Эхо Великой войны

В России Первая мировая война в массовой исторической памяти осталась главным образом как прелюдия к великим потрясениям – революции 1917 года и Гражданской войне. Ни почестей фронтовикам, ни тем более государственных праздников, связанных с Первой мировой, в нашей стране не было. Не было – до последнего десятилетия – и памятников. А в странах Западной Европы весь ХХ век воспринимается как следствие войны, завершившейся Компьенским перемирием…

Могила Неизвестного Солдата, павшего во время Первой мировой войны, в Париже (Фото: Legion-Media)

Вечный огонь памяти

Триумфальный тон с первых послевоенных лет задавала Франция. Grande Guerre – Великая война – оказалась фундаментом исторической памяти французов. День 11 ноября, когда в 1918 году в штабном вагоне главнокомандующего союзными войсками на Западном фронте маршала Фердинанда Фоша было подписано Компьенское перемирие, во Франции стал государственным праздником и официальным выходным.

Под сводами Триумфальной арки в Париже в 1923 году был открыт первый мемориал Могила Неизвестного Солдата. Именно в этот памятный день военный министр Франции Андре Мажино провел первую церемонию зажжения Вечного огня. 11 ноября для французов – это действительно День Победы.

Память о Великой войне остается основой национальной идентичности гордых галлов даже в эпоху глобализма. «Мне кажется, это связано с коллективной потребностью приглушить воспоминания о Второй мировой войне. Французы, конечно, пострадали во время второго конфликта, но не так, как во время первого. Во время Второй мировой войны во Франции было правительство Виши, а немцы разбудили во французах не самые лучшие инстинкты… Поэтому во Франции существует подспудное желание отойти от этой более новой истории и погрузиться в чуть более отдаленное прошлое» – такой взгляд предложил немецкий историк Герд Крюмейх.

В каждом французском городе установлены памятники погибшим во время Первой мировой войны. Почти в каждой семье есть свои легенды о прадедах и прапрадедах, которые выстояли при Вердене. Сакральной фигурой для французов стал последний фронтовик Первой мировой – Лазаре Понтичелли, умерший в 2008 году. До сих пор во Франции выходят новые романы, сборники воспоминаний и фильмы о Grande Guerre.

Красный мак

Вскоре после войны сложились традиции почитания павших в ней и в Британии. Каждый год 11 ноября в 11 часов утра Туманный Альбион замирает на две минуты молчания. Первая такая церемония состоялась в 1919 году. «Трамваи застыли в неподвижности, моторы прекратили кашлять и дымить и остановились намертво, а большеногие лошади-извозчики сгорбились и остановились, сделав это, похоже, по собственной воле. Кто-то снял шляпу, и с нервной нерешительностью все остальные мужчины также склонили свои головы… Тишина углублялась. Она распространилась по всему городу и стала настолько ощущаемой, что могла произвести впечатление на слух. Дух памяти витал над этим всем», – рассказывала о первых британских минутах молчания газета The Manchester Guardian.

Символом памяти о жертвах войны для британцев стал красный мак. Эта традиция связана со стихотворением военного врача и поэта Джона Маккрея, который сражался в Бельгии. Там он увидел поля, покрытые алыми маками, которые росли среди крестов солдатских могил.

Во Фландрии вновь маки расцвели

Среди крестов, что встали ряд за рядом

В том самом месте, где мы полегли.

Вновь жаворонки песни завели,

Едва слышны сквозь грохот канонады.

Стихотворение было опубликовано в разгар кровопролития, в 1915-м. В 1918 году полковник Маккрей погиб, но его строки стали бессмертными. И в День памяти павших подданные британской короны украшают лацканы пиджаков алыми маками. Каждый цветок – неважно, настоящий или искусственный, – стоит 1 фунт, и каждый фунт направляется в фонд помощи ветеранам Королевского британского легиона. В XXI веке ежегодный бюджет благотворительной акции «Воззвание маков» составляет десятки миллионов фунтов. Память о Первой мировой по-прежнему объединяет англичан.

Потерянное поколение

Для стран и народов, поневоле втянутых в эту войну на стороне Германии, память о Первой мировой была лишена триумфа. На них легла тень поражения и распада. Символом такого отношения к мировой бойне стал бравый солдат Швейк – герой сатирического романа чешского писателя Ярослава Гашека. Для Швейка это чужая война. Его мудрость в умении уклоняться от «ратного труда», его отвага в ерничестве.

Непарадный образ Первой мировой создал писатель-фронтовик немец Эрих Мария Ремарк. Но и в стане победителей – Англии и Франции – в воспоминаниях о войне неожиданно важными стали депрессивные мотивы.

Никогда антивоенный голос интеллигенции не звучал так громко, как после Марны и Вердена. Едины с Ремарком в трагическом восприятии мировой бойни были англичанин Ричард Олдингтон, американец Эрнест Хемингуэй, француз Анри Барбюс – писатели, прошедшие фронт, книги которых широко издавали по всему миру, не исключая СССР. И романисты, и их герои вернулись из окопов с израненными душами, безверие и хандра стали их уделом. «Все вы такие! Вся молодежь, побывавшая на войне. Вы – потерянное поколение» – такое определение нашла для них писательница Гертруда Стайн. Для них война была крушением идеалов – религиозных, патриотических, человеческих…

Один из героев Олдингтона бросил резкое обвинение собственной стране: «Чудная старая Англия! Да поразит тебя сифилис, старая сука! Ты из нас сделала мясо для червей». У фронтовиков осталась одна святыня – дружба уцелевших боевых товарищей. Оказалось, что на этой войне не было и не могло быть победивших народов. Всемирная бойня оказалась апокалипсисом, из которого властители дум не видели выхода.