Вотчина Мамая

Мамай. Худ. В.В. Маторин. 2004 год

Связь Мамая с Крымом неслучайна, поскольку тут располагался наследственный домен его рода Киятов, основатель которого приходился родным братом отцу Чингисхана. Одним из известных Киятов был золотоордынский военачальник Бурундай, хорошо знакомый внимательным читателям русских летописей. Это он разгромил войска великого князя Владимирского Юрия Всеволодовича и убил его на реке Сити (1238), а затем совершил поход против галицкого князя Даниила Романовича, заставив его срыть все крепости и, соответственно, забыть о противостоянии с Золотой Ордой (1259). Согласно восточным средневековым хроникам, на рубеже 1230–1240-х годов Бурундай вместе с Шибаном, братом Батыя, участвовал в завоевании Крыма, после чего, вероятно, и получил здесь владения, которые по наследству передавались его потомкам.

Ханский зять

Один из потомков Бурундая, Тулук-Тимур, в начале XIV века стал темником (фактически военным губернатором) Солхата (другое название – Крым, современный Старый Крым) и занимал этот пост около трех десятилетий.

Арабский путешественник Ибн Баттута, который видел его в 1334 году, сообщил, что тот пользовался милостью хана Узбека и другие наместники золотоордынских областей оказывали ему всяческий почет. Тулук-Тимур умер около 1338 года. Некоторое время спустя новым темником стал его внук Алибек, управлявший туменом Солхат в 1356–1358 годах, – это был отец Мамая.

После его смерти во главе тумена был поставлен двоюродный дед будущего знаменитого темника Мамая – Кутлуг-Тимур, умерший в 1359 году. Таким образом, Мамай, который родился около 1330 года, причем, по-видимому, именно в Крыму, имел все основания считать должность солхатского темника наследственной и надеялся ее получить. Но хан Бердибек предпочел отдать эту должность Кутлуг-Буге – родственнику своей бабки Тайдулы, влиятельной вдовы упомянутого выше хана Узбека. Это решение оскорбило Мамая, и он, по словам среднеазиатского автора XVI века Утемиша-хаджи, «забрал правое крыло и ушел с племенами в Крым», то есть отбыл в свои семейные владения вместе с многочисленными родственниками и приверженцами.

Вид города Феодосии (Кафы) с частью бухты. Худ. К. Гейслер. 1794 год

Как известно, хан Бердибек пришел к власти не вполне законным путем: в борьбе за трон он, согласно некоторым сведениям, приказал умертвить своего отца Джанибека и уничтожил более десятка близких родичей. Естественно, для того, чтобы удержать власть, ему была необходима поддержка могущественных золотоордынских эмиров, а потому ссора с таким влиятельным представителем рода Киятов, каким являлся Мамай, хану была совершенно не нужна. Чтобы задобрить его, Бердибек выдал за него замуж свою дочь Тулунбек и сделал его беклярибеком, то есть фактически первым министром и верховным главнокомандующим золотоордынскими войсками.

Однако стремительный карьерный взлет Мамая оказался недолгим: в том же 1359 году Бердибек был убит и его зять лишился своего высокого поста. Около двух лет Мамай провел в Сарае, столице Золотой Орды, при дворе ханш из рода Батыя, родственником которых стал благодаря женитьбе на дочери Бердибека. Но в 1361 году, после целой серии государственных переворотов, низвержений и убийств нескольких ханов и расправ со многими влиятельными сановниками, он принял решение вернуться в родной Крым, поскольку не мог чувствовать себя в безопасности в столице. Это не было бегством: вместе с ним на полуостров отправились его многочисленные приверженцы и, что особенно важно, уцелевшие ханши и царевичи из рода Батыя.

