Блицкриг в Маньчжурии

70 лет назад – в сентябре 1945 года – завершилась длившаяся менее месяца Советско-японская война. Она началась по многочисленным просьбам союзников

После разгрома гитлеровской Германии Красной армии предстояло еще воевать в Маньчжурии. Харбин, берег реки Сунгари. Август 1945 года (Фотохроника ТАСС)

Просьбы к советскому руководству об оказании помощи в войне против Японии, а потом и о вступлении с ней в войну звучали от членов антигитлеровской коалиции, в первую очередь от американского президента Франклина Рузвельта, еще в 1942 году. Положительный ответ Иосиф Сталин дал лишь в 1943-м, на Тегеранской конференции, а официальное соглашение по этому вопросу было подписано в Ялте 11 февраля 1945 года. Пообещав вступить в войну с Японией через два-три месяца после капитуляции Германии и окончания войны в Европе, Сталин заручился поддержкой США и Великобритании в том, что после разгрома самураев нашей стране будут переданы южная часть Сахалина и все прилегающие к ней острова, а также Курилы.

Сказки самураев

Принятое в Ялте решение не было сюрпризом для руководства Японии. Это уже позже, во времена холодной войны, японские политики и журналисты с одобрения Запада стали обвинять Советский Союз в вероломстве.

Они до сих пор уверяют весь мир в том, что СССР, заключив 13 апреля 1941 года пакт о нейтралитете с Японией, который сам Токио якобы честно соблюдал, в 1945-м вдруг ни с того ни с сего нанес японцам «удар в спину».

В годы Великой Отечественной войны слушать такие сказки самураев не желали ни в Москве, ни в Вашингтоне, ни в Лондоне. Союзники прекрасно понимали, что, сосредоточив у советских границ миллионную Квантунскую армию, Япония существенно облегчала участь Германии. Квантунская армия сковывала наше командование в маневре, вынуждая держать на Дальнем Востоке крупные силы, способные дать отпор в случае неприятельской агрессии. Правда, нападения так и не последовало, но отнюдь не по причине миролюбия Страны восходящего солнца.

Летом 1941 года, сразу после вторжения германских войск в СССР, Генеральный штаб и Министерство армии Японии разработали комплекс мероприятий, направленных на форсирование подготовки к наступательным операциям против Советского Союза. В японских секретных документах план получил наименование «Кантогун токусю энсю» («Особые маневры Квантунской армии»), сокращенно «Кантокуэн». В ходе «особых маневров», как признал японский военный историк Фудзивара Акира, «была осуществлена небывалая в истории армии мобилизация», при этом проводились маневры «не из предосторожности, а для того, чтобы быть готовыми в любой момент начать войну». «Нападения Японии на СССР не произошло потому, что она не имела уверенности в победе над сильным в военном отношении Советским Союзом», – отмечал историк.

Если бы угрозы японской агрессии не существовало, то переброска войск с Дальнего Востока на советско-германский фронт позволила бы приблизить разгром Третьего рейха и сократить потери в войне – и наши, и союзников…

Тезису о добросовестном выполнении Токио договоренностей с Москвой противоречат и другие факты. Например, многочисленные задержки японцами советских судов. Более того, в результате атак японских подлодок и авиации было потоплено несколько советских транспортов, моряки погибли. И это называется честным соблюдением договора?

К 1944 году в Токио осознали, что за акты «миролюбия» рано или поздно придется расплачиваться. Историк Анатолий Кошкин пишет:

«В связи с этим среди японского руководства стали высказываться предложения попытаться «заинтересовать» советское правительство уступками, на которые могла бы пойти Япония в обмен на сохранение СССР нейтралитета и согласие выступить посредником в переговорах о перемирии с США и Великобританией. Перечень таких уступок первоначально был разработан японским МИД еще в сентябре 1944 года».

Уступки планировались существенные. Среди прочего японцы готовы были пойти на расширение советского влияния в Китае и других районах, демилитаризацию советско-маньчжурской границы, использование Советским Союзом Северо-Маньчжурской железной дороги, признание советской сферы интересов в Маньчжурии, отмену Антикоминтерновского пакта. А кроме того, на передачу СССР Южного Сахалина и Курильских островов. То есть все это можно было получить, не сделав ни выстрела!

