолела Смуту, я, как и все, узнал школьником, однако по-настоящему оценил подвиг Дмитрия Пожарского и Кузьмы Минина, когда углубился в отечественную историю и стал чувствовать красоту русской цивилизации, ключи от которой – в византийской культуре. Когда Византию разграбили сначала европейцы, а затем турки, наша страна оказалась преемницей Константинополя. Православная церковь явилась стержнем возрождения России после Смуты. И Дмитрий Пожарский, в отличие от западных военных вождей, не стал бороться за власть, когда спас Отечество. Он победил – и уступил истинной православной демократии, подготовил избрание царя.

Все глобальные кризисы отчасти похожи, но к историческим аналогиям нужно относиться осторожно. Не модернизировать, не обобщать. Внимательнее присматриваться к тому, что было. На мой взгляд, любая революция – это сбой в развитии человечества. Я всегда был сторонником мирной эволюции. Этот путь предлагал Александр Солженицын в «Письме вождям», а если углубиться в XIX век, то и Александр Пушкин в письме Петру Чаадаеву, Пушкин после написания «Бориса Годунова»…

Один из первых признаков общественного раскола в XIX веке – восстание декабристов. Конечно, это движение нельзя считать однородным по воззрениям. Многие из его участников были большими почвенниками и меньшими либералами, чем тогдашние царские вельможи. Но и кровь Французской революции текла в жилах у многих из них. И в программе Южного общества предполагалось истребление царской семьи… Вторая веха – революционный терроризм, заявивший о себе в правление императора Александра II. Я часто перечитываю «Бесов» Федора Достоевского и каждый раз открываю новые глубины этого пророческого романа. В ХХ веке Россия пережила два трагических падения – в 1917 и 1991 годах. Странно было бы не задумываться о причинах этих исторических поражений. Однако можно сказать и в двух словах: «Бога забыли».

В юности я отверг советскую идеологию, когда убедился в несправедливости системы. Либеральным диссидентом я не был – был инакомыслящим. Для меня всегда много значила публицистика Солженицына, а она – несмотря ни на что! – даже в те годы была оптимистична и энергична. В этом есть какая-то религиозная тайна. И даже в самые свинцовые годы я верил, что Россия возродится на христианских началах и сбросит коммунистический намордник. И когда я оказался на Западе, Солженицын ободрил меня: «Вы вернетесь в Россию через восемь лет». Так и случилось, в точном соответствии с предсказанием Александра Исаевича, в 1990 году. Но первое десятилетие после возвращения на родину не было радостным.

Ни при советской власти, ни в эмиграции я никогда не был так одинок, как в 1990-е. Кажется, почти все друзья моей молодости ушли тогда в услужение олигархическому режиму. Из России в те годы вымывалась культура. Общество существовало по принципу одного из персонажей тех же «Бесов»: мы, мол, провозгласим «право на бесчестие» и все к нам перебегут. Выздоровление началось лишь в начале нового века. Восстанавливается чувство государственного достоинства. Исчезло то ощущение унижения России и во внешних, и во внутренних делах, от которого трудно было отделаться в смутные годы. Но это медленное, постепенное выздоровление.

При всех язвах нынешних лет в России все-таки никогда так хорошо не жили, как сейчас. Не только в столицах. И по сравнению с советским временем, и тем более по сравнению с развалом 1990-х. Нет той нищеты, того пьянства, той зачуханности. Я бываю во многих городах, знаю провинциальную Россию с детства и вижу, как она преобразилась.

На Западе – глубокий кризис морали. В Англии всерьез обсуждают вопрос о запрете понятия «беременная женщина»: британское правительство предложило заменить термин «беременные женщины» на «беременные люди». По западной мысли, это – борьба за права человека, цивилизация и прогресс. То, что Россия сопротивляется этому, там вызывает не просто отторжение, а неистовство. К тому же мы сохраняем независимую внешнюю политику. Россия защитила Крым, не дала заглотнуть куски русского мира…

Как и в Смутное время, против нас сегодня многое – почти весь западный мир. Но за нами – правда и справедливость.