«Мамаева Орда»

В русских летописях при описании событий с этого времени стало фигурировать выражение «Мамаева Орда», что дало основание историкам утверждать, будто Мамай решил отделить Крым и прилегающие к нему территории Северного Причерноморья от Золотой Орды и стать там самостоятельным правителем. Еще больше убеждает в подобном его намерении обнаруженная нумизматом XIX века Христофором Френом монета с надписью «Мамай, хан правосудный». Впрочем, впоследствии такое прочтение надписи на монете было признано ошибочным, как, судя по всему, и само предположение о «сепаратизме» Мамая. Очевидно, под «Мамаевой Ордой» подразумевалась всего лишь его ставка, которая являлась также и ставкой ханов из рода Батыя, которых он стал возводить на престол с 1362 года и при которых вновь занял пост беклярибека, сохраняя его вплоть до своей гибели в 1380 году.

Татарские конные воины XIV века. Реконструкция М.В. Горелика

Провозглашались его ставленники ханами именно в Крыму, и отсюда вместе с ними Мамай неоднократно совершал походы на Сарай, который захватывал в 1362, 1367, 1370 и 1374 годах. Каждый раз его вытесняли оттуда конкурирующие ханы, и ему приходилось возвращаться на полуостров, где он набирал новые войска и, выждав подходящий момент, предпринимал очередную попытку завладеть столицей.

Став беклярибеком при своих «марионеточных» ханах (Абдаллахе, Тулунбек-ханум и Мухаммад-Булаке), Мамай уже не довольствовался властью только над собственными семейными владениями в Крыму и стремился укреплять контроль над золотоордынскими туменами на полуострове – Солхатом и Кырк-Ером (другое название – Чуфут-Кале), что, конечно, не могло нравиться их наместникам. В результате, когда Мамай и его ставленник хан Абдаллах вынуждены были оставить Сарай и вернулись в Крым, оказалось, что солхатский темник Кутлуг-Буга еще в 1363 году, не желая признавать их власть, решил укрепить свой город и приказал жителям вырыть оборонительный ров. Разгневанный тем, что Солхат, столько десятилетий находившийся под властью представителей его рода, восстал против него, Мамай собрал войско и осадил «мятежный» город.

Один армянин, живший во время осады в Солхате, писал в августе 1365 года, что «люди и животные со всей страны, простиравшейся от Кец [Керчи. – Р. П.] до Сарукармана [Херсонеса. – Р. П.], собрались тут; и Мамай [сейчас] в Карасу с многочисленными татарами; и наш город дрожит и шатается». Далее сообщалось, что «скорбь объяла все границы города Крым, ибо начальник-князь его не смог противостоять; будучи побежденный, сбежал; и [нападавшие] присоединили к войску около 2000 мужчин и, забрав вместе с припасами оружия, увели на мол». Иными словами, сил Кутлуг-Буги оказалось недостаточно для такого противостояния, наместник и его воины обратились в бегство, и Мамай беспрепятственно вошел в город, возглавив, вероятно, с этого момента, подобно своим предкам, солхатский тумен. Желая, видимо, показать, что он лишь восстановил порядок, Мамай не стал разрушать Солхат, а ограничился тем, что взял 2 тыс. горожан в свое войско, а также захватил запасы оружия.

«Господин господ»

Когда в 1367 году Мамай вместе с Абдаллахом вновь отправился на завоевание Сарая, один из его соперников Хаджи-Черкес, наместник Хаджи-Тархана (Астрахани), в Крыму провозгласил ханом некоего Ульджай-Тимура, потомка Туг-Тимура (брата Батыя), который также имел родовые владения на полуострове. Правда, в Крыму новому претенденту на золотоордынский трон закрепиться не удалось, и он двинулся в Поволжье, а через год-два и вовсе сошел с политической сцены. После этого Крым уже не восставал против Мамая.

Примечательно, что Мамай получил необычный титул, который в русских летописях зафиксирован как «дядин», а в средневековых итальянских источниках – как titanus или lo Titano. По мнению некоторых исследователей, этот титул является производным от слова «титям» (так в Монгольской империи называли высокопоставленных чиновников с особыми полномочиями), а с точки зрения других, он берет начало от древнетюркского слова «тудун» (так именовали еще наместников Хазарского каганата в Крыму). Как бы то ни было, этим титулом Мамай, несомненно, стремился подчеркнуть, что он обладает большей властью над полуостровом, чем любой из его предшественников-темников. Не случайно армянские источники, датируемые 1370-ми годами, сообщали о «миродержавии» Мамая и даже «ханстве», называя его «господином господ».