Но Сталин на сепаратную сделку с Японией не пошел, оставшись верным договоренностям, достигнутым с Франклином Рузвельтом и Уинстоном Черчиллем в Тегеране и Ялте.

Эшелоны идут на восток

Подготовка к войне со Страной восходящего солнца началась заранее. Маршал Советского Союза Александр Василевский вспоминал: «То, что мне придется ехать на Дальний Восток, я впервые узнал летом 1944 года. После окончания Белорусской операции И.В. Сталин в беседе со мной сказал, что мне будет поручено командование войсками Дальнего Востока в войне с милитаристской Японией. <…> Как только закончилась Восточно-Прусская операция, я был отозван Ставкой с 3-го Белорусского фронта… 27 апреля я включился в работу над планом войны с Японией».

Маршал Советского Союза Александр Михайлович Василевский (1895–1977) (Фотохроника ТАСС)

Главнокомандование советскими войсками на Дальнем Востоке было создано три месяца спустя – директивой Государственного комитета обороны (ГКО) от 30 июля 1945 года. Еще через три дня был организован штаб Главного командования. Главнокомандующим стал Александр Василевский, членом Военного совета – генерал-полковник Иосиф Шикин, начальником штаба – генерал-полковник Семен Иванов.

Заблаговременно, еще 13 апреля, ГКО СССР принял постановление о мероприятиях по улучшению работы железных дорог Дальнего Востока и Сибири. Был сформирован специальный округ железных дорог, куда вошли Восточно-Сибирская, Забайкальская, Амурская, Красноярская, Дальневосточная и Приморская дороги. Назначение на пост начальника округа получил заместитель наркома путей сообщения Виктор Гарнык, который прибыл в центр округа – Читу – в День Победы, 9 мая.

Из европейской части СССР на Дальний Восток командировали 2400 машинистов, 2900 помощников машинистов, 3100 паровозных слесарей.

В результате проведения комплекса мероприятий и напряженного труда железнодорожников пропускная способность железных дорог от Новосибирска до Владивостока (5949 км) возросла с 24 до 30 пар поездов в сутки, а от Карымской до Борзи (247 км) – с 12 до 16 пар. Маршал Василевский констатировал, что только за четыре месяца 1945 года (май-август) на Дальний Восток и в Забайкалье поступило примерно 136 тыс. вагонов с войсками и грузами, а за период с апреля по сентябрь включительно – 1692 эшелона. Из них 502 эшелона были выделены стрелковым соединениям и частям, 261 – артиллерийским, 250 – бронетанковым войскам, 679 – на перевозку инженерных и других частей и соединений, а также грузов.

Утаить от внимательного и заинтересованного взора самураев столь крупную переброску вооруженных сил СССР на Дальний Восток было невозможно. Уже весной сотрудники аппарата военного атташе в Москве доложили в Токио: «Ежедневно по Транссибирской магистрали проходит от 12 до 15 железнодорожных составов… В настоящее время вступление Советского Союза в войну с Японией неизбежно. Для переброски около 20 дивизий потребуется приблизительно два месяца».

Колоссальную работу по подготовке к войне проделал начальник Главного управления тыла РККА генерал армии Андрей Хрулёв. В частности, было принято решение активно использовать местное продовольствие и фураж. Герой Советского Союза писатель Владимир Карпов подсчитал:

«Только с подсобных хозяйств Забайкальского фронта было собрано такое количество овощей, картофеля и хлебного зерна, на подвоз которого из центральных районов страны потребовалось бы 28 тыс. железнодорожных вагонов. К началу войны обеспеченность фронтов составляла от 16 до 68 суточных норм питания. Причем для войск, находившихся на марше, были предусмотрены продукты, наиболее устойчивые в хранении и не требующие большого расхода воды на их кулинарную обработку».

С 1 июня по решению ГКО СССР от 8 мая 1945 года войсковые части на Дальнем Востоке и в Забайкалье были переведены на нормы питания и денежного довольствия действующей армии.

«Предвидя трудности транспортного обеспечения наступательных операций, Ставка Верховного главнокомандования выделила в помощь Забайкальскому фронту две транспортные авиационные дивизии, которым пришлось доставлять войскам не только боеприпасы и горючее, но даже воду для личного состава и животных», – отмечал в своей книге генерал-лейтенант технических войск, доктор военных наук Иван Ковалёв.План блицкригаК 7 августа стратегическая группировка для наступательной операции насчитывала 1 577 725 человек, 26 137 орудий и минометов, 5556 танков и самоходно-артиллерийских установок, 3446 боевых самолетов. Были образованы три фронта. Советская стратегическая группировка насчитывала более 1,5 млн человек, свыше 26 тыс. орудий и минометов, более 5,5 тыс. танков и самоходно-артиллерийских установок, почти 3,5 тыс. боевых самолетовЗабайкальский фронт под командованием маршала Советского Союза Родиона Малиновского должен был нанести удар по неприятелю с запада, 1-й Дальневосточный под командованием маршала Советского Союза Кирилла Мерецкова – с востока, а 2-й Дальневосточный генерала армии Максима Пуркаева – с севера. С территории Монголии готовилась перейти в наступление советско-монгольская конно-механизированная группа генерала Иссы Плиева. К участию в кампании были привлечены и военно-морские силы страны. Непосредственное руководство ими на Дальнем Востоке Ставка возложила на главнокомандующего ВМС СССР адмирала флота Николая Кузнецова.

Маршал Мерецков рассказывал в мемуарах:

«С прибытием на Дальний Восток полевых управлений армий, а также войсковых соединений началась интенсивная подготовка войск и штабов к предстоящей операции. Тут возникли различные трудности. Они объяснялись в основном тем, что многие соединения с их командирами и штабами не имели опыта боевых действий, так как в течение всего периода Великой Отечественной войны находились на Дальнем Востоке. Теперь нужно было за небольшой промежуток времени познакомить их с приобретенным нами опытом войны на западе и обучить дальневосточников сноровистым и решительным действиям в сложной боевой обстановке, чтобы они не уступали своим товарищам, прибывшим с советско-германского фронта. В свою очередь, последних надо было ввести в курс действий применительно к своеобразным условиям обороны противника, а также местности и погоды в Приморье. В течение мая и июня проводились интенсивные учения рот, батальонов, полков, бригад, дивизий и корпусов; усиленно отрабатывались действия войск в наступательном бою с прорывом сильно укрепленной оборонительной полосы. Учениями, как правило, руководили те старшие начальники, которые имели боевой опыт».

План предстоящей кампании предполагал нанесение нескольких глубоких ударов, рассекавших Квантунскую армию на части. Основные операции имели комбинированный характер. Два главных удара в направлении Чанчуня (Синьцзина) должны были совершить Забайкальский фронт (из района Тамцак-Булакского выступа, через безводные пустыни и труднодоступный горный хребет Большой Хинган) и 1-й Дальневосточный фронт (из Приморья, через хорошо укрепленные районы, тайгу и горные хребты). Далее перед частями Забайкальского фронта ставилась задача повернуть на юг, к Ляодунскому полуострову. Были также запланированы вспомогательные удары. Один из них Забайкальский фронт наносил от Аргуни на юго-восток, а встречный удар – 2-й Дальневосточный фронт из района Благовещенска. В результате кольцо окружения противника замыкалось возле Цицикара. 2-му Дальневосточному фронту предстояло наступать и южнее, из района Биробиджана на Харбин. Сюда же от озера Ханка должны были продвигаться части 1-го Дальневосточного фронта. Их соединение отрезало от баз японские войска, которые попадали в окружение на территории периметром 1400 км.

Указания от Сталина получил и адмирал Кузнецов. Перед Тихоокеанским флотом СССР стояли следующие задачи: 1) не допустить высадки японского десанта в Приморье и проникновения японских ВМС в Татарский пролив; 2) нарушить коммуникации японских ВМС в Японском море; 3) наносить авиаудары по японским портам при обнаружении скопления там военных и транспортных судов противника; 4) поддерживать операции сухопутных сил по занятию военно-морских баз в Северной Корее, на Южном Сахалине и Курильских островах; 5) быть готовым к возможной высадке десанта на Хоккайдо.

Успех наступления в значительной мере зависел от того, окажется ли первый удар неожиданным для противника. Начальник Оперативного управления Генштаба РККА генерал Сергей Штеменко свидетельствовал:

«Внезапность начала войны на Дальнем Востоке зависела прежде всего от сохранения в секрете степени готовности советских войск. С этой целью был разработан и строжайшим образом соблюдался особый режим перегруппировок. Срок начала боевых действий никому, конечно, не объявлялся. Возможность достижения внезапности таилась также и в необычном порядке сосредоточения материальных средств. Мы считали, что враг, хотя и узнает о поставках союзников, все же непременно завысит сроки наших перевозок по единственной в Сибири железной дороге».