Генуэзская крепость. Судак. Худ. Л.М. Золотарев. 2008 год

К середине 1370-х Мамай и его ставленник хан Мухаммад-Булак окончательно проиграли борьбу за Сарай и были вынуждены довольствоваться контролем над Крымом и Северным Причерноморьем. Арабский ученый Ибн Халдун, писавший в начале XV века, излагал эти события следующим образом: «Хаджи-Черкес, владетель Менджу-Тархана [Хаджи-Тархана, то есть Астрахани. – Р. П.], двинулся на Мамая, победил его и овладел Сараем. Мамай отправился в Крым и стал править им независимо».

Изменившаяся политическая ситуация заставила беклярибека задуматься о защите своих владений и подконтрольных ему городов и областей. Любопытно, что его предки ни в собственном домене, ни в Солхате никогда не принимали никаких мер для повышения их обороноспособности. Тут надо сказать, что золотоордынские города традиционно не обносились стенами. Только Кутлуг-Буга, как отмечалось выше, укрепил Солхат оборонительным рвом, и то в борьбе против самого Мамая.

Натиск генуэзцев

Между тем необходимость в укреплениях действительно существовала, поскольку к борьбе за контроль над полуостровом подключилась «третья сила» – генуэзцы, владевшие крепостями-колониями на Южном берегу Крыма, главной из которых была Кафа (Феодосия). В конце 1350-х они начали натиск на православное княжество Феодоро, являвшееся вассалом Золотой Орды, а еще ранее захватили город Чембало (Балаклаву).

В 1365 году, когда Мамаю пришлось подавлять «мятеж» Кутлуг-Буги, генуэзцы взяли Солдайю (Судак), превратив ее в мощную крепость, а потом, пользуясь периодическим отсутствием Мамая в Крыму, постепенно распространили свою власть на 18 поселений Судакской долины. Таким образом, границы генуэзских владений почти вплотную приблизились к Солхату и родовым владениям Киятов. На новоприобретенные территории призывались генуэзские чиновники и гарнизоны из наемников.

Отметим, что поначалу Мамай предпочитал не замечать усиления генуэзцев, поскольку его помыслы до середины 1370-х годов были устремлены в сторону Сарая и он прекрасно понимал, что противостоять одновременно другим претендентам на ханский престол и генуэзским колониям в Крыму невозможно. Поэтому долгое время Мамай поддерживал мирные отношения с генуэзцами и даже побывал в Кафе в 1374 году, где его с почетом встретили местные власти, вручившие ему богатые дары. Однако, когда после ряда поражений он был вынужден окончательно отказаться от попыток захвата Сарая и Крым вновь, как и в начале 1360-х, стал центром его владений, Мамай осознал, что если и далее будет игнорировать генуэзскую экспансию, то рискует лишиться контроля над полуостровом. В 1375 году он внезапно захватил 18 судакских поселений, тем самым отодвинув границы генуэзских владений. Более того, он отдал приказ возвести стены вокруг Солхата на случай, если генуэзцы попытаются взять реванш. Так Солхат стал первым из золотоордынских городов, окруженным стенами, причем для их возведения камень возили даже из Солдайи.

Вероятно, генуэзцы не ожидали столь решительных действий от Мамая, еще недавно демонстрировавшего им свою благожелательность. Они не решились потребовать возврата отобранных у них территорий и даже сохранили с беклярибеком мирные отношения. В частности, известно, что и в конце 1370-х годов генуэзские власти направляли Мамаю подарки и дружественные послания, а один из сыновей Мамая принимал в Солхате викария Кафы и давал в его честь обед. Как оказалось впоследствии, генуэзцы притворялись так же, как и сам Мамай до 1375 года, и занимали выжидательную позицию.

Мамаевы побоища

Обострение отношений с русскими княжествами заставило Мамая предпринять серию походов против них, которые завершились хорошо известными по русским летописям побоищем на реке Пьяне (1377), не принесшим беклярибеку желаемых результатов, и битвой на реке Воже (1378), вообще закончившейся его поражением. Поэтому Мамай, объявив сбор войск в Крыму, сам отправился в свои владения на Дону, откуда намеревался совершить масштабный поход на русские земли, чтобы вновь подчинить мятежных вассалов и заставить их платить дань, поскольку сильно нуждался в русском серебре.

Однако, как мы знаем, великий князь Владимирский Дмитрий Иванович (будущий Донской), перехватив инициативу, сам вторгся во владения Мамая, не успевшего дождаться прибытия основных сил из Крыма. В сражении, известном под названием Куликовской битвы (8 сентября 1380 года), наспех собранные войска беклярибека потерпели поражение, и ему пришлось отступить.

Основные силы, которые наконец подошли из Крыма, позволяли Мамаю рассчитывать на реванш, но этому не суждено было сбыться. Новый кандидат на ханский престол Тохтамыш, уже захвативший к этому времени Сарай, вступил в прямое противостояние с Мамаем. Осенью 1380 года войска двух претендентов на власть над Золотой Ордой встретились на реке Калке, но как такового сражения не произошло. Поскольку хан Мухаммад-Булак погиб в Куликовской битве и Мамай не успел возвести на трон нового ставленника, получилось, что Чингисиду Тохтамышу противостоял «черный человек», то есть лицо, не относившееся к ханскому роду, и, как следствие, мятежник. Поэтому войска беклярибека отказались сражаться с Тохтамышем и перешли на его сторону. Правда, при этом они в какой-то мере проявили и верность прежнему предводителю. Мамай не был схвачен и передан новому хану, а имел возможность бежать в Крым.

Топором по голове

Последние дни Мамая и обстоятельства его гибели по-разному описываются в различных источниках – русских средневековых сочинениях и восточных хрониках, сведения которых нередко противоречат друг другу.

По одной из версий, он бежал в генуэзские владения и добрался до Кафы, где местные власти сначала приняли его и пообещали помочь в дальнейшей борьбе за власть, а потом вероломно убили, захватив его сокровища. Однако есть серьезные основания полагать, что генуэзцы не рискнули бы поступить таким образом с могущественным золотоордынским аристократом, не получив предварительно точных сведений о намерениях хана Тохтамыша в отношении Мамая.

В связи с этим более предпочтительной представляется версия о том, что власти Кафы вообще не пустили его в город. Такую трактовку событий содержат русские летописи, согласно которым генуэзцы говорили: «Побежи ты, поганыи Момаи, от насъ по заденеш и нам от земли Рускои» (хотя, конечно, на самом деле они опасались мести отнюдь не со стороны русских, а со стороны новых золотоордынских властей). Что же касается сокровищ, то их, скорее всего, у Мамая просто-напросто не было. Во-первых, будь они у него, вряд ли он предпринял бы столь отчаянную попытку похода на Русь, а во-вторых, согласно летописным сведениям, Тохтамыш после бегства Мамая с Калки захватил его гарем и казну: «Царь же Токтамышь… самъ шедъ взя Орду Мамаеву, и царици его, и казны его, и улусъ весь поима».

Не получив помощи от генуэзцев, Мамай, по всей видимости, отправился в Солхат, однако там, возможно, уже вновь водворился Кутлуг-Буга, которого хан Тохтамыш вернул на должность темника. Так что неудивительно, что и город, столь долго находившийся в руках представителей рода Киятов и даже самого Мамая, также не позволил ему укрыться за своими стенами.

Предательство сторонников Мамая. Миниатюра из Лицевого летописного свода. XVI век

Согласно восточным хроникам (правда, написанным два-три столетия спустя), Мамая с немногочисленными приверженцами настигли сторонники Тохтамыша, которые продемонстрировали ему миролюбивые намерения, но лишь затем, чтобы потом вероломно убить. Руководство этой «миссией», как следует из источников, было поручено Урук-Тимуру из рода Ширинов. Крымский историк XVIII века Абд ал-Гаффар Кырыми представил эти события так: «В один из вечеров Токтамыш тайно с Урик-Тимуром долго совещался, никто об этом не узнал. В середине ночи Урик-Тимур один встал и, оседлав коня, направился к северу от реки к орде бега [Мамая], втайне от охраны орды позвал бега. Бег лежал с хануш, услышав его, спросил кто, Урик-Тимур назвал себя и сказал, что у султана Токтамыша к вам есть разговор по поводу одного большого дела… и он пригласил вас и чтобы никто об этом не узнал. У бега всегда наготове была одна черная лошадь, Урик-Тимур надел на эту лошадь седло, и бег, не сообщив даже своим рабам (чура), вышел на улицу. Он был уже старше 90 лет, [Урук-Тимур] посадил его на лошадь, они вдвоем уехали, об этом не узнала даже его жена (хануш). Во время переправы реки Йылкы Урик-Тимур ударил его по голове боевым топором… и убил его. Тело его спрятал, а коня отпустил. Придя к себе, он лег спать, так как уже наступало утро».

Хотя в этом сообщении много противоречащих более ранним источникам сведений (например, о возрасте Мамая, которому к моменту гибели было не 90, а не более 50 лет, о его жене-ханше, в то время как все «царицы» были захвачены ханом Тохтамышем), представляется, что обстоятельства гибели Мамая изложены в целом близко к действительности. Кстати, сам Урук-Тимур за выполнение именно этого ханского поручения мог получить обширные наследственные владения в Крыму (впоследствии род Ширинов стал одним из самых могущественных аристократических кланов в Крымском ханстве).

Мамаев курган

При этом известно, что Тохтамыш отнесся с уважением к своему противнику и приказал похоронить его с почестями. В 1994 году под Старым Крымом археологи обнаружили курган, содержащий захоронение второй половины XIV века. Было установлено, что здесь погребен видный сановник Золотой Орды или же племенной вождь.

Находившийся в срубе-гробнице скелет принадлежал мужчине невысокого роста (около 1,5 метра), умершему в возрасте примерно 50 лет. Исследователи обратили внимание на то, что гроб (домовина) при скромных размерах тела был довольно большим – 2,9 метра в длину и более 1 метра в ширину. Вероятно, это свидетельствует об особом статусе человека, который был здесь похоронен. Поэтому специалисты не без оснований предположили, что это и есть не что иное, как могила Мамая, тем более что на старинных картах этот курган обозначался под названием Шах-Мамай.

Надо сказать, что, хотя с гибелью Мамая эпоха правления Киятов в Крыму завершилась (их владения были переданы другим семействам, в том числе и представителям рода Чингисидов), память о беклярибеке еще долго сохранялась на полуострове. Имя Мамая в Крыму носят несколько десятков географических объектов – гор, курганов, сел и т. д. Это является еще одним подтверждением значительности роли, которую Мамай сыграл в истории полуострова.

Что почитать?

Мамай. Опыт историографической антологии. Сборник научных трудов. Казань, 2010

Почекаев Р.Ю. Мамай. История «антигероя» в истории. СПб., 2017

Приключения итальянцев

Выходцы из Средиземноморья еще с античных времен стали основывать свои поселения на берегах Черного моря, в том числе и на территории Крымского полуострова.

Западный фасад цитадели Кафы. Худ. К. Кюгельхен. 1820 год

Наибольший след в истории Крыма оставили средневековые генуэзцы. Они победили здесь в борьбе с другим городом-государством – Венецией, которая, так же как и Генуя, распространяла свое влияние не просто далеко за пределы собственной крохотной территории, но и далеко за пределы Средиземноморья.

Оба государства, активно занимавшиеся торговлей и обладавшие мощным флотом, развернули борьбу за сферы влияния на Крымском полуострове. Первыми в начале XIII века свои торговые фактории в Крыму основали венецианцы. Однако Генуя не смирилась с их доминированием в регионе и ко второй половине того же столетия добилась, чтобы византийский император Михаил VIII Палеолог закрепил ее право на торговлю в Черном море. А в самом конце XIII века она и вовсе одержала победу в войне с Венецией, окончательно став хозяйкой Северного Причерноморья. Так появилась Генуэзская Газария – этим именем в западноевропейских источниках обозначали здешние владения Генуи.

Главным городом своих крымских владений генуэзцы выбрали Кафу (Феодосию), где уже в 1281 году действовал консул, решавший конфликты между купцами, а в 1285-м – нотариат, оформлявший торговые сделки и оставивший после себя большое количество документов. Почти сразу Кафа стала крупным торговым портом. В 1318 году папским декретом в Кафе было учреждено католическое епископство. Развернулось строительство городских стен и акведуков. В первой четверти XIV столетия город стал богатеть и активно расти, была воздвигнута цитадель, все административные органы были перенесены в Большой консульский дворец.

Вскоре стены Кафы подверглись первому испытанию, когда после конфликта в Тане (Азове) в 1343 году на нее напали ордынцы. Бежавшие из Таны генуэзцы вместе с венецианцами укрылись в Кафе, и город был осажден. Несколько лет он успешно выдерживал оборону, снабжаемый с моря необходимыми припасами. Однако в войске золотоордынского хана Джанибека началась эпидемия чумы, которая быстро распространилась и на Кафу, поскольку осаждающие, измученные бедствием, согласно запискам одного из очевидцев, «решили класть тела умерших на свои камнеметательные машины и забрасывать их через крепостные стены». Из Кафы моряки привезли чуму в Западную Европу, где от нее, по разным данным, умерло от 14 млн до 25 млн человек. Но город выдержал осаду…

Султан Мехмед II в Эдирне. Османская миниатюра. XVI век

Около 1343 года генуэзцы обосновались в Чембало (Балаклаве), в 1365-м захватили Солдайю (Судак). С наступлением «великой замятни» – борьбы кланов золотоордынской знати во второй половине XIV века – генуэзцам удалось значительно усилить свои позиции на полуострове. Примерно в это же время в восточной части Крыма их важным опорным пунктом стал порт Воспоро (Керчь), порученный золотоордынским ханом во владение генуэзским консулам с обязательством по созданию здесь ханской таможни.

Генуэзцы вели активную торговлю в Западной Европе и на Востоке. Они торговали зерном, солью, кожей, мехом, воском, медом, лесом, рыбой, икрой, сукном, маслами, вином, драгоценностями… Большой доход приносила им и торговля невольниками – русскими, аланами, адыгами. В отношении Золотой Орды генуэзцы проводили самостоятельную политику, успешно играя на противоречиях боровшихся друг с другом кланов.

Беда пришла оттуда, откуда не ждали, – из далекой Европы. В 30–40-х годах XV века уже у самой Генуи возникли значительные экономические трудности, что вызвало нехватку средств и в факториях в Крыму. Ситуацию усугубляли нестабильность в Крымском ханстве, образовавшемся в результате распада Золотой Орды, и натиск быстро набиравших силу османов. Все это приводило к снижению товарооборота.

После взятия Константинополя в 1453 году турки стремились распространить свое влияние на весь регион Черного моря. В итоге Кафа оказалась вынуждена платить дань султану, а Генуя не могла ей помочь, поскольку сама была ослаблена борьбой с Неаполем. В сложившихся обстоятельствах было принято решение передать Кафу под юрисдикцию генуэзского Банка святого Георгия – самого сильного на тот момент в Европе. Однако эта мера не помогла преодолеть кризис: поставки отрядов и вооружения лишь частично стабилизировали ситуацию, отношения с османами по-прежнему оставались тяжелыми, дань постоянно повышалась, в связи с чем началась массовая эмиграция из Кафы. Со временем Банк святого Георгия перестал справляться с финансовыми трудностями Кафы, там участились восстания…

В 1475 году султан Мехмед II направил в Кафу свой флот. 31 мая началась осада, а уже 6 июня, под давлением бунта греков и армян, город сдался. Многих его защитников ждала казнь. Большая часть жителей была обращена в рабство или переселена в Константинополь. Вскоре османы захватили и остальные владения генуэзцев в Крыму.

Варвара Рудакова