Разгром Квантунской армии

На Потсдамской (Берлинской) конференции «большой тройки» (советскую делегацию возглавлял Иосиф Сталин, американскую – президент США Гарри Трумэн, британскую – сначала Уинстон Черчилль, а с 28 июля сменивший его на посту премьер-министра Англии Клемент Ричард Эттли) 26 июля была принята и опубликована Потсдамская декларация США, Великобритании и Китая. Союзники призвали Японию капитулировать.

Поскольку японцы отказались это сделать, принудить их должна была главная ударная сила антигитлеровской коалиции – Красная армия. 8 августа Советский Союз присоединился к Потсдамской декларации и объявил войну милитаристской Японии.

Командующий Квантунской армией генерал Ямада Отодзо (1881–1965)

Несмотря на то что к началу военных действий Квантунская армия уже не была миллионной, она оставалась серьезным противником. Ею командовал опытный генерал Ямада Отодзо. Начальником штаба был генерал-лейтенант Хата, ранее служивший военным атташе в СССР.

Маршал Кирилл Мерецков вспоминал, как начиналась решающая битва с врагом:

«1-я Краснознаменная и 5-я армии составляли ударную группировку фронта. Они должны были атаковать противника после мощной артподготовки. Но произошло неожиданное: разразилась гроза, хлынул тропический ливень. Перед нашими войсками находились мощные железобетонные укрепления, насыщенные большим количеством огневых средств, а тут разверзлись хляби небесные… Наша артиллерия молчит. Замысел был такой: используя боевой опыт Берлинской операции, мы наметили атаковать противника глухой ночью при свете слепящих его прожекторов. Однако потоки воды испортили дело. Как быть?

А время идет. Вот наступил час ночи. Больше ждать нельзя. Я находился в это время на командном пункте генерала Белобородова. <…> Несколько секунд на размышления – и последовал сигнал. Советские воины бросились вперед без артподготовки. Передовые отряды оседлали узлы дорог, ворвались в населенные пункты, навели панику в обороне врага. Внезапность сыграла свою роль. Ливень позволил советским бойцам в кромешной тьме ворваться в укрепленные районы и застать противника врасплох. А наступательный порыв наших войск был неудержимым. Так, отряд 26-го стрелкового корпуса, пройдя по глухой тайге 40 км, уже 10 августа овладел городом Мулин (Бамяньтун). Японцы стали отходить, но наши передовые отряды, вклиниваясь между японскими частями, разобщали их действия, рвали связь и дезорганизовали оборону».

В успешном начале наступления, отмечает историк Анатолий Александров, «большую роль сыграли пограничные соединения Забайкальского, Хабаровского и Приморского пограничных округов генералов Шишкарева, Никифорова и Зырянова. Они находились в оперативном подчинении командующих соответствующими фронтами и действовали вместе с основными войсками. Специально сформированные и натренированные отряды нападения пограничных войск первыми форсировали Аргунь, Амур и Уссури, прорывались к опорным пунктам и гарнизонам противника, ликвидировали их, обеспечивая продвижение вперед основных войск. Таких отрядов численностью от 30 до 75 человек было сформировано в пограничных округах более 320».

Помимо вражеского сопротивления солдатам Забайкальского фронта довелось преодолевать горный хребет Большой Хинган. Военный корреспондент Николай Богданов описал солдатские тяготы тех дней:

«Бойцам приходилось втаскивать на горы не только свою амуницию и оружие – пришлось тащить пушки, подталкивать машины. Труден был подъем, но еще труднее оказался спуск. Каждая пушка тянула книзу, грозила сорваться в пропасть или в горный поток. Тысячи бойцов спускали орудия на канатах. В горах бушевали проливные дожди. Негде было согреться и обсушиться. В долинах войска попадали в топкие трясины».

Несмотря на такие препятствия и непогоду, 11 августа части 6-й гвардейской танковой армии генерала Андрея Кравченко преодолели Большой Хинган. В следующие дни, отражая яростные контратаки, войска фронта продолжали быстро продвигаться на юго-восток – на Чанчунь. Вскоре части Квантунской армии были вынуждены отойти через реку Ялу в Корею.

Успешно наступали и 1-й и 2-й Дальневосточные фронты, прорвавшие оборону противника. И хотя в районе крупного города Муданьцзян и в ряде других мест Квантунская армия оказывала упорное сопротивление, оно было сломлено за несколько дней. Мощная японская группировка была расчленена и разгромлена. Давая оценку впечатляющей победе Красной армии, военный историк Николай Шефов подчеркнул: «Маньчжурская операция осуществлялась на фронте в 5 тыс. км. По размаху и результатам она не имеет равных в истории Второй мировой войны». «Маньчжурская операция осуществлялась на фронте в 5 тыс. км. По размаху и результатам она не имеет равных в истории Второй мировой войны»Этот грандиозный успех наступления, а не атомные бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки, обеспечил союзникам победу. Профессор Калифорнийского университета в Санта-Барбаре, этнический японец Хасегава Цуёси признал в одном из интервью, что «именно вступление Советского Союза в войну оказалось решающим фактором в принятии японским руководством решения о выходе из войны». В противном случае японцы не сложили бы оружия.

«Сторонники "партии войны" продолжали развернутую по всей стране подготовку населения к отпору врагу… Создатель отрядов смертников-камикадзе, заместитель начальника Главного морского штаба вице-адмирал Ониси Такидзиро, категорически выступая против капитуляции, заявлял на заседании правительства: "Пожертвовав жизнями 20 млн японцев в специальных атаках, мы добьемся безусловной победы"», – пишет Анатолий Кошкин.

Сопротивление Квантунской армии было сломлено за несколько дней. Уже в середине августа японцы стали массово сдаваться в плен (Фотохроника ТАСС)

Далеко не все враги сложили оружие даже после того, как император Хирохито объявил подданным о решении прекратить войну. Когда утром 18 августа на острове Шумшу начал высаживаться советский десант, он был встречен огнем. Бойцы сразу же вступили в ожесточенную схватку с японцами. Немало десантников полегло у высоты 171. Так, старшина 1-й статьи Николай Вилков закрыл своим телом одну амбразуру двухамбразурного дота, а краснофлотец Петр Ильичёв – вторую. Там же, на Шумшу, атаку японских танков ценой жизни остановили лейтенант Александр Водынин и старший сержант Иван Кобзарь.

Иногда звучит вопрос: надо ли было брать Курильские острова штурмом? Хасегава Цуёси дал на него исчерпывающий ответ:

«Решение Сталина занять Курильские острова, на мой взгляд, было продиктовано желанием обеспечить и гарантировать безопасность восточных границ Советского Союза… Думаю, Сталин был абсолютно прав относительно того, что без физической оккупации этих островов союзники совсем не обязательно сдержат свои обещания».

«Сталин был абсолютно прав относительно того, что без физической оккупации Курильских островов союзники совсем не обязательно сдержат свои обещания»

18 августа 1945 года советский десант начал высадку на островах Шумшу и Парамушир Курильской гряды (Фотохроника ТАСС)

По той же причине 28 августа началась Южно-Курильская десантная операция, в ходе которой отличился капитан 3-го ранга Павел Чичерин. Его десантники заняли группу островов Малой Курильской гряды – Зеленый, Полонского, Танфильева, Юрий, Анучина, Демина и более мелкие острова. В память о герое в феврале 2005 года решением правительства России безымянной бухте, расположенной в южной части Охотского моря, ограниченной мысами острова Танфильева, было присвоено наименование «бухта Чичерина».

Воздушный десант высадился и в Порт-Артуре. 23 августа под троекратный салют над крепостью взвился красный флаг. Комендантом Порт-Артура стал командующий 39-й армией генерал-полковник Иван Людников.

Разбив Квантунскую армию, советские солдаты не только внесли решающий вклад в разгром милитаристской Японии, выполнив тем самым свой союзнический долг, но и взяли реванш за поражение в Русско-японской войне 1904–1905 годов. Низкий им поклон и вечная слава!

Автор: Олег Назаров, доктор исторических наук

Что почитать?

Иванов М.И. Япония в годы войны. Записки очевидца. М., 1978

Черевко К.Е. Серп и молот против самурайского меча. М., 2003

Александров А.А. Великая победа на Дальнем Востоке. Август 1945 года: от Забайкалья до Кореи. М., 2004

Кошкин А.А. Россия и Япония. Узлы противоречий. М., 